No happily ever after...

Дорогие читатели! Не сочтите за дерзость, но убедительная просьба оставлять свои отзывы. Это моя первая работа, мой певый фанфик, поэтому очень интересно узнать ваше мнение. Возможно, вы покажите мне мои ошибки, внесёте свои предложения. Это важно для меня! Заранее благодарю) __________________________________ Белль и Румпельштильцхен остались неподвижны. Смешанные чувства были у них на сердце. Оба ощущали себя бессильными и беспомощными, будто новорожденные слепые котята. И одновременно нужно было что-то придумать, уберечь своих детей от беды. Однако можно ли доверять Голубой Фее? Белль думала, что, быть может, это пророчество вовсе не сбудется, и они бесполезно переживают и волнуются?... Её мысли прервал плач Эмили. Малышка внезапно проснулась, видимо, захотела кушать, и Белль отнесла её в другую комнату. Скоро она вернулась в большой зал за Эванорой и также унесла её к Эмили. Румпельштильцхен остался один. Он стоял, словно тень, недвижим и зол. В голове звучал один лишь вопрос: «За что?!»; этот вопрос терзал его так, что мужчине пришлось закрыть глаза и облокотиться на обеденный стол. В тот момент беспощадный вопрос казался ему хуже и ужаснее всех мук на земле. Румпельштильцхен чувствовал, как в крови закипает ненависть, как по жилам течёт её яд, одурманивающий разум. Поразительно, как моральная боль убивает страшнее физической! Румпель пытался сохранить спокойствие, открыл глаза и увидел перед собой на столе серебряный поднос, на котором стоял графин с изысканным красным вином и несколько бокалов из хрусталя. Он взял один из бокалов, наполнил его наполовину жидкостью и выпил. Хоть его движения казались медленными и изящными, внутри его колотило от бессильной злобы. Наконец он потерял контроль над собой и, сильно замахнувшись, бросил бокал о стену. Затем ещё один бокал, ещё и ещё, потом графин – всё вдребезги! От сильного всплеска эмоций ему, кажется, полегчало. Но Румпельштильцхен не остановился лишь на этом. С помощью магии он поднял поднос в воздух, потом сжал руку так, будто раздавливает чьё-то сердце. Его зрачки сузились, глаза приобрели безумное выражение. Поднос сжался, как лист бумаги. Он разжал руку, и поднос громко разлетелся на множество кусочков. Румпельштильцхен почувствовал слабость, он вновь облокотился на стол и глубоко дышал. Вдруг послышались быстрые шаги, и в комнату вбежала Белль. - Румпель! – воскликнула она.- Что ты делаешь? Ты же разбудишь девочек! Он не отвечал. Белль осмотрела зал и не без досады проговорила: - Это был совсем новый сервиз… - Приобретём другой, - глубоко вздохнув, ответил Румпель. Он собирался покинуть зал, но Белль осторожно взяла его за руку. - Хочешь поговорить? - спросила она. - Нет. - Румпель, мне тоже очень тяжело. Но вымещать свою злость на посуде - не выход. - Ты хотела бы, чтоб я выместил свою злость на ком-то другом? Белль немного испугалась, но уверенно ответила: - Нет. Румпель, мы ведь договорились, что все проблемы будем решать вместе. - Ты не понимаешь! - Румпель отдёрнул руку и отошёл на несколько шагов. - Так объясни! - Что объяснить? Белль, у меня всю жизнь так! Как только удача приходит в мой дом, за нею тут же следует беда. Я ведь говорил, у злодеев не бывает счастливого конца. - Возможно, что всё сказанное Голубой Феей не стоит принимать близко к сердцу… К его горлу медленно подступали злость и ненависть, от которых невозможно было укрыться. - Белль, я - Тёмный маг… - Не говори так. - Могущественнее которого не видел весь свет… - Румпель! - И сейчас я чувствую себя совершенно разбитым и уязвимым, потому что я никак не могу помочь своей семье! Не могу защитить, не могу спасти! Я – ничто перед каким-то чёртовым пророчеством! - Послушай меня, Румпельштильцхен. - Ох, не нравится мне, когда ты меня называешь Румпельштильцхен. Ни к чему хорошему этот разговор не приведёт. - Вспомни: когда-то тебе предсказывали, что к сыну тебя приведёт мальчик, который станет твоей погибелью. И это пророчество не сбылось! - И что мне делать: сидеть, сложа руки, и жить надеждой, что всё обойдётся? - Просто надо бороться за своё счастье! Никогда не сдаваться, не смотря ни на что. И всегда верить в лучшее! - Ну, коль ты у нас такой великий борец, который вечно верит в лучшее, становится ясно, почему ты осталась со мной. Захотелось приключений на свою голову, а то жизнь казалась слишком простой и прекрасной?! Белль застыла на месте от таких слов. На её лице читалось глубокое удивление, даже поражение, которое сменилось маской горькой боли и обиды. Она покачала головой, не смея поверить в реальность того, что сказал Румпельштильцхен. Красавица захотела скорее удалиться, но Румпель быстро взял её руку и крепко обнял. - Белль, прости… - мужчина тяжело дышал, как от смертельной болезни. Он нежно поцеловал её в висок. - Прости, я вовсе не хотел… Не знаю, что со мной… Просто мне сейчас очень… очень тяжело. Белль робко обняла его в ответ. По её щекам покатились слёзы. Румпель почувствовал, что она плачет, и именно этих слёз он боялся больше всего на свете. Это были вовсе не те слёзы, которые льются в жуткой истерике; не те, что изображают гордые девушки, которые совсем не знают, как это - любить, и наигранно плачут, чтобы острее уколоть и заставить страдать своих обожателей. Нет! Если человеку в самом деле больно, он никогда не выдаст свою боль. Это были именно те слёзы, которые Белль очень не хотела показывать. Она тихо стояла, не всхлипывая, а лишь кусая нижнюю губу, чтобы вдруг не выдать себя. Но Румпельштильцхен, конечно, всё понял, и сейчас его терзало отвратительное чувство вины, которое, в отличие от предыдущего, не заглушить вином или битой посудой. Он причинил боль Белль. Его Белль! - Румпель, - проговорила она сквозь слёзы. - Что мы будем делать? - Я не знаю. Они сели на софу, обитую дорогим красным бархатом. - Не пойми меня неправильно, но может нам стоит избавиться от одной, пока не поздно? - с опаской предложил мужчина. - Румпель! И слышать не желаю! - Мы можем отдать её в добрые руки, где она никогда бы не узнала о магии. Рассуди здраво: если мы избавимся от Эваноры сейчас, пророчество и вправду может не сбыться. - Почему ты думаешь, что это Эванора? - Белль, я столько столетий прожил в облике Тёмного. Поверь, я чувствую, если в человеке есть зло. - Нет, мы вырастим их обеих в любви и доброте, и Эванора никогда не станет Истинным Злом. - Это не поможет. Если она будет жить со мной, с источником магии, она обязательно узнает о её существовании и не сможет контролировать силу. - Разумеется, узнает. - Но ты ведь сама отказалась от услуг этой… феи, - Румпель сморщился, будто увидел гнилой персик. - Раз уж этого всё равно не избежать, то пусть она узнает правду от своего отца, чем от кого-либо другого. - Да, пожалуй, ты права. Что бы я без тебя делал? - Румпель приобнял её и, закрыв глаза, поцеловал в лоб. - Всё будет хорошо. Ты главное верь, - Белль мило улыбнулась, хоть в этой улыбке Румпель разглядел окраску печали.