Не прячься

— Ты, может, и не такая уж красивая … — Спасибочко! — Да ты погоди… Ну зачем тебе красота? Это другим она нужна, чтобы пыль в глаза пускать, а ты и без красоты красивая … Тось, ты только не смейся!.. Красота вроде платья. Можно и красивое напялить, а под ним — ничего. А ты … ты вся красивая , и как только другие этого не видят! — пожалел вдруг Илья слепых своих земляков и современников, равнодушно проходящих мимо тайной Тосиной красоты. Борис Бедный «Девчата»

*** - Орлова, - лучезарно заулыбалась Настина оппонентка, раскинув свои руки. - Аринэ ай-нэнэ, - на цыганский манер выдала Анастейша, по-видимому, известное в узких кругах прозвище девушки. - Как же я рада тебя видеть, - она стиснула Настю в своих объятиях, весело трепля ее за волосы. – Как всегда, пропала куда-то. Но благо, мастерство не забывается, - Арина замахнулась рукой, сталкиваясь в воздухе с ладонью Орловой, выполняя при этом незаурядную комбинацию, как символ их дружбы. – А это кто? – кивком указала она на меня. - Да так, - махнула Настя рукой совершенно безразлично. – Знакомый, - подобрала нужное, наконец, слово, олицетворяющееся со мной. - Аааа, - протянула Аринэ. – Слушай, Настюш, может слышала, у нас концерт намечается. Не хочешь поучаствовать, а? – осенила ее внезапная идея. - В качестве зрителя? – спросила она, щуря глаза от солнца. - В качестве полноценного участника. Соглашайся, Анастейша, - с мольбой в глаза глянула на нее та. – Ты же круто танцуешь, помоги все как надо сделать. - Я подумаю, - мягко улыбнувшись, ответила Настя. – Пойду я, - мотнула она головой в мою сторону, намекая, что здесь она все-таки не одна. – Еще увидимся, - вновь они повторили трюк из простейших движений и разошлись. - И что это было? – развел удивленно руки, толком не зная, как точнее сформулировать вопрос. - Ты про танец? Это вог, - делая такой вид, будто она говорила о какой-то очевидной вещи, как, например, молоко. - Ну, конечно же, - проведя большим и указательным пальцами по подбородку, произнес я. – Это было ясно как день, - иронизировал. - Вог – это такой танцевальный стиль, - молвила Настя, расплываясь в улыбке. – В свое время большое внимание он получил благодаря одноименной песне Мадонны. Он характеризуется вычурной походкой, напоминающей моделей на подиуме, манерными позами, имитирующими фотографии голливудских звезд, - информировала она меня. - И как же тебя в такую стезю занесло? – вновь и вновь прокручивал Настин танец в памяти. - Ну, - замялась она. – Как из команды выгнали, времени сразу много свободного появилось. А тут как раз подруга пригласила во флеш-мобе поучаствовать, и один из треков этому стилю был посвящен. Вот и решила попробовать себя здесь, - вглядывалась она вперед, будто наблюдала ту ситуацию издалека. - И преуспела, - констатировал без грамм лести я. Она посмотрела на меня, и на миг, мне показалось, что она смутилась и тут же отвернулась в противоположную сторону, стараясь не показывать, что ей приятно. – А куда тебя звали? На концерте выступать? – закинул получше сумку на плечо. - Да, чтобы поучаствовала, - кивнула она головой. - Ну, так в чем вопрос? – не понимал я. – Ты вон как круто сымпровизировала на улице. - Да отвыкла уже, - она хотела сказать что-то еще, но была прервана стандартными переливами нокии. Извлекая свой телефон из кармана, она прищурилась из-за яркого солнца, пытаясь рассмотреть адресанта. - Да, Валерия, что случилось? – смачно зевнув, ответила Настя. – Уезжаешь? Ну, ничего, - заметил, как серьезнее стало выражение ее лица. – Да не беспокойся, есть же отели-мотели, не пропаду я, - старалась как можно непринужденнее говорить она, но я то видел, как тело ее охватило напряжение, а взгляд стал более резкий и устремленный, свидетельствующий об упорной работе мысли, когда планы вдруг неожиданно меняются. - Не переживай, все будет хорошо, - фальшиво улыбнулась она, обнадеживая свою собеседницу. – Пока, - на секунду застыла с телефоном в руке, а после закинула его в карман джинс, глубоко вздохнув. - Что случилось? - внимательно посмотрел на нее. - Да, все нормально, - отвернулась она, по-видимому, не желая, чтобы я прерывал ее мыслительный процесс. - Насть, - остановившись, слегка схватил ее за локоть, разворачивая к себе. – Говори, что произошло, - настырно продолжал гнуть свою линию. - Просто подруга уезжает, а мне переночевать негде, - делая вид, что неохотно делиться своими проблемами со мной, изложила Орлова, в голосе которой, я почувствовал растерянность и одновременное желание разделить с кем-то свою напасть. - А что мешает тебе остаться дома? – пытался уразуметь. - Ну, это как бы нормально, что периодически я не ночую дома, - часто кивала головой Настя, усердно намекая мне на истинную причину непринятия такого решения. Ну, конечно же, Аня и Антон. Сразу вспомнилось, как мы с Мариной просили Малого тоже уступить нам квартиру, и ни разу не задумывался я о том, каково ему было покидать родное гнездо ради наших утех. Черт, опять Марину вспомнил, бр-р-р. - Ты можешь переночевать у меня, - вырвалось у меня внезапно, быстрее, чем я сам осознал, что говорю. - Ну да, - усмехнулась она. – Я не настолько легкомысленна, чтобы пойти ночевать к незнакомому человеку, - продекларировала Настя. Что ж, похвально. - Ну, ты же мне помогла, а теперь я хочу тебе помочь, - вспомнил я о своем невозвращенном долгу, кой искупить я даже таким способом все равно не смогу. - И что, теперь почку ради меня продашь? – сплела руки в знак бесконечности Анастейша. – Не надо мне таких жертв. Я вон, в какой-нибудь гостинице спокойно ночь пережду, - снова отвернулась она в сторону, скорее из-за своего упрямства и каких-либо принципов, гласящих не принимать помощи от чужаков. - Да? Не можешь найти лучшего способа растратить свою нищенскую стипендию? – прыснул я. – Не бойся, приставать не буду, - изрек я, осознавая, что под моим напором она вряд ли будет долго сопротивляться. - Да с твоим мнением обо мне, Щукин, такой вариант не мог поместиться в моих даже самых фантастических предположениях, - с этим ужасным, терпким ехидством изложила она. Я невольно застыл на месте, понимая, что та ситуация все также стоит между нами, словно натянутая пружина, в момент, когда ее сжимают, с огромной силой отталкивает нас друг от друга. - Я же извинился, - проронил я, возвращаясь в ту минуту, когда так сильно наглупил. - Ладно, прости, - виновато пробурчала она, убирая с глаз челку. Между нами повисло молчание, которое обычно возникает между людьми, осознающими поспешность каких-либо своих решений. - Давай поступим проще, - внезапно меня осенила мысль. – Пусть нас рассудит монетка, - закопошившись в кармане, выудил из него пятак. - А что? Лучше способа не найти, я согласна, - удивила меня своим ответом Настя. – Если выпадет решка, то я иду в гостиницу, а если орел – так и быть, ночую у тебя, - щелкнула она пальцами, издавая звонкий, хлесткий звук. Поместив деньгу на ноготь большого пальца, резким движением взметнул ее в воздух, зачарованно наблюдая за ее быстрыми оборотами. Увидев, как она стремительно начинает лететь вниз, перехватываю ее и припечатываю к ладони другой рукой. Сменив положение переворотом кистей, убираю верхнюю пятерню, с волнением ожидая вердикта. Стоящая рядом Анастейша с нетерпением поднимается на носочки, пытаясь углядеть результат первой, но рост ее такого не позволяет. Я первый засвидетельствую итог – орел. Самодовольно опускаю ладонь на уровень ее глаз, давая возможность ей убедиться, что выпала сторона с двуглавой птицей. - Хорошо, - капитулировала она, подняв руки. – Но ты уступаешь мне лучшее ложе, - пригрозив указательным пальцем, двинулась вперед, а я наклонил голову, снова умиляясь ее непосредственности. *** - Эмн, только предупреждаю, еды особо нет, - кидая ключи на тумбочку, проговорил я. – Мама на работе, а я с половником на вы, - почесывая затылок, скинул кроссовки. - Эээ, Щукин, - протянула она брюзгливо. – С этого и надо было начинать. Уж лучше на гвоздях как йоги, чем без еды, - звонко рассмеялась она. – Что, только соль, сахар, спички, керосин, как в бункере? - Могу Анаком предложить, - оперевшись плечом об дверной косяк, иронически проговорил. - Ну, ладно уж, - пробежав двумя пальцами по столу, отнекивалась она. – Время позднее, и чайком можно полакомиться, - разминала она шею наклонами головы из стороны в сторону. – А это что? Гитара? – Настя подошла к музыкальному инструменту, стоящему в углу. – Играешь? – ухватившись за гриф, прижала к телу. - Нет. Просто с парнями как-то сидели, вот и осталась, - плюхнулся на стул, наблюдая, как она слепо нашаривает ногой кресло, и, не отрывая взгляда от струн, вмещается в него. – А ты играешь? – видел, как бережно она подкручивает колки. - Да я знаю одну песню только, - аккуратно провела по струнам, вслушиваясь в чистоту звука. - Споешь? – поудобнее усаживаясь, скорее риторически спросил я. - Можно попробовать, - закашляла Настя, прочищая горло. Обхватив длинными пальцами гриф гитары, стала спешно подбирать нужный аккорд, изменяя тон звучания. Проведя ногтем указательного пальца по струнам, стала играть перебором снизу верх, заставляя инструмент благозвучно воспроизводить вступление одной из самых красивых рок-баллад. - От края до края небо в огне сгорает, и в нем исчезают все надежды и мечты. Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает, смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты, - прокатился ее мелодичный голос, наполняя каждый уголок комнаты какой-то душевной теплотой. Засыпай, - запнулась она, чувствуя, что берет не тот аккорд. Несколько раз ударив по струнам, вновь зажурчал стройный звук, ласкающий слух. - Hа руках у меня засыпай, засыпай под пенье дождя, - еще тоньше звучал ее голос, распространяясь в квартире. - Далеко, там, где неба кончается край, ты найдешь потерянный рай, - бархатисто улыбнулась мне, трогая самые укромные места моей души. Во сне хитрый демон Может пройти сквозь стены, Дыханье у спящих Он умеет похищать. Бояться не надо, Душа моя будет рядом, Твои сновиденья До рассвета охранять. Настя четко играла гитарный бой, ударяя ногтями по струнам и перемещая пальцы по ладам. Шелковый свет от уличного фонаря, забравшийся через кухонное окно, мягко скользил по ее силуэту блаженными переливами. Засыпай, Hа руках у меня засыпай, Засыпай Под пенье дождя... Далеко, Там, где неба кончается край, Ты найдешь Потерянный рай. Подставлю ладони - Их болью своей наполни, Hаполни печалью, Страхом гулкой темноты, И ты не узнаешь, Как небо в огне сгорает, И жизнь разбивает Все надежды и мечты. И в этом свете она была поистине прекрасна. Тот момент, когда бескрайнее теплое море ее души, искрилось в этом пастельном мерцании, и она словно преобразилась по веянию волшебной палочки, источая душевную нежность, раскрывающую ее в моих глазах восхитительной и пленительной, разжигая внутри искорки. Может и правда, когда город оказывается во власти ночи, люди раскрываются, срывают с себя все их маски и предстают перед тобой теми, кем они на самом деле являются? Настоящими, чистейшими, невыдуманными? Засыпай, на руках у меня засыпай, засыпай под пенье дождя. Далеко, там, где неба кончается край, ты найдешь потерянный рай, - в последний раз скользнула ногтями по струнам, завершая бой, и подняла свои шоколадные глаза на меня, до сих пор находящимся как будто в забытьи. - Это было здорово, - прошептал я, боясь спугнуть ту атмосферу, то духовную близость, что сейчас между нами внезапно выросла. - Папа в детстве пел нам ее с Аней вместо колыбельной, - просияла она, все также бережно скользя пальцами по корпусу гитары. - Арию? – искренно удивился я необычному подходу к отправлению детей в мир сладких грез и сбывающихся мечт. - Да, папа очень любит старый рок. И мы всегда засыпали под баллады Скорпионс, Вайт снек, Металики. Он с самого детства прививал нам вкус к хорошей музыке, - загадочно и невероятно добродушно улыбалась она, казалось, растапливая участки многолетней мерзлоты где-то в глубинах моего внутреннего мира. – Это у меня Аня на все руки мастер. И на гитаре, и на фортепиано, и что уж там, даже на аккордеоне умеет играть. А я так, только эту любимую с малых лет песню научилась играть. - Бездонная душа у тебя, - сорвалось с моих уст порывисто. И сейчас, мне казалось, что нет ни одного комплемента, хоть мало-мальски способного воздать ее внутреннюю чарующую красоту, отображающуюся внешне едва заметно - но уж если таковое случится - точно не забываемой никогда. Ключ в замке заскрипел, тем громким и режущим слух звуком, какой разрезает устоявшуюся тишину, и в следующий момент из прихожей показался яркий свет, заставляющийся вернуться обратно из того благословенного состояния, что разливалось по телу сладостным томлением. По стенам скользнула тень, и вот в проходе появился Малой, завидевший нас, и тут же застыл, понимая, что своим появлением нарушил ту идиллию, что в миг исчезла, как бывает врывается в теплое жилище холодный северный ветер, заставляя все вокруг прятаться по углам. - Я помешал? – не думал юлить он, бросая взгляды то на меня, то на Настю. - Нет, - совершенно спокойно проронила она, обворожительно улыбаясь ему, и он уже и рад был расслабиться, да я глубоко закивал головой, выражая всем своим видом недовольство по поводу его нежданного прихода. Он лишь снова покаянно взглянул на меня, пытаясь безмолвно объяснить, что не знал о том, что у нас будут гости. - Я, Настя, - чуть громче сказала она, вставая со стула и помещая гитару на прежнее место. - Дима, младший брат Егора, - одним уголком губ улыбнулся он, все также смущаясь. - Ладно, время уже позднее, пора спать. Егор, куда мне тельце свое бросить? – повернулась она ко мне, разминая лопатки, от чего те издали характерное похрустывание. - Я тебя в комнату мамы сейчас провожу, - поспешно вставая, взглядом указал ей идти вперед, а сам, поравнявшись с братом, возмущенно взглянул на него, сжимая губы в тонкую линию и трясся перед его лицом кулак. - Предупреждать надо было, - досадливо прошептал он, наблюдая, как я удаляюсь вслед за Настей.