Когда тебя нет

Рогозина заглянула в морг, чтобы узнать результаты экспертизы. Увидев ее, Валентина покачала головой. - В крови у мальчика ничего нет. - А что говорит? - Что был все время с мамой, никуда они не выходили. Периодически кто-то звонил, но Ирина не называла имен. Она вообще никак не называла собеседника. - Хорошо, по трупу Ирины что? - Одна пуля пролетела наискосок, задев лопатку, - Антонова показала снимки. – Но это второй выстрел, а смертельным оказался первый. Он был четко в сердце, вот его траектория. И я еще не успела проверить досконально, но могу сразу тебе сказать, что стреляли из разного оружия, - она внимательно посмотрела на полковника. – Вторая пуля была спецназовская, а вот первая… - Погоди, но Юля говорит, что она отшвырнула свой пистолет под стол, - нахмурилась Галина Николаевна. - Я ее и не обвиняю, - загадочно отозвалась Валя, затем добавила: - Как только у меня будут результаты, я тебе сообщу. Галина Николаевна кивнула, расстроено поджав губы, и покинула морг. Надо было сказать Тихонову, чтобы он поработал с неизвестным телефоном Ирины, ведь с сообщником она говорила не со своего официального номера. - Я уже, - отозвался Иван, когда полковник озвучила ему задачу. – Обе симки без регистрации – и у Ирины, и у ее сообщника. Они фиксируются вместе в момент похищения, то есть сообщник забрал Ирину с ребенком из парка. Здесь же присутствуют номера няни и Ирины, ну, официальные. Далее номер Ирины и номер няни отключается, и остаются только два анонимных. Они передвигаются вместе в дом на улице Врубеля, что в поселке художников, потом номер сообщника оттуда уезжает. - Погоди, - перебила Галина Николаевна, - но ребенок говорил, что никого не видел. - Не знаю, - Тихонов взъерошил волосы. – Может, он спал? Может, они ему дали что-то, чтобы он уснул, так проще провернуть операцию. - Это надо выяснить, - пробормотала Рогозина, выходя из кабинета, а программист остался отслеживать путь мобильных номеров за последние сутки. Полковник нашла Лисицына вместе с сыном в буфете. Мальчик пил чай с булочкой, а Костя смотрел на него, казалось, влюбленными глазами. Женщина невольно задержалась на пороге, не решаясь нарушить идиллию. Вот как сказать мужчине, что это не его сын, что биологически он не является отцом Димы? Заметив присутствие Рогозиной, Костя вопросительно поднял на нее глаза. Галина Николаевна улыбнулась и, подойдя к столу, села напротив ребенка. - Вкусно? – спросила она, налаживая контакт с малышом, тот кивнул. – Дима, а скажи, пожалуйста, вот вы с мамой и Аней гуляли утром в парке, когда дедушка и папа уехали на работу, так? – мальчик снова кивнул, рот его был занят. – А как вы оттуда уходили? Куда дальше пошли? Ты помнишь? – ребенок помотал головой. - Мама дала мне сок, а потом я спал, - пробубнил он с набитым ртом. - Понятно, - Рогозина обменялась взглядом с Лисицыным. - Вы думаете?.. - Снотворное, - тихо ответила Галина Николаевна. – Чтобы он ничего не понял. Потом они быстренько нейтрализовали няню, погрузили ее в машину и уехали. А потом выкинули няню по дороге. Кстати, она не звонила? Ну, может, волновалась за ребенка? - Она звонила, когда мы ехали за автобусом, в котором был генерал. Я ей тогда сказал, что преступник с деньгами сбежал, но мы пытаемся сейчас выследить генерала. Потом она не звонила, да и я как-то… - он помолчал. – Не до того было. Попозже позвоню. Рогозина кивнула, с улыбкой погладила малыша по голове и вышла из буфета. Майский должен был уже начать скидывать Тихонову отпечатки пальцев из аэропорта, да и с телефонами Иван наверняка уже закончил. В коридоре полковник столкнулась с Юлей и уже хотела что-то сказать, но потом передумала – люди взрослые, пусть разбираются сами. Она была твердо уверена, что счастье нужно строить собственными руками, а не чужими. А Соколова спешила к Вале в морг. Та зачем-то позвонила и попросила срочно зайти. - Что ты хотела? – с порога спросила Юля, заходя в помещение. - Да так, - улыбнулась Антонова. – Узнать, как у тебя дела. Толком и не виделись после всего этого. - Да в порядке я, - девушка улыбнулась. – Все закончилось, ребенка нашли, Майский сейчас в аэропорту всех просканирует, и Тихонов вычислит сообщника… - Ну-ну, - покивала в ответ подруга. – Я тебя не про преступников сейчас спрашиваю. - Что ты хочешь от меня услышать? – вздохнула Соколова, улыбка мигом сползла с ее лица. - Например, что ты думаешь о ситуации? - В каком смысле? - В прямом. Ирина… - Валя кивнула в сторону холодильника. – Лисицын теперь вдовец… - Да причем здесь это! - Юля, - Антонова говорила серьезно, - а если бы ребенка не было, не было бы этой свадьбы, ты бы простила Костю? Приняла бы обратно? – Соколова смотрела на нее большими глазами от неожиданности вопроса и растерянно хлопала ресницами. – Только одну ту измену простила бы? – повторила Валя. - Зачем ты меня об этом спрашиваешь? – насторожилась девушка, но та лишь повела плечом. - Просто так. - Валя! - У генерала шансов мало. Вполне возможно, что Лисицын останется с ребенком один. Ты отпустишь его обратно в Ульяновск? - Отпустишь? – возмутилась Соколова. – Кто я такая, чтобы его удерживать! - А то ты не знаешь, кто ты такая, - улыбнулась Валя, и девушка хотела уже снова вспылить, как на пороге морга появился Костя с ребенком на руках. - Извините, если помешали, - виновато улыбнулся мужчина и посмотрел на Юлю. – Он спрашивал про тебя. Счастливо улыбнувшись, Антонова покинула свое рабочее место в надежде, что эти двое наконец-то помирятся. И какая разница, чей это сын! Лисицын разглядывал Соколову без зазрения совести, отчего она смущенно потупляла взор в пол и отчаянно краснела. Боже мой, сколько всего уже успело произойти между ними, а она все еще робеет от его взгляда! Юля изо всех сил пыталась придумать, как начать разговор, но мысли, как нарочно, все разом сбежали из головы. Осталась лишь одна ироничная о том, что морг – очень подходящее место для подобных свиданий. Девушка решила сосредоточиться на ребенке. - Ты меня искал? – улыбнулась она малышу, смотрящему на нее Костиными глазами. – Похож, - неловко произнесла она, бросив быстрый взгляд на Лисицына, тот молча улыбнулся. Теперь, когда сын был в безопасности, на душе у мужчины было легко и свободно. Да, местами мучила совесть, что он абсолютно не скорбит по Ирине, но заставить себя сожалеть о ее смерти он не мог. Да, безусловно, это было плохо, но никаких чувств и эмоций он при этом не испытывал. Гораздо важнее для него сейчас было то, что его сын сам тянулся к Юле, а она… она была совершенно такой же, как и четыре года назад. Лисицын словно в прошлое вернулся и в эту минуту отчетливо ощущал в воздухе мелькающие вспышками электрические разряды. Сама обстановка была бальзамом на его измученное сердце, хотелось просто вот так стоять и смотреть. Даже говорить ничего не хотелось. Тишину нарушил Дима, окинувший Соколову с ног до головы по-детски любопытным взглядом и вынесший вердикт: - Ты красивая… Юля не удержалась от смешка и колкости в адрес любимого майора: - Я смотрю, самому главному ты его научил. Улыбка Лисицына стала шире. - Такому учить не надо – это и так видно. Девушка вновь почувствовала, что краснеет и теряется от этих слов и этих глаз. Двух пар глаз. Хрупкое перемирие нарушила Рогозина, ворвавшись в морг подобно урагану. - Генерал пришел в себя, - с порога объявила она. – Он просит видеть меня и вас двоих, - Галина Николаевна указала на Юлю и Костю. - И меня? – удивилась Соколова. – А меня-то зачем? - Не знаю, но времени нет, - она помолчала. – К сожалению. Оставив ребенка Вале, запрашиваемая Виктором Семеновичем троица помчалась в больницу, где, похоже, доживал свои последние часы генерал Тополев. А в это время в аэропорту Майский добросовестно сканировал ладошки всех пассажиров на рейс Москва-Бангкок и отправлял их Тихонову, но тот, углубившись в сравнительный процесс, выдавал только отрицательные результаты. - Все, камрад, это был последний, - устало вздохнул Сергей. Шутка ли – просканировать две сотни человек. - Нет совпадений, - зло отозвался Иван. – Черт! Неужели ошиблись? Или, может, он нас вычислил? Ну, заметил тебя и решил не лететь? Погоди, я сверю списки… - Сверяй, - не сопротивлялся майор. - Да нет, все в норме. У нас есть отпечатки всех пассажиров. Ничего не понимаю… - Ладно, я тогда возвращаюсь в ФЭС, пусть туристы летят пузо греть. Отбой, - Майский отключился, а Тихонов еще долго сидел перед компьютером, уставившись в монитор невидящим взглядом. А что если они решили лететь разными рейсами, чтобы их не заподозрили? Но не могут же они у всего пассажиропотока снять отпечатки пальцев! Так, надо думать логически. Сообщник в перчатках забирал деньги. Денег в доме не нашли, значит, они у сообщника. Дима в тот день был в коляске. Если ее грузил сообщник – помогал, допустим, - то там должны остаться отпечатки. Но никаких посторонних отпечатков нет, только все свои – Тополев, Лисицын, Аня, Ирина и сам Дима. Компьютер пискнул, извещая о выполнении функции, и Иван отвлекся от своих мыслей, чтобы проверить путь мобильных телефонов за последние сутки. Программа нарисовала маршрут, и по мере его отслеживания, глаза Тихонова увеличивались в размере все больше и больше. - Придурок, - выругался он и энергично застучал по клавишам. Затем схватил телефонную трубку и бодро гаркнул: - Галина Николаевна! Я только что закончил маршрутизацию телефонов, и отгадайте, чей номер находился все время с номером Ирины и двумя незарегистрированными?.. Аня! Няня мальчика! И сейчас я только что выяснил, что у нее куплен билет до Стамбула, вылет через два часа. - Наших туда, живо! – коротко приказала Рогозина. Отправив Данилова и Аристова на задержание няни, Иван углубился в изучение подноготной Анны Семеновой. За этим занятием его и застал Майский. Узнав последние новости, он присвистнул: - Вот тебе и хорошая девочка! - Они друг друга стоят, - пробормотал Тихонов. - Слушай, ну, я могу понять, что Ирине на свободу захотелось, а этой, второй-то, чего не так было? - Ну, как чего? – программист потянулся на стуле. – Живет себе девочка-сиротка в каком-то Ульяновске, вынуждена работать и учиться, чтобы содержать себя. А может, еще и со старым генералом спать – кто знает. А тут такая перспектива – куча бабла и отдыха. - Но почему она в Стамбул летит, а не в Бангкок? И, кстати, мог бы меня послать, я ж недалеко еще уехал. - Ты был в Домодедово, а Аня летит из «шарика», - спокойно объяснил Тихонов. – Я думаю, что после звонка Лисицыну она поняла, что контору запалили, поэтому быстро поменяла себе билет, чтобы ее не вычислили, как сообщницу. Деньги-то у нее, по всей видимости. - Но ведь Ирина могла ее спокойно сдать, если бы мы ее живьем взяли, - все равно недоумевал Майский. - Потому-то Аннушка и старается так спешно покинуть страну. Она же не знает, как события разворачивались после этой слежки за автобусом, - Иван быстро просматривал страницы на экране. - Как же она так лопухнулась-то, оставив включенным свой телефон? – усмехнулся Сергей. - Скорее всего, после того как ее привезли в ФЭС и Валя сказала, что травма настоящая, она поняла, что ее никто не подозревает и расслабилась. - А кстати, да, это ж надо было еще согласиться, чтобы тебя камушком приложили. - Ну, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, - философски изрек программист. – Согласись, овчинка стоила выделки. Для нее. Думаю, что Ирина ее и приложила, согласно заранее разработанному плану… - он вдруг напрягся. - А я знаю, почему она это сделала. - В смысле? Почему Ирина погладила кирпичиком Анну по макушке? – не понял майор. - Да нет, - поморщился Тихонов. – Я знаю, почему Аня согласилась участвовать. Помнишь, я говорил раньше, что у нее был брат – наш коллега? Так вот этот брат, Виталий Чесноков, погиб при исполнении. Его подстрелили при взятии наркодилера, а руководил этой операцией сверху генерал Тополев. Анна могла посчитать, что брат погиб по его вине, к тому же, сразу после этого умерла их мать – сердце не выдержало. Так девушка осталась сиротой. - Мда, - протянул Сергей. – Ладно, я пойду кофейку дерну, пока эту дамочку нам не привезли, - Майский вышел из лаборатории, оставив программиста изучать социальные странички преступницы.