Сказка о зимнем вечере

      На следующее утро хороший попутный ветерок будто опомнился, решив, что и так слишком долго помогал нам. Над широкой – другой берег Тихой скрывался за горизонтом – рекой стоял полнейший штиль. Шхуна плыла неторопливо, лебедем, оправдывая своё название.       Я снова всё время проводила на палубе, опершись о крепкие резные борта. Капитан, заложив руки за спину, прохаживался туда-сюда, между бровей, похоже, навечно залегла глубокая складка. Несмотря на нависшее над кораблём проклятие, утречко выдалось солнечным и тёплым. Даира, вероятно, всё ещё спала в обнимку с лютней, а Син, чувствуя себя не самым лучшим образом, тоже отлеживался внизу. Только я вспомнила, как бард появилась на палубе, щурясь от яркого солнца.       – Доброе утро. – Женщина, сразу заметив мою одинокую фигуру, подошла, зевнув в ладошку.       – Не люблю спать на корабле, – проворчала она и потянулась. – Не высыпаюсь.       – Всё же почему так обдирали за уголок на этой маленькой шхуне? – Я думала о своём. Даира покосилась на меня, в очередной раз зевнула и решила ответить:       – Капитан говорил, на «Лебеде» установлены магические двигатели, последняя разработка.       Я хмыкнула.       – Что-то не похоже, что мы летим на всех парах.       – Кстати, Шеррон, насчёт пара, – подхватила мысль бард. – ходят слухи, будто учёные в Немилае изобрели паровую машину. Правда, те, кто это рассказывает, тут же добавляют, что взорвалось чудо техники почти сразу!       Даира рассмеялась и, вздохнув, продолжила:       – Мне бы хотелось исходить всю Гимору, вдоль и поперёк. В нашем мире столько всего интересного… Ты знаешь, какое количество легенд ходит о той же Немилае? Процветающее королевство. Без бедности, без воров и убийц. Светлые города, чистые улочки. Счастливые люди. Мечта артистов. Цирк! О, Семеро, сто лет не видела циркачей!       Я помню единственное представление. В моём холодном Аскримуте. Уставшие акробаты в цветастых когда-то обносках, бородатый клоун со шрамом, дрессировщица без зверья. Они рассказывали, что приехали с юга, у них на родине циркачам кормиться нечем – люди бедны и злы. Вот они и перебрались севернее. А по дороге в Руэт попались разбойникам. Я помню девчонку, мою ровесницу. Насколько я знаю, она стала воровкой. Гибкая, тихая, прекрасно справляющаяся с любыми поручениями. Она осела в Аскримуте и, наверно, до сих пор там живёт в гильдии. Я чуть улыбнулась.       Даира, не заметив моей задумчивости, всё говорила.       – Ещё бы я хотела посмотреть остров Дант, в Теладу съездить разок…       – Остров Дант? – несколько удивлённо переспросила я. Бард повернулась ко мне всем телом и кивнула.       – Да, остров магов. Представляешь, какая там красота? – Глаза женщины загорелись.       – Я слышала, они пускаю к себе только одарённых, – пробормотала я, не в силах понять желание Даиры поближе познакомиться со способными использовать силу людьми. У меня с магами… напряжённые отношения. Хотя я сама – довольно условно! – отношусь к их числу. Недоучка с маленьким запасом силы.       – А ты не маг. – Я вновь вернулась к старой теме. Бард моментально притихла.       – Почему ты настолько любопытная? – со вздохом выдавила Даира. Я фыркнула и поправила:       – Я внимательная.       – Это долгая история, – тяжело облокотившись на борта, выговорила бард. Я пожала плечами.       – У нас много времени.       Даира посмотрела на меня. Изучающее и пристально.       – Боги, после того как пришли на Гимору для создания жизни использовали мифический источник…       Я прыснула, не выдержав.       – Ты собралась рассказывать мне всё с самого начала времён? – Я отчаянно пыталась не засмеяться в голос. Бард нахмурилась.       – Если хочешь что-то узнать – слушай, – недовольно проговорила она. – Я не зря вспомнила о богах.       Женщина перевела взгляд на воду и замолчала на несколько вздохов, собираясь с мыслями.       – Слышала легенды о талантах Странника?       Опять легенды. Утро сказок и преданий у нас, кажется, сегодня. А рассказы о дарах Странника, которыми щедро награждал людей Джелес, один из Семерых, можно услышать, наверно, во всех уголках Гиморы.       – С начала времён боги черпали силу из источника. Эта сила позволяла им подчинить себе мир, изменить его по своему желанию. Источник Гиморы был необычайно велик. Первоначальной силы оставалось – после появления первой жизни и первого вечного света – довольно. Боги договорились и распределили её между собой. Отказалась только Серта, хозяйка дорог, шестая из семи пришедших на Гимору уэлль. Она ушла в свой предел и заперлась там. Джелес, странник, использовал доставшуюся ему часть силы для поддержания магических облаков Гиморы, до этого нестабильных. Он привязал эту энергию к нашему миру. Именно Странник дал жителям Гиморы возможность использовать силу её источника. Остатки энергии он превратил в таланты и наделил ими некоторых людей. Мастер клинка – воин, непобедимый в честном бою. Провидец, способный заглядывать в самое скрытое будущее и обманывать судьбу. Ловкач, меняющий собственные лица, как маски. Человек, наделённый безграничной памятью и талантом увидеть суть предмета. Сказочник, проникающий в чужие сны и манипулирующий ими. И… Бард, чья песня в силах заворожить и подчинить.       Я невольно задержала дыхание. Легенда оказалась так близко. Она стояла на расстоянии вытянутой руки и, поджав губы, смотрела вдаль. Почему-то я поверила ей сразу. Безоговорочно. Ещё вчера, в таверне, услышав первые ноты лютни.       – Тогда, – начала я, от волнения прочищая горло, – спой?       Бард хмыкнула. Уголки её губ медленно поползли вверх: видно, настроение поднималось. Женщина качнула головой.       – Просто так спеть? Я видела, – она опять усмехнулась, – как подействовала на тебя моя песня в таверне. Я не хотелось ничего плохого. Просто… слишком эмоционально вышло. Силу иногда бывает сложно контролировать. А ты, похоже, весьма могущественный маг, если воспринимаешь подобные выплески.       Я поёжилась и приглушённо фыркнула. Пусть думает, что я сильный маг. Мне же будет спокойнее. И я вспомнила ту песню в таверне.       – Ты была с ним знакома?       Бард печально улыбнулась.       – Чудной он. Хрупкий. Словно и правда стеклянный… Мне жаль его.       – Он погиб?       Даира взглянула на меня удивлённо, будто я застала её врасплох.       – Что? Нет. Вовсе нет. Насколько я знаю, он отправился в путешествие по миру. Как бы я хотела быть сейчас с ним… – Последние слова женщина произнесла еле слышно, сама себе, как сокровенную тайну. Я почувствовала себя неожиданно неловко, словно копалась в чужих вещах, потому что та фраза не предназначалась для моих ушей.       Мы стояли с Даирой рядом, молча, я – напряжённо и неуверенно, она – устало, но спокойно. Шумели волны под «Лебедем», шумели усыпляющее и мягко. Внутри под корпусом корабля тихо гудело. Вероятно, тот волшебный двигатель, о котором упоминала бард.       – Нехорошее затишье, – вдруг произнесла она, нарушив затяжное молчанье. – Что-то приближается. Будь начеку.       Даира словно подобралась перед боем. Она, казалось, звенела натянутой тетивой.       – Славь солнечный свет, Шеррон. Сегодня живи солнцем. Оно спасёт от тёмных чувств.       С этими словами бард сорвалась с места и убежала к носу шхуны, где расхаживал капитан. Я пожала плечами. Сегодня ночью я собиралась хорошенько выспаться, ведь близился третий день, сакральное число для разного рода проклятий, а также приносящих их убийц. Хотя не думаю, что капитан настолько глуп, чтобы останавливать корабль в следующем порту. Однако слова Даиры изрядно меня встревожили. На время. Потом как-то забылось. Особенно после того, как навстречу мне выскочила большая женщина и судорожно схватила мою руку.       – Ваш мальчишка, мелкий, тёмненький и наглый?       – Мой, – ошарашено выдавила я. Женщина облегчённо вздохнула.       – Плохо ему! Бредит он!       Я довольно грубо вырвалась из цепких рук добродетельницы и бросилась вниз. Син обнаружился в своём уголке, скрючившийся, закутанный в тёплое покрывало. Рядом с ним с искренне обеспокоенным выражением лица сидела девчонка, лет пятнадцати, худая, с круглыми, глубоко посаженными глазами. Она услышала меня, повернулась и негромко проговорила:       – Затих. Жар у него. Только недавно лихорадило.       Я подошла к лежащему гонцу, потрогала лоб, запястья.       – Что вы ему давали? Лекари звали?       – Ничего. – Девушка мотнула головой. – И никого не звали. Бард не велела.       – Она была здесь? – удивилась я. Девчонка кивнула, взглянув на неровно дышащего Арсина, и пояснила:       – Приходила, негромко пела, чтобы его успокоить. Как же хорошо она поёт...       Я скривилась. Прямое участие Даиры меня насторожило. Она будто затевала свою игру, цели которой пока были известны ей одной.       – Разбуди его, – велела я, роясь в сумке. Девушка подняла брови. Я выудила из недр небольшой с виду котомки бутылку с собственным лекарством.       – Буди, буди, – повторила я, вытащив пробку.       – Странные дела происходят на этом корабле, – пробормотала девчонка, осторожно толкнув Арсина.       – Страннее не бывает, – согласилась я, откапывая в ложечку целительное зелье. Строго отмерив нужное количество, я аккуратно, стараясь не разлить жутко дорогое лекарство, отложила склянку.       Син замычал, заворчал, просыпаясь.       – Как же ты умудрился? – Я грозно уставилась на еле разодравшего глаза мальчишку и, приказав открыть рот, запихнула туда ложку с лекарством. Гонец зелье проглотил, затем поморщился и вяло возмутился горьким вкусом.       – Вот теперь лежи, – буркнула я, укладывая Сина обратно. – Быстро вылечишься. От ерунды.       – Я здесь посижу, хорошо? – спросила девушка.       – Как тебя зовут? – поинтересовалась я, опять приложив руку ко лбу мальчишки.       – Флая. – Девушка произнесла своё имя неохотно и снова спросила: – Можно остаться с ним на время?       С приглушённым стоном поднявшись на ноги, я разрешила. Следовало найти вездесущую Даиру и больше с неё глаз не спускать: уж слишком много странностей происходит рядом с ней.       Палуба была разогрета жарким солнцем. Сразу захотелось вернуться пусть в такую же жаркую, но тень. Приближение осени совсем не чувствовалось. Не было даже лёгкого ветерка, хоть немного прогонявшего бы тяжёлый зной. Воздух, казалось, дрожал вокруг корабля разогретым маревом. Небо – чистое, голубое – словно насмехалось над изнывающими от жары людишками, нежась в своей прохладной вышине. Я довольно показала ему язык. Пусть знает.       Мимо с выражением всемирной скорби, уныло волоча за собой довольно тощий мешок, воняющий тем самым пойлом, прошествовал моряк – обгорелый, в выцветших на солнце парусиновых штанах. Увидев меня, он сердито нахмурился и отвернулся. Я, задумавшись, остановилась, проводила его взглядом и, вспомнив своё задание, отправилась на поиски Даиры. Той словно след простыл. Я излазила, наверно, весь корабль, снова наткнулась на приставленного к неприятному, судя по выражению лица и выражениям словесным, делу моряка, разбиравшего горы тряпок. Он пробормотал себе под нос какие-то ругательства и стал тихонько насвистывать. Я усмехнулась и подошла ближе.       – Не видели женщину здесь, высокую, кудрявую и темноволосую?       Моряк поднял голову, прищурил водянистые внимательные глаза и широко улыбнулся.       – Если бы видел, затащил бы сейчас её в тёмный угол. А ты, милашка, затащиться не хочешь?       Я вздрогнула, оскалилась, кинжал в мгновении ока возник у носа нахала.       – Даже не думай, – прошипела я с яростью. – Теперь назови хотя бы одну причину, из-за которой я не могу сейчас выколоть тебе глаз.       Улыбка моряка перетекла плавно и незаметно в жутковатый оскал. Резким движением мужчина схватил моё запястье и вывернул руку с кинжалом за спину. Клинок, звякнув, упал на доски, слава Семерым, не вонзившись в них. Я оказалась прижатой к палубе.       – А вот за наглость кое-кто сейчас расплатиться, – прошептал мне на ухо моряк. Я взбрыкнулась. Мужчина фыркнул и уселся на мои ноги.       – Я буду кричать, – шипя, пообещала я. Снова раздалось фырканье.       – Не будешь. Начинка... – Мужчина будто просмаковал это слово. – Начинка не та.       Чужая рука собрала мои волосы в хвост и больно потянула. Я зашипела, царапая ногтями доски.       – Жаль, недлинные, – вздохнул моряк.       – Пусти, – выдавила я, ещё раз дёрнувшись.       – Ты не волнуйся, милашка, для нервов, говорят, вредно. – Мерзкое хихиканье заставило меня поморщиться. Мужчина отпустил волосы и решил на свою беду дотронуться до моего лица. Я, извернувшись, яростно укусила его за руку, моряк вздрогнул, хватка ослабла. Я освободила левую руку, от всей души пнула широкую спину наглеца, резко согнув обе ноги, чудом выползла из-под выругавшейся туши, и, освободившись, метнулась вперёд, за кинжалом. Почувствовав в ладони прохладную рукоять даги, я несколько успокоилась. Жаль, ножны со шпагой остались внизу. Моряк поднимался медленно, стиснув зубы. Не желая испытывать судьбу, и так уже подсобившую мне, я бросилась к носу корабля – там было хотя бы людно. Услышав за спиной тяжёлые шаги, я испуганно шарахнулась в сторону и, споткнувшись о набитый мешок, упала. Но судьба опять решила мне подыграть. Кто-то довольно громко крикнул: «Игнар!» – моряк сплюнул за борт и развернулся на звук. Я, мелко дрожа, заползла за большую бочку и устроилась там, обняв колени.       – Кхаровы когти... – пробормотала я, закрыв глаза. – Ты даже за себя постоять не можешь, оказывается.       Это уютное и укромное место за бочками было здесь не случайно, больше походило на чьё-то небольшое убежище. Однако посидеть в тишине мне не дали. Оглушительно громко топая, мимо моего укрытия прошли двое, мужчины в тёмном одеянии. Я могла видеть только их ноги, но по весьма характерной одежде догадалась, что передо мной маги. Они увлечённо разговаривали о порталах, обсуждали, каким образом можно наладить перемещения с их помощью. Я невольно поморщилась. После порталов оставалось неприятное ощущение дня на три-четыре. Меня, забившуюся в угол, маги не заметили, но встали точно напротив бочки, облокотившись на борта шхуны.       – И всё же, Рейд, чем ты будешь заниматься в Иннисе? Не думаю, что твоё… искусство, – говоривший хихикнул, – в столице кого-нибудь привлечёт.       – В таком случае, я сам кого-нибудь привлеку, – явно улыбаясь, ответил второй. Первый громко рассмеялся.       – Опять свои куклы? Поверь, я знаю, никто не любит воняющие трупы. Кроме тебя. Конечно. Да и кладбище Инниса в городской черте. По ночам могилы рыть будешь?       Некромант… Я стиснула зубы. Ненавижу некромантов. Если магов ещё терплю иногда, то этих… Они идут против богов со своими экспериментами.       – Ты же знаешь, Мас, я с человеческими останками и душами не работаю. – Чувствовалось, что некромант, названный Рейдом, скривился. – Это не этично.       – И давно ты человеколюбием страдаешь? – с огромной долей ехидства осведомился первый. Некромант фыркнул.       – С детства. Матушка научила. Тёплого огня ей в Пределе, – негромко проговорил он.       – Тёплого, – так же тихо согласился его собеседник.       – Кстати, – медленно и лениво протянул второй, – я бы не советовал тебе этой ночью выходить из своего уголка.       – Даже не собирался, – зевнув, проворчал первый.       – Славно, – довольно пробормотал некромант, а его друг моментально встрепенулся.       – Прогулку можно считать завершённой? Мы свежим воздухом подышали, ноги, языки размяли, теперь пора и за ум взяться, верно? – Говоривший сделал несколько шагов в сторону.       – Совсем не отпускает тебя тот гримуар, – усмехнулся второй. – Ты этой книженции руку и сердце только не предлагай. Кто знает…       – Слава Семерым, я не тёмными искусствами увлекаюсь, а то, того и гляди, ваши книги подобное предложение примут и оставят и без руки, и без сердца.       Некромант хохотнул.        – Выдумки, – выдавил он сквозь смех. – Идём же.       Маги скрылись. Я осторожно высунулась из-за бочки, проверяя, нет ли кого рядом, и выбралась, наконец, из своего убежища. Короткими перебежками под изумлённые взгляды добравшись до трюма, я вздохнула спокойно. А забившись в купленный закуток за плотными занавесками, расслабилась. Лёгкий сладковатый аромат того пойла преследовал меня со встречи с тем моряком. Видимо, я пропахла им с ног до головы. Неожиданностью, кстати, стал тот факт, что тёмный закуток оказался пуст. Арсина, некоторое время назад валявшегося без сил, на месте не оказалось. Исчезла также и сидевшая возле него девушка. Я, однако, ни капли не расстроилась. Удобно развалившись на лежаке, я погрузилась в размышления. Покоя мне не давало убийство. Лекарь, конечно, отвёл от меня почти все подозрения, но после таких нападок найти виновного стало первостепенной задачей. Хотя и очень хотелось убраться с корабля. Желательно сойти с него на твёрдую землю, а не с разбега в волны.       Я практически задремала, когда вернулся Син вместе с Даирой. Я была бы удивлена, вернись он в гордом одиночестве. Порой мне казалось, что если бы мы поехали в Иннис караваном, то бард очутилась бы и там совершенно чудесным образом.       – Где вы пропадали? – сонно поинтересовалась я, потирая глаза и присаживаясь на лежаке.       – Гуляли, – как-то слишком весело отозвалась женщина. Арсин кивнул и пристроился на скамье недалеко от меня.       – Мы к лекарю ещё зашли, – добавил он. – Жить буду.       – Не сомневаюсь, – усмехнулась я. Мальчишка насупился.       – Чувствительный он, Шерри, не обижай, – кашлянув, сказала бард и, вдруг встревожено обернувшись, проговорила: – Вечереет.       – Скорее уж, ночереет, – поправила я. – В этих краях темнота наступит за мгновение.       – Арсин, – скомандовала Даира, – ложись спать.       Мальчишка возмущённо заворчал, поднимаясь с лавочки. Бард, однако, была непреклонна. Скорчив страшную рожицу, женщина шикнула на Сина, чуть притопнув ногой. Парнишка закатил глаза, буркнул под нос, что он вовсе не маленький, и, демонстративно скривившись, плюхнулся на свободный лежак. Даира беззвучно усмехнулась – уголки её губ приподнялись на мгновение – и коротко мотнула головой в сторону подъёма, приглашая выйти на палубу следом за ней. Я медленно прикрыла веки, соглашаясь.       Вечерело и правда быстро. Небо за вдох стало из дымчато-голубого тёмно-сиреневым. Низкие серые облачка съедались блёклым светом уходящего солнца, звёзды ещё не успели появиться, а луна отблеском, неуверенно и неярко, словно скромно, выглядывала на другой стороне небосклона. Весь воздух, по вечернему прохладный, был пропитан томительным и мучительным ожиданием чего-то странного и неизвестного. Даира стояла у бортов шхуны, замерев статуей. Ветра не было с самого утра, и её фигура застыла неподвижно, камнем. Я, неожиданно робея, приблизилась к женщине. Туманное ощущение необычности, мистического незнания пугало и завораживало одновременно. Безусловно, все, кто мог это почувствовать, ждали. Краем глаза я заметила мелькнувший силуэт светловолосой девчонки, ухаживавшей за Сином. Я, не удивлённая ни капельки, хмыкнула, уверенная, что эта худая девчушка была "чувствующей", как, улыбаясь, называла таких Даира. Невольно и неосознанно я искала на палубе того некроманта. Несколько разочарованная из-за его отсутствия, я, наконец, решила заговорить с бардом.       – И зачем все эти тайные вылазки? – негромко осведомилась я, остановившись рядом и не взглянув на лицо женщины даже мельком.       – Я беспокоюсь. – Бард шевельнулась, вероятно, пожав плечами или поёжившись: зашуршала её накидка. Я подняла брови. Женщина, естественно этого не заметив, продолжила.       – Я беспокоюсь из-за темноты. Может, всё обойдётся. По крайней мере, никогда так рано не начиналось.       – О чём ты? – удивилась я. Даира вздрогнула.       – Я беспокоюсь, – вновь повторила бард. – этой ночью нельзя спать, Шерри. Вдруг не проснёшься.       Я хмуро покосилась на женщину. Ёё лицо не выражало никаких эмоций, кроме одной, которую я не могла верно определить. Глаза Даиры, не отрываясь, следили за горизонтом, где скрылось вроде совсем недавно солнце. Через несколько долгих мгновений она моргнула, отвлеклась и, чуть повернувшись ко мне, перестала походить на натянутую тетиву, звенящую от напряжения. Бард, медленно подняв руки, завязала волосы, невесть откуда появившейся лентой.       Тишина воцарилась над плавно скользящей по глади реки шхуной. Исчезли звуки. Я невольно задержала дыхание. Оно. Приближалось.       – Капитан подозревает тебя. – Неожиданно прозвучавшей в безжизненной и тёмной ночной тишине голос Даиры показался мне удивительно холодным. Я поёжилась.       – Он знает, что убила их не ты, – продолжала женщина, всё смотря на окончательно потемневший горизонт. В лицо осторожно дохнуло морозным ветром.       – Капитан считает тебя причастной к тому убийству. Сообщницей. Думает, ты отвлекала внимание. Помнишь, когда ты надышалась парами сладкого вина? Твои видения… и бред. Ты чуть не выпрыгнула за борт. Кричала, что тебя кто-то ждёт, зовёт. Капитан боится: вдруг всё это выдумано? – Бард обернулась. Глубоко вздохнула и устало выдохнула.       – Как всё сложно… – пробормотала я. Даира хмыкнула, нахмурившись.       – Я спать хочу, – внезапно проговорила она плаксиво, - а нельзя. Только не сейчас.       Раздался едва различимый далёкий гул. Застывший на носу шхуны капитан встрепенулся, поворачиваясь к западу всем телом. Лицо замершего рядом с ним помощника выражало сильную тревогу и готовность. Даира тяжело и громко вздохнула над ухом.       Негромкое рычание волшебного двигателя, скрытого деревянными боками шхуны, прервалось. Судёнышко медленно остановилось посреди спокойной, серебряной от лунного света воды. Я увидела, как капитан что-то коротко бросил своему помощнику, и тот, явно вздохнув с облегчением, умчался вниз, прочь с палубы. Нехорошее затишье ещё не разразилось яростной бурей, а в наших рядах уже появились первые потери. Все, кто находился на палубе, молчали. И поэтому пробирающий до костей низкий гул отчётливо услышал каждый из нас. А секундную кроваво-алую вспышку на западе не пропустила, наверно, одна я. Потом мир вокруг замер опять. Надолго затих. Кроме своего я могла различать чёткие и неровные удары чужого сердца рядом. Ничего не происходило. Густая, ватная тишина окружила шхуну. Кто-то не выдержал.       – Я тебя не боюсь, слышишь? – Вперёд шагнул невысокий мужчина, скалясь обнажая меч, сверкнувший лунным блеском. Его громкий голос разбил тишину, и теперь казалось, что пространство дрожит, звеня, отражает эту короткую фразу эхом.       – Я тебя не боюсь!       Тьма за спиной воина заклубилась, утробно и голодно рокоча. Луна призрачно, мутно и неуверенно обозначила серым границы чёрного дыма. Темнота нежно обняла мужчину за плечи. Он приглушённо захрипел, упал на колени и, протянув в такой позе мгновение, сполз на палубу.       Над шхуной пронесся женский вопль, полный животного ужаса. Чёрные духи замелькали повсюду, высоко и леденяще завывая. Я почувствовала за спиной смертельный холод и в панике отпрыгнула в сторону, выхваченными кинжалами разгоняя плотный мрак. Чёрный дым собрался у лезвия, не задетый им, и, клубясь, как пена над кипящей водой, пополз к моей руке. Я отбросила дагу, тряся кистью от страха. Мне чудилось, будто тьма впиталась в мою кожу и теперь вместе с кровью несется к сердцу, чтобы разорвать его в мелкие клочья. Я быстро взглянула на руку и сразу же подняла глаза. Чёрный дым уже раскрывал объятья передо мной, приближаясь.       – Отар хол арс! – моментально осипшим голосом изо всех сил крикнула я, выкидывая раскрытую ладонь вперёд. Вспыхнуло невообразимо ярким и яростным огнём, ослепившим меня, не догадавшуюся от ужаса закрыть глаза. Тёмный дух зашипел, отдаляясь, на несколько шагов. Коротенькое, отчаянное заклинание практически полностью опустошило мои запасы. Огонь потух, и дым с довольным гулом устремился к беззащитной добыче.       – Тайл… – Тихий отдалённый шёпот перекрыл все звуки. Всё замерло. Небольшое, сияющее белое солнце поднималось над палубой. Духи, издав расстроенный шорох – иначе этот звук назвать не удавалось, – расплылись в волшебном свете. Люди, выжившие только что в недолгом сражение с тьмой, опускали ненужное и тогда, и сейчас оружие, факелы и зачарованно, раскрыв рты, вглядывались в спасительное солнце.       Я, ослабев от облегчения, села на мерно покачивающуюся палубу, поджимая ноги. Хотелось плакать. А вокруг и плакали. Навзрыд, не сдерживая себя. Даира неслышно опустилась около меня. Она сидела, спрятав лицо в ладонях и мелко дрожа. Когда я повернулась, женщина убрала руки, сложив их на коленях, и благодарно, заворожённо и счастливо посмотрела на белое солнце, осветившее блестящие дорожки на её щеках. Неужели… мы живы.       Тихий плач отличался от остальных плачей. Оплакивали погибшего. Маленькая женщина негромко всхлипывала, прижав к груди неподвижное тело. Даира больше не улыбалась. Опустив взгляд от солнца, она сжала губы. Робкая дрожащая песня вырвалась не из горла барда. Из сердца. Из отражающих белый свет слёз облегчения.       Прощальное слово над жизнью пропето,       И вот, закрывая печально глаза,       Встречает последнее солнце рассвета       Отпевшая своё душа.       Пред ней предстанут ночь и крепость       На том отвесном берегу,       И перезвоном тихой песни       К покою душу я веду.       На дальнем берегу туманов       Неверный свет – горит костёр.       Пусть с тяжкой радостью усталой       Душа найдёт свой тихий дом.       Женщина замолчала, не способная продолжать.       – Тихая отнесёт прах погибших, – прошептала я, обнимая колени. – Надеюсь, они не тронули спящих.       – Не волнуйся, – выдохнула Даира. – Всё хорошо. Утром мы их увидим. А пока… пока мы должны стеречь их покой.       – Ты сипишь, – заметила я осторожно. Бард печально улыбнулась и поплотнее закуталась в свою накидку.       – Песня выпила последние силы . А ты тоже хрипишь. Голос сорвала?       Я фыркнула.       – Заклинание.       Тихий усталый смешок женщины совпадал с моим настроением.       – Даира?       – Да?       – Спасибо.       Я ощутила всей кожей, что бард улыбнулась. Просидев со мной ещё пару вдохов, она поднялась и неспешно отправилась помогать капитану с убитыми и раненными. Задетые чёрным дымом и не погибшие, бредили. Я проследила за женщиной и случайно наткнулась на знакомую фигуру. Некромант сидел у грот-мачты, обессилено привалившись к ней спиной, и иногда, шевеля губами, медленно взмахивал рукой. Тогда маленькое солнце загоралось с новой силой. Рядом с магом пристроился его друг, увлечённый толстенным гримуаром. Он порой поглядывал на приятеля и, дотрагиваясь до его плеча, передавал крупицы силы, необходимые для поддержания света. Некромант выглядел совсем худо. Его лицо было белее чистого аскримутского снега, руки дрожали. Не без проблем перейдя на внутреннее зрение, я разглядела голубоватое искрящееся сияние вокруг мага. И поняла, почему тому становилось всё хуже. Тонкие пряди мрака опутали его кисти и, извиваясь голодными трупными червями, ползли дальше вверх, отравляя струящуюся по жилам некроманта кровь и магическую энергию. Не на шутку обеспокоенная я поднялась с палубы и тихо подошла к пристроившимся под мачтой колдунам. Моего приближения они не почувствовали: некромант закрыл глаза и тяжело дышал – его, думаю, не интересовало происходящее вокруг него, а его приятеля захватила толстая книга, пахнувшая пылью и плесенью.       – Тьма коснулась тебя, – прошептала я, застыв перед магом. Тот, скорчившись, открыл лихорадочно блестящие глаза. Пожалуй, он был бы красив, не будучи бледным, как успевший остыть труп.       Некромант болезненно зажмурился, трясущейся от слабости рукой вытер пот со лба, белыми бисеринками переливающийся в свете искусственного солнца.       – Я могу чем-нибудь помочь? – всё так же тихо спросила я, не шевельнувшись. Маг промолчал, мотнув тёмноволосой головой. Зато его друг, отложив захлопнутый гримуар и вцепившись в плечо некроманта, взглянул на меня с благодарностью.       – В моих вещах, – торопливо начал он, – есть склянка со снадобьем, тёмной жидкостью и пахнет черникой. Принеси мне её, пожалуйста. Я бы и сам… – мужчина фыркнул, покосившись на слабеющего друга, и продолжил: – Оставить не могу этого кхарова спасителя.       Я, кивнув, бросилась к трюму. Если некромант потеряет сознание, солнце потухнет и чёрные духи вернутся вновь, что ничего хорошего точно не принесёт. Спустившись, я на мгновение застыла, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полнейшей черноте. Здесь было темно и до жуткого тихо. Мне почудилось, будто за моей спиной кто-то есть; резко развернувшись, я, естественно, увидела лишь мрачную пустоту. Я, шагая осторожно и неуверенно, двинулась вглубь, в тьму ещё большую, плотную и густую, удушливо обнимающую и хватающую за горло. Я вовсе не боялась темноты, страх этот прошёл ещё в далёком детстве, но холодок, лёгкий и быстрый, отчего-то пробежал по позвоночнику снизу вверх. Закуток, обжитый магами, найти удалось без проблем. Он него веяло и пахло по особенному, да и голубые искры, присущие остаткам заклинаний подсказали мне путь.       Отодвинув в сторону не издавшие ни звука занавеси, я проникла в такой же тёмный уголок. Зелие должно было пахнуть черникой. Сделав несколько шагов вперёд, я замерла над чудом замеченной сумкой. В тихом закутке я была не одна. Рядом еле-еле слышно дышал чужак. Сердце от волнения забилось сильнее. Не подав вида, я присела у котомки, набитой различными пузырьками и баночками. Нашла, понюхав всё, что можно, нужную мне склянку и аккуратно сунула её за пазуху. После, спрятав указательный и большой пальцы правой руки в левой ладони и будто случайно повернувшись к застывшему в углу человеку спиной, я шепнула совсем тихо: "Отар, хол, лий". Бледный и тонкий язычок пламени горячо лизнул ладонь. Вскочив на ноги, я выбросила руку с трепещущим на пальцах крошечным огоньком – единственным, на что мне хватило сил, – в сторону спрятавшегося в тени незнакомца. Неизвестный, конечно, не ожидал, что я разгляжу его в кромешной тьме. Он скакнул вперёд, схватил мои пальцы, потушив огонёк, и, грубо оттолкнув меня, выбежал из уголка. Я, запнувшись о злосчастную сумку, упала, приземлилась на локти, точно содрав их до крови, и негромко, но с чувством выругалась. Преследовать таинственного посетителя я не собиралась, сейчас важнее было помочь некроманту. Да и, по правде говоря, я весьма испугалась. Выходить из маленького закутка и больше необходимого находиться в жутко неприветливой черноте, способной оскалиться смертоносной сталью до сих пор расхаживающего по кораблю убийцы? Увольте.       Но нужно. Глубоко вдохнув, я вышла из укромного уголочка и рванула на светлую палубу. Словно не уходила. Когда я вернулась к магам, то поняла, насколько вовремя предложила свою помощь: некромант, изнемогая, лежал на плече друга. Протянутую скляночку последний схватил с заметным облегчением на лице, понюхал, довольно кивнул и бесцеремонно растолкал собравшегося, видимо, помереть приятеля. Тот разлепил веки с явной неохотой. С ещё большей неохотой и с трудом мужчина выпил снадобье.       – А теперь держи его, – проговорил маг, стискивая плечо некроманта. Я удивлённо и неуверенно взяла другую руку. Мужчина дёрнулся. Выгнулся дугой, норовя вырваться из чужих ладоней, и сдавленно простонал. Кожа на кистях его рук потрескалась до крови, и вместе с ней наружу полезла, дымясь и клубясь, тьма. Я вздрогнула и машинально отодвинулась от чёрного дыма, не отпуская плеча мага.       – Чудодейственное снадобье, – проворчал второй колдун. – Но манрово сложное, дорогое и болезненное.       – Сколько же оно стоит? – поинтересовалась я. Мне показалось необходимым поддержать разговор, чтобы маг, вместе со мной успокаивающий приглушённо воющего от боли некроманта, отвлёкся на нечто безобидное.       – Около пяти гвин, – выдавил мужчина, прикладывая чуть светящуюся руку к виску товарища, – везде по-разному.       Я едва удержалась от того, чтобы вытаращить глаза и открыть рот. Только невольно хмыкнула и подняла брови. Действительно, дорогое лекарство, понятно, почему я его ни разу не видела до этого.       Белый спасительный свет задрожал и потускнел. Малейшие шепотки, обвивавшие до этого шхуну, мгновенно стихли.       – Рейд! – Маг встревожено толкнул друга в плечо. Некромант заворчал, поёжился и еле разодрал глаза. Обвёл ими всю палубу, несколько удивлённо оглядел меня и только потом посмотрел на приятеля.       – Дай контроль над заклинанием, – попросил он и, дождавшись кивка, обернулся ко мне. – Принеси бинты, чистые, и заживляющую мазь. Растолкай лекаря, если тот спит.       Уона будить не пришлось – его подняли сразу после того, как загорелось маленькое солнце. Отыскав лекаря, с почти незаметной улыбкой влюблённого в свою работу человека снующего между телами и вцепившись тому в закатанный рукав рубахи, пропахшей спиртом и травами, я потребовала у него всё перечисленное. Мужчина послал меня к найруту и, выдернув из моей цепкой хватки руку, сам отправился к восседающим под мачтой магам. Я, успокоившись, решила вернуться на своё место у ящиков, куда мы с Даирой упали после боя. Тускло мерцавшее солнце засияло с новой силой.       Женщина уже ждала меня. Она сидела, задумчиво уставившись в пустоту.       – Много? – с удивившей меня саму дрожью в голосе осведомилась я. Бард подняла глаза.       – Шестеро уже умерли. – Её голос был гулким, будто ветер в старом склепе. – Ещё нескольких духи успели лишь коснуться. Они в силах прогнать тьму, а могут и не суметь. Мы никак не можем им помочь.       Даира замолчала, вновь опустив голову. Я присела рядом с ней и вытянула ноги, прислонившись спиной к ящику.       – Больше никогда не буду путешествовать кораблями, – горько усмехнулась женщина. – Хотя кого я обманываю? На дорогах разбойники, а по ночам всякая нечисть вылезает из своих берлог. Дома запереться и сидеть у огня. И никого не принимать. И не петь больше. Нет, это невозможно.       Бард, прикрыв рот ладонью, приглушённо рассмеялась.       Вдруг заворчал внутри шхуны всеми давно забытый двигатель. Через мгновение из трюма с до безобразия радостным лицом выбежал помощник капитана, размахивая фонарём, за стеклянными стенками которого метался пойманный язычок пламени.       – Работает, работает… – бормоча себе под нос, мужчина, торопясь, прошёл мимо нас, на ходу открыл дверцу фонаря и затушил огонь. Даира проводила его взглядом и чуть улыбнулась. Наверно, бард и не думала о том, чтобы залезть на удобную лежанку и поспать, – ей, как и мне, было страшно закрывать глаза, погружая сознание в темноту. Сонливость исчезла после первого едва различимого гула, можно сказать, она не приходила сегодня совсем. Все ждали утра. Первых лучей холодного осеннего солнца, к полудню разогревавшего воздух до раскалённых углей. Ждали света, мутно-голубого неба.       Мы сидели неподвижно и тихо. Казалось, всё замерло в полной тишине, усталой и дрожащей. Как всегда, первой затишье нарушила Даира, протягивая мне дагу.       – Твой кинжал, – легко улыбнулась она и потом совершенно неожиданно спросила: – За что, кстати, тебя посадили в тюрьму?       Я повернулась к ней с круглыми глазами. На невысказанный, но читающийся по моему лицу вопрос женщина ответила сразу.       – Син рассказывал мне и попросил поинтересоваться. – Даира обратилась ко мне, полная интереса и точно готовая выслушать историю, длинной в половину жизни, не меньше.       – Почему он сам не может? – всё ещё не отошедшая от удивления, пробормотала я.       – Мальчик тебя боится, Шерри, – бард усмехнулась, отводя внимательный взгляд, – боится и восхищается.       – Пожалей моё слабое сердце. Чем же он во мне восхищается? – Я наивно полагала, что сегодня не смогу удивиться больше. Но, заинтригованная, я всем телом развернулась к Даире, сложив руки на коленях и поджав ноги. Разговор обещал быть интересным.       Увидев мою реакцию на эти слова, бард прыснула и следующей фразой поспешила меня разочаровать:       – Я не спрашивала. Позволь мальчику иметь собственные секреты. Какой человек обойдётся без них?       – Вокруг и так слишком много тайн и загадок, – проворчала я, немного расстроившись.       – Ты не ответила на мой вопрос, – повторила женщина после некоторой заминки. Я отмахнулась.       – В таверне драку устроили, а я ненароком втянулась. – Опережая изумление Даиры, я пояснила: – Меня задели и наорали. После этого кое-кто случайно остался без уха.       Бард покачала головой.       – Ничего другого я от тебя не ожидала. – Женщина улыбнулась и потянулась как кошка, зевая. – Скоро взойдёт солнце. Слава Семерым.       Я недоверчиво покосилась на горизонт. И моментально вскочила на ноги, бросилась к бортам, налетев на них с такой силой, что, наверно, чудом не вылетела в воду.       Небо на востоке светлело, приобретая пока прохладный золотистый оттенок, неровными мазками расцвечивающий края бархатистых облаков. Золото вымывало прочь черноту речных вод, грея острожным и мягким сиянием. Ночь отступала. Сворачивала артиллерию тёмных туч и голодных волн, чешущихся колючими боками о борта шхуны. Прозрачной теплотой лучи тяжёлого, лениво показывающего себя из-за горизонта солнца ласкали белеющие паруса корабля; рыжими перьями спешили вдаль облака, подгоняемые порывистым, по-утреннему прохладным ветром. Солнце вырывалось из толщи воды, разгоняло ослабевающие волны и разбрызгивало вокруг себя светящиеся капли. Ночь отступала. Расчётливо и степенно, не побеждённая до конца, неповерженная. Солнце встало. Можно было вздохнуть спокойно.       От усталости и пережитого напряжения подкашивались ноги. Я, счастливо улыбаясь, перевесилась через борта. Мелкие брызги охладили лицо, осев на ресницах блестящими крупинками. Я тотчас сморгнула их и выпрямилась. За спиной раздался гулкий топот. Я отступила от бортов и обернулась. Прямо ко мне скакал Арсин, совершенно дикими прыжками преодолевая посмевшие встать на его пути коробки и ящики. Остановившись около меня, парнишка поднял недовольные глаза и, уперев руки в бока, поинтересовался:       – Что произошло на корабле?       – Что ты имеешь в виду? – внешне невозмутимая, уточнила я.       – Ты прекрасно понимаешь, – проворчал мальчишка. – Люди ходят белые, с кругами под глазами, шарахаются от любого звука. Что случилось ночью?       Я хмуро покосилась на Арсина.       – Спроси у Даиры, – буркнула я. – Она точно тебе всё расскажет.       Син показательно надул губы. Потом вздохнул, махнул рукой и уселся возле меня. – Я чувствую что-то странное. Тяжёлое. Тёмное. Я проснулся ночью, слышал шаги – все брели наверх, на палубу, словно загипнотизированные. Довольно жутко было шевельнуться, признаюсь.       Я качнула головой, отгоняя воспоминания о прошедшей ночи. Похоже, страшная чернота в большей или меньшей степени задела всех нас. Я помнила, как бард отправила Сина спать чуть ли не силком. Хотела сберечь? Оградить? Даира совершала много непонятных поступков. Непонятных окружающим.       – Шеррон.       Из губ Арсина моё имя вырвалось словно непроизвольно. Когда я обернулась, на лице парня застыло выражение пойманного за руку жулика. Мальчишка произнёс это почти укоризненно. Я подняла брови, дожидаясь вопроса. Син опустил глаза, стушевавшись.       – Откуда ты? – Было заметно, что он спросил совсем не то, что хотел спросить секундой раньше. Однако и это застало меня врасплох.       – Какая разница? – ворчливо поинтересовалась я, отворачиваясь и снова облокачиваясь на борта шхуны. Арсин громко фыркнул. Я, не удержавшись, зевнула, широко раскрыв рот. Накатывала усталость после ночных приключений. Сзади раздались шорохи. Я искоса глянула в ту сторону – паренёк, потирая спину, устраивался верхом на ящике.       – Почему ты такая злая? – недовольно пробормотал Син. – Может, стоит быть чуть более открытой?       – Думаешь, что-то изменится? – усмехнулась я и, предвосхищая следующие комментарии, добавила: – Если доверять всем, кто тебя окружает, останешься и без денег, и без жизни.       Мальчишка молчал. Через несколько мгновений послышался полный разочарования вздох.       – Думаешь, – передразнил Син, – я могу причинить тебе вред?       Я хмыкнула. Посмотрела на моментально нахмурившегося Арсина и серьёзно сказала:       – Я не люблю людей.       Парень сдвинул брови ещё сильнее.       – Неужели нет исключений?       Я задумчиво прикоснулась к тонкому золотистому шнурку на шее. На нём висел старый серебряный перстень – печатка, – мужской, он был великоват для моих пальцев. Сквозь ткань белой рубахи я сжала кольцо в ладони и сразу же опустила руку, стиснув деревянные борта.       – Нет, – уверенно произнесла я, убирая упавшие на глаза пряди. Син долго и шумно выдохнул, вдохнул и безжизненным голосом напомнил:       – Ты не ответила, откуда ты.       – С юга. Из маленькой деревушки, не отмеченной на карте.       Парень, кажется, не ожидал ответа и изумлённо уточнил:       – Южнее Аскримута.       Я лишь кивнула.       Издалека низенькие, укутанные снежным покровом домики походили на высокие сугробы. Умело прячущиеся между белых холмов трубы уютно и тепло дымили молочным дымом, быстро смешивающимся с небом того же цвета. Падали мелкие редкие хлопья, плавно и медленно опускались на землю. Маленькая, спрятанная среди снегов деревня была тиха издалека.       Я закрыла глаза – давний, преследующий меня сон вспомнился опять.       Лёгкие шаги – Даира, как всегда, вовремя. Она негромко окликнула Сина, попросила помочь. Мальчишка цокнул языком и, согласившись, спрыгнул с ящика. Я мысленно поблагодарила Семерых, еле отцепилась от бортов и нырнула в трюм. Мечталось о мягкой лежанке. А люди просыпались. Увернувшись от только продравшего глаза мужчины, я чуть не наткнулась на другого. Почему-то все рвались на палубу. Внезапно занавеси по левую руку от меня раздвинулись, выпуская немного нетрезвого мага, чудом не сбившего меня с ног. Немного.       – О! – Заметив моё настороженное выражение лица, он поднял руки, словно сдавшись. – Ты нам нужна.       И схватив мой локоть, мужчина втащил меня в комнатушку. На полу сидел некромант с забинтованными руками и сжимал кружку, уставившись на неё очень подозрительно.       – Чем ты… – мужчина осёкся, неожиданно увидев мою скромную персону. Его приятель широко улыбнулся, силком усадил меня рядом и вручил пустующую пока кружку.       – Надо выпить, – пояснил он и щедро плеснул мне вина.       – За чудесное спасение Рейдена! – провозгласил маг и высоко поднял свою кружку. Некромант, уже тоже пьяный, смущённо хихикнул.       – За меня, – согласился он и опрокинул в себя остатки вина. Я пригляделась к бордовой жидкости, принюхалась, сделала глоток, наплевав на всё, и поморщилась. Всё-таки я не была особым почитателем алкоголя.       – Мэ́сил, – представился затащивший меня сюда маг. – Можно просто Мас.       Тихо и коротко рассмеялся и отвернулся, наливая себе ещё вина.       – Я поблагодарить хотел, – старательно выговорил Рейден, не глядя протянув свою кружку другу.       – Ещё портвейна? – поинтересовался маг, подняв бутыль. Я отказалась, опять приложившись к напитку. Маги дружно чокнулись, расплескав бордовую жидкость на доски и на свои брюки.       – Как же этой ночью караулить будете? – усмехнувшись, спросила я. Мэсил многозначительно воздел палец к верху и, негромко бормоча, выудил из недр котомки пузырёк, с гордостью продемонстрировав его.       – От похмелья, – объяснил он. – Перед сном глотнуть снадобья и будто не пил вовсе.       – Не разбей, – протянул некромант, откидываясь назад. Мас, переменившись в лице, отложил волшебную скляночку.       – Ладно. – Я допила остатки вина. – Я ушла.       Мэсил жалобно взглянул на бутыль.       – Куда же? Мы только вторую допиваем…       Я фыркнула. Крепкое, видимо, винцо, раз "господ магов" так разнесло.       – Я спать хочу, – простонала я, откладывая пустую кружку в сторону.       – Тогда мы не задерживаем тебя, – проговорил Рейден, развалившись у лежанки. – Мас, кинь мне пузырёк, а то я сейчас усну.       Некромант, оглушительно громко зевая, потянулся. Маг же, буквально поняв друга, швырнул в него эту злосчастную склянку. Спасла пьяниц я, поймав снадобье у самого пола, – Мэсил не докинул совсем немного.       – Я отопью? – Оба мужчины одновременно кивнули. Я вытащила пробку и сделала небольшой глоток; бесцветная жидкость оказалась и безвкусной, как вода. Пожав плечами, я передала склянку некроманту.       – До ночи, – проводил меня взглядом Мас. Я молча кивнула.       Палящее снаружи солнце медленно разогревало прохладный воздух в трюме. Последние жаркие деньки остались в Алисе. Густая ночная тьма успела смениться полупрозрачным сумраком за то время, что я провела у магов.       Без происшествий добраться до своего укромного уголка снова не удалось. Мимо прошёл совершенно рассеянный Игнар – тот самый моряк, пристававший ко мне. Я вздрогнула, спина невольно выгнулась. Мужчина замер, узнав меня тоже. Я сжала зубы, нащупывая на поясе кинжал. Моряк, заметив мою реакцию, нахмурился.       – Я извиниться хотел, – проворчал он, чуть отодвигаясь.       – Извинения приняты, – выдавила я, внешне расслабившись, и убрала руку с клинка. Мужчина кивнул и поспешил убраться.       От него больше не пахло сладким вином, найденным возле трупов. Может, сейчас моряк протрезвел? Или запах дурманящего голову пойла пропитал всю шхуну настолько, что я перестала его различать? Мысленно простонав, я про себя послала мужчину к найруту и, ввалившись в закуток, плюхнулась на лежанку, решив, что разбираться во всех странностях буду завтра – следующей ночью. Если не случиться ничего непредвиденного.       Мне чудились осторожные шорохи возле моей головы. Осторожные шаги и шуршание. Неровные рваные тени, мелькающие в углах и срывающиеся в темноте. Отдалённые шепотки и приглушённый гул.       Близко!       Я резко села на лежаке, перехватывая чужую тянущуюся ко мне руку. Даира ойкнула от испуга.       – Чего надо? – буркнула я, отпуская её запястье. Бард отёрла руку, недовольно сдвинув брови.       – Я тебя будить пришла, – проворчала она, усаживаясь на лавочку и закидывая ногу на ногу. – Солнце садится. Не знаешь, где наши волшебники?       Я помассировала виски. Чудодейственная микстура от похмелья, видно, не помогла. Нужно было вставать, идти наверх, на палубу, и снова сидеть под лучами холодного белого солнца, шарахаясь от каждой тени. Даира без слов – верно, заметила мой взгляд, – протянула мне сумку, и я, получив её, сразу залезла внутрь за лекарством от головной боли. Алкоголь действовал на меня не самым лучшим образом. Там его не оказалось. Как не оказалось и кошеля с последними золотыми. Забавно, но гвины остались не тронуты. Я негромко выругалась, вспомнив и кхар, и найрута, и манра. Бард вопросительно изогнула бровь.       – Кто-то рылся в моей сумке, – прошипела я, отбрасывая ненужную теперь котомку в угол. Женщина округлила глаза.       – Как? – выдохнула она, приподнимаясь. Я пожала плечами, вставая на ноги.       – Тебе нужно идти на палубу, – велела я. – А мне нужно разбудить магов.       Даира согласно кивнула и быстрым шагом вышла из закутка. С глухим стоном я села обратно на лежанку, но тут же одёрнула себя и, быстро зашнуровав сапоги, выбралась следом за женщиной.       Маги, бессовестно громко храпя, спали прямо на полу, раскинув руки и ноги во все стороны. Я наклонилась над Мэсилом, лежавшим у самого входа, и похлопала того по щекам. Мужчина скривился, заворчал и перевернулся на бок. Тогда я зажала ему нос – маг хрюкнул и отмахнулся, перекатившись на спину. Чудом отыскав среди разбросанных вещей фляжку, я набрала воды в рот и плеснула её в лицо Масу. Он заворчал громче и разлепил веки.       – Найрут вас сожри со всеми потрохами, – простонал маг, оттягивая себе щёки. Я присела возле него на корточки и участливо осведомилась:       – Голова болит?       Мэсил посмотрел на меня, как жрец на богохульника, хлопая красными глазами, и уронил голову, что я, видимо, должна была расценить, как кивок. Маг отвернулся и, не способный подняться на ноги, пополз к оставленной на полу сумке на четвереньках. Всхрапнул некромант и перевернулся на другую сторону. Маг толкнул друга в бок, вытаскивая край котомки из-под него, и засунул в неё руку. Рейден вяло задел локтём приятеля и, к моему удивлению, проснулся.       – Мэсил, укуси тебя найрут, – пробурчал он практически неразборчиво, – какого кхара я вчера согласился с тобой пить?..       Тот взглянул на потирающего глаза некроманта угрюмо. И с совершенно мрачным выражением лица, вытащив из котомки толстый гримуар, одел её, пустую, тому на голову.       – Нас обворовали, – заключил Мас, поднимаясь. Я, ни капли не удивлённая, фыркнула. Некромант лениво стащил мешок и кинул его за спину.       – Солнце садится, – напоминая больше сама себе, проворчала я. Маги устало перевернулись и, не произнося ни слова, двинулись к палубе, захватив с собой фляжки с водой. Я поспешила за ними.       Рыжевато-розовой полосой у горизонта солнце медленно скрывалось из виду. "Чувствующие", пережившие прошлую ночь, уже застыли на палубе, напряжённо вглядываясь в небо на западе. Лекарь тоже стоял рядом с капитаном, хмурый, как туча, и без конца зевал, выдернутый из постели. Даира сновала между людьми, умоляя отправиться всех спать. В её красноречии и харизме я не сомневалась, только люди не хотели уходить, и барду приходилось просто успокаивать испуганный народ. Пассажиры и команда явно воспряли духом после коротких шепотков явно измученной женщины, а та, увидев меня и находящихся в не самой лучшей кондиции магов, моментально забыла про всё и приблизилась.       – Шеррон, – встревоженно начала, но, разглядев подвыпивших приятелей и почуяв исходящий от них винный аромат, нахмурилась.       – Что с ними? – недоверчиво посмотрев на едва не шатающихся волшебников, выдавила Даира. Я усмехнулась и пояснила:       – Они пили вчера, а теперь мучаются. А ещё их сумки тоже обчистили, но забрали только зелья. Вот что за несправедливость?       Мэсил возмущённо закашлялся, услышав наш разговор, и решил, что влезть в него ему необходимо.       – Вот не надо про несправедливость! Этот манр утащил все амулеты, которые я вёз на продажу в Иннис.       Женщина вздохнула.       – У лекаря пропали лекарства. Все до единой скляночки. Уон ходит теперь злой, как найрут. К тому же, сонный. Не знаю, как он сможет быстро помочь кому-то. – Бард устало плюхнулась на ящик и спрятала лицо в ладонях. Маги, кое-как переставляя ноги, ушли колдовать очередное маленькое солнце. Я, честно говоря, не была уверена в успехе их задумки – я прекрасно представляла, как трудно сосредоточиться на заклинании в подобном состоянии, но, после того, как палуба озарилась ровным белым светом, с облегчением выдохнула. Бард робко проводила взглядом поднимающееся сияние.       – Шеррон, – почти прошептала она, сцепив пальцы. Я расслабленно присела рядом ней, забравшись на ящик с ногами, и неожиданно удобно на нём устроилась. Редкие порывы холодного ветра, только поднявшегося с заходом солнца, залезали под жилет, под рубаху и холодили спину. Я одёрнула одежду и с ожиданием обратилась к барду. Она молчала два вдоха – я не мешала, не торопила её.       – Сина нет в комнатке. Я не знаю, где он, хотя успела облазить весь корабль.       Я будто язык проглотила.       – Разве ты не велела ему ложиться спать?       – Я встретила его на палубе после того, как разбудила тебя, отправила в трюм. Мальчишка, конечно, поворчал, пытался расспросить меня о прошлой ночи, но потом всё же ушёл. – Даира горько усмехнулась. – Вот ведь, найрутов котёнок, обманул. Его надо найти, Шерри.       Я кивнула, соглашаясь. Однако закричал Мэсил, внезапно оказавшийся поблизости; голос его разнёсся по всей палубе заклинанием. Маг скомандовал всем быстро взобраться куда-нибудь, только не стоять на палубе. Даира испуганно поджала ноги, подхватив края длинной юбки, люди запаниковали. Я, мелко вздрогнув, наклонилась, опершись ладонями на край ящика.       Лёгкий, едва заметный в тени чёрный дымок, витал над досками палубы. Он ласково облизывал бока ящиков и бочек, но выше не лез, еле слышно шипя на свету. Тёмный туман расползался по углам, сгущаясь в тени. Мне показалось, что все без исключения успели подняться на какую-либо возвышенность, а Мэсил с капитаном даже очутились возле нас. Последний шутливо отсалютовал мне, поджав губы. Маг повторил мой манёвр, наклонившись над палубой и пристально изучая дымок.       – Интересно, – пробормотал он, склоняясь всё ниже. – Духи настойчивы. Они понимают, что не смогут находиться в привычном облике под светом нашего солнца. Они приняли другую форму.       – Тьма кхарово умна, – отстранённо заметила бард. Мас улыбнулся, отвесил Даире кривой поклон и продолжил:       – Тьма умеет удивлять. Она убивает, подлавливая на неожиданностях. Мы оградили трюм от духов с помощью рун перед тем, как, – мужчина поморщился, – выпить. Однако они будто и не хотят туда попасть, иначе завеса давно была сломана.       Маг замолчал, вытащил флягу с водой и с тоской во взгляде перевернул её над ртом. Выскользнуло оттуда лишь несколько капель.       Капитан хмыкнул и достал из-за пазухи свою фляжку, нарочно качнув её перед Масом. Тот застонал, скривился и схватился за голову, тихо проклиная себя и свою неосмотрительность.       – Это вам за то, что меня не позвали, – беззлобно бросил капитан, откупоривая флягу. До меня донёсся запах морозных ягод. Мэсил, видно, тоже учуял чудесный аромат и удивлённо повернулся к капитану.       – Морс, – довольно сказал тот, – жена варила. Кстати, Гойран. Будем знакомы.       Капитан поднял фляжку и отпил немного.       – Я смотрю, вы подготовились на этот раз, – улыбнулась я и добавила, осознав, что даже маги не знают моего имени: – Шеррон.       Капитан Гойран предложил напиток мне напиток. Я благодарно кивнула, потянулась за ним, принимая угощение, и отхлебнула сама. Морс был действительно великолепным. Только Даира от него отказалась, с какой-то грустной улыбкой качнув головой. Я вернула флягу хозяину.       – Господин маг? – с лёгкой издёвкой в голосе протянул капитан. – Будете?       Плавно идущую по волнам шхуну ощутимо качнуло; фляжка выскочила из ладони Гойрана, покатилась по доскам. Мужчина нагнулся за ней. Слава Семерым, резко побледневший Мас успел перехватить руку мужчины. Капитан в сердцах хлопнул себя по лбу, вспомнив про клубящийся туман. Маг, вероятно, перешёл на внутреннее зрение – взгляд его остекленел – и, внимательно осмотрев флягу в течение пары вдохов, поднял её и приложился сам. Похоже, чёрный дым остался только в тенях. Гойран, поблагодарив мага, забрал у него флягу.       – Мас, а кто следит за солнышком? – вспомнила я.       – Этой ночью я всё предусмотрел, – заверил меня маг и продемонстрировал всем парочку наполненных силой амулетов.       – Я рассчитывал, что спокойно доберусь до Инниса, – пробормотал он, печально сдвинув брови. – Набил сумку своими зельями и амулетами: в столице такие цацки можно выгодно продать, несмотря на огромное число подобных лавочек. Понимающие люди дорого дают за хорошие качественные вещи. А сейчас… Замечательно влип!       Мэсил взмахнул руками от досады и сложил их на груди, показывая своё недовольство.       – Шеррон, знаешь, доберёмся до столицы – я потребую тебе приглашение на обучение в Резиденции. Лучшая магическая школа Руэта, лучшие учителя, стипендия, в конце концов. И зачем я только уехал оттуда? Найрут сожри этот дым, да я, как только в Иннис попаду, там и останусь, буду преподавать в Резиденции боевую магию. А Рейден пусть один по миру шляется по своими экспериментами. Надоело. С ним постоянно во что-нибудь вляпываешься. Человек – сплошное невезение. Ох, моя голова…       Маг прервал эмоциональную тираду и постарался улечься на ящике, не задевая сидящего рядом Гойрана. Ему это, к сожалению, не удалось, и мужчина опять заворчал из-за пропажи дорогих зелий.       – Да вы всё ещё пьяны, господин маг, – ухмыльнувшись, передразнила я капитана. Мас отмахнулся от меня, продолжая попытки максимально удобно разместиться на ящике.       Даира сидела на удивление тихо, погружённая в свои мысли. Её губы иногда шевелились, будто она разговаривала сама с собой, а глаза уставились в одну точку. Я даже не решилась её трогать, только прислушалась из любопытства. Бард, однако, мой интерес заметила и вышла из жутковатого оцепенения, повернув ко мне голову. Я поёжилась – очередной порыв ветра кинул волосы на лицо и ледяным добрался до поясницы. Даира с понимающей улыбкой протянула мне голубую ленту. Я взяла её молча и завязала хвост на затылке. Вновь первой заговорила женщина.       – Плохая ночь. Ничего не идёт в голову, – пожаловалась она. Я сдержала нервный смешок.       – О чём ты говоришь?       – Строки не вяжутся. Не рифмуются. Даже ритма нет. Плохая ночь, – повторила бард и замолчала, опять задумавшись.       – Чего ты хочешь? – спросила я, склонив голову к плечу. Даира неожиданно серьёзно посмотрела в мои глаза.       – Оставить память.       – О проклятом корабле? – фыркнул, вмешавшись, капитан и отхлебнул морса. – О людях, которые не могут найти одного убийцу, чтобы спасти свои шкуры? О найрутовых совпадениях, от которых только хуже, и ошибках? О человеческой глупости? И страхе? Нет, спасибо, такой памяти я не желаю.       – Почему именно это? – устало возмутилась женщина. – Можно сложить песню о героях, пожертвовавших жизнью.       Возденьте тяжёлые кубки к небу,       Наполненные солнечной влагой,       За тех, кто без страха души отдал,       Спасая невинных от гневного мрака.       – Красиво, – согласился капитан и хмыкнул. Даира дёрнулась и перебила его:       – Нет, недоработано.       – Только все, погибшие вчера, – невозмутимо продолжил Гойран, – умерли лишь потому, что не успели убежать. Красиво. Но это большая ложь.       – Зато необходимая. – Даира поджала губы. – Зачем потомкам знать о нашей трусости? Сколько подвигов, пусть небольших, но настоящих, совершали люди, вдохновлённые древними балладами, мужеством давно развеянных по ветру героев? Пусть на самом деле они погибли глупо, пусть. Такая ложь – как целительное волшебство, она исцеляет душу. Она живёт веками, веками воспитывает людей. Эта ложь для великого блага, ложь сказочников и бардов. Мир держится на нашей лжи.       – Не лучше ли слагать песни о правде? Предостерегать потомков от ошибок их прадедов? – негромко поинтересовался Мас, не открывая глаз. Тишина на миг обволокла всех нас.       – Мы не герои, – пробормотал, наконец, капитан, – а обычные люди. Мы хотим жить, а не быть воспетыми в легендах. У всех нас есть свои задачи и цели. Думаю, после их достижения, мы забудем про подвиги и баллады.       – Подвиг совершает не тот, кто искал его всю жизнь, – сказала бард. – Подвиг сам находит человека. Человека обычного, как вы говорили, не желающего быть героем. Настоящим героем не становятся по собственной воле, друг мой. Так совпадают события. Человек оказывается втянутым в великие дела случайно, и совесть велит ему действовать, как герой. Пусть тогда он и не понимает этого.       Гойран покачал головой.       – И всё же, пока мы живы, не надо слагать песен. Расскажи лучше потом своим внукам, Даира, о проклятой шхуне, давно названной "Лебедем". И о старом капитане Гойране, который пил морс, сидя над кхаровым туманом на кхаровом ящике, и вернулся после к любимой жене. Это будет лучшая память.       Женщина опустила глаза.       – Я расскажу, – шёпотом пообещала она. Очнулся маг и сел на ящике ровно, обвёл нас всех сонным взглядом.       – Я слышал множество баллад о храбрых странствующих рыцарях, спасающих людей от великого зла и жертвующих собой во имя великого добра. – Мэсил сжал в руке амулет, на мгновение окутавшийся голубоватым дымком. – Я не могу их понять. Моя мечта… с недавних пор – маленький домик в тихом городке. Очаг, его согревающий. Конечно, обширная библиотека, лаборатория. – Волшебник иронично усмехнулся. – Семья. Это всё настолько расплывчато и туманно представляется в моей голове, что даже страшно. Хотя трещащий и плюющийся мелкими искрами камин я вижу прекрасно. Зачем нужно уходить куда-то, отправляться в путешествие, желая покорить недосягаемые высоты?       Вопрос Маса повис в воздухе. Капитан без слов протянул магу фляжку, пожалев, наверно, что там всего лишь морс.       – А если укрыться негде? Если потерял всё, вообще, всё, что хоть когда-либо имел? Если ждать и надеяться не на что? Если дышать трудно из-за сжимающей грудь боли, боли от потерь, необратимых и вечных?       Мэсил взглянул на так и не поднявшую голову Даиру и, вернув флягу хозяину, с горькой усмешкой сознался:       – Я бы не смог жить после этого. Я бы последовал за теми, кого у меня отняли, – я слабый человек, да. Только сейчас я нищ. Нет никого, чей уход подтолкнул бы меня в объятья Смерти. Может, это и к лучшему.       Женщина поёжилась.       – Тогда зачем ты живёшь, волшебник?       – Это интересно.       Радостный крик, оповестивший о скором рассвете, мы приняли спокойно. Даже устало. Чёрный туман под ещё неуверенными лучами солнца рассеивался, расползался в стороны, проигрывая схватку с сияющим утром. А на постепенно светлеющем небе выступала одинокая башня, тускло мерцавшая ночью почти неприметным путеводным огнём. Капитан, вытряхнув в себя последние капли морса, указал на проступающий силуэт.       – Там башня Виктрума. Ещё день-полтора и мы дойдём до столицы. – Гойран убрал флягу за пазуху и спрыгнул с ящика.       – Надо найти Сина, – бросила бард и соскочила следом. Маг аккуратно сполз со своего насеста и улёгся прямо на палубе, сунув локоть под щёку. Я же отправилась к носу корабля. Видимо, боги вели меня – согнувшийся, свернувшийся в клубок Арсин восседал на бочке. Услышав мои шаги, мальчишка вскинул голову и, узнав, сонно помахал рукой.       – Представь, что я кричу, – проворчала я, устраиваясь возле него. – Даира сделает это за меня, когда найдёт. Но всё же, какого найрута ты её не послушал и не отправился спать?       – А что? – Паренёк, похоже, хотел произнести это с вызовом, но от усталости вышло у него плохо.       – Даира чуть с ума не сошла, когда увидела, что тебя нет внизу. Да и я волновалась.       Мальчишка неожиданно широко и счастливо улыбнулся.       – Больше такого не повторится, – ехидно пообещал он. Я негромко фыркнула.       – Понравилась ночка? – в таком же ехидном тоне поинтересовалась я. Син поморщился, выпрямил спину, разминая затёкшие конечности, и замолчал на какое-то время, задумчиво разглядывая лениво колыхающиеся волны за бортом.       – В следующий раз буду спать. Кстати, Шеррон, а почему дым не просочился сквозь доски и не тронул спящих?       – Маги ставили… – начала объяснять я и замерла, как громом поражённая. Быстро вскочила на ноги и бросилась к первому замеченному моряку. Арсин что-то крикнул вслед, но я не расслышала, даже не старалась.       – Где капитан? – Мужчина слегка опешил из-за моего резкого появления, но, поняв, что мне нужно, развёл руками, мол, он не знает. Искать Гойрана, наверняка занятого важным делом на немаленьком судне, показалось мне плохой затеей, поэтому я решила найти магов. Мэсила на его месте у ящиков не оказалось, и я бросилась в трюм, в уголок в волшебникам. В предвкушении раздвинув тонкие занавеси, я застыла. Закуток был пуст.       – Кхаровы когти, – процедила сквозь зубы я, возвращая ткань на место. Здесь меня догнал Син.       – Что я такого сказал? – с паузами, пытаясь отдышаться, спросил мальчишка, опираясь о деревянную вертикальную балку. Охваченная странным азартом, я повернулась к нему на пятках и проговорила:       – Найди Даиру, или магов, или капитана. Скажи им, что я знаю, как можно найти убийцу.       Арсин вытаращил глаза, но понял меня и, кивнув, умчался обратно на палубу. Я заглянула в свой закуток, нашла спрятанную среди тряпок шпагу и вернула её на место, убедившись, что с моим оружием, в отличие от зелий, ничего не случилось.       Я не смогла найти ни Гойрана, ни Мэсила, будто провалившихся сквозь землю, а некроманта и подавно – я не видела его с прошлого вечера, когда только вытащила их обоих, с раскалывающимися головами, на палубу. Мальчишка тоже куда-то исчез, вероятно, вместе с Даирой; женщина не попадалась мне на глаза ни разу, после того как ушла искать Сина. Наконец, обнаглев, я подошла к каюте капитана и, уже не боясь отрывать его от дел, занесла руку, чтобы постучать. Дверь открылась, чуть не задев меня, и выпустила наружу недавно упомянутого некроманта. Я было уже обрадовалась, но, проглотив все слова, застыла, разглядев выражение его лица.       – Рейден… – тихо окликнула его я. – Что произошло?       Некромант, не обращая на меня никакого внимания, прошёл мимо. Его глаза остекленели, как у трупа.       – Рейден, – ещё тише повторила я. Некромант остановился.       – Мэсил умер, – ровно и без эмоций произнёс он и двинулся дальше.       Я, нахмурившись, заглянула в каюту. Там были почти все, кого я искала. Даира сидела на скамье в углу, вытянув ноги, зажмурившись и поджав губы. Рядом с ней стоял Арсин, замерев изваянием и сложив руки на груди. Из стороны в сторону вышагивал злой, как кхар, лекарь. А возле него на раскатанном полотнище лежали четыре накрытых поверх тканью тела. На моё появление не отреагировала одна Даира.       – Все настойки и травы пропали, – сказал Уон, подходя и закрывая за мной дверь. – Ничего не осталось. Мне даже порез обычный забинтовать нечем.       Лекарь присел на корточки около трупов и застонал.       – Какой манр проклял этот корабль?..       – Где капитан? – перебила я мужчина. – Мы можем найти убийцу.       Уон нервно хихикнул и откинул кусок ткани, закрывающей лица покойников.       – Вот капитан.       Я схватилась за голову и сползла на доски.       – Как? Кхаровы когти, от чего они умерли?       Заговорила бард, всё так же сидящая без движения в своём уголке.       – Гойран уронил флягу. А похмелявшийся до этого маг не разглядел на ней тьму. Всё просто, Шерри. Либо это ужасное невезение, либо кто-то рассчитывал на оплошность пьяного Маса. И заменил чудесное средство от похмелья обычной водой. Маги ничего не заметили.       Вторым Мэсил и лежал.       – Кто остальные двое? – спросила я у лекаря. Уон сжал зубы, покосившись на тела.       – Случайные жертвы. Похоже, не успели залезть повыше, и тьма коснулась их. Пассажиры. Ты говорила, что знаешь, как найти убийцу? – вспомнил лекарь. Я кивнула.       – Если я правильно понимаю, чёрный дым в первую очередь преследует осквернившего кровью корабль. Туман не спускался в трюм – значит, убийца все ночи проводил на палубе, вместе с нами. Осталось отыскать его среди выживших последней ночью.       – Около десятка человек, исключая меня, Шеррон, Сина и того темноволосого мага, – пробормотала бард достаточно громко. – Как мы найдём нужного человека?       Я пожала плечами и развернулась к выходу. Нужно было поговорить с Рейденом. Некромант мог бы значительно облегчить поиски. Несмотря на своё состояние. Я толкнула дверь от себя, свежий утренний воздух залетел в каюту капитана непрошенным гостем и выбил несколько моих прядей из-под стягивающей их ленты.       – Погоди, – внезапно вскинулся Арсин и сорвался с места, догоняя меня. Мальчишка что-то выхватил из-за моего пояса; я повернулась, заинтересованная, а парень показал мне сложенную вчетверо бумагу. Лекарь также приблизился к нам и, хмыкнув, опять закрыл дверь. Син осторожно развернул листок. И ахнул. Сверху было написано два мужских имени, ниже – под каждым – "Лебедь, гафельная шхуна, Аскримут-Иннис". Зато в самом низу, посередине записки расположился аккуратно выведенный чёрной тушью мотылёк. Мы замолчали. Арсин, сжимая листок, отступил на полшага назад.       – Скажи, что тебе его подсунули, – взмолился он. Я хмуро посмотрела на мальчишку, а лекарь вперил в меня полный недоверия взгляд.       – Говорю, – буркнула я. – Это не моё.       Уон забрал у Сина записку и пригляделся к рисунку.       – Вуолит, культ Душ, – пробормотал он, переворачивая лист. – Гильдия лучших наёмных убийц. Я слышал, члены культа выжигают такого мотылька у себя на теле, как знак своей причастности к искусству смерти. Дикие люди.       Замолчав, лекарь уставился куда-то поверх моего плеча, потом мне в глаза.       – Я не буду раздеваться, – почти прошипела я. – Не вы ли сами говорили, что я не могла убить тех двоих?       – Я теперь ни в чём не уверен, – устало вздохнул Уон и протянул листок Арсину. – Об убийцах Вуолит ходят легенды. Говорят, они способны обмануть судьбу, заглянув в будущее. Они неуловимы, они знают, какое решение примет человек, ещё до того, как перед ним встанет выбор. Будто боги сами рассказывают им свои планы.       – В таком случае, Уон, меня бы сейчас здесь не было, – спокойно произнесла я. Лекарь опустил голову и потёр лоб рукой.       – Нам всем необходимо отдохнуть, – сказал он. – Сегодня к вечеру "Лебедь" войдёт в воды Инниса…       – Найрут меня сожри! – Мужчина подскочил на месте и хлопнул себя по голове. – Сид, помощник капитана! Я должен найти его.       С этими словами, велев нам следить за телами и никого не впускать, лекарь быстрым шагом вышел из каюты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я, поморщившись, плюхнулась на лавочку рядом с задремавшей Даирой, а мальчишка смущённо пристроился на краю скамьи.       – Капитан не вовремя погиб, – выдавила я сквозь неудержимую зевоту. Спать хотелось жутко. Только нерешённых проблем да скорое прибытие в столицу умиротворённости и спокойствия не прибавляли. А может, правда, прикорнуть тут на лавочке, как сделала бард?       Снаружи послышались грохот и короткий выкрик. Видно, не судьба. Я осадила вскочившего было Арсина и, оставив его, недовольного, присматривать за Даирой и покойниками, вышла на всё ещё прохладный воздух.       Некромант, сверкая глазами, стоял, напряжённый, собранный, как перед боем, с протянутой рукой. Всего в паре локтей от него висел, дёргая ногами и хватаясь за чуть подрагивающее полупрозрачное кольцо вокруг горла, моряк и хрипел. Маг был в ярости. Около него столпились люди, но ближе подходить не рисковали – боялись попасть под горячую руку. Некромант бесился. Воздух вокруг трещал, вспыхивал голубоватыми искрами, что свидетельствовало о невероятно небрежном отношении к крупицам силы. Мужчина в гневе разбрасывал во все стороны магическую энергию.       – Вы… – захлёбываясь неконтролируемой яростью, рычал он. – Жалкие создания, не можете, не считаете нужным. Если бы вы согласились мне помочь, мы давно бы… нашли убийцу. И никто бы не пострадал!       Некромант сжал руку в кулак; подвешенный задёргался ещё больше, захрипел громче. Я кинулась моряку на выручку, прекрасно понимая, однако, что не справлюсь с взбешённым колдуном. Ввязаться в конфликт я, к счастью, не успела. Подобравшийся сзади мужчина, тоже из команды корабля, огрел мага дубинкой по затылку. Тот тихо всхлипнул и тяжёлым кулем осел на палубу. С магом разобрались. "Умалишённый", – выдохнул кто-то из пассажиров. Некроманта взяли за руки, за ноги и оттащили в сторону, на помощь освобождённому моряку бросились Уон и находчивый матрос с дубинкой. Я двинулась следом за уползающими сапогами мага. Мужики, слава Семерым, некроманта не тронули, оставили его лежать в тенёчке.       Медленно приближалась единственная башня Виктрума, небольшой деревушки, обнесённой чахлым частоколом. Зато башня Виктрума, башня планировавшейся крепости, задуманной для защиты столицы, возвышалась над мелким селеньицем, обозревая безлесые окрестности – холмы да равнины. Холодные ветреные степи преобладали на юге Руэта. Они плавно менялись ближе к Юной Кипрее – главной водной артерией страны, – уступая своё место лесам и плодородным долинам. Иннис раскинулся на обоих берегах Юной чуть дальше её соединения со своей сестрой, Тихой Кипреей. Стольный город уже проглядывался тёмными уголками особо высоких зданий на горизонте, а едва слышный отзвук колоколов одного из крупнейших на материке храмов, посвящённого Семерым богам, чудился даже здесь. Дозорная башня Виктрума равнодушно проплывала мимо, подрагивая затухающими кострами. Моё жутковатое путешествие подходило к концу, и нельзя сказать, что я не была этому рада. Хотелось поскорее ощутить под ногами твёрдую землю.       – К вечеру мы действительно достигнем Инниса. – Приближения Даиры я не почувствовала, и негромко произнесённая фраза оказалась для меня неожиданностью.       – Это хорошо или плохо? – осведомилась я, изучая далёкий силуэт столицы.       – Смотря для кого. – Бард подошла ближе и облокотилась на борта. – Шеррон… Ты тоже считаешь ту балладу глупостью?       Я удивлённо подняла бровь. Женщина смущённо и грустно улыбнулась и продолжила:       – Конечно, глупость. Капитан ведь говорил…       Я перебила Даиру:       – Давай забудем о капитане на время. И о разговорах этой ночью. Я всё ещё сомневаюсь, что мы доберёмся до Инниса без новых проблем.       Женщина хмыкнула и зашуршала тканью, поправляя юбку и стряхивая с неё невидимые пылинки.       – Помнишь, что говорил Мэсил? – почти шёпотом спросила Даира. Я закатила глаза.       – Я не хочу вспоминать ночные разговоры.       – Подожди, – оборвала женщина мои вялые возмущения. – Помнишь?       Дождавшись моего кивка, она пояснила:       – Я его понимаю. Хочу того же. Но боюсь, судьба вручает Смерти именно таких, уставших, жаждущих покоя и отдыха. Сломанные, отслужившие свой срок игрушки, за которыми уже неинтересно наблюдать. Поэтому я боюсь выходить из игры. И продолжать страшно. Мы ведь подошли так близко к краю.       Даира вздохнула.       – Тебя не пугает будущее, Шерри? Его туманность и расплывчатость. Ты не боишься вставать по утрам? Не чувствуешь, что с каждым уплывающим мгновением теряешь что-то важное? Забываешь что-то жизненно необходимое?       Женщина усмехнулась, устав говорить.       – Семеро… Я так устала решать, выбирать из двух зол меньшее. Устала поступать так, как нужно. Шеррон, пообещай мне кое-что.       Я повернулась к Даире, тяжело опирающейся на борта. Казалось, что она вот-вот перевернётся и нырнёт в тёмные воды.       – Делай только то, что велит тебе сердце.       Я промолчала. Женщина тряхнула головой и, выпрямившись, сняла с шеи небольшую подвеску.       – Возьми, – попросила она, вкладывая украшение в мою руку, – безделушку на память обо мне.       Я сжала подарок в кулаке.       – Иннис, – выдохнула бард, – красивый город. Давно хотела его увидать.       Женщина поджала губы, всматриваясь в даль.       – Но хотел ли он увидеть нас? – едва слышно прошептала она. Даира резко отошла от бортов.       Раздались крики. Я обернулась, отыскивая источник звуков. На палубе творилось непонятное. Матросы орали на пассажиров, те на матросов. Бегал рядом Уон, пытающийся всех успокоить, помощник капитана рассеяно раскрывал рот, с ужасом поглядывая на воцарившуюся неразбериху. Насколько я разобрала отдельные выкрики, все обвиняли всех в убийстве, из-за которого на корабль пало проклятье. Люди, безусловно, были напуганы. На горизонте расширялся далёкий Иннис, и приближение к столице только усугубляло ситуацию: каждый понимал, что проклятье не даст им спокойно высадиться на землю. Завязалась драка, в которую сразу вмешался лекарь и попытался разнять безумцев. На палубу поднимались проснувшиеся, практически все, находящиеся на борту, уже высыпали наверх, привлечённые шумом и криками. Капитан погиб очень не вовремя.       Даира схватила меня за локоть и оттянула назад.       – Только бунта не хватало на этой шхуне, – пробормотала она, отпуская мой рукав. – Шеррон, маг сможет их успокоить?       – Чем? – фыркнула я, вспомнив бешеного некроманта.       – Заклинанием. – Даира вытянула шею, разглядывая происходящее на палубе. – Вроде затихают. Я бы сама попробовала, но моя лютня внизу.       – Ты можешь спеть без музыки? – спросила я, жалея сейчас о том, что шпага с другими вещами снова осталась в закутке.       – Ладно, найрут вас сожри, – прошипела неожиданно собравшаяся женщина, – хватит.       Бард уверенно вышла вперёд и, подобрав юбку, ловко запрыгнула на невысокий ящик.       – Прекратите! – закричала она изо всех сил. Я опешила, замерев.       – Прекратите! – Со второго раза её услышали и, удивлённые, действительно прекратили орать и вопить, обвиняя всё вокруг. Большинство мужчин посмотрели на сжавшую кулаки Даиру с усмешкой, кто-то – с внимательным интересом.       – Прекратите, – проговорила женщина ещё раз. Люди притихли. Бард глубоко вдохнула, хотела что-то сказать, но её опередили. Громыхнув задетыми бочками, на палубу вывалился худой мальчишка с круглыми глазами и завопил громко, отчётливо в наступившей на мгновение тишине.       – Двигатель горит!       Мальчишка запнулся и упал. К нему моментально бросился лекарь, на ходу громоподобным голосом велевший занять всей команде свои места. Помощник капитана неуверенно отправился к штурвалу. Мы с Даирой, переглянувшись, подбежали к Уона, хлопающему парня по щекам. Мальчишка пришёл в себя и испуганно уставился на лекаря.       – Горит… Двигатель горит.       – Как горит? – осведомилась я, опускаясь на корточки рядом с ним.       – Двигатель… Кристалл впитал слишком много силы. – Мальчик, похоже, взял себя в руки. – Больше, чем может выдержать его корпус. Чувствуете, корабль идёт быстрее? Его тянет двигатель. И если его не остановить, он загорится.       – Тогда что он делает сейчас? – удивился Уон.       – Он сияет, – пояснил парень, – сияет голубыми искрами. Это означает, что кристалл переполнен энергией.       – Почему ты не остановил его, Велин? – ворчливо поинтересовался лекарь. – Ты же отвечаешь у нас за работу двигателя.       – Я пытался. Но я не могу его остановить, – отчаянно прошептал мальчишка. – Не получается. Заело, сломалось. Но я ничего не мог сделать!       – Манровы прислужники, – простонал мужчина и поднял голову к небу. – Что не так с этим кораблём, боги?       Сверкающее посреди голубой безоблачной синевы солнце ехидно подмигнуло ему.       – Нужно разобраться с кристаллом, – пробормотала я и встала, помогая подняться мальчишке.       – Отведи нас к двигателю, – попросил лекарь. Велин кивнул и, подскакивая, кинулся вниз, через трюм в нутро шхуны. Он пришёл в небольшую комнатушку, расположенную, как я поняла, под каютой капитана. Почти всё пространство занимало странное сооружение с сияющим голубым кристаллом в центре.       – Его нужно просто вытащить, – пояснил негромко Велин и отошёл в сторону.       Я безбоязненно потянулась за кристаллом. Руку обожгло и закололо острыми горячими иглами. Я отскочила назад.       – Дай я. – Уон отодвинул меня в сторону и самоуверенно попытался схватить кристалл, но тут же зашипел, отдёрнул руку       – Ксеффе, – ругнулся он и, стиснув зубы, опять протянул ладонь. Кристалл возмущённо затрещал. Уон сдвинул брови и сильнее сжал зубы, не убирая руки. Велин задержал дыхание. Лекарь дотянулся до кристалла, схватил его и дёрнул.       – Не получается, – простонал лекарь и быстро убрал ладонь, не выдержав больше. Уон сжал руку другой рукой, шипя от боли, и с удивлением заметил обширные белеющие раны.       – Позовите кто-нибудь мага, – велел он, баюкая израненную ладонь. Я сорвалась с места, поднялась, перепрыгивая сразу через несколько ступеней, на палубу. Даира побежала за мной. Как только женщина вышла из трюма, она поражённо ахнула.       – Шеррон, смотри, – дрожащим голосом выдавила она, указывая на берег. – Мы около Инниса. Совсем близко.       Я кивнула, пропустив её слова мимо ушей. Я выглядывала некроманта, скорее всего уже пришедшего в себя. Совершенно случайно наткнувшись взглядом на его фигуру, темнеющую у носа шхуны, я поспешила туда. Даира застыла у спуска вниз, внезапно что-то углядев, и позвала околачивающегося неподалёку Арсина ей на помощь. Я, не сводя глаз с норовящей затеряться среди других фигурой мага, не заметила бегущего навстречу Сина и столкнулась с ним, чуть не растянувшись на досках палубы. Мальчишка, извиняясь и смущаясь одновременно, помог мне подняться. Я машинально поблагодарила его и, потеряв мага, неожиданно увидела новое действующее лицо. Стоящий почти у самого борта Игнар странно взмахнул рукой, смотря мне прямо в глаза и нехорошо улыбнулся. Что-то блеснуло.       Арсин вдруг обиженно всхлипнул и осел на мои руки. Тонкий метательный стилет торчал из его шеи.       Даира закричала. Я, вытащив лезвие, ошарашенно положила Сина на плубу и зажала рану ладонями. Над ухом раздался треск – бард безжалостно рвала свою юбку на бинты. Тёплая кровь просачивалась сквозь пальцы и капала на палубу, разлеталась на досках брызгами. Син захрипел. Женщина оттолкнула меня, перевязывая парня и что-то тихо напевая. Я стиснула узкий стилет в ладони и бросила за собравшимся выпрыгнуть за борт моряком. Его мелькнувшее лицо выражало досаду и недовольство. Видимо, он метил в меня. Видимо, он подсунул мне бумажку с заказом и нарисованным мотыльком, желая обвинить во всём. Убийца из культа Душ, культа Вуолит. Неуловимые и предусмотрительные.       Мужчина так и не успел прыгнуть в воду, получив ладонь собственной стали под затылок.       Я опустилась на палубу, наблюдая, как оседает безжизненное тело, и сжала зубы. Застыв не больше, чем на мгновение, я поднялась и быстро вернулась к Даире. Женщина подозрительно неподвижно сидела, устроив голову Сина на коленях, и, едва слышно шепча, перебирала ему волосы. Услышав мои шаги, бард ещё ниже склонилась над мальчишкой, пряча блестящие глаза. Синий кусок ткани пропитался кровью.       – Я не успела, – просипела она, вздрагивая от беззвучного плача. – Я не успела.       Женщина неровно вдохнула, сдерживая всхлипы и слёзы.       – Шеррон… это я виновата.       – Не говори чепухи, – буркнула я, дрожащей рукой закрывая Арсину глаза, и прошептала над ним:       – Пусть достанется тебе самый тёплый очаг в Пределе.       – Не чепуха. – Даира качнула головой и зло утёрла слёзы. – Если я не окликнула Сина, вы бы не столкнулись. Кинжал убил бы тебя тогда.       – Может, это было бы лучше, – пробормотала я. Бард горько усмехнулась.       – Тебе нельзя умирать.       Я хмыкнула.       – Уж спасибо. Но даже в этом случае ты не виновата в его смерти. Так случилось, и всё.       Признать, что Арсин, мелкий и ворчливый трусишка, так искренне за меня переживающий в последнее время, умер? Невероятно трудно.       Бард что-то тихо прошептала.       – Я не расслышала, – покачала я головой. Даира на миг затихла.       – Я знала, что тот мужчина кинет нож.       Тишина. Около трупа убийцы уже собралась толпа, громко обсуждая его смерть, веселясь и ужасаясь одновременно. Оглушающая тишина.       – Я знала, что Син, спешащий ко мне, закроет тебя от кинжала.       Даира говорила тихо, но чётко, выговаривая каждый звук. Я неверяще посмотрела на неё.       – Но откуда?       Хотелось закричать. Молить женщину сказать, что это всё лишь кхарово глупая шутка. Манрово неудачный розыгрыш.       – Мне велели приглядеть за тобой, – выдохнула бард, не решаясь взглянуть в мои глаза. Я не могла произнести ни слова, не могло вдохнуть. Словно воздух больше не проходил через спазмированное горло в лёгкие.       – Только не спрашивай, кто велел. –Даира стала похожа на призрака. Живого мертвеца. Человека, потерявшего всё в одно мгновение. Того, про которого говорила недавно Мэсилу.       – Ещё не время, – прошептала она, закончив фразу.       Послышался жуткий рокот, доносящийся из недр шхуны. Женщина протянула мне мою сумку и шпагу, неизвестно каким образом оказавшуюся у неё.       – Кристалл взорвался. Беги, Шеррон.       Я посмотрела на словно стеклянную Даиру с ужасом.       – Там же остались…       Бард скривила губы в болезненной ухмылке.       – Уон и Велин погибли. Беги, Шеррон. Корабль уже горит.       – Ты могла всех спасти! – закричала я, вскакивая на ноги. – Ты же всё знала. Ты могла помочь всем!       Бард молчала, не поднимая головы, всё так же протягивая мне мои вещи. Я, разъярённая, подскочила к ней, сжала в кулаке вышитую рубаху женщины, заставляя её смотреть в глаза.       – Ты же могла…       Даира взглянула на меня неожиданно серьёзно и согласилась.       – Могла.       – Тогда почему, – в бешенстве начала я, стискивая ткань рубахи сильнее.       – Я выбрала из двух зол меньшее.       Корабль заскрипел. Из трюма с криками о пожаре выбежали люди. Кто-то выпрыгивал уже за борт. Всех охватила мгновенная паника. Первый тусклый язык пламени высунулся из тёмной пасти трюма. Даира встала на ноги, встряхнула меня, оцепеневшую, и всунула в руки сумку, прицепила на пояс шпагу, негромко мурлыкая себе под нос.       – Беспомощная девчонка, – замученно проворчала она, а в следующее мгновение я стояла на песчаном берегу близ Инниса, сжимая свои вещи.       Шхуна уже горела, бока её были объяты голубым магическим пламенем, которое не потушить просто так. Горела, как высушенная, пропитанная маслом щепка.       Я нервно рассмеялась.