Когда тебя нет

«Оказалось, что все-таки счастьем зовется лишь это, Ну, а все остальное всего лишь пустые слова…»

Соколова сидела на кухне, помешивая ложкой чай. Настроение было отвратительное, несмотря на выходной и хорошую погоду. Что ей с этого, если матушка-природа с утра сообщила, что Юля рано размечталась о ребенке? Девушка заставила себя сделать глоток. А она ведь действительно размечталась! А теперь что? Лисицыну она не нужна, малыша ей судьба не подарила. Опять эта тягучая болотная пустота, которая засасывает тебя снова в свои топи, растворяя в них. Когда нет тех, кого ты любишь, когда никого больше рядом нет – тебя нет! Но ты есть, должна быть, в этом и заключается весь парадокс. Надо как-то вновь переосмысливать свою жизнь и искать, за что можно уцепиться, чтобы выплыть, чтобы что-то построить, что-то сделать, наконец, со всем этим временем, которое теперь бесцельно проходит мимо. С нуля, все надо будет начинать с нуля… От размышлений о собственной невезучести в жизни Соколову отвлек звонок в дверь. Кто там еще? Устало прошлепав в коридор, она открыла дверь, даже забыв посмотреть в глазок. Открыла и обомлела: на пороге стояли Лисицыны. Большой и маленький. - Привет, - первым поздоровался Дима. - Привет, - пробормотала Юля, переводя удивленный взгляд с одного на другого. Костя улыбнулся и сообщил: - Значит так: я хочу вернуться в ФЭС, но чтобы ты тоже из нее не ушла. Еще я хочу продать генеральскую квартиру в Москве, чтобы купить новую, где мы сможем жить все дружно. И я хочу, чтобы эту квартиру мы выбирали вместе. Также я хочу, чтобы у нас троих была одна фамилия, причем моя, да, - он подумал немножко и заключил: - Вроде все, - заметив ее оторопелый взгляд, Лисицын снова улыбнулся. – Это чтобы ты не говорила, что я решаю за тебя. Думай, майор, а мы пока погуляем в парке на площадке. Через полчаса придем за ответом, - он уже отвернулся, чтобы уйти, как вдруг вернулся, быстро шагнув к ней, и поцеловал. – Уж извини, что не спрашиваю разрешения. Хоть что-то я могу решать сам? – с этими словами Костя подхватил руку сына, и они вдвоем убежали по лестнице вниз. Юля стояла, ошарашено глядя на опустевшую площадку. Это что сейчас было? Девушка медленно закрыла дверь, понимая, что смех и слезы одновременно просятся наружу. Цирк уехал, клоуны остались! Отсмеявшись вдоволь и вытерев глаза, Соколова осторожно подошла к окну. Точно, вон они гуляют в парке, и Лисицын то и дело смотрит на часы. Боже мой, кто бы мог подумать! Ей отчаянно хотелось проанализировать ситуацию, но в голове вертелась только одна мысль, что там на площадке гуляют двое ее мужчин. Большой и маленький. А между тем время шло, и через полчаса парочка вновь выросла у нее на пороге. - Ну, что ты решила? – не заходя в квартиру, спросил Костя, было видно, как он нервничает, и Юля не могла даже слова вымолвить. Как сказать? - Это тебе, - неожиданно Дима протянул ей охапку полевых ромашек и виновато добавил: - Мы на газоне нарвали. - Магазин был закрыт на обед, - подхватил мужчина. Девушка, смутившись, взяла цветы. Почему-то сразу вспомнилось, как он дарил ей такой же несуразный букетик, когда они расследовали убийство одного зажиточного гада в Подмосковье. Из соседней квартиры вышла дама с собачкой, с интересом взглянув на открывшуюся ее взору картину. Юля поздоровалась с женщиной и тихо сказала Косте: - Может, все-таки зайдешь? Лисицын перешагнул порог, Димка уже давно был в квартире и теперь выражал бурное желание поставить цветы в воду. Юля с улыбкой разрешила, отдавая букетик, и радостный мальчишка убежал на кухню. Соколова подняла глаза на Костю, и в горле сразу пересохло. Он смотрел, явно ожидая ответа, предоставляя ей право слова, а у нее язык к небу прилипал. Как вот так можно? Это ж не таблицу умножения у доски рассказывать! - Когда ты уехал, - сбивчиво пробормотала девушка, чтобы хоть как-то начать, - я думала, что все, больше не вернешься, и… надеялась, что у меня будет ребенок… ну, после тех двух ночей… - она сама не знала, зачем говорит ему это. Наверное, было просто очень обидно, что надежды не оправдались. – Думала, что хотя бы частичка тебя со мной останется, но… - Юля уперла взгляд в пол. - Частичка меня, значит? – губы Лисицына растянулись в улыбке, сдержать которую он был не в силах. Дурочка, боже мой, какая дурочка! Да хоть футбольную команду нарожаем – от тебя же зависит! – То есть я сам, целиком, тебя не устраиваю? - Что? – Соколова резко подняла глаза и, встретив его веселый взгляд, сама прыснула со смеху. Господи, что она тут мелет! Неожиданно на кухне раздался звон разбитого стекла, и в коридор выбежал перепуганный Дима. - Я случайно, - пролепетал он, глядя большими от страха глазами на Юлю. Сердце дважды перевернулось в груди от этого взгляда, она присела на корточки перед мальчиком и протянула руки. - Покажи ладошки, - ласково попросила она, - ты не поранился? Дима неуверенно вытянул руки вперед, девушка осмотрела все пальчики, с облегчением заметила, что порезов нет, а потом… не удержалась и поцеловала маленькие ладошки. - Там стакан разбился, - виновато начал мальчик, не веря, что тетя его не ругает, как это делали женщины в доме его деда. - Пустяки, - прошептала Соколова, понимая, что слезы жгут глаза. – Это на счастье, - выдохнула она и почувствовала, словно тяжелый булыжник, который она несла на себе все эти четыре года, вдруг сам рухнул с ее плеч, и сразу стало так легко и свободно во всем теле. - Почему ты плачешь? – заметил слезы на ее щеках Дима. – Тебе больно? - Нет, мой хороший, - она пыталась вытереть их, но это было бесполезно – внутри нее скрывался Ниагарский водопад, не иначе. - Если у тебя что-то случилось, ты моему папе скажи, - продолжал серьезно малыш. – Он все устроит. Только сейчас Юля заметила, что Костя сидит рядом с ними на корточках и с молчаливой улыбкой наблюдает за всей сценой. - Да уж, твой папа большой специалист… устраивать… - невольно вырвалось у нее, и улыбка мужчины стала шире. Девушка сама чуть было не рассмеялась, осознав двусмысленность своих слов. Щекотливую ситуацию спас Дима, попросив пить. Воспользовавшись этим, Соколова ушла на кухню, чтобы выдать ребенку молоко с пряниками, а заодно убрать осколки с пола. Костя прошел за ними и, дождавшись, когда Юля освободится, утянул ее за собой в комнату. - Последнее, прежде чем ты примешь решение, - он серьезно посмотрел в глаза девушке. – Он идет со мной в комплекте. Я его не брошу. Он мой боевой товарищ, если хочешь. Мы с ним, можно сказать, и войну, и тюрьму вместе прошли. Сын он мне. Так что либо мы оба, либо… - он осекся, взгляд его потемнел от невысказанных слов, и Юля не смогла сдержать улыбку. - Солдаты вы мои, - прошептала она, рука снова потянулась к щеке, где теперь вместо ссадины виднелся небольшой шрамик, и Костя, как и в тот раз, перехватил ее ладонь и прижал к губам. - Юлька, - выдохнул он сквозь ее пальцы, и от этого тепла мурашки побежали по всему телу. – Когда тебя нет… - Меня нет, - вырвалось у Соколовой, и она смущенно улыбнулась. - Когда тебя нет – меня нет, - повторил Лисицын, смакуя слова. – Пожалуй, я это выгравирую на наших обручальных кольцах. - То есть ты опять решаешь за меня?! – возмутилась она больше в шутку, чем всерьез. - Хорошо, если тебе не нравится, я закажу гравировку только на своем, - как ни в чем не бывало заявил тот, но довольная улыбка не сходила с губ. - Костя! – быть серьезной не получалось. - Ах да, забыл: так что, хочешь быть Лисицыной? – мужчина посмотрел так пристально, что у Юли перехватило дыхание. - Дурак… – только и смогла она вымолвить тихим голосом. - Наверное… - таким же шепотом ответил он, не став отпираться, и, выдохнув, добавил, как сдался: – Прости дурака… Соколова посерьезнела. Надо было выговорить, чтобы перешагнуть, оставить в прошлом, но, боже мой, как же это было тяжело! - Если ты еще когда-нибудь… поступишь… так, - она мучительно подбирала слова, - я тебя убью. - Договорились, - не раздумывая ни секунды, согласился Лисицын, словно знал, что она собиралась сказать. – Но лучше я сам себя убью. А то если ты меня убьешь, тебя посадят. И кто будет воспитывать наших детей? – на его губах снова заиграла улыбка. - Каких детей? – ее глаза округлились от недоумения. - Сама ж говорила, что хочешь от меня ребенка. Как там? Частичку меня, во! – он весь сиял. - Костя! - Хватит болтать, - прошептал он на ухо девушке, притянув к себе за талию, - пошли делать детей. - С ума сошел! - рассмеялась Юля, так легко и весело, как не смеялась давно. – Там Димка на кухне сидит. - Ничего, у него скоро обед и тихий час по программе, - воодушевленно ответил Лисицын и доверительно сообщил: - Я не собираюсь ждать до ночи. Соколова вновь прыснула со смеху, осознавая, что перед ней все тот же Костя, которого она потеряла несколько лет назад. Тот самый «това-арищ майор», которого она не могла забыть, потому что где-то в глубине души просто не хотела забывать. И Юля обняла его, уткнувшись носом в шею, млея от этого прикосновения и от ощущения его сильных рук, крепко обхвативших ее талию. - Я так по тебе соскучился… - его шепот запутался в волосах девушки. Она сжала мужчину в объятиях так крепко, насколько хватило сил. Юля не знала, забудет ли когда-нибудь об этом проклятом поступке, разлучившим их четыре года назад, но была уверена, что хочет попытаться.