Я и не думала, что смогу проржаться после того, как Георг гнался за Андрюшкой с кетчупом, а тот быстрыми темпами высасывал из бутылки оставшийся сок; Том прятался от злющего Билла, который орал на каждого, кто хотел хоть каким-то образом помочь Каулитцу-младшему заблудиться, да, и это в его собственном доме. После всего, что произошло, Миранда пошла на кухню и стала готовить обед, словно новоиспеченная невестка. Я же себя почему-то чувствовала уже престарелой миссис Каулитц, что еле-как успевает глазами уследить за маленькими детишками. О, дай бог здоровья моей больной фантазии.
— Что будешь готовить? — я поинтересовалась чисто для приличия, внедряться в группу поваров было никак не в моих планах.
— Кассуле, и если найду сырка, сделаю обязательно франзузское фондю и киш, конечно же. Думаю, Тому понравится, — если начистоту, я и понятия не имею, о чем она там говорила. Откопал себе Томчик гения в юбке.
— А, да, точно. Я это и хотела предложить, — мне нужно соответствовать.
— А, ну тогда подскажи, какой сыр лучше: комте или бофор? — умеет она ставить в тупик.
— А ты как думаешь? — а я уже научилась выпутываться из неприятностей.
— Не знаю, поэтому у тебя и спрашиваю. Так что? — походу не получилось.
— Давай этот, — блин, как она там его назвала? Брафор? — Б?..
— Бофор? Хм. Да, ты права. Он будет получше. Спасибо за помощь, — интересно, чем я это тебе так помогла? Напрягом мозгов?
— Эй, девчат, чем занимаетесь? — между бегом спросил улыбающийся Томас. Успевает, гад.
— Девчат? А ну-ка объясни! — это уже орал Билл. В его руках была громадных размеров дубинка. Не помню, чтобы она у него была в руках. Когда он успел? А... побегали в кладовке. Точно.
— Билл, ты не утомился? — со смешком спросила я. Однако он откровенно произнес:
— Да, Жень, я так устал, — и позже, опомнившись, прорычал:
— Тебе какая разница? Я не устал!
Ага, вижу.
К вечеру все утихомирилось. Каулитца-младшего мы связали вместе с Георгом. Пежич поедал бананчики, Миранда кормила Тома, а я это все сфоткала, ну разве не исторический момент? М?
— Тм сктн уб, уб! Тм!!! — грозно промычал Ежик через тряпку во рту. Ну, на всякий случай, вдруг schrei прорежится снова.
— Том, кушай сыр, не убирай его. Что за привередничество? А? — у девочки отменный характер.
— Ну, Миранда, не хочу.
— Ешь говорю, иначе Билла развяжу.
Он её так слушает, несмотря на то, что она младше него. Никогда не видела, чтобы он не пускал шаловливые взгляды. Она действительно уникальна, раз смогла удержать его на коротком поводке.
— А ты что так смотришь, милый? — да, мой милый котенок. Я тоже хочу тебя обнять, но... нельзя!
— Убр, убр, Жн!!! — может, развязать?
— Обещаешь, что не будешь кидаться на Тома? — он кивнул. — Точно? — еще раз махнул головкой. — Если нарушишь обещание, не любишь маму, — что-то затих, врун.
— Отпст!!! Пжлст!!! Жн!!! — вопил он.
— Если сделаешь что-нибудь не то, я накажу тебя! — пригрозила я.
Развязав сначала руки, некий холодок прошелся по ним, и такая дрожь охватила тело. Сняв матерчатый кляп, я упала на пол под весом упавшего на меня фронтмена.
— Ты ведь не думала, что я сделаю это? — тогда глаза его сверкали ярче, чем когда-либо. Мне захотелось притянуть его к себе и прижаться. Сказать, насколько сильно я люблю его. Правда, вот из-за этой же любви, я не могу так поступить. Я не хочу ставить своими глупыми чувствами крест на его карьере и стараниях. Так будет вернее всего.
— Отпусти меня, — раздражительно проговорила я, пытаясь убрать его руки со своих.
— Неужели тебе настолько не нравится мое присутствие?
— Ты не представляешь, насколько, — дерзко повернув голову в другую сторону, лишь бы не смотреть ему в глаза, отчеканила я. Почему все так жестоко? Против нас.
— А я все равно тебя люблю, — он не стеснялся ни перед завязанным Листингом, ни перед Андреем, Мирандой и Томом, что вперились в нас. Только он и я. О таком мужчине я всегда и мечтала.
— Хм, и что с того, Билл? Это ничего не меняет. Ты мне безразличен! — не смотри, не смотри ему в глаза. Он все поймет глазами. Закрой их, дура. Закрой!
— Скажи мне это в глаза?
Я не смогу.
— С какой стати? Чем обязана такой честью? — слепила усмешку. Билл еще не отпускает. Нужно предпринять хоть что-то. — Том, помоги, убери его с меня! Том!!!
Я ехала в гостиницу одна. Андрею нужно было съездить в одно место. Я так сглупила. Совсем... Совсем!!! Мы ведь знаем, что любим друг друга. Я слежу за карьерным ростом Билла. Однажды подралась за него с антифанатами. Каждый день мельком вспоминаю моменты, проведенные с ним. И когда вижу, пропадаю в неизвестности.
— Дура! Я больше не увижу его. Никогда не увижу! — и пусть. Будет на пользу. Поменяю работу, уеду подальше от него и все наладится. Да кого я обманываю? Не изменится. Ничего. Билл не приедет за мной, после тех грубых прощальных слов уж точно:
Оставь меня в покое. Ненавижу я тебя. Представь, как я мучилась. Столько проблем. Один ты их мне принес со своими долбанутыми фанатами. Терпеть не могу все, что связано с тобой. Приехала только по просьбе Тома и всё. Запомни, ты для меня никто и звать тебя никак! Ясно? Если уяснил, прекрати пялиться! Уходи, будь мужиком, запомнись мне сильным человеком, хотя, какая разница? Тебе им не стать. Как трансу вроде тебя понять это? Никак. Андрей, пошли, я устала уже.
Прости меня... котенок.
— Я взял машину, хочу прокатиться напоследок в городе, — прощебетал Андрей, садясь в машину и пихая меня туда.
— Ладно.
— Радио включу?
— Зачем тебе радио? Ты не врубаешься в немецкий.
— Зато там песни. Я их слушаю.
— Хм, как знаешь, только меня не трогай.
О, нам пришло новое письмо. "Я не замечал раньше, что значит быть счастливым. Песни временами помогали мне понимать людей, но, благодаря жизненному опыту, я наконец понял, я ничего не знал о жизни. Столько лет прожил зря. Я не знал, не знал, каково это чувствовать, что я чувствую сейчас. И представьте себе, меня вчера бросили и так грубо, а я счастлив, что увидел её снова, смог прикоснуться. Забавно, не так ли?"
— Переключи, пожалуйста, — так похоже на нашу ситуацию...
"И я люблю её еще сильней!"
— Послушаем. Сейчас будет песня!
...Наш первый день я прокляну
После тебя не будет ничего
Все новое добивает меня
После тебя не будет ничего
Я не хочу этого,
Ты есть, и была, и больше никогда не будешь всем для меня
Я был и больше никогда не буду счастливым
Я...
...люблю тебя.
— Да, привет, она рядом, сейчас, — передав мне трубку, Андрей застопоренно проговорил, — возьми, это Том.
— Алло, да. Хм. И что? Нет, скажи ему не делать этого, иначе я... Где это? Я приеду. Жди! — почему ты такой дурак, Билл? — Андрей, гони быстрее в соседний парк, Билл на крыше высотного здания собирается спрыгнуть. — Докатились, суицидник. Как ты мог до такого вообще дотрункаться, м? Балбесина!
— Андрей, прошу, быстрее!!! — мне одной казалось, что мы едем со скоростью две черепахи в секунду?
— Да я и так гоню! Подождет.
— Подождет? Он с крыши сейчас грохнется на смерть, а ты "подождет". Совсем того?
— Успокойся, если бы он хотел, давно бы спрыгнул, написал тебе прощальное письмо и ты, каря себя за его смерть, спрыгнула бы с той же крыши, чтобы ощутить то же, что и он. Не слушай меня.
— Стараюсь.
Мы приехали через пять минут после звонка. Репортеров и фанаток не было. Я тут же ринулась на последний этаж. Зданий было несколько, но судя по этажам, Каулитц решил выбрать именно его. Сто пятнадцать этажей, минимум. Лифт ехал так медленно, Пежич, перебирая пряди волос стоял рядом и о чем-то бурчал. Сколько глупостей мы могли сотворить, если бы были вместе, невероятно. Я и не думала, что все так обернется. Билл, я, Том. А где Том? Он вероятно наверху, отговаривает его. Прости меня, котенок.
Миновали предпоследний этаж, я готова соскочить с места и сказать все, как есть, лишь бы он не делал лишнего. Я не прошу себе его гибель, ни за что. Прыгнет он, прыгну и я.
Звук остановки, лестница и дверь. Всё. На крыше поднялся буйный ветер. Густые черные пряди развивались по направлению воздуха, толстенная футболка пропускала через себя всего человека, как он мог это понять. Босые ноги ступали практически на край, сыховатый пол впитал последний слезы. Билл...
— Нет!!! Не прыгай, Билл!.. Прошу! Пожалуйста. Я была не права, я не ненавижу тебя. Я врала. Я не хотела причинять тебе боль. Не хотела ранить. Рушить планы. Прости меня, — поток слез вырвался в эту самую секунду, напыл эмоций в мгновение, — если ты прыгнешь - я умру. Я... я... я люблю тебя, Билл.
— Никогда, — обернувшись, он пошатнулся назад, но шагнув вперед посмотрел мне прямо в глаза. На его лице не было ни улыбки, ни счастья, ничего, одно спокойствие.
— Я... причинила много боли, прости... — вытирая слезы рукавом, я прохрипела пару фраз, — я прыгну за тебя, только ты этого не делай, ладно?
— Глупышка, — расплывшисьв улыбке, он быстро подбежал и покрепче обнял меня.
— Не делай так больше.
— Это всего-то розыгрыш...
Розыгрыш? Я разорялась тут, а он "розыгрыш"?
— Что!?
— Не злись, Жень.
— До свидания, Билл. Я улетаю сегодня. Не звони. Идиот! — спрыгнуть с крыши, чтобы я приползла на коленях? Хо, додумались же. Никогда, никогда не прощу!!!
Помирились через месяц. Я долго отходила. Как оказалось, Андрей, Том и Билл сговорились. Это чертово радио было просто записью на кассете, все обо всем знали, а я крайняя... Хм. Не простительно все равно! Ладно, прошло так прошло.
Том и Миранда встречались не долго, она уехала в Шотландию, правда Каулитц старший обещал хранить ей верность, в чем мы очень сомневаемся, хотя в дальновидности этой девочки я бы не сомневалась. Спустя время меня познакомили с Густавом, мы хорошо подружились: издевались над Биллом. Вот времена... Георг стал менее спокойным. При выборе девушки, он по сто раз перепроверял её пол и ориентацию. Андрей встретил очень симпатчиную девушку-андрогина, с которой давно работает. Андреас укатил в Лос-Анджелес. Йорка мы обрегались также, составили конкракт, чтобы он меня лишний раз не шугал. Мило.
Все сложилось хорошо, не смотря на пятнадцати или двадцати сантиметровые, и глубоко не случайно.
Буду рада, если вы поделитесь впечатлением о прочитанном тексте. Спасибо за прочтение.
