Не прячься

Самое простое объяснение не приходило ему в голову, как иногда, при решении задачи, ключом к ней оказывается ход, который представляется запретным, невозможным, естественным образом выпадающим из ряда возможных ходов. Владимир Набоков "Защита Лужина"

*** - О, Ань, привет, - ширился в улыбке я, получше закидывая громадную спортивную сумку, довольно сильно оттягивающую вниз плечо. – А Настя дома? – пытался взглянуть вглубь квартиры, изо всех сил надеясь, что сейчас нужная мне особа вот-вот вынырнет из какого-нибудь поворота, дабы лицезреть вечернего визитера. - И тебе привет, Егор, - устало улыбнулась старшая из младших Орловых, вид которой выдавал ее лихорадочное состояние. И это то в весенний период мало-мальски пришедшего тепла и гуляющих сквозняков. – Нет, она на тренировке, - силилась Аня, видно, чтобы окончательно не плюхнуться в обморок. - Какой тренировке? – не понял я, лихо перемалывая в своей голове все возможные варианты, ловчившись найти один и самый верный. - Ее девчонки позвали участвовать в концерте, вот и пропадает теперь там постоянно, - проведя рукой по влажному лбу, изрекла Аня. - А чего телефон не берет? Уже несколько дней звоню и звоню, а все как об стенку горох, - решил не тратить время на пустую болтовню и сразу приступил к конкретным вопросам, тревожившим меня неутомимо. - Сотовый приказал долго жить, - вымученно старалась она иронизировать. Наверное, не показывать свою слабость у них в крови. – А родители никак деньги не могут выслать, чтобы на новый разориться. Так вот и обмениваемся сигналами через телепатию, - уперевшись рукой в дверной косяк, подшучивала Аня, от которой не ускользнуло движение моих напряженных плеч, вмиг расслабившихся от ее объяснений. И вся эта потуга, что обвивала меня своими сетями в последние несколько дней, тут же спала, даря неимоверное облегчение. А я то уже себе напридумывал. - А где они тренируются? – не желая больше мучить будущего филолога своими расспросами, задаю последний интересующий меня вопрос, чтобы она смогла и дальше идти почивать в кроватку, давясь периодически имбирным чаем, кой являлся любимым средством, пресекающим все болезни на корню, Антона. Знаю я его методы. - Знаешь же где торговый центр находится? – щелкнула она пальцами, выставив вперед указательный палец. – Вот за парковкой его и будет танцевальный зал, - вырисовывала на каштанового цвета стене схематичное изображение местонахождения сие заведения. - Все понял. Спасибо большое, - сунул руки в карман и глубоко кивнул в знак почтения. – Выздоравливай, - проронил напоследок, наблюдая смачное Анино чихание. Улыбнувшись, она сильнее раскрыла слезящиеся глаза, ликвидируя бумажным платком вязкий желто-зеленый поток, льющийся из носа. Врубив свою третью скоростную, проворно шевеля коленками, пустился на воздух, прикидывая свой дальнейший маршрут. Тут и пешочком можно дошлепать, хотя потрепанность после сегодняшней игры давала о себе знать. Да, мы сделали Химик. Вива Медведи. Такой расклад событий было решено завтра же отметить грандиозной гулянкой в спорт-баре, шумно, весело, а главное, вместе. Конечно же, все не свободные члены нашей команды тут же засетовали о том, чтобы их благоверные – искренне надеюсь, что так и есть, ибо слабо верю в преданность девушек сейчас – непременно составили нам компанию, а точнее скрасили времяпровождение им, и только им. Кисляк же активно протестовал и за себя, и за меня, и за того парня, коим именовались все одинокие топтыгины нашего экипажа. Но большинство сделало свое грязное дело, заставляя Андрея надеяться лишь на то, что удастся совратить случайную посетительницу. Для меня же это было отличным поводом выдернуть Анастейшу в мир людской, да и в обще, просто повидаться. Не хватает как-то ее. Нет, не ломает, конечно, не крючит, а просто зудит от того, что она, как всегда, канула в никуда. И черт меня побрал надоумить ее участвовать в этом концерте. Сейчас бы сидела преспокойненько дома, читала свои бесчисленные книжки, наверняка бы уже написала половину своей будущей докторской, а теперь, ищи свищи ветра в поле. И ведь даже не объявится до второго пришествия. Пойми вот ее отношение к себе. Меж тем, приближаясь к нужной точке на карте Земли, заслышал звуки громкой музыки, заставляющей твердую поверхность под ногами трепыхаться точно в ритм. С таким отличительным знаком хочешь - не хочешь не заплутаешь, если только эхо, бившееся о стены близ лежащих домов, не будет играть с тобой как с котом Барсиком. Сам танцевальный зал находился в трехэтажном здании, вывеска которого гласила, что там обитают еще юрисконсульты, нотариусы и ветеринары. Вот уж не повезло соседям так заселиться. И звери, и люд честной и не очень - все разбегутся кто куда подальше от такого бедлама. Ступая по кафельному полу, и дальше следовал за плохо идентифицирующимся для меня стилем музыки, выводящим к двери, открыв которую, казалось, я рискую оставить свои перепонки ни к чему больше непригодными элементами организма, навсегда утонув в необитаемой тишине. Но видя сквозь стекло, как люди там не только активно выделывают различные пируэты, но еще и обмениваются друг с другом звуковыми сигналами, не превышающими частоты издающейся из колонок смеси дэнспопа и ар-энд-би. Рывком открывая чиркающую об пол дверь, тут же был настигнут сумасшедшей акустической волной, в мгновение сумевшей меня ввести в оцепенение. Шагнув в, скажем так, творческую мастерскую, моему взору открылся продолговатый коридор, расширяющийся в конце до объемов вместительного танцевального зала с темно-фиолетовыми стенами и резонирующим с ними матово-молочный паркетом, что уже успел покрыться в некоторых местах четкими черными линиями от обуви. На всю стену располагалось огромное зеркало, в котором парочка девушек усердствовала выполнить синхронные движения. Другие же аборигены сего места комфортно расположились у противоположной стены, где рьяно ловили воздух сухими губами из выходивших на пустырь окон. Как и следовало ожидать, мое появление замечено особо никем не было, и только когда я предстал в свете огромного множества ламп, мое присутствие засвидетельствовала Арина, та самая девушка из парка, что открыла мне очередной Настин талант, неизвестный - и вряд ли бы при каких-то других обстоятельствах это произошло – доселе. Узнав меня, она легонько толкнула Анастейшу в плечо, препятствуя, тем самым, той наслаждаться прохладными потоками воздуха, что ловила она своими лицом, слегка высунувшись наружу. Раздраженно отмахнувшись, в следующий же момент Орлова схлопотала довольный грубый толчок, и, хватаясь пальцами за подоконник, согнулась в тупой угол, казалось, кроша в своем воображении обидчицу в мельчайшие кусочки. В ответ, Арина только дернула головой в мою сторону, принуждая Настю отвлечься от замыслов своей кары. Увидев меня, она сначала, видно, не поверила, потому что только так я могу объяснить ее судорожное потряхивание головой из стороны в стороны, зажмуривая глаза, будто я какое-то Кентервильское привидение. Осознав всю действительность ситуации, Анастейша, по пути прихватив с пола бутылку с водой, направилась прямиком ко мне, жестами показывая, чтобы я вернулся обратно в тот коридорчик, где обзор зала выходил отличный, а вот происходящее в закутке скрывалось от любопытных глаз. - Щукин? – вопросительно проговорила она, в несколько оборотов открутив крышку от пузырька.- А ты что тут делаешь? – часто моргая своими глазенками, вопрошала она, по-видимому, безуспешно пытаясь самостоятельно разгадать причину моего прихода. - Так от тебя ни ответа, ни привета. Пропала и нос не кажешь, - спутав руки на груди, отчитывал я ее. - О, это она делает просто мастерски, - бодро сделав ударение на последний слог, мимо нас прошагала Арина, сжав пальцы в кулаки и лихорадочно тряся руками, согнутыми в локтях, подавая мне знак поддержки. Насупившаяся Настя в порыве гнева взметнула свою нижнюю конечность, рассекая хаотично воздух, пытаясь достигнуть пятой точки оппонентки, но та только заливисто рассмеялась, юрко уходя от, казалось, неминуемой угрозы, заставляя Анастейшу образовать грандиозный фонтан, бьющийся из той самой бутылки с водой, что непредусмотрительно осталась открытой. Вследствие чего на полу образовалась большая лужа, грозящаяся быть уничтоженной лишь с помощью одежды танцоров, выразительно плюхнувшихся в нее. Я невольно загляделся на Орлову, ибо такой она престала предо мной впервые. Тело лоснилось от пота и сверкало в лучах ламп, источающих подобие солнечного света. Спортивная обтягивающая майка, как будто в процессе диффузии, вросла ей в кожу. Глаза ее от чего-то стали еще ярче, приобретая все более насыщенный черный. Челка, взъерошенная и беспорядочная, слиплась в небольшие дорожки, а густое, средних размеров каре каким-то волшебным образом было по бокам сплетено в косы, фиксирующихся на затылке. После своего казуса, она тут же отпрыгнула в сторону, мол, я не я и лошадь не моя, ставя злосчастную бутылку открытой к стеночке и прячась за мою спину, будто мы не при делах. - Ну, так чего пришел то? Соскучился, чай, поди? – разворачивая меня к себе лицом как раз в тот момент, когда какая-то непутевая дивчина, изощряясь идти спиной, со всего размаху грохнулась на пол, ощущая на себе всю пользу водных процедур. Оценив весь масштаб ущерба и покрывая самыми «божественными» словами, которые вертелись на ее языке, того негодяя, что устроил этот мини аквапарк. - Ой, ну вот какой олух здесь у нас подольский Нил учудил, - театрально изумившись, Настя тут же подлетела к пострадавшей, помогая ей подняться. – Ну, есть совесть у людей или нет? – крикнула она вглубь зала, усердно потряхивая рукой, как бы желая пристыдить безалаберных сотоварищей или сотоварищиц – вряд ли так, конечно, можно сказать – заставляя их непонимающе хлопать глазами. Ой Орлова, ой интриганка. Закончив свою гневную тираду и поймав мой взгляд, переполненный укором и одновременно детскими смешинками, аккуратно обойдя лужу, что стала завоевывать сухое близлежащее пространство, подошла ко мне. - Ну что ты так смотришь? Это все Аринэ, - нашла Настя кого сделать козлом отпущения. – Давай выкладывай, чего ты меня даже в храме вога нашел, - взыскательно взглянула она на меня, подперев рукой бок, пытаясь распрямить спину. - Хотел пригласить тебя отметить победу нашей команды завтра в спорт-баре, - выпалил я, стараясь уловить первую, самую настоящую эмоцию на ее лице. - Не, Егор, уволь. Там будет куча незнакомых людей, я испугаюсь и буду сидеть в углу, - замотала она головой в знак отрицания, принуждая меня издать громкий «ох». – Да и в качестве кого я туда пойду? Нет, точно нет, - не привела она, в общем счете, ни одного весомого аргумента. - Господи, Орлова, ты что боишься? – усмехнулся я, вспомнив, как несколько мгновений ранее, она мастерски скинула с себя все подозрения, уличающие ее в совершении поистине мокрого дела. – Ты придешь в качестве моей хорошей знакомой. В конце концов, хватит сидеть за книжками, пора и в свет выбираться, - декларировал я перед ней. - Ну не знаю, - протянула она, менее охотно сопротивляясь. – Все равно идти в незнакомый тебе коллектив, - она вновь предалась беззвучным размышлениям, видно, представляя в своей головушке весы, постоянно колеблющиеся из стороны в сторону, не меньше раздумывающих об окончательном выборе, нежели Анастейша. Понимая, что придется брать ситуацию в свои руки, покопошился в кармане, вылавливая в нем уже действенный способ разрешения сомнений. - Монетка? *** Мирно посиживая на оградке парка, что была мне по колено, вскинул руку с часами, показывающими, сколько минут имеет мамзель Орлова в запасе. Поправив ворот белоснежной рубашки, непроизвольно поежился от вечернего пронизывающего прохладными коликами воздуха, сплетя плотно руки на груди, дабы не позволить себе закоченеть. Озираясь по сторонам, выхватил взглядом милую, бегущую на всех парах девушку, и невольно улыбнулся, залюбовавшись ее естественностью. Переключив взгляд на высокий фонарь, источающий мягко-желтый конус света, в котором искрились пылинки, внезапно был оглушен не примечательным со стороны людей звоном гонга, что раздался в моей голове. Вновь устремив взгляд на незнакомку, изумился. Анастейша. Да ладно? Приблизившись ко мне, она громко выдохнула, пробормотав: - Прости, на пару минут, но обязательно нужно опоздать. Я довольно окинул ее взглядом. Чернильно-черное шерстяное платье с острыми плечами выгодно подчеркивало ее талию, на ногах блистали такого же цвета ботильоны на широком устойчивом каблуке. На лице не было присущей многим девушкам тонны косметики, и лишь «кошачьи» стрелки придавали ее взгляду какой-то неразгаданности, которую безумно хотелось постичь. Весь ее образ был настолько незатейливый и одновременно чертовски хорош, что я подивился тому отсутствию жеманности и ненатуральности, так как Настя источала лучистую естественность и вместе с тем кротость, дарящие ощущение теплой надежности и покоя. - Пошли? – прервала она мой безудержный мысленный поток. *** В пространстве разлилась мягкая, цепляющая самые укромные уголки души песня Роксэт, заставляющая парочки сближаться и совершать медленные танцевальные движения, то и дело кружась. Взглянув на облокотившуюся на стол Настю, с каким-то замиранием внутри, протянул ей руку: - Потанцуем? - Не, Егорушка, - проронила она, но тут же осеклась, видно не заметив, что назвала меня так ласково. – Я танцор совершенно никудышный, - поймала она мой непонимающий взгляд и тут же добавила. – В смысле в парных танцах я просто как сова с коромыслом. Давай как-нибудь в следующий раз, - я молча лишь кивнул, наблюдая, как Малой шепчется со своей избранницей, трепетно прижимая ее к себе, будто здесь никого и нет, и танцуют они где-нибудь под звездами на морском берегу. - Егор, а не знаешь, апельсиновый сок еще есть? – стала оглядываться Настя в поисках стакана с кисленькой жидкостью. Присоединяясь к ней, мог лицезреть лишь пару тарелок с остатками обглоданной пищи, полупустые стаканы с различными нектарами да мятые сероватые салфетки, бессистемно разбросанные повсюду на скатерти. - Сейчас из бара тебе принесу, - поспешно встал, слыша, как в спину мне летят бесчисленные просьбы вернуться обратно и спокойненько сидеть на своем месте. В несколько шагов достигнув бара, стал ожидать, когда замешкавшийся халдей отыщет в своих закромах нужный мне напиток, который успел закончиться у него. Нервно постукивая по столешнице и периодически издавая звуки похожие на тпруканье, обернулся в противоположную сторону, где продолжали вихриться парочки. И хотел было уже поторопить копающегося так долго бармена, как глаза резко выдернули из толпы Анастейшу, выплясывающую с кем-то медленный танец. Назар? Расстегнув самую верхнюю пуговку у рубашки, почувствовал, как запульсировала артерия на шее. Внутри меня словно забурлила не кровь, а огромная вулканическая лава, раскаленная, огненная, стремительно мчащаяся по венам и вызывающая во мне бешеное волнение. Веками дремлющее животное где-то глубоко в недрах заворочалось, заставляя все мысли буквально испариться и оставляя при этом дикое желание превратить Вадима в груду щепок для растопки печи. Резко схватив злополучный стакан, всплеск содержимого которого оставил продолговатый след на столешнице, двинулся обратно на свое место, просверливая Назара вдоль и поперек во всех его жизненно важных местах. Пальцы еще крепче сжали склянку, вот-вот грозившую пойти трещинами от того давления, которое я на нее оказывал из-за кипящего внутри потока. Только при виде того, как грабли Вадима скользят по изгибам Орловой, свирепствующий внутри дракон тут же пускал огненную волну, опаляя, тем самым, район грудной клетки, заставляя грудь вздыматься от рвущейся наружи злости. Но вот романтическая, еще недавно казавшаяся мне столь привлекательной, песня оборвалась, уступая места какой-то давящей на психику дрыгалке, совершив, тем самым, отсев среди танцующих. Настя примостилась снова со мной рядом с видом, будто ничего и не произошло. Хорошие дела. - О, Егор, ты принес мне сок? Спасибо, - мягко улыбнулась она, а я все также буравил взглядом попавшуюся на глаза картину. Грубо протянув ей стакан, едва не выплеснул фруктовую смесь на ее платье, из-за чего Анастейша все же обратила внимание на внезапную смену моего настроения. - Щукин, ты чего? – нахмурила она слегка брови, не сводя с меня глаз. - Я чего? Значит, со мной ты танцевать не умеешь, а с Назаровым только предложи, - выхватил из ее руки посудину и вмиг осушил ее содержимое, не получив при этом должного удовлетворения. Напиток, казалось, попав ко мне в рот, тут же испарился, не принося ни грамма облегчения. И как я еще пузырьками не покрылся. - Да он так смотрел на меня жалобно, что я не смогла ему отказать, - шелковисто изрекла она, стараясь смягчить меня. Но я упрямо до дыр уже пожирал глазами эту чертову вывеску, откровенно раздражающую меня своими рубиновыми буквами. – Тем более, я ему все ноги оттоптала. Не могла же я тебя такой участи подвергнуть. - Может, я и не против был, - апеллировал я и дальше, недовольно отворачивая физиономию, будто я какой-то ревнючий муж. - Да что с тобой, Егор? – легонько ударила меня в предплечье Орлова, искренне не догадываясь, почему я так реагирую на какой-то танец. Я глубоко взглянул в ее глаза, где бултыхало полное отсутствие понимания сложившейся ситуации. Действительно, что это со мной? ***

- Малой, постой-ка, - ухватил за локоть брата, немного запыхавшись. – Не знаешь, когда Настя ушла? – вопрошал я, вспоминая, как проснулся с утра в квартире в полном одиночестве без брата и Анастейши, до которой впоследствии так и не смог дозвониться. - В отличие от тебя человек ответственно относится к учебе, - парировал брат, заставляя меня недовольно цокнуть языком. Вечно эти лирические отступления. - Ты можешь по-человечески ответить? – закипал я. Вчерашний неожиданный приход брата и утреннее исчезновение Насти на целый день выбили меня из колеи. - Со мной в одно время она встала. И пошла на пары в университет, - отчетливо выговорил он. – Даже омлет мне приготовила, - довольно причмокнув губами, Дима, казалось, до сих пор ощущал во рту тающий вкус сего яства. Губы мои тут же подвернулись вовнутрь, а в глубине что-то зашабуршилось, принося отнюдь не самые приятные эмоции. Завтраком, значит, накормила. Глаза сузились, а легкие как будто исчерпали весь запас воздуха, заставляя меня глубже дышать. В голове тут же сплеталась логическая цепочка: обворожительные улыбочки Анастейши в момент, когда возвратился Малой домой, плюс ответственное отношение его к учебе, а эта дополнительная точка соприкосновения, плюс приготовленный омлет… - Я смотрю, тебе совсем голову от ревности снесло, - видно мое выражение лица, полностью неконтролируемое, было вмиг расшифровано братом. – У меня девушка есть. Лю-би-ма-я, - выговорил он по слогам, чтобы мне понятнее было. – И в обще, меня омлетами не заманишь, - вздернул он носик. Легкий холодок пробежал по телу, заставляя температуру его постепенно понижаться, а голову работать продуктивнее. Точно. У Малого же есть Катя. - А-а-а, тебя только параметрическими уравнения завлечь можно? – сунув руки в карман, иссверливал я его взглядом, то ли от того, что не испробовал Настин омлет, доставшийся брату, то ли от того, что Дима зашел за ту красную линию, которую я и сам пока боюсь пересекать. - Какая еще ревность? О чем ты? – слишком громко выкрикнул я, дивясь, как голос мой приобрел какие-то фальшивые нотки, побуждающие меня самого проверить часто обновляющиеся данные моего внутреннего душевного состояния. – Мог бы и мне оставить половину завтрака. А я как всегда, черный хлеб должен был с утра жевать с маслом. - Ой, ладно тебе, - махнул он рукой. – Успокойся, видов я на нее не имею, хоть она и очень хорошая. И готовит она получше твоей бывшей черлидерши, - стал удаляться Малой в сторону раздевалки, не давая поставить в разговоре последнюю точку. Черлидерши? Какой еще черлидерши? А-а-а, черлидерши.

*** Выплыв из своих воспоминаний, я невольно задумался о том, как этой - поначалу совершенно непримечательной - девчонке удалось незаметно просочиться в мою жизнь. Да так, что я уже и не помню, каково это без нее. И вот сейчас, после такого виража, я только больше уверился, в том, что она мне необходима. Все то время, что проводили мы с ней вместе, только больше пришило меня к ней плотными нитями, отдирать которые с каждым днем все труднее и труднее. - Ладно, домовладыка, пойдем, потанцуем, - провела Настя тыльной стороной ладони по моей руке, заставляя своим невесомым прикосновением грудь сжаться, словно в свинцовых тисках, все туже обматывающих грудную клетку, препятствуя размеренному дыханию. Рефлекторно приняв перпендикулярное положение, последовал за ней в центр зала, где уже резвилось по меньшей мере треть нашей команды и новоприбывшие посетители. Из колонок лилась старомодная песня, несколько лет назад раскачивающая самые густо насыщаемые танцполы и вовлекающая всех в свой ритм. Настя не стала щеголять своими плясовыми способностями выдающимися и - как и все любители – свободно двигалась в такт. Ловя безумное настроение трека, мы вытворяли какие-то несуразные движения, совершенно не заботясь о том, что подумают о нас другие. Чуть позже к нам присоединился Кисляк, нарочито строя из себя супер-пупер танцора, пытающегося вытворять па из тектоника. Но это было маловажно для меня, ибо взор Настин был направлен лишь на меня, а я медленно млел под ее теплящимся взглядом, понимая, что выбор мой сделан. И пора бить в набат, пока сторонние личности не прозрели и не заприметили ту жемчужину, что так тщательно скрывается в своей раковине. Как золотой снитч, что открывается под конец. Но все мои одурманивающие мысли были прерваны приближением Назара с телефоном в руках. Вот индюк. Уже и номерок решил взять. Совсем не смело коснувшись Настиной руки, он протянул ей телефон, и тут я понял, что это ее агрегат. Увидев звонящего, Анастейша тут же выскочила в тишину, а я в волнении глянул на Андрея и тут же бросился вдогонку, чувствуя неладное. - Что-то случилось? – тревожно спросил я у нее, видя, как лучистый взгляд вновь стал сосредоточенным и бесстрастным, свидетельствующим лишь о том, что новости она получила не самые хорошие. - У Ани температура высокая. Я должна ехать домой. Вызови мне такси, пожалуйста, - пробивала ее мелкая дрожь. Сунув руку в карман, хотел было уже набрать номер, но Кисляк меня опередил, спрашивая у Насти местоположение, где ей нужно было очутиться как можно быстрее. Сбегав за ее плащом, мы втроем ожидали темно-серый нисан, вот-вот который должен был вывернуть из-за поворота. Не самая лучшая концовка вечера. Машина обдала нас холодным светом своих фар, и я, приготавливаясь к прощанию, хотел напоследок легонечко прижать к себе Орлову. Но та сохраняла четкую дистанцию вытянутой руки, сопоставимой по размерам с пропастью, что невозможно было преодолеть. И видно я так сильно и красочно представил наше объятие, что отсутствие его глухо отозвалось в груди, а с плеч как будто снимали верхний кожный покров, заставляя эти места гореть необходимостью в ее мягких, бархатных прикосновениях. На улице дул пронизывающий колючий ветер, а мне в одну секунду стало невыносимо жарко. От волнения или несбывшегося предвкушения. Ухватившись аккуратно где-то чуть выше запястья, Настя благодарно посмотрела на меня, и, помахав нам с Андреем рукой, юркнула в салон автомобиля, который тут же мягко тронулся, унося ее домой. Туда, где сейчас она была нужнее. - Хорошая девушка, - причмокнул губами Кисляк, наблюдая за отдаляющимся «фиакром». - Даже не смотри на нее, понял? – гневно повернулся к нему, чувствуя, как внутри клевавший все это время носом змей оживает и сочно потягивается, становясь в оборонительную стойку. - Да такой и не нужно много внимания со стороны, - усмехнулся он, слегка опустив голову. – Преданность у нее щенячья. Если выберет кого, то остальные ей по боку будут, - изрекал Андрей, смотря на меня в упор. – Вот у Назара, правда, планы на нее, - видел он, как исказилось мое лицо в сердитой гримасе. – Наполеоновские. - Только Наполеон по всем фронтам проиграл, - видно заразившись от Насти аналогией с историей, гаркнул я. – Сейчас пойду и руки ему оторву, - вывернул сцепленные в замке пальцы, утопая в хрусте суставов, снова держа путь обратно в спорт-бар. - Ты там по аккуратней с ним. Он нам еще пригодится, - тешился Андрей, медленно бредя за мной.