Графитный мир.

- Ники, пора спать, - послышался женский голос из коридора. Мальчик пяти лет неотрывно рассматривал картину, которую совсем недавно закончила рисовать его мать – известная художница. На холсте яркими красками запечатлен воздушный шар, парящий высоко в голубом небе. Своими закругленными краями тканевой каркас разрезал облака, заставляя их принимать другие причудливые формы. Нику хотелось хотя бы на долю секунды оказаться в корзине воздушного шара, взглянуть одним глазком с высоты полета птицы – ведь нет ничего увлекательнее, чем путешествие, да плюс на таком средстве передвижения! Голос матери мальчик отказывался воспринимать, продолжая глазами впитывать яркое полотно, представляя себе, как ветер окутывает все тело, а легким чуть тяжело вдыхать атмосферный воздух. В какой-то момент Нику кажется, будто его действительно качает в пространстве, а в ушах появился шум. Раскрыв глаза, ребенок поражается открывшемуся пейзажу на бескрайние луга. Над головой горящий газ не давал многометровым сшитым между собой тканевым лоскутам спасться. Внутри все затрепетало от переполняющих чувств, и захотелось громко прокричать, как красочная картинка пропала, а на смену ей представился вид навесного потолка. Были слышны причитания матери, которая испугалась за своего сына. Миссис Спокс, так и не услышав ответа от Ника, отправилась в свою мастерскую, дабы под ручку увести мальчика спать. Женщина обнаружила в светлой комнате сына в бессознательном состоянии. Испугавшись, что это был эпилептический припадок, который неоднократно беспокоил ребенка в более раннем возрасте, Глория подхватила расслабленного Ника на руки и перенесла его в гостиную. Вызвав семейного врача, женщина следом набрала номер мужа. Доктор осматривал мальчика уже когда тот пришел в себя. Рассказ матери о полете на воздушном шаре был принят за разбушевавшуюся фантазию, миссис Спокс не стала ничего опровергать, но Ник чувствовал, что ему не верят. Семейный врач уверил хозяйку, что припадка не было и это всего лишь на всего синкопальное состояние, которое может возникнуть при гипоксии и др. – «Нет причин беспокоиться». Глория облегченно выдохнула, переписала все назначения медика и распрощалась с ним. - Мама, я правда там был! – попытался в очередной раз достучаться до женщины Ник. - Конечно, сынок, куда ты направлялся? – улыбнулась та, продолжая готовить кровать ко сну. - Ты мне не веришь, - с обидой произнес мальчик. - Ник, я многое хотела бы принять за реальность, но, к сожалению, нет таких возможностей, - миссис Спокс поцеловала сына перед тем, как укрыть его одеялом и выключить свет на обратном пути. На следующий день Ник практически весь день провел возле картины, пытаясь вновь попасть на воздушный шар, но как бы не старался мальчик, кабинет не хотел перевоплощаться в корзину, объемом в один куб. Разочарованно повздыхав около холста, Ник перевел взгляд на любимую картину, где была изображена поляна с цветущей сакурой. Миссис Спокс любила рассказывать про весеннюю пору в Японии, когда вся страна буквально загорается розово-белым цветом, и на деревьях распускаются первые бутоны. На картине яркая зеленая трава и голубое небо в сопровождении солнечных лучей окружают сакуру, которая буквально образует огромный розовый шатер, а от него тонкими гирляндами цветущие ветки спускаются к земле. Недаром именно эта картина была самой любимой. Глория обещала своему сыну, что когда тот вырастет, они всей семьей отправятся в Японию, на неделю цветущих декоративных вишен. Как любила повторять женщина: «Ибо эту красоту нужно видеть своими глазами». Ник собирался выходить из мастерской, последний раз взглянув на холст, как в глазах помутнело, и в следующее мгновение мальчик очутился на той самой поляне. В пяти метрах от него возвышалась сакура, лепестки цветков которой ветер разносил на довольно большие расстояния. Раскрыв рот от изумления, ребенок нерешительно сделал шаг в сторону дерева, чувствуя, как молодая трава чуть хрустит под ногами. Нику хотелось позвать мать, доказать ей, что это реальность, а не разыгравшаяся фантазия. Вспомнив о родительнице, мальчик стал озираться вокруг. Он впервые оказался один в незнакомом месте, а потому начал паниковать. - Мама, мама, - тихо шептал Ник, желая очутиться вновь в мастерской, и его желание исполнилось. - Мама! – вдохнув полной грудью, мальчик позвал Глорию, которая прибежала в следующую минуту. - Что? – испуганно заверещала та, оглядывая сына. - Мама, я только что был на этой поляне, - ребенок тыкал пальцем в холст, глядя широко распахнутыми глазами на женщину. Глория медленно выдохнула, обдумывая, что ответить сыну на столь абсурдное заявление. - Ники, - тихо начала художница, - человек не может переходить из реального мира в мир картин… - Но… - Сынок, давай мы больше не будем начинать этот разговор. Когда ты вырастишь, то сам поймешь, где заканчивается фантазия и начинается… - Реальность, - закончил предложение за мать Ник. – Хорошо. Миссис Спокс удовлетворительно кивнула и, поцеловав сына, вышла из мастерской. *** Ник обиделся на родителей, которые отказывались верить его словам, что он может путешествовать в мир картин. Его дар развивался с взрослением: в шесть лет, Нику не составляло труда войти при первой же мысли в любую иллюстрацию на различных материалах, будь то рисунок на альбомном листе, холсте, баннер и даже принт. Весь следующий год он оттачивал свои навыки уже в галереях, где были собраны работы многих известных художников. Ник не забывал и про творения матери. Спраздновав восьмой год своего рождения, мальчика осенила затея познакомиться со своими прадедами, портреты которых висели в родовом доме династии Спокс. Общения как такового не получилось, так как Ник не научился говорить на «иностранном» языке картинного мира. Но с каждым посещением прадедов, мальчик мог понимать легкие фразы и предложения. Адаптация проходила равномерно, Ник учился многому, пытаясь разграничивать знания, полученные в реальном мире и картинном. В десять лет, когда сознание ребенка начинает «взрослеть», многие тайны начали раскрываться для юного путешественника, например: между картинами есть связь, и можно из одного холста попасть в другой. Ник любил мир фентэзи, особенно нарисованный миссис Спокс. Именно там мальчик мог почувствовать себя, как дома. Еще позже кругозор перешел на следующую ступень, когда выяснилось, что картинный мир – это одно целое, где есть свои территориальные единицы, государства, расы. И те чертежи, рисунки и многое другое – лишь крошечная единица представления второй вселенной, выстроенной на графите. *** После того, как язык был освоен, Нику поведали еще одну тайну: таких, как он – путешествующих из одного мира в другой – их называют «хранители равновесия». Обычно они следили за порядком, так сказать были на страже в воротах параллели между мирами. Ни один человек, не обладающий редким даром не должен попасть в графитный мир, и ни одно существо, являющееся фантазийным для людей, не должно проникнуть за грань реальности. Ника воспитывали опытные хранители равновесия, учили тонкостям призвания защитника перед хаосом. Ему был выделен небольшой дом, построенный в деревне, где жили лишь люди с редким даром. Каждый день Ник приходил туда через портал, выделенный специально для него главным хранителем – Джонатаном Хаффом. Учение проводилось в срочном порядке, а потому мальчик очень сильно уставал, вследствие чего произошла непоправимая ошибка. Нарушив главные правила равновесия между мирами, Ник вынужден был остаться навсегда в недорисованной картине матери, через которую он путешествовал в тот злополучный день. Хранители были обескуражены сложившейся ситуацией: они потеряли воина в своих рядах, Ник был отрезан от мира людей, от своих родителей. На вопрос, почему так получилось, что ребенку не объяснили правило, которое гласило: несовершеннолетний хранитель не должен оставаться в Графитном мире больше, чем на сутки по местному исчислению – никто не мог дать внятного ответа. Джонатан был в ярости, но изменить ничего не мог. Ник продолжал обучаться далее, но познать свою мощь в полном объеме он не имел возможности. Переход был закрыт для него, и вскоре подросток затосковал по дому. В мире людей семейство Спокс переживало тяжелейшее испытание. Глория рыдала ночами, муж – Уильям – был не в силах успокоить любимую женщину, а полиция разводила руками, когда сроки поисков подходили к максимальному значению. Газеты неделями писали о таинственной пропаже сына известной художницы, но вскоре данная тема потеряла свою актуальность, и полиция закрыла дело, а бедная мать была поставлена перед фактом: она должна смириться с потерей единственного сына. Миссис Спокс отказывалась верить всему, вопрос: куда пропал мальчик, оставался открытым, а потому и мириться-то не с чем. Уильяму было искренне больно наблюдать за страданиями жены, мужчина поначалу принимал активное участие в собственном расследовании. Глория с завидной настойчивостью озвучивала мнение о том, что Ника не убили, а он пропал в картине. Мистер Спокс опровергал данную мысль, говоря, что в ней нет даже намеков на реалистичность и адекватность. - Уильям, ты меня не слышишь! Он не раз утверждал в детстве, что может путешествовать по картинам! – надрывно кричала женщина, когда в очередной раз наткнулась на стену отрешения и старательно показанную нормальность в восприятии окружающего мира от мужа. - Глория, это же полнейший бред! – яростно жестикулировал мужчина. – Это был всего лишь вымысел маленького мальчика, который никак не имеет отношение к фантастическим предположениям из твоих уст! - Тогда ответь, почему его нет сейчас здесь? Где он? – слезы лились без остановки, сердце матери обливалось кровью. – Я долго рассматривала свои картины, пыталась хоть как-то подтвердить свою догадку… - Глория… - Нет, ты послушай! – прервала художница, хватая за руку мужчину и таща в мастерскую. – Лишь одна из работ изменилась, я не знаю, как и благодаря каким силам, но факт остается фактом. Миссис Спокс развернула картину лицевой частью перед мужем, и он смог увидеть, как нарисованная когда-то его женой цветущая сакура была ободрана, и розовые лепестки лежали ровным слоем по зеленой траве. - Уильям, ты прекрасно знаешь, что этого не было! Я дарила эту картину на нашу первую годовщину, - доказывала свою адекватность женщина. Мистер Спокс был готов креститься, он не верил своим глазам, не верил своей памяти, и фантазия начала набирать обороты. - Но… как… - Я не знаю, уверена, что это знак от нашего мальчика, - устало выдохнула художница. И если Глория ожидала полной поддержки от мужа, после того, как сумела доказать свою догадку, то получилось все в точности, да наоборот. Уильям назвал жену сумасшедшей, ссоры участились. Диаметрально настроенные на оценку пропажи сына супруги пришли к выводу, что пути расходятся и так тому и быть. Развод, имущество поделили пополам, даже разъехались в разные страны, вызывая недоумение со стороны общества, которое видело семейство Спокс, как пример для подражания. Глория продолжала поиски сына, пыталась найти какие-либо данные, упоминающие о путешествиях по картинам, но, увы... Время безжалостно оставляло душевные шрамы, заставляя женщину сомневаться в своих предположениях и мириться с болью, ставшей чем-то наподобие хронического состояния. А картина, на которой была нарисована сакура с ободранными ветвями, вновь приняла тот же вид, что и год назад, будто с наступлением следующей весны, дерево вновь расцвело, пытаясь сохранить постепенно потухающую надежду матери.