Давайте представим, что так и было

      О чем мы думаем, когда находимся в состоянии алкогольного опьянения? Может, о том, как скорее протрезветь? Уж точно, нет. Слишком просто. А может, о всемирных проблемах? Это тоже не подходит. Кто-то будет долго задавать себе этот вопрос, пока он ему не надоест. А мне все ясно, мы думаем о том, что будет дальше. Так думают все, кроме меня. Все думают о будущем, но не я. Меня не волнует будущее. Мне плевать, что случится потом. Главное – это настоящее. Жить лишь одним днем, вот, что является моим приоритетом.       Вхлам пьяные люди находятся на танцполе. Оживленные тела двигаются в такт музыке. А мне хочется забиться в угол. Впервые в жизни Хейден Монтгомери не хочет быть в клубе. Странное небывалое ощущение. Встаю с высокого барного стула и иду к выходу. Меня сопровождают презрительные взгляды, но не им осуждать меня. Не им.       На свежем воздухе пытаюсь немного восстановить дыхание. Алкоголь все еще в моей голове. Я чувствую себя собой, но голова кружится. Опираюсь на стену здания, прикрываю глаза. Кругом никого нет, мне спокойно.       Пустынная улица — обычное дело для Индианаполиса. Маленький город со своим населением людей. Хочу оказаться не здесь, может, где-нибудь далеко отсюда. Меня здесь ничего не держит. Сама не понимаю, почему я не могу уехать? Отец, конечно же. Хорошо, если он не забыл о моем существовании. То, что каждый месяц на моей карточке появляются деньги, дает мне знать, что он помнит о своей единственной дочери.       Открываю глаза. Совсем недалеко от меня стоит темная фигура. Клубы сизого дыма окружают тень. Он курит.       — Дай закурить? — спрашиваю я у тени. Мужская фигура подходит ближе ко мне. Теперь я могу разглядеть очертания его лица.       — Тебе не рано курить? — спрашивает слегка хрипловатый голос.       — Малик, я ничуть не младше тебя. Тебе ли говорить мне о том, что мне нельзя? — он усмехается и протягивает мне сигарету.       — Тоже плохой улов сегодня?       — Я прихожу сюда не для того, чтобы переспать с кем попало. Здесь я расслабляюсь, — говорю я, когда делаю первую затяжку. Ужасный никотин в моих легких, но в такие моменты мне плевать на здоровье.       — Одно равносильно другому. Если нет одного, то и другого не будет. Не находишь?       — Ты философ?       — Я лишь могу формулировать свои мысли. — он выкинул свой окурок и потянулся за второй сигаретой.       — И курить, как паровоз!       — Так и будем здесь стоять? — он решил сменить тему. Одобряю.       — Я не сплю с одним и тем же дважды. — я не странная, это лишь привычка. Обычно после второго раза наступает привыкание, которое мне ни к чему. Мне нравится все делать один раз. Это такая красивая картина. Не верю, что говорю это. Но даже находясь в клубе, где полным-полно неадекватных людей, в свете софитов танцевать с загадочным незнакомцем. Медленная музыка приглушенно играет, потом мы сливаемся в страстном поцелуе, а на утро забываем о произошедшем. Это так романтично. Но в то же время обыденно.       — Я тоже, — говорит он, кладя сигарету обратно. — Прокатимся?       Заманчивое предложение, и я не могу не согласиться. На улице еще темно, когда мы садимся в его машину.       — Куда поедем? — спрашиваю я, захлопывая дверь.       — Разве это важно? — действительно неважно.       Он выезжает на трассу, когда на часах примерно два часа ночи. Машина едет ровно, а ее водитель не говорит ни слова. Наблюдаю, как быстро проносится пейзаж. Смутно заметно, что мы выезжаем из города. Куда этот парень меня тащит?       Появляется больше деревьев, машин вообще нет. Почему мне не страшно? Меня везут невесть куда, а мне не страшно. Когда я перестала бояться? Где-то года два назад.       — О чем задумалась?       — О том, кто же найдет мой хладный труп в лесу, когда ты меня там закопаешь.       — Ты серьезно не понимаешь, куда мы едем? Мне казалось, что всем в городе известно это место, — интересно, о чем же знают другие? Это еще один клуб? Если да, то я убью Малика. — Мы почти приехали, — говорит Зейн спустя минут пять.       Машина со скрипом останавливается у обрыва. Еще бы метр и мы оказались бы в воде. Этот придурок думает, куда едет? Стоп! Я помню это место. Я здесь была. Под обрывом река, а на другой стороне реки обычно проводились вечеринки по случаю начала года. Так вот, что он имел в виду, когда говорил, что об этом месте все знают.       Парень вышел из машины, уже держа наготове сигарету. Я вышла следом. Мы вдвоем сели на капот. Он закурил.       — Здесь хорошо думается. А тебе, как я вижу, это очень нужно.       — Ты точно психолог.       — Когда мне было лет шестнадцать, я жутко переносил переходный возраст. Часто встревал в драки, не думая о последствиях. Было ужасно. Я не мог привести свои мысли в порядок. Именно в том возрасте, я нашел это место. Здесь тихо.       — И зачем ты показал это место мне?       — Ты в таком же дерьме, в каком я был несколько лет назад. Тебе надо все обдумать. Осмыслить то, что ты делаешь! Я смог. Поверь, так живется лучше. — он говорил медленно, спокойно, как вполне заученную фразу, словно, повторял это каждый день. Может, в его жизни не все так сладко, как он говорит. Может, он просто создал иллюзию того, что все замечательно. А на самом деле все не так. Я не хочу. Не хочу быть такой как он.       — У меня совсем другое. Думаю, тебе не понять. Это вовсе не переходный возраст.       — Это не переходный возраст. У тебя внутренние проблемы. Вся тяжесть, что не дает тебе спокойно жить, у тебя внутри, — он спрыгнул с капота на землю и зашагал в сторону леса. — Я приду через час, подумай, в чем твоя проблема. Я хочу тебе помочь. Тебе станет легче, когда ты очистишься от всего.       Договорив последнее слово, он уже бесповоротно шел к лесу. И мне плевать, что с ним случится. Пусть лучше сгинет там. Будет лучше без его вечно спокойного голоса и идиотских нравоучений.       Он говорит, что был в дерьме в шестнадцать. Но он ошибается. Он сам не понял, куда ввязался. Сейчас он в куда большем дерьме. Он пытается помочь мне найти себя, хотя сам не понимает, что я себя давно потеряла. Слишком поздно.       Прежняя я давно умерла. Ее убили жестокость и ненависть внешнего мира. Ее убил разрыв моих родителей. Маленькая глупенькая Хейден умерла в далеком две тысячи восьмом. Она была разбита. Она умерла. Как бы я не старалась, ее уже не вернуть. Мне не стать прежней.       Достаю из кармана джинсов телефон. С девяти до десяти мне несколько раз звонила она, снова. Что ей нужно от меня? Она не искала встреч со мной почти два года. Неужели материнские чувства заиграли? Я не понимаю ее. Я не понимаю саму себя. Я запуталась.       Кладу телефон на капот машины. А через секунду мой кулак приземляется в сантиметре от него. Промахнулась. К чертям ненужную вещь. Выбрасываю телефон с обрыва. Он мне не нужен. У меня есть айпод для музыки, а больше ничего не нужно.       Снизу слышится шлепок. Телефон упал в воду.       Сидя в тишине, можно действительно подумать. Вот только мне было не о чем думать. Мое тело находится в одном месте, а голова совсем в другом. Если бы у меня были мозги, я бы сидела дома, а не шаталась всю ночь, где попало.       Не знаю, сколько прошло времени, но начинало светать. Первые лучики солнца появлялись на небе. Прощай, сон! Нам не суждено увидеться с тобой сегодня.

***

      Когда на часах примерно десять вечера, неуверенный шатен берет в руки телефон и набирает сообщение, которое, возможно, испортит его жизнь.       @Harry_Styles: Твое предложение в силе? Я согласен.       Стайлс нажал на кнопку отправить. А ответ не заставил долго ждать, словно Лиам ждал этого сообщения.       @Real_Liam_Payne: Вот и отлично. Твое время пошло.       Время пошло. Лиам не назвал сроки, а значит, они не ограничены. Гарри пугало лишь то, что он не знал, что делать. Он не знаком с этой девушкой. И он никогда с такими не знакомился. Он никогда ни с кем не знакомился. Его решение было ужасающим для него самого. А неизвестность будущего пугала его еще больше…