Не случайно

Предупреждение: Эту часть я решила выставить сюда, чтобы было легче искать. Тот мрачный вечер вспоминался тебе каждый день. И всякий раз, сидя на окне, ты ежился от мысли, что это всплывет перед глазами вновь. Морщишься, смотришь в даль, что освещают ночные огни фонарей и потихоньку плачешь, потому что не с кем разделить не случайные моменты, радость, не для кого говорить, смеяться, не кого поздравить... просто одинок. Ты не понимаешь, что происходит внутри тебя, кричишь ночью, смеешься днем, ненавидишь тех, кого по сути ты любил, и все повторяется вновь. Новые песни, альбомы, отдача, крики, овации, браво фронтмену, но кто знал, что там творится в его душе. Никто, кроме него самого. Днями напролет, не выходя из комнаты, ты запирался, рвал и метал, но как и всегда - ничего. Тот день. Та ночь. Просто звонок и ты понял, за что ты держался пропало навсегда. Так проходит уже год, хотя кто знал, что он именно так проходил. Бессонница мучает тебя ежедневно, ты засыпаешь максимально на час, а потом кошмары вплетаются... тихо, каверзно и отцепиться попросту не хватает сил. Ты молчишь, не хочешь поговорить, сказать, как тебе плохо, поделиться с близкими... Холодная капля медленно скатывается вниз по щеке и падает на пол, ты не трогаешь её, снова кричишь и весь дом поднимается на ноги. Симона стоит у дверей, ты швыряешь мебель, бросаешь предметы через окно, в глубокий синий бассейн, падаешь в истерике на пол, бьешь его, причиняя боль только себе. Сдавленные крики, просьбы родных принять, то, что произошло, срывают тебя. Ты не можешь это принять. Лежишь, не двигаясь. Твой макияж размылся, потекла тушь, все не для кого. Примерка одежды утром, двухчасовой выбор духов, выходишь в гостинную, правый стул с левой стороны, а там по-прежнему нет никого. Надежда умирала последней. Ты верил в неё, не веря. А так хотелось, чтобы ты смог. — Билл, — судорожно начал Том, разглаживая складки на широких джинсах. — Что? — сухо спросил ты, убирая пряди волос в сторону, чтобы они не мешали видеть. — Ты вчера, снова... — эта тема была больной для всех, после этих вопросов, ты начинал сильно злиться и ворошить дом по-новой. И не смотря на всё, твой родной брат задавал этот вопрос снова. — Что снова? — будто бы не понимая, переспрашивал ты. — Хватит себя так вести. Она умерла. Всё кончено, Билл... Стакан в руках треснул, хрусталь впилась в ладонь, ты поднимаешь свой взгляд полный лютой ярости, нервно приподнимаешь бровь и недобрым тоном произносишь, чуть ли не шипя: — Замолчи. Ненавижу, ненавижу... ненавижу!!! Ты поднимаешься с места, направляешься наверх, в свою комнату, громко хлопнув дверью, идешь на балкон и в глубине этой синей воды, вспоминаешь те глаза, ради которых ты отрекся от мира. — Я ведь должен был сказать тебе "не надо"... Когда ты услышал на той линии грустный голос Тома: — Билл, Жен вчера нашли мертвой, она была не у подруги, та девушка попыталась убить её снова. Билл?.. Алло? Билл? Ты обезумел, не мог поверить. Как это так? Вчера она была рядом, а сегодня она умерла. Неужели человек настолько хрупок, чтобы не суметь вразумевать о таком коварстве мира? — Нет!!! Ночь за ночью, день за днем, ты врал себе, говорил "она вернется, обязательно". Знал и не знал. Искал среди толпы, хотел услышать голос и понять, что означало перед каждой ночью: — Коть, я... я тебя... ну это, коть, люблю!.. Вспоминал её смех, говорил сам с собой, памятовал о будущих детях: дочка, похожая на неё, с теми синими, как сапфир глазами и сына, забавного, копию себя. Ты представлял свою семью не раз, думал, что будешь делать при первых появившихся трудностях, погружаясь в несбыточную юдоль. Просил прощения, ведь не смог уберечь тех, что не будет, никогда. — Билл, открой. Пожалуйста, давай поговорим, как раньше, помнишь? Когда мы были детьми, мы общались, Билл. Открой! — не переставая стучал Том. Ты не открыл. Ты не слышал. Как можно услышать то, чего ты не слышишь, ведь так? А ты ничего не слышал, потому что не хотел и не мог. — Её тело зверски изуродовано, хотите посмотреть? — сквозь слезы, ты кивнул и закричал, увидев, что стало с её идеальным лицом, красивым телом и... глазами. — А!!! — ты отбежал в сторону, перед тобой казалось лежал кусок отбитого мяса, покрытого застывшей кровью. — Это не она, она... она, она! Она придет, она же сказала, чтобы я не волновался и не звонил через каждые пять мин-ми-ми...нут!.. — Билл, — положив руку ему на плечо, старший брат всеми путями пытался поддержать младшего, но издержки потрясения были глобальными. — А!!! Жен... Жен!!! Женя... — схватив мертвое тело, ты прижался к ней, посмотрел на её лицо, нежно провел пальцем по контуру разбитых губ, — Женечка, Женя... — Девушку сбросил с высотного здания, также у неё обнаружены семьдесят ножевых ударов в живот и они выдавили ей... — не успев докончить, врач встретился глазами с тобой. Ты был так зол. Со всей силы ударил его. Он не был виноват, просто излишне разговорчив. — Замолчи. Я ничего не хочу слышать! Ты не отходил от неё до похорон. Сидел, говорил, спал рядом. Ваше расставание в церкви стоило тебе обморока. Бездыханное тело несли внутрь, ты шел рядом, улыбался, как говорил ей, что плакать при ней ты не можешь. Не ел, не спал и докатился, залег в больницу, но это тебе обошлось дважды. После двухкратного упоминания об убийце, ты вставал на дыбы. Если бы не полиция, ты бы убил ту глупышку, сорвавшуюся с цепи. — Билл, открой, поговорим? Билл!!! Прошу, ради Жен, пожалуйста, — дверной щелчок и ты стоял перед своим любимым братом. Худой, вялый и уставший. На тебя наложено так много: концерты, тусовки, слова песен, память о ней. Временами ты хотел забыть все, но после, подумав, понял, что без всего этого ты бы рассыпался серью в повседневности и заляг на дно. — Да. — Присядь, — проводив до удобного дивана, Томас посадил тебя и серьезным голосом продолжил, — так дело не пойдет, ты должен сделать что-то с собой, пойдем к психологу, мы выясним, что там с тобой происходит. Прошло уже больше года, а ты... никак не переживешь этого... Я знаю, она была для тебя всем. Иногда ты забывал обо мне из-за неё, но... она умерла. Её не вернуть. Больно, знаю. Она мне не чужая, я тоже её любил... как и ты. Смирись, пойми, прими. Ты погружаешься в себя, машинально и плевать на остальное. — Подумай над этим. Если ты желаешь, я познакомлю тебя с девушкой, есть много... — Для меня нет и не будет никого. Запомни это. — Прекрати вести себя так. На ней свет клином не сошелся. Люди умирают и люди рождаются! Ты не останешься один! — Я не один. — Ха, и с кем ты? С вечно ноющим видом? Посмотри на себя! В кого ты превратился, похож на алкаша. Ты видел себя в зеркале? Какие к черту белые волосы? Татуировки? Борода? Очень смешно. — Том, я пытаюсь жить. — Истошно вздохнув, тихо проговорил ты, закрывая свои глаза. — Вижу, ты очень "стараешься"! Ты - эгоист, и не более! Ясно!? — выйдя из себя, он накричал на тебя и вышел из комнаты. Том не мог терпеть таких моментов и злился сам на себя за непонимание. В отличие от тебя он сразу же отошел от смерти Жен, стал встречаться с приглянувшейся ему девушкой и зажил новой жизнью. А ты не мог так. Для тебя это сложно и невозможно. — Ты не поймешь, ты её так не любил. Вечером вы с Томом снова пересеклись, но вели себя настороженно. — Билл, извини, я не хотел кричать на тебя. — Ясно. — Я иду в клуб, ты со мной? — дав понять, что он не отстанет от тебя, ты согласился. Громкая музыка глушила твою боль, танцующие виртлявые девушки приставали к тебе, обклеивая со всех сторон, но ты не сопротивлялся, просто хотел напиться и уйти домой. — Привет! — когда все двинулись танцевать, к тебе подсела скромно одетая китаянка. Она была худенькой, с темными волосами и черными, пленящими омутами. — Привет. — Почему ты такой грустить? — перекрикивая музыку, спросила она. — Оставь меня, — и при всем звуке, она уловила равнодушие. — Я зовут Кьяра, а ты? Как тебя зовут? — Билл. За стаканами, вы не заметили как оказались в отдельной кабинке. Она легко улыбалась и нисколько не хотела запрыгнуть на тебя, как этого жаждали остальные, поэтому ты и остался с ней наедине. К трем часам ночи, Том с Рией - его новой пассией, забрали тебя. Вы ехали так медленно, казалось издевальчески. — Как провел время? — Никак. — Да что ты Билл? Ты же с кем-то познакомился, ведь так? — любопытствовала красноволосая девушка. — Да. — Ну и как? — Никак, — Повернувшись к окну, ты сделал вид, что заснул, пока на утро не понял, как оказался в своей постели, накрытый теплым пледом. — Я спал?! — Вижу она на тебя хорошо действует, надеюсь и сегодня ты с ней встретишься, — радовался брат. — Да пошел ты! Тебя раздражало всё. Но ты все же согласился, а я немного ревную... Ты стоял перед зеркалом и не понимал, к чему наряжаться, если не для кого. То собирал волосы и прятал их в черную шапочку, то хотел отрезать и побриться, чтобы в следующий раз не тратить на это столько времени. Чаще всего ты засыпал в своей гардеробной, улаживался на сценических костюмах и укрывался искуственным мехом толстой шубки, но ты не собирался спать или согреваться, тебе всегда было холодно и не одни руки казались ледяными, в твоей душе была пурга. Краситься совсем не хотелось, правда ты перебаривал себя каждый раз и приводил лицо в порядок. Надеялся, что макияж затмевает грусть в твоих глазах и прикроет тебя сегодня от чужих любопытных глаз. Прождав еще пару часов, ты спустился вниз. Том нисколько не злился на тебя, он был бы рад твоему появлению и на следующее утро, лишь бы ты спустился и расслабился немного. — Заедем за Рией, потом в клуб. — Мельком обмолвился он. Ты не обратил внимания на его слова. Ты мало на что обращал внимание. Тебе было с одной стороны плевать, а с обратной - нет. Этим вечером Рия выглядела слишком просто. Распустила волосы и одела менее открытое платье без вырезов, за счет чего ты посмотрел на неё и неоценивающе, а удовлетворенно. В глубине души ты был рад за своего брата и желал ему всего наилучшего, разве что сам себе ты ничего не загадывал. Ты жил с отнятым подарком и не стремился получить что-нибудь еще. — Я узнала про ту девушку, она приезжая, Билл. Зовут Кьяра кажется, — эта забота напоминала тебе взятку. Отношение за отношение. Ты всегда верил в то, что отдавая душу ты получаешь её взамен, а тут держался некий процесс бартера и этот жест ты воспринимал враждебно, с не охотой. Как и все остальные, расценивающие ситуацию объективно. — Не усердствуй передо мной, я не оценю этого, — дубовым тоном отчеканил ты и устроился на укромный краешек огромного сидения, ставшего тебе родным, где бы ты ни был. — Билл, — приостановил тебя Том, — не груби так, она хотела помочь. — Я её не просил. — Билл! — Ребят, не надо, извини Билл, не буду больше вмешиваться. Прости. — Понуро уставившись в пол, произнесла шатенка. — Рия! — Том, не надо. Ты сразу же вышел из машины, как только вы припарковались. Тебя охватило желание снять напряжение и заснуть. Ты не собирался искать ту девчонку, потому что в одну и ту же аптеку не ходят ради продающегося везде лекарства. — Привет, — почувствовав на своем плече нежную руку, ты присек желание остановить дальнейшие движения. — Привет. — Флегматично поздоровался и ты. — Как тебе дела? — ломая язык, поинтересовалась она, протягивая содовую. — Нормально. Ты взглянул на её глаза. Они были темными, потаенными или даже таящими. — Ты вчера идти домой нормально? — Да. — Бога славу. Беспоиться за я тебя. — Не стоило. Ты отвечал ей через силу, но говорил. — Прости, что я говорить не красиво. Я путаться. Дура такой. — Чего ты хочешь? — прямо спросил ты. — Я хотеть с тебе говорить. Ты одинок. Я тебя хотеть понять. — Понятно. — Я... тебе надоесть? Он кивнул. — Тогда, я не уйти. Ты начинал злиться, мало того, что она говорила отвратительно, так еще и не отставала. Она была намного хуже твоей любимой и тебя это вводило в ярость. Ты чванился. — Отстань от меня. Я не собираюсь с тобой знакомиться. В клубе полно народу, выбирай, а я хочу побыть один. — Нет. Не хотеть. — Что? — Если ты хотеть один, ты бы не прийти сюда и не отвечать на мой вопрос. Да? — А!!! Оставь меня!!! — оттолкнув стол ногой, ты выбежал из здания, но она побежала за тобой, будто бы чувствуя как тебе нужна помощь и теплота. — Хватит, я не хочу... не хочу!.. — Потерпеть. — Она обняла тебя. Сначала так раздражало, потом наступило наслаждение. — От... — Потерпеть. Я помочь тебе. — Хва... — нахмурившись, процедил ты, — хватит! Или я опозорю тебя. Прилюдно! — Ты о чем говорить? — Ты же не дура! Отвали, иначе я... я... — ты терялс, не зная чем угрожать. В конце концов ты не насильник, ты выше этого. — Ты меня побить? — уставив свои большие-большие глазки на тебя, Кьяра тихо задала вопрос. — Нет... Ты бы не смог. Ты никогда бы не поднял руку на слабую женщину. — Просто, оставь меня. Мне итак плохо. Пожалуйста. — Хорошо, поговорить завтра. Вот мой телефон. Я жить тут недавно, поэтому ты сразу звонить, меня может быть не быть. Да, Билл? — Брось. Не жди. — Пока, я ждать звонок! — помохав тебе рукой, она выполнила данное обещание, а ты презренно уствился в её визитку. Все, кроме телефона состояло из палочек и домиков. Китайский... не выносим. Порбродив между зданиями, ты зашел внутрь. Взял ключи из ветровки Тома и поехал домой. За всю свою эгоистичную жизнь, ты поступил так мерзко дважды. В-первый раз прогнал Женю из дома, зная что там её могли поджидать неприятности и во-второй раз "угнать" машину, наперед догадываясь об папарацци на улице. Зарывшись в холодное одеяло, ты замолк. Временами припоминал любимые моменты. — Не кури Билл, это вредно. Зубки черными станут. — И ты бросишь меня из-за этого? — засмеялся ты. — Посмотрим на твое почернение. — Погляди-ка, небо сегодня разлито такими яркими красками, прям отблеск рая, — любовалась она. — В твоих глазах и есть тот самый рай... — Фу, убери его от меня. Не люблю собак! — Да что ты? Он не кусается! — Это он при тебе не кусается, а так знаешь какой он коварный! — ябидничала она на двухнедельного щеночка. — Я хочу дочку, она будет с твоими карими глазами, — говорила она, накручивая золотистый локон на длинный палец. — Нет, у неё будут твои глаза. — Тогда мальчик будет твоей копией! — хохотала она — Да не разрушится мир, от дважды нас! — засмеялся ты, приобняв Жен за талию. — Кого ты любишь больше всего на свете? — с намеком спросил ты. — Своего кота. Он такой милый. — Экхм! — А что? — Жень, ты выйдешь за меня замуж, если я сделаю тебе предложение? — Билл, а ты съешь мороженое, когда я его тебе куплю? — Билл! Ты учишь корейский? — шуганулась она. — Ага. — И как, получается? — Да-а, — неуверенно протараторил ты. — Тогда скажи что-нибудь! — Ну да, да, не получается. — Вытри носик, — засмеялась она, стирая с губ коктейль. — А если не оближу? — Вытри для начала носик. — Эм... да. — Ты это что сейчас? На её задницу пялился? М? — Не-е-е-ет! Ты что?! Я бы и не подумал! — Ну смотри, я ревнивая. Не давай мне поводов! — Я и не давал их... — шатаясь в стороны ты, накинув плащик, босиком вышел в сад. Немного моросило, но больше тебе казалось. — Мне так холодно, Жень... — привстав на носочки, ты протянул руку вверх, чтобы достать до неба. — Возьми меня с собой... — шагнув вперед, ты не выдержав нагрузки на пальцы ног, упал на траву. — Я не успел, прости. — Стерев полоску слез, ты уткнулся лицом в зелень и резким движением встал с неё. Скинув верхнюю одежду, открыл калитку и прошел на дорогу. Ты ждал неизвестного, света в конце тоннеля, однако его не было. Была только тишь и темнота. Во всех домах давно потух свет, дети спят, взрослые отдыхают от суеты, асфальт отпускает скопившуюся пыль ветру, а ты ничем не занятый смотрел на все это. — Билл! Уйди оттуда! Билл!!! — Том, вышедший с поворота кричал тебе это, но обернувшись ты, не успев отреагировать отлетел на пару метров от машины и наслаждаясь моментом невесомости, начинал терять сознание. Ты лежал на кровати, когда очнулся. Вокруг тебя было куча проводов, дышать было немного сложно и нога сильно ныла. Ты смотрел на комнату с такой умиротворенностью и в некотором смысле, пустотой. Казалось было то, что ты забыл, но не хотел вспоминать. Но кто мог тебя тогда понять. Одинокий парень, что вечно сидит в тишине и редко говорит. Ты схватился за толстое одеяло и приятнув к себе, накрыл грудную клетку. От каждого дыхания исходило паром, словно в детстве, когда ты падал на землю и недельку отлеживался в больницу, мечтая поскорее вернуться домой, к брату, к маме. Ты не особо тянулся к отцу, он был для тебя лишь дополнением к слову семья, всего лишь, слово без особого значения. Ближе к полудня, спустя полчаса после твоего пробуждения в палату зашла медсестра, тут же позвавшая Тома, ждавшего твоего пробуждения тро суток. Он чуть не споткнулся из-за впереди стоявшего стула от нестерпежи увидеть тебя здоровым. Ты слегка улыбнулся. — Билл... как ты? — не сдерживая своих эмоций, он сильно обнял тебя прямо перед девушкой. — Я так переживал, слава богу с тобой все хорошо, если бы что-нибудь случилось я не выдержал. — Спасибо, Том... — подкрепив все солнечной улыбкой, сквозь раздирающую боль, ты привстал, но медсестра заметив попытку, удержала тебя, наказав сидеть тихо, пока ты полностью не оклемаешься. — Густав и Георг приехали вчера из Берлина. Рия тут, Симона, Леннан и... — он будто бы хотел произнести чье-то имя, но промолчал, — и вот, всё. Они приехали. — И?.. — Никто Билл. Никто. — А когда мы поедем в Гамбург, домой? Я давно не видел наш дом, уже соскучился. — Эм... Билл, мы там не живем около двух лет, мама тоже переехала и продала все. Наверное тебе тяжело и ты еще не освоился. Но ничего, скоро тур, ты освоишься. — Тур? Какой еще тур? — сделав круглые глаза, спросил ты. — Мы наметили тур по миру с нашим новым альбомом, не припоминаешь Вилл? — Нет... кажется этоты путаешь, у нас нет альбомов и тур... что это значит? — Мы группой едем в тур. Билл! Хватит дурачиться! — смеялся Том. — Группой? Какой еще группой? — Нашей, "Токио Хотел"! Билл, ты точно готовишь розыгрыш, ведь так? — Нет, я не помню такого. Это ты меня разыгрываешь. У нас не было группы. Я, ты, Георг и Густав иногда просиживали в подвале по пять часов, вы играли на инструментах, а я частенько сидел без дела, то и дело читая книги, ведь так? Том подавился от смеха. — Это было лучшей шуткой за всю нашу жизнь, Билл. Хватит уже, я понял, что ты шутишь! — Я не шучу. Нет никакой группы. Я не помню ничего о ней, значит ничего и не было. Ты просто глумишься надо мной, как и всегда! — ты не унимался. — Да что такое? Твои диагноз в устах врачей звучал пугающе: "Сбои нервной системы и частичное пропадание памяти. Пациент из-за потрясения мог забыть важнейшие моменты в его жизни, и возможно, он может их больше не вспомнить". — Вы шутите? Как это так? Он совсем? — не понимал Том, не отступаясь от врача. — Нет. Подождите немного, все прояснится. — Значит мы будем ждать, а его память может не вернуться? — бесился он. — Я не могу сказать ничего точного. Время покажет, Мистер Каулитц. А теперь, прошу простить, у меня операция. Ты сидел в своей палате у окна целыми днями. Мама и Том круглосуточно просиживали возле тебя, а ты сидел и молчал. Знал, что забыл кое-что важное, но что? — Я думаю я забыл кого-то... он был важен для меня... — говорил ты вслух рядом сидящей медсестре. — Может вы забыли позвонить ей? — протянув визитку, вытащенную ночью из твоих штанов в поисках ценных вещей, поинтересовалась она. — Визитка? — Да, она была у... — замявшись, она промямлила, — эм.. в-визитка... от д-девушк-ки... Посмотрев на бумажку, ты набрал номер. На протяжении 30 секунд никто не брал, но вдруг ты услышал приятный голос на той линии: — Алло, да? Это кто? — Билл. — Ты все-таки позвонить? — радостно воскликнула неизвестная. — Кто ты? — Кьяра. Ты помнить я? — Я лежу в больнице. — Плохо. Тогда я приди. Жду меня! — бросив трубку, ты положил телефон на тумбочку. В твоих дверях стояла девушка восточной национальности. Она была похожа на китайскую принцессу: вытянутая, высокая, симпатичная, со вкусом одетая, ухоженная. — Привет, Билл. — Значит я забыл про тебя... — Я рада, что ты меня вспомнить. — Подбежав к тебе, она обняла тебя. Ты, немного поговорив с ней, был рад. Если ты и забыл полжизни, ты хоть не забыл любимого человека. Возможно, встреч и свиданий из памяти не вернуть, но важнее всего это. — Я так рад, что мне подвернулась возможность снова познакомиться с тобой, коть... коть... ён-нок, — с трудом выговорив последнее слово на русском, ты пощерился. Никто не видел тебя таким счастливым на яву за этот год. — Мне и... Душевное спокойствие не покидало тебя. Ты вспомнил самое главное и остальное вспомнить не так трудно, при обещанном тобой. Мой малыш... — Носить одежда прямо, — подправляя тебе пиджак, она аккуратно подглаживала его края своими руками. — Ну да, ну да... — ты не любил противиться ей, знал, что ничем хорошим не обернется. — Билл кушать надо ты. Худеть совсем, — измеряя твою талию обхватом рук, проконстатировала Кьяра. — Я нормальный, итак толстый стал. — Толстый? Кто? Ты? — удивленно вперилась китаянка, — толстеть я, ты худеть. — Ему не надо худеть, — вмешался в ваш разговор Том. — Ему надо не худеть, он думать он толстеть, а он худее я. Ужасно! — Экхм, — посмеиваясь над её акцентом, Каулитц старший тихонько прикрыл рот рукой, чтобы оторжаться. — Я говорить ха-ха? — с обидой выговорила девушка. — Я помочь. Вы ха-ха. Я вас не любить, Мистер Том! — в прямолинейности ей не было равных. Хм... — Взаимно малыш, — дернув за конец её волос, он прошел вперед, что ты и не успел ни слова вставить. — Не обращай на него внимание. Такому бабнику не понять твоей заботы, — ласково промолвил ты и улыбнулся ей. Ты улыбался только ей и никому больше. Это так ценно. — Я знать какие бабник быть, но Том плохие! Он ужасно! Билл, поговорить с ним. — А ты не хочешь подправить немецкий, чтобы он не издевался над тобой? — Нет, я говорить китайский и смеяться, что Том тупить! — вот тогда ты чуть с "дуба" не упал от смеха. — Ты такая смешная! — Ты смеяться мне? Я плакать Билл, ты плохие! — она скрестив руки на груди, встала у окна и наигранно заплакала. — Ты дурак. — Да брось ты, я же пошутил. Я не хотел тебя обидеть, Кьяра... — надув губки,ты сзади обнял её и повернув к себе, поцеловал, — не обижайся, хорошо? — Да. Я не обидеться тебя ради. — Я для тебя... — невзначай произнес ты, желая услышать нужного верного варианта концовки. — Я тебя нравиться, — закусив губу, она густо покраснела, так как не могла долго смотреть прямо в глаза. — Подожди. — Тебя беспокоил тот факт, что конец вашей с ней фразы был не тем. Ты не знал, чем она кончалась, но услышав бы понял. Она ведь звучала только для двоих, и именно тех, кто любил очень сильно. Назло всем смертям и после жизни быть с ней, такой была твоя воля. — Что? — Ничего. Просто мне кажется, — ты путался в себе. Постаянные двуякие мысли, сомнения. Нет, ты не колеблился, знал, она - та самая, но словно ты забыл другого человека, а может и нет. Все путанно, тернисто. Знаешь и не знаешь. Все время оглядываешься назад из-за глупых подозрений. — Я... — но ты не хотел держаться в тайнах от неё, — знаю, я причиняю тебе боль этим, но я думаю, что я забыл кое-кого, но это ведь ты. Я не понимаю. Я... черт!!! — схватив одну часть штор, ты так сильно потянул её, что свалилась вторая, от которой вы кое-как спаслись. — Не думать плохо. Я не обижаться. Понять. Ты забыть многие. Время проходило. Все меньше оставалось сомнений. Кьяра становилась тебе ближе, чем тот, о ком ты так быстро забыл... Грустно. Ты доверился ей, предложил стать своей женой. Да клятву любить и быть рядом всегда. Нет, ты не делал больно никому, никому кроме себя... и кое-кого. Любовь - она, как вино. Пьянит, но оторваться невозможно, не смотря на противопоказания. А ты запутался, совсем. Никто не дает тебе верного пути. — Я хочу сыграть свадьбы с Кьярой, — сказал ты уверенно, рядом стоящему Тому, от шока уровнишему яблоко изо рта. — Э? Ты что вообще? Билл? Она ведь, ты же любил Ж... не важно, ты... это неправильно. — Она беременна от меня и ялюблю её, чем не аргумент? — Весомо да, но... это глобальная ошибка для тебя. Ты поймешь, но не сейчас, — говоря загадками. ТОм наперекор бы пошел, чтобы устранить проблему. Она очень сильно раздражала его, как человек. За столом с ней он мог продержаться максимум пять минут. Кьяра безконца чмокала, стукала по три раза по столу, борматала на китайском, будто состоит в отряде ведьм, не принимала многие подарки и мешалась. — Я женюсь на ней по-любому. Я её очень сильно люблю! Прими это! — Я не приму её, никогда. Она отвратительна. Её манеры и привычки невыносимы, к тому же она страшная мясоедка, вредная, кичливая, — накручивая на беднягу лишние изъяны, Каулитц не собирался останавливать обливание грязью. — И что с того? ты будешь ненавидеть её всего лишь из-за этого? Глупо. Скажи, чем она тебе действительно не угодила? Он замолк. — Видишь, ничем. — Ты пожалеешь Билл, не стоит. — Нет, я принял решение и так будет. Я еще вернусь к тебе. Ты хотел жениться на ней как можно скорее. Тебя что-то торопило, да и чтобы не усуглублять ситуацию, вы решили провести обычную немецкую свадьбу в своем дачном коттедже. Пригласили скрипачей, пианистов, священника, украсили сад так, будто он был частью сказки: белоснежными листьями была успынана дорога, беседка, в которой происходил сам процесс, искрилась серебром, поляна блестела светло-голубыми колокольчиками, посаженными только вчера, и вы, жених и невеста, стали основным украшением этого торжества. Она, одетая в роскошное белое платье невесты. Ты, в черном шелковом костюме. Идеально. Все было почти готово. Никто из папарацци и представить не смог, что пропустит эту сенсацию. Простенькая скромная церемония, на которую пригласили самых близких. Гармония... мечта. — Не волнуйся родной, — поправляя пробор прически, сказала Симона. — Меня беспокоит одна вещь... вчера я видел фотографию... на ней была девушка, лицо размыто, но виден общий силуэт. Х-х... что это со мной? Сегодня моя свадьба, а я думаю о других девушках, — смеясь над собственными мыслями, ты предпочел на время забыть о них, но никак не сбросить этот груз. — Девушка? — Не важно. — А ты уверен в своих чувствах? Любишь ли ты Кьяру? — твое сердце на миг остановилось. Любишь ли ты её на самом деле? Да? Нет? Что за глупые вопросы? Конечно... Подождите, ты запутался. Молчишь. Все недоговаривают тебе правду, жалеют, а ты идешь в темноту, урезая свет. — Я думаю... да. Ты соврал. Ты не знал, видно по глазам. Но к чему споры? Тебя не переубедить. — Будь счастлив с ней. Ты стоял в этой беседке, заиграла свадебная мелодия. Руки пианиста скользили по клавишам, скрипачи, улавливая темп пытались не отставать, хрупкая капля от грибного дождя потихонечку спадала с листка и невеста наконец появилась перед вами. Прикрытая фотой, она улыбалась тебе, потому что верила и любила. Она не была бы одной из тех, она уже роднее остальных, в ней росла твоя кровиночка, маленький малыш. Шлейф задерживал движения, дети, держащие длиннющую фоту, раскидывали лепестки на сидящих. Том стоял рядом с Рией и грустно наблюдал за всем этим, сама Рия скептически относилась ко всему, Симона улыбалась тебе, Густав и Георг, недоверчиво оценивали ситуацию, другие родственники, включая Леннан, о которой ты знал меньше всех, со слезами на глазах провожали твою холостяцкую жизнь. Жаль, что ничего не поделаешь с этим эгоизмом. — Вильгельм Трюмпер-Каулитц, берете ли вы в жену Кьяру Ван Джей? — Я... Её улыбка солнечная, волосы золотыми волнами ложатся на спину, синие глаза таят в себе море, но это была лишь фотография. — ... сог... — ты побледнел, — согласен. — А вы, Кьяра Ван Джей согласны взять в мужья Вильгельма Трюмпера-Каулитц? — Да, конечно. Согласна. Клеймо поставлено. После свадьбы ты был сам не свой, что сразу уехал к морю, бросив жену и гостей. Ты всегда тянулся к воде. Она тяготила тебя по неизвестной причине. Там теперь ты чаще пропадал. После свадьбы, ты меньше хотел быть с Кьярой. Она не понимала тебя, да и ты сам не мог ни в чем разобраться. Ночами на пролет, по привычке твоего тела, ты сидел на подоконнике и там же засыпал. — Нет!!! Не прыгай, Билл!.. Прошу! Пожалуйста. Я была не права, я не ненавижу тебя. Я врала. Я не хотела причинять тебе боль. Не хотела ранить. Рушить планы. Прости меня, — поток слез вырвался в эту самую секунду, напыл эмоций в мгновение, — если ты прыгнешь - я умру. Я... я... я люблю тебя, Билл. Ты стоял на краю и не видел того, кто говорил тебе это. Ты обернулся и лучи ослепили глаза. Ты проснулся. — Кьяра! Не прыгну. Не прыгну! Не прыгну! Ты вышел на улицу, как тут увидел её и Тома. — Не беспокойся, все наладится. — Да. Знаю. Все когда-нибудь налаживается. — Не дрейфь, прорвемся! — поддерживал её гитарист — По правде говоря, я виновата перед Биллом... — начала она. — О чем это ты? — Я его не л-люблю, — ты сжал кулак от боли в груди. — Я не знаю кого я люблю, — не могу признаться. Совсем. — Но ты в-ведь? — он был так удивлен. Смотрит на неё своими огромными глазами и не может поверить в сказанное. — Это так. Я не отношусь к нему плохо и не относилась никогда, но нет того, что я чувствую к тебе. Врала. Врала себе, ему, всем и постепенно стала осознавать, как моя ложь стала обрываться. Прости меня. — Она прижалась к нему, но тут Том оттолкнул её. Ты замер. — Перестань! — грубо накричал на неё Каулитц старший, начиная выходить из себя. — Но... — Что ты наделала? Что? Не смей, поняла меня? Не смей трогать моего брата. Потерпишь какое-то время и уедешь от нас, навсегда! Он сказал ей такие до боли ранимые слова. Он не мог... но он сказал. — Я... — слезы рвались из глаз, а ты не стирал их, нет. Не стоит делать того, что тратит время. Не стоит. — Встань. Вытри слезы и успокой его. Он любит тебя. Любит с тех пор, как ты появилась. Любит всем сердцем, как я тебя полюбить никогда не смогу. Уходи!!! — Т-том... — Живо! Ты проснулся за ночь во-второй раз в холодном поту. Каждый раз ты слышал её голос, но каждый раз не мог разгляеть лица. Единственно ты понял, ты ошибся. Существенно и навсегда. Фотография Жен: http://2.bp.blogspot.com/-N7L5xatGyfc/Tc1j_YFx6aI/AAAAAAAAAGw/cGYmDEByXYs/s1600/10.jpg Ты сидел под луной и мимолетно казнил себя за ту аварию. Она отняла у тебя все. Да, благодаря ей ты обрел семью, но сейчас, в туре, ты каждый день надрывался, пытаясь вспомнить хоть что-то. Теперь ты уже знал, что совершил ошибку. Ты много раз говорил с Томом, но это ни к чему не приводило. Одна вода. Тебе становилось жутко. Ты часто подводил парней, не знанием и от непривычки к прессе. Мало кто знал, что ты лежал в больнице, ведь это держалось в строгом секрете от СМИ. Хотя, что от них скроешь? Все твои шаги, каверзные замашки, абсолютно любая мелочь выдувалась, становясь и мухи слоном. "Билл Каулитц уже не тот!. Что случилось? Давит возраст или паранойя?" "Немецкий фронтмен из Токио Хотел ведет себя, как задрыпанная свинка. Похоже корни дают о себе знать" "Том и Билл. Черта грани разрушила их обоих?" "Токио Хотел после концерта снимает свою маску. Кто знал, что эти парнишки двуличные вруны?" Ты и не хотел уже читать следующие заголовки. Какая была разница? Для тебя никогда публичная жизнь не становилась впереди своей, настоящей. — О чем печалишься, мужик? — смеялся Том, подсиживаясь к тебе. — Почему ты ничего не говоришь мне? Я настолько противен, чтобы так издеваться? — снова начинал ты. — Что скрывать? — не понимая, спросил гитарист. — Все вы знаете. Хватит уже. Скажи мне. Я выстою. Я смогу. В этом Том очень сомневался. Ему не хотелось видеть тебя забитым и уставшим снова. Он не хотел водить тебя за нос, но и не желал видеть, как ты истязаешь себя пытками, днями и ночами силясь вспомнить то, что прошло. — Мы тебе все рассказали. Чего не хватает? Кьяра скоро родит. Радуйся и наслаждайся, — закинув голову на сиденье, напомнил он. — Вы лжете мне. Я.. — Что ты? — Я все равно все узнаю. В интернете ничего интересного ты не нашел. Обращаться к журналистам ты не стал. Что такого было в том забытом? Чем оно будоражит твои разум? — Я не смирюсь и узнаю всё. — Хм. Что ты хочешь унать? Цвет любимых пеленок? — Очень смешно. Я даже знаю, кто ответит на мои вопросы. — И кто же, поделись. — Так я тебе и сказал, — встав с места, ты направился в отель, чтобы отдохнуть перед выступлением.заботливее. Вероятно, отцовство поменяет тебя полностью. Пять месяцев спустя. Уже в Берлине. Поездка должна была быть долгой, но вы с братом вразумились сократить её. Дать концерт в 50 более известных стран мира за полгода, лишь бы успеть к родам жены. Ты становился все заботливее и — Привет любимый! — Кьяра подбежала к тебе и крепко обняла. Её большущий живот позабавил тебя. Такая нежная и хрупкая. — Привет Кьяра, — ты нагнулся к ней, трогательное зрелище. Притянув девушку к себе, ты приоткрыл её кофту и погладил живот, приложив после этого ухо, чтобы послушать, что же там творилось с твои малышом. — Билл, — засмеялись присутствующие, — какой ты милашка! — Да, я тако-ой, — хихикнул ты и приподнялся, — что сказали врачи? У нас девочка или мальчик? — Мальчик. — Хе-хе, у меня будет сын, — радовался ты, шизофренически улыбаясь всем, — я буду папой Кьяра, я буду папой!!! Казалось весь мир слышал тебя. Ощущал теплоту и радость. — Да, да мы уже поняли Билл, потише! — улыбнулся твои братец, обнимая свою ненаглядную за талию. — Пошли, а то я за это время чуть с ума не сошел! *** — Как мы его назовем? — прикрывая жену одеялом, ты сам накрылся и выключил свет. — Не знаю, пусть родится для начала, — сказала она крайне дальновидно. Вы только представьте, будушего депутата будут звать как шутника. — Твой немецкий стал лучше. — Я старалась. — Ты ждала меня? — встав над ней на четвереньки и осторожно нависая, ты впился ей в губы. — К-конечно, — между поцелуем ответила азиатка. — Я так давно не видел тебя. Сгораю от нестерпежи, — касаясь руками, её нагих плечей, ты истошно вздохнул, — я скучал... — Я тоже. — Очень сильно, — аромат её духов, шелковистые волосы, приятная белоснежная кожа, ты привык к ней. И радоваться бы, но это сложно делать. Сладкая ночь. Прикосновения. Услад. Пара слезинок. Ты и она, а время шло. На следующий день, ты поехал к Леннан. Ты знал, на этот раз ты узнаешь всё. И зачем была нужна правда? С таким грузом счастья грех оборачиваться, но это же ты. По-другому никак. Ты уже добрался до нужной квартиры и собрался нажать на звонок, как одумался и побежал в магазин, чтобы купить ей цветов. Разомлеет и скажет, думал ты. В магазинах тебя никто не узнал. Твоя консперация выдалась на строгую пятерочку. Купив букет белых лилий, ты помчался назад и как раз подоспел к тому времени, когда собиралась выходить на пробежку. Выходила она не рано, к десяти, а то и одиннадцати утра. — Леннан, — воскликнул ты, неся с собой великолепные цветы. Символ чистоты и невинности. — Билл? — она оторопела, но позднее собравшись с мыслями начала говорить спокойнее, — эм... а что ты здесь делаешь? — Ты не спешишь? — облядев её, спросил ты. — Да нет, так что случилось Билл? — интересовалась она. — Я хотел поговорит. Кстати, — протянув букет, — это тебе. Нравится? — Ой, спасибо. Вы прошли к ней в квартиру. Она, как хорошая хозяйка поставила чай и уселась рядом с тобой за стол. — О чем хотел поговорить? — Ты знаешь, что было до аварии. Расскажи мне, пожалуйста, — молебно просил ты. — Да ничего особенного, ты познакомился с Кьярой. Потом все забыл. Группу, друзей и меня в том числе! — Ты не договариваешь! — ты бился до последнего в поисках правды. — Хочешь сказать я плутоня? Ну Билл, я же тебе все рассказала уже, да и Том наверняка раз сто говорил, — она извивалась всеми путями. — Пожалуйста, — спустившись со стула на колени, ты взял её руку и упрашивал ответить честно. — Билл... — она обомлела на минуту. — Ты же знаешь, почему не хочешь говорить? — Я... — Леннан промолчала. Чайник кстати вскипел, — пойду заварю чай. Но ты остановил её. — К черту чай. Ответь. Просто скажи. Я осилю правду. Я смогу. — Я ничего больше не знаю, — отвернувшись, чтобы не показать слез, светловолосая собрала все пряди на один бок в хвост, тихонько стирая слезинки. — Спасибо. — Ты сразу же ушел. На огромной скорости ты ехал через мосты, к воде. Она свербила тебя. Не давала ответов, но магнитила. Ты раздражался своей беспомощности. С одной стороны, считал себя скотиной. Тебя дома ждала беременная жена, а ты думал о прошлом. С другой, тебя это сильно волновало и ты обязан выяснить. Понять. *** — Да ты можешь есть тихо? — не выдержал Том. — А ты можешь без претензий? — мимоходом ответила Кьяра. — Я бы не выявлял ничего, если кое-кто закрывал рот, а не чавкал, как сви... — Том, хватит, — слегка ударив его по голове, успокаивала Рия, — ешьте давайте, я что зря готовила? — Спасибо, — в миг затихли все, как тут вошел ты. — Уже обедаете? — насмешливым тоном, проговорил ты, созерцая интересные блюда. — Как видишь. — Садись Билл, — пододвигая стул, сказала тебе жена. — Угу. Ближе к вечеру. — Я поеду с Рией в клуб, ты как? — А я сейчас выгоню беременную жену из дома и как придурок поплетусь за свои обожаемым братом! — Я серьезно. — Дома посижу. Пороюсь. Может найду зацепку. — Что ты так себя истязаешь? Забудь о прошлом при светлом будущем. И еще, научи свою женушку не чавкать, раздражает! — шепнул он тебе на ухо. — Переезжай какие проблемы? — Мда. Спасибо. Услужил. Ты рылся во всех ящиках. Рассматривал ту фотографию. Не мог вспомнить кто на ней был и почему в свадебном платье? Перекидав шесть тумбочек, ты смолкнул. — Неужели ничего тут нет? Почему? Где фотографии? Подумав еще немного, ты напоролся на старый мобильный телефон. Он был таким древним и запыленным. Зарядка давно села. И что важнее, это был точно не твой телефон. — Чем занят? — села на корточки Кьяра. — Да так. — Снова ищешь? — Э... — Я все понимаю, ищи. Я буду только рада, если ты успокоишься. — Тогда помоги мне включить этот телефон, я думаю он поможет мне. — Кажется смогу, у меня есть одно устройство. Весь вечер вы занимались починкой мобильника. Ты в ожидании наблюдал за Кьярой с паяльником. Как это мило... — Включился! — ликовала она. Вы пустились в пляс от радости. Вот так время задалось. В тишине на старом помосте ты сидел и включал этот сотовый. Заставка была обычной. Уйма пропущенных звонков. "Босс", "Босс", "Босс" и одно емкое содержательное сообщение на русском языке: "Взяла у них интервью? Если нет, молись!" — М-мол... мол-лись? — твой русский был не плох. Порыскав по папкам ы ничего не нашел. Ни телефона Леннан, ни своего номера, ни Тома. Ничего. — Опять зря... опять ничего не вышло. — Бросая в воду камни, злился ты. Не надо так, все хорошо. — Голова боли-и-ит! — выл Том, дергая себя за косички. — Не фига было до утра пить. — Знаешь, я вчера видел Миранду, — усадив тебя на пол, разболтался гитарист. — Какую еще Миранду? — Как какую? вы еще с Ж... с подругой одной, — проболтавшись, он замялся. — Какой подругой? — Да одной знакомой. — Хм. Допустим. — Я познакомился с Мирандой, тогда ей было около 14-15, она уехала, мы расстались, — выбалтывал он. — Постойте-ка, ты педофил? — твое лицо изменилось. Ты был в ужасе от брата. Да, он бабник, спит со всеми, но это перебор. — Мы не спали. Платонические отношения. — Не верю, ты так не можешь. — Короче, вчера она была в клубе. Я её не узнал. Красотка. Думаю начать с ней отношения тайком. Потом решу с кем остаться! — весело говорил он. — Ты обманывать Рию собрался? — Ой, какой обман? Она знает, что я бабник. Сама выбирала. — Не будь моим братом, вмазал бы тебе за такое хамское и подлое отношение, — замахиваясь, процедил ты. — Значит я везунчик. — Рано радуешься. Ты не понимал своего брата иногда. Он поступал мерзко с девушкам. Менял, как платки. Ты бы себе такого не позволил. — Кьяра, а Том тебе ничего не рассказывал? — очень сомневаясь в разговорчивости своего брата-близнецы, ты все же спросил. — Кроме как о моих манерах, мы ни о чем не беседуем. — Знаешь, а я так привык к твоему акценту. — Ты ржал надо мной, это было не смешно! — укоряла она. — Да. Я понимать Билл. Кьяра так? — Молчи а! А то получишь по макушке! Ты сам по себе шутил с ней. И только ты. Она не смела. — Билл, а когда ты узнаешь правду, что ты будешь делать? — ты ни разу не задумывался над этим. И вправду, что? — Ничего. Просто хочу знать прошлое и все. — А я бы хотела много чего забыть. — Что именно? — Смерть родителей и... брата. — Прости, — ты прижал её к себе. — Не стоит. Что ты собрался делать? Как ты себя поведешь? Что? Ни единого ответа на вопрос. — Я рад, что ты моя жена, Кьяра, — ты поцеловал её в лоб. — И я рада. — Вдруг у неё заурчал живот. Ты тихо хихикнул. — Прогодалась? — Да. — Что будешь? — поинтересовался ты, перебирая еду, — клубнички? — Давай. — А киви будешь? — Давай. — А яблочко? — Давай. — В её руках гора: яблок, киви и клубники. — Бананчик? — Ага. — Мило улыбаясь цедила она, начиная беситься. — Груша или манго? — Манго. — Билл женщина не травоядное, — сонно сказал Том, отталкивающий тебя в сторону, чтобы взять холодной воды. Да уж, в лице твоем читалось "Да ну?". — Дай ей мяса! А то подумает, что мы жадные! — Мяса? — предложил ты. Опять же. Аха-ха-ха. — В смысле? — Мяса? — улыбался ты. — Что "мяса"? Ей богу, не будь она женой, ты бы так руганулся. — Мясо будешь? — Если только не сырое, — захохотала она и принялась помогать тебе готовить. Эта домашняя обстановка. Готовка, стирка, беременность, любимый муж... мечты не сбыточны. Вы сидели до утра, смотря мелодрамы, пока в 8 не позвонила Леннан. Её пасмурный голос растормошил тебя: "Приезжай, нужно поговорить" — Я поеду к Леннан, — бросил ты Кьяре, не прощаясь. Только ты подъехал, увидел девушку возле подъезда. Она держала в руках пару фотографий и видеокамеру. — Привет. — Я... прости меня Билл, — она крепко, по-сестрински обняла тебя. — Я не должна была. — Говори, не бойся, — поглаживая всхлипывающую девушку, говорил ты. — Ты забыл её. — Отдав тебе на руки фотографии, Леннан отшагнула назад, тихо рыдая. — Это?.. — А-а-а!!! Где я?! — кричала девушка со светлыми волосами. — Можешь не кричать? — потягиваясь, спросил ты. Она же от испуга на весь дом закричала и побежала вниз. — Ужас! Ужас! Ужас! К тому времени, когда ты спустился она лежала на полу, занимаясь самобичеванием. — Акха-акха!!! — навзрыд заплакав, она прижалась к стенке и, всхлипывая, произносила, как ненавидит свою усталость. — Мама, прости меня. Я опозорила нашу семью! — Кофе будешь? — присев рядышком, спросил ты. — Какое к черту кофе? Есть текила? — Кто она? — ты не мог вспомнить. А воспоминания наполняли голову. — Не думаю, что тебе стоит пить, — честно ответил он. — А... Кто ты? — Пф... — фыркнул ты, закатив глаза. — Может, я лучше спрошу, что незнакомка делает в моем доме? — вскинув бровь, спросил ты, уставившись на незнакомку. — Я не знаю... Я ехала с Томом... и... — Не говори мне о нем! — откинув голову назад и прикрыв глаза, ты сказал, — если хочешь, можешь здесь пожить, но не упоминай в моем доме имя этого человека! — твердо поставив передо ней правила дома, ты встал и вышел на террасу. — Ладно. Ты посидел еще немного, но она опять тебя побеспокоила: — Извини, что отвлекаю. — Её зовут... — повела речь Ленн. — Я... — ... Жен, — вышло из твоих уст. Ты замер. — ... а ты? — Билл... — Рада знакомству! — Я тоже... — Б-билл, — дрожа Леннан тронула тебя по плечу. — Я другой, да? — ты нажал на газ и случилось то, о чем она подумала. — Билл!!! Прошу, останови машину! — А что? Тебе не нравится? Я не так крут, как Том? — Хватит! — Чего тебе хватит? — опять резкий толчок. Вы остановились. Ты вышел из машины и вытащил её из неё. — Что ты мне скажешь? — Не веди себя так. Ладно? — притянув тебя к себе, она крепко обняла, — не делай так Билл. Никогда больше. — Но... — Тс... — приложив к своим губам палец, она придвинула тебя к себе и нежно поцеловала — Женевьева... — Что делать будем? Мы тут точно никак не проедем и машина окружена, — уныло протянула она, рассматривая все это действие через окно. — Пойдем, покричим с ними. — А против чего они? — Студенты походу, раз такие спокойные,. — Ты уверен? — Не особо, но пойдем! — миленько подмигнув ей, ты быстро вылетел из машины, ожидая возле её двери. — Спасибо... — Не смотри на меня так! — глядя на асфальт, процедила она. — Прости. Я не хотел тебя обидеть. — Ничего страшного. Просто не делай так больше. Мы только вышли и как назло все разбежались. О, теперь понятно, дождь начался. Какие слабаки. — Останемся, или? — Не знаю... — растерялась она. — Побежали! — Билл!!! — гром как грянул, она прилипла к своему фронтмену. Своему. — Боишься? — твои волосы упали, чертенок. — Д-да... — вы уже так далеко от машины. Гром гремит, земля трясется. Что за?.. — Не бойся. В романтических историях, влюбленные тянутся друг к другу и целуют, а вы стояли, как окаменелые. — Прости, что испортила такой момент! — Нет, это не он, — ты нежно притянул меня к себе, не поцеловал, нет, просто прижал крепче, — ты никогда его не испортишь. Романтично. — Спасибо. — Что с тобой, Билл? Эй, с тобой все в порядке? Ты упал на асфальт, сжимая в кулаке старые листья. — Ты сама прошлась? — Да!!! — Круто!!! — Прости меня. — Нет!!! Не прыгай, Билл!.. Прошу! Пожалуйста. Я была не права, я не ненавижу тебя. Я врала. Я не хотела причинять тебе боль. Не хотела ранить. Рушить планы. Прости меня, — поток слез вырвался в эту самую секунду, напыл эмоций в мгновение, — если ты прыгнешь - я умру. Я... я... я люблю тебя, Билл. — Никогда, — обернувшись, ты пошатнулся назад, но шагнув вперед посмотрел ей прямо в глаза. На твоем лице не было ни улыбки, ни счастья, ничего, одно спокойствие. — Я... причинила много боли, прости... — вытирая слезы рукавом, она прохрипела пару фраз, — я прыгну за тебя, только ты этого не делай, ладно? — Глупышка, — расплывшись в улыбке, ты быстро подбежал и покрепче обнял её. — Не делай так больше. Из видео: "— Эй не снимай, я тут страшная. И это только примерка. Би-ил!!! А ну хватит! Не-ет, только не фоткай. Невесту нельзя фоткать, плохая примета. Би-ил!, — смеялась она. В белоснежном платье невесты. Искрится радость и жизнь в её глазах." — Ленн, — ты посмотрел на девушку. Она навзрыд прохрипела: — Билл, прости нас. Мы хотели... — Это всё... почему? — не слушая никого, ты поехал домой, сел на то самое место возле воды. — Что не так Билл!? — Нет, ничего, ничего... — Конечно черт возьми, конечно! — со злостью кидая камни, кричал ты, — будто бы ничего и не было Жен. Ничего!!! Тише. Все наладится, подожди. Ты и слушать ничего не хотел. Не разговаривал. Не ел, молчал, а если встревал в разговор, то только хамил. Они отстраняли тебя, защищали, чтобы ты вот так снова вернулся к прежнему старту. — Открой брат. Прошу. — Оставь меня! И не приходи. Оставьте меня все в покое!!! Ты выходил из своей комнаты редко. На Кьяру не обращал внимания. Гневался, вспоминая, что говорил ей те слова, которые принадлежали только одной девушке, твоей любимой Жен. *** Через месяц Кьяра родила. Билл решил уехать снова в тур, ни единожды не посмотрев на малыша. Эгоистично. Он затерялся в себе. Но знал все. И при этом, не успокоился. Он уже не мог бы этого сделать без Жен. — Ты не хочешь поехать в Берлин? — поинтересовался Том. — Нет. Не хочу. — Твой ребенок, ты не видел его. — Плевать. — Почему ты такой эгоцентрик? Ребенок вырастет без тебя, ты понимаешь? Ты портишь ему детство. Да, это не ребенок от Евы, но он твой! — вкоренял старший близнец. — Не твое дело. Надо было мне тогда все сказать, а потом уже умничать. Достали. Как и говорил Том, ребенок рос без отца. Фронтмен группы без перерыва ездил в туры, за год они выпустили еще один альбом. Начались фотосессии, братьев ждали в Лос-Анджелесе. Они вернули себе свой пьедестал почета. На концертах собиралось более 100 тысяч человек. Их музыка, переполненная чувствами нравилась многим людям. И ежедневно армия поклонников увеличевалась с неимоверной скоростью. Билл сменил имидж, снова отрастил волосы и чаще делал дреды. Он сам себе старался напоминать былые времена, когда с ним была Женевьева. Том, однажды, по просьбе брата, вернулся к прежнему стилю миловидного мистера Каулитца: светлые дреды, огромные вещи. Казалось, они играли со временем. Георг и Густав одевались в пору с модой, среди всей группы они были меньшими преверженцами экстравагантых образов. И не зря, а жаль. Дома немцы не видели почти два с половиной года. Бесконечные поездки, моталки из города в город утомляли их, но, благодаря солисту они и задерживались. Биллу меньше всего хотелось возвращаться. Его там не держала ничего, кроме матери. Том был одинок, две девушки сразу бросили его, узнав о двойных отношениях. Густав нашел невесту, но не решался сыграть свадьбу, хотя, скорее у него не было времени, нежели он не решался. Георг ждал сорокалетия. Невзирая на всё, тур закончился. Все с радостными минами готовы были наконец выспаться и понежиться в кроватях, увидеть близких и родных, кроме одног из них. Вечно недовольного, вредного, привередливого Каулитца младшего. В доме. До приезда. — Рия, она ничего не говорит. Как я скажу Биллу, что наша дочь немая? — истерила Кьяра, собирая девочку. — Ты лучше подумай как ты с ним жить будешь. За два года тебе звонил один Том. Ваши отношения давно порушились. Подумай об этом лучше. — Да. А как ты будешь? Вы с Томом поругались так сильно. — Ничего, сделаю ему сюрприз. Пусть копыта откинет от радости, — засмеялась шатенка. *** — Билл, твоя дочурка наверное такая красавица стала, — шевелил его брат. — Девочка? — Да, а ты не знал? — Нет. — Прикинь, Кьяра так и не дала ей имя, — смеялся гитарист. — Мда... — Не грусти брат, я могу одолжить тебе одно имя... — этот рассказ продолжался всю дорогу, так как имен был предостаточно. Выйдя из машины, Том загрузил на себя кучу гитар, а Билл с чупачупсом в руке, проследовал за ним. Его вид был таким холодным и отреченным. — Би-и-илл! — завидев мужа, Кьяра бросилась на него, а тот всего навсего развел руки. — Я скучала! Как ты? — Живу. — Иди сюда, ты должен видеть её, — потащив его домой, девушка силком втащила в холл. Ты и не собирался смотреть на её подарок, но только успев поднять взгляд, ты дрогнул. Светлые, как лучи солнца волосы спадали на плечи, темно-синие, словно море глаза с добротой и доверительностью воззорились в твою сторону, кожа, цвета первого снега, аккуратный нос и очень знакомые черта лица, хрупенькое телосложение, строгая вытянутость и красивая осанка. Она была уменьшенной копией Жен в виде ребенка. Билл стоял, как вкопанный вместе с Томом, открыв рот от изумления. — Папуля, я рада, что ты приехал, — подав голос, девочка на всех парусах побежала к отцу, который разрывался от счастья. — Жен, моя Женечка... котенок! Взамен одной к нему пришла другая, стоило только подождать. К новому годому хотела бы что-нибудь написать. Если кому-то интересно, скажите, стоит ли выпускать главу? Жду ваших предложений)