Ум и счастье.

Рабыня опустила кусок ткани в миндальное молочко и повернулась к Лукреции. Королева стояла у зеркала и затуманенным взглядом искала на своем лице страх перед предстоящей ночью. Логично будет сказать, что медовый месяц начался после возвращения Темного Лорда. Все было продуманно так, чтоб Лукреция знала традиции нибелунгов, их язык и стиль их жизни. Рабыня облачила Регину в прозрачные ткани. Такие вещи были лишь жалкой пародией на одежду, так как через ткани во всех подробностях было видно тело альвийки. Сверху полагалось накинуть тяжелый халат, испещренный узорами. После всех процедур Лукрецию повели в покои Темного Лорда. Когда процессия в десяток человек, несущих балдахин с Региной внутри, подошла к огромным дубовым дверям, они с древним скрипом отворились. На пол спустилась молодая жена Лорда. Ее никто не встретил, из чего шел вывод - дальше она сама. Лукреция, не оглядываясь, ступала тихими шажками по длинному коридору. Пройдя три двери, она оказалась в покоях Темного Конрада. Помещение дышало роскошью. Расписные стены были обвиты диким виноградом, чьи лозы вели к северной части комнаты, откуда шел выход на балкон с видом на подземное море. Внутренне убранство комнаты состояло из бесчисленного количества растений, шкафов и сундуков, щедро украшенных сапфирами и изумрудами. В центре покоев было расположено огромное ложе, размерами превышающее комнаты слуг. Над ним были спущены прозрачные ткани, лозы винограда и мелкие горшочки с горящими благовониями. Но здесь не было хозяина. Распоряжаясь одиночеством, девушка прошла к широкой картине на стене. Полотно было неприлично древним и, возможно, от того дорогим Темному Лорду. На нем была изображена женщина, лет тридцати пяти . Ее лицо уже прощалось с румяностью молодости, но все еще побеждало морщины трудов и приближающейся старости. Длинные белые волосы были искусно заплетены в крепкие косы и украшены черными сапфирами. Правильные, почти ангельские черты благородного лица женщины привлекали своей тихой добротой и безмятежностью. Но глаза были мертвые. Это женщина, должно быть, слепа. - Она была единственной, кто проявлял ко мне милосердие, - сказал Темный Лорд, наблюдающий за женой с ступеней балкона, - Элеонора. Моя слепая подруга. Мать нибелунгов. - Она была очень красива, - отвечала Лукреция. Ей была известна личность этой женщины. - Ты ничего не знаешь о ее истинной красоте. Слепой Элеонору сделала зависть подруг. Но душа ее видела все в тысячи раз лучше, чем наши глаза, - Конрад поставил бокал с крепким напитком на тумбу. - Она любила Вас? - сомневаясь, спросила альвийка. - Любила. Но я не мог ее любить, - скорбя, отвечал юноша,- Я не ведал любви до встречи с тобою. Лукреция подавлено оглянулась на супруга и на мгновение увидела в нем старца-калеку, раненого временем и новыми чувствами. Он с тихой усталостью и нежным трепетанием смотрел на девушку. Конрад осторожно сделал первые шаги навстречу жене, и каково же было его удивление, когда Лукреция добровольно пошла к нему навстречу. Ей не приходилось более испытывать отвращение к мужу. Это чувство пропало, когда альвийка заметила, с каким грузом раскаяния живет Конрад. Юноша вплотную подошел к жене, и от такой прежде непозволительной близости у него закружилась голова и участилось дыхание. Он максимально наклонился к ней и прижался своим лбом к ее, глядя в зеленые глаза Регины. - Я готова, - глотая страхи, шептала молодая девушка. - К чему? - добродушно улыбнулся он. - К предстоящей ночи.. - отвечала Лукреция, стесняясь и краснея. - Я не к чему тебя не принуждаю и ничего не требую. Ты молода, хоть выдаешь себя за готовую ко всему. А я так стар, что могу ждать сколько потребуется, - с улыбкой на устах продолжал Лорд. В основе его слов лежала мудрость и спокойствие, а в глубине глаз хранился горький опыт и долгие годы жизни. Лукреция шумно выдохнула и скинула с себя жаркий халат. Прозрачные одежды давали Конраду ощутимую свободу фантазии. Он томно затрепетал, а после усмехнулся: - Я бы завладел тобою сейчас же. Но так сложилось, что я люблю тебя, моя Лу. В ответ девушка покрылась нежным румянцем и робко коснулась своими губами губ юноши. С каждой минутой она все больше пьянела от слов и очарования супруга. Но неожиданно Конрад отпрянул от жены, и, сладко облизнувшись, проговорил: - Ты устала, идем спать. Он отнес Лукрецию на ложе, а затем снял с себя одежды, обнажившись догола. Девушка с горячим интересом смотрела на стройное тело Темного Лорда, одновременно коря себя за свою мягкотелость и ужасаясь количеству рубцов, ран и ссадин на коже мужа. Природные инстинкты не могли задушить её ненужность и целомудрие. С заботливой осторожностью Лукреция провела рукой по свежим ранам на груди Конрада. - Не стоит пугаться, любовь моя, - он обнял жену и прижал ее к себе, горячо целуя в макушку и подавляя возрастающую похоть. Лукреция умиротворенно приникла головой к груди юноши и положила правую руку над егo сердцем. Размерная колыбельная, состоящая из биения двух сердец, усыпила Регину и Темного Лорда.