Одной Крови

После визита к Снейпу первые несколько часов я кипела от раздражения и стыда, сидя у камина и со злостью кидая и помешивая поленья в огне. Я облажалась и выставила себя в глупом свете. «Наверняка этот гад сейчас глумится», — я мысленно фыркнула, тяжело выдохнув. Остаток гнева и негодования буквально ощущался на коже, смешиваясь со сверлящим чувством в груди. Наверно, я ещё не отошла от встречи с дементорами, ибо на данный момент эмоции перехлёстывали через край, что было непривычно и неприятно. Перестав кормить алое пламя деревом, я протянула руки к огню, собираясь согреть их, потому что в гостиной было неожиданно прохладно. Но как только я выставила их вперёд, я заметила, что ладони у меня мелко дрожат, и сразу поняла, что холод этот не от помещения, а в своей собственной груди. Крепко сжав пальцы в кулаки, я нахмурилась. Мне совсем не нравилось, что дементоры так сильно действуют на меня. Уже ведь прошли сутки с момента их нападения, а я до сих пор чувствую этот неестественный холод вокруг себя. Вдруг портрет открылся и в гостиную ввалились несколько четверокурсников-гриффиндорцев с пакетами сладостей из «Сладкого Королевства» и безделушек из «Зонко». Уже был вечер, и скоро помещение должно будет заполниться учениками, а мне попадаться на глаза кому-то в таком отвратительном виде не хотелось, поэтому я поспешила ретироваться в спальню, собираясь отрубиться до самого воскресного обеда и восстановить силы, как физические, так и моральные. На следующее утро я проснулась с отвратительным настроением — всю ночь мне снились кошмары с участием Брауна и дементоров, поэтому все последующие сутки я желала только того, чтобы ко мне никто не подходил. К счастью, Гермиона и Рон всё воскресенье с Гарри, а Малфоя я сегодня не повстречала, предпочитая отсиживаться в библиотеке большую часть своего выходного времени. Однако в понедельник меня ждал урок Зельеварения и ЗОТИ, которое наверняка снова ведёт Снейп. Но ни я одна в утро понедельника была мрачнее тучи — Рон был не менее рассерженным. Масло в огонь подливал Малфой, которому уже сняли повязку с руки и он старательно изображал дементоров, падение с метлы и обмороки, косясь в сторону Гриффиндорского стола под очередной хохот слизеринцев. Я попыталась абстрагироваться от накалённой обстановки, хотя, признаться, получалось не особо успешно, потому что я испытала невыносимое желание повторить за Роном, когда тот на Зельях запустил в рожу белобрысого крокодилье сердце. Снейп с душой отчитал Рона и вычел двадцать баллов с Гриффиндора, за что получил испепеляющий взгляд от всех гриффиндорцев. К слову, Ужас Подземелий ни коим образом не намекал на тот разговор, который у нас с ним состоялся в субботу, что меня привело в облегчение. Но к концу урока, когда я уже заканчивала своё зелье Левитации, Летучая Мышь вдруг нависла надо мной и моим котлом, скривив губы в неприятной ухмылке, прицокнув языком. — Позвольте поинтересоваться, мисс Оуэн, сколько сущённых личинок флоббер-червей Вы добавили? — Что-то не так? — с вызовом выдавила я, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на откровенное шипение. Моё зелье не выглядело хуже, чем гермионино, может, только оттенок варева чуть… — Да, не так. Ваше зелье годится только для удобрения мандрагор, не более, — фальшиво-сладким тоном протянул он. — В чём ошибка? Я делала всё по инструкции, — клокоча от раздражения, вскинула голову я, с вызовом заглядывая в глаза зельевару. — По-моему, я задал конкретный и чёткий вопрос, на который ожидал такого же ответа, — с холодными нотками прошелестела Летучая Мышь. — Пятнадцать, — машинально ответила я, раздражаясь ещё сильнее. — А сколько надо было? — елейным голосом вопросил он, приподняв одну бровь. Я бы уже открыла рот, чтобы повторить то же самое, но с издевкой, как мой взгляд метнулся к инструкции приготовления на доске. В предпоследнем пункте было написано: «6. После появления пузырьков на поверхности зелья, увеличить силу огня, помешать четыре раза против часовой стрелки и добавить двенадцать сущённых личинок флоббер-червей, затем…». «Вот же облажалась», — мысленно простонала я, нахмурившись. Я так погрузилась в свои невесёлые мысли, которые невольно и часто накатывали после той встречи с дементорами, что неправильно прочитала инструкцию. — Мисс Оуэн? Краем глаза я заметила, как вытянулся на своём месте Малфой. — Двенадцать, — ледяным голосом ответила я, словно ошибка была со стороны Снейпа, а не с моей. — И что означает, что Ваше зелье абсолютно не годно, — фальшиво-сочувственным тоном произнёс декан Слизерина, взмахнув палочкой и опоржнив мой котёл. — Боюсь, сегодня Вы остались с плохой оценкой. Слева гнусаво засмеялся белобрысый, которому вторили ещё несколько змей. Я неровно выдохнула, почти что задыхаясь от переполнявшей меня злобы, пытаясь прожечь дыру в голове Ужаса Подземелий. Всего-то на три треклятые личинки больше! Моё зелье вполне заслуживало минимум «Удовлетворительно»! — Я надеюсь, все остальные правильно прочитали, сколько того или иного ингредиента нужно добавлять, а не самовольничали, как мисс Оуэн, которая посчитала, что чёткое и безукоризненное исполнение инструкций — это не для таких важных персон, подобных ей. Теперь слизеринцы уже загоготали на весь класс, вдоволь потешаясь, пока я скрипела зубами, не понимая, как ещё Летучая Мышь не превратилась в кучку пепла под моим взглядом. — Это не так, — отчеканила я каждое слово, втягивая в себя воздух и сжимая пальцы, но на лице не дёргая ни единым мускулом, продолжая буравить взглядом Снейпа. — Тогда соизвольте просветить нас, какие ещё есть веские причины, кроме Вашего завышенного самомнения, которые могли бы оправдать Вашу нелепую ошибку? — скривил губы в усмешке зельевар, и я сама не поняла, как сдержалась от того, чтобы не запустить в его нахальную рожу банку с сущёнными личинками, в то время как слизеринцы веселись по-полной. Я хранила невозмутимое молчание, отвечая холодным взглядом Летучей Мыши, которая довольно ухмылялась. Но не успел кто-либо из нас что-то сказать, как прозневел звонок и многие подорвались с мест, положив склянки со своими зельями на учительский стол и быстро выходя из кабинета, не имея никакого желания там задерживаться. Я тоже встала из-за стола и резко запихнув учебник в сумку, вышла из кабинета, даже не взглянув в сторону Ужаса Подземелий, переполненная гневом. В коридоре я встретила троицу, которая неторопливо направлялась к теплицам на урок Травологии. Нагнав гриффиндорцев, я начала возмущённую беседу с Роном на счёт Снейпа, который нам сидел поперёк горла. И с упоением ругая зельевара, мы направились на следующий урок. После обеда по расписанию было ЗОТИ, и я с очень большой неохотой волочила ноги в сторону третьего этажа. Снейп просто дико вывел меня из себя, поэтому сейчас больше всего на свете мне не хотелось видеть его злобную рожу хотя бы часа три. Тем более, все гриффиндорцы, в том числе и я, ждали возвращения профессора Люпина. Вот кто-кто, а он был одним из лучших преподавателей. Поэтому, оказавшись у входа в кабинет, Рон сообщил, что если урок опять будет вести Летучая Мышь, то он не пойдёт, и мне жутко хотелось тоже прогулять урок, ибо терпеть зельевара уже не было сил, а нарваться на очередную отработку не очень-то и хотелось. Однако пропускать уроки мне было категорически нельзя, я ведь только в этом году поступила, у меня и так учёбы было выше крыши и прогул мог плохо отразиться на моих последующих знаниях и оценках, а я не собиралась вылетать из Хогвартса. Поэтому я лишь завистливо поглядела на волшебника, который попросил Гермиону заглянуть в класс, явно собираясь свалить, если там окажется Ужас Подземелий. Но, к счастью, в кабинете был не он, а вернувшийся Люпин, потому, вздохнув спокойно, все зашли в класс. Профессор сидел за своим столом, вид у него был плохой: под глазами залегли тёмные круги, худобы прибавилось, цвет лица стал бледно-болезненный, но при виде нас он тепло улыбнулся. «Что с ним?» — незамедлительно подумала я, хмуро посмотрев на Люпина, который поздоровался с учениками. Ответив, все вдруг возмущённо зашумели: — Пока вас не было, профессор Снейп.! -…заставил нас проходить оборотней, но мы до них ещё не добрались! — Нечестно! — Задал два свитка домашнего задания! -…он ведь только Вас заменял! Все так бы и продолжали жаловаться на декана Слизерина под недовольные взгляды змей, если бы профессор не поднял ладонь, прося всех затихнуть всё с той же мягкой улыбкой. — Не переживайте, я поговорю с ним. А домашнее задание можете не делать, — сказал Люпин. Где-то сбоку я услышала разочарованный вздох Гермионы, которая его, несомненно, сделала. Когда все расселись по своим местам, урок начался. Профессор принёс стеклянный ящик, накрытый куском ткани и, одёрнув его, дал возможность всем лицезреть одноногое, маленькое и словно состоящее только из одного серого дыма существо, с покачивающимся фонарём в руке, которое нервно подпрыгивало на месте и крутилось. — Это Болотный фонарь. Заманивает людей в болото, прыгая по кочкам и привлекая забредших путников за собой при помощи света… Откройте страницу 68 учебника и запишите, где самая большая численность болотных фонарей в Англии. Все зашуршали страницами учебников, склонившись над своими пергаментами, и принялись за работу. Когда прозвенел звонок, оповещающий о конце урока, все пособирали вещи и попрощались с профессором, двинувшись к выходу из класса, но Люпин окликнул Гарри, попросив его остаться. Я поздно спохватилась, дописывая несколько дополнительных предложений в своей работе и сильно засуетилась, когда большая часть гриффиндорцев уже скрылась за дверьми, поэтому нечаянно смахнула чернильницу и свою сумку, рассыпав учебники. Залезая под парту, я начала собирать упавшие вещи, краем уха слыша разговор профессора и волшебника, говорящих о метле Гарри и Гремучей Иве, в которую она угодила. Я уже собиралась подняться и уйти, как увидела, что чернильница упала прямо на учебник по Травологии, Астрологии и на пару пергаментов, как в этот момент услышала негромкий вопрос со стороны Поттера: — Вы о дементорах слышали? Я насторожилась и замерзла, чуть пристав с места и поглядев в сторону говорящих. Люпин смотрел на Гарри внимательно и пристально. — Конечно. Мало кто видел профессора Дамблдора в такой ярости. Видимо, дементорам не понравилось, что их не пускают на территорию Хогвартса. Ты ведь упал из-за них, Гарри? — Да, — быстро ответил Поттер и вдруг добавил то, что волновало нас обоих: — Но почему, профессор? Почему я из-за них падаю в обморок? Я выглянула ещё больше, прислушиваясь во все уши. Как я сама раньше не додумалась это спросить у Люпина? Вот дура. — Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что ты пережил тяжёлые и плохие вещи в своей жизни, — просто ответил профессор. — Дементоры — отвратительные существа. Они высасывают из человека всё хорошее, все счастливые эмоции и воспоминания, оставляя и обостряя только плохие. Нет ничего постыдного в том, что ты потерял сознание. Я почувствовала явное облегчение от объяснения Люпина и шумно заёрзала на месте, тем самым привлекая к себе внимание. — Элейн? — удивлённо протянул профессор, подняв брови, не заметив меня раньше. — Эм, простите, я просто уронила учебники и… — начала оправдываться я, спешно поднимаясь, ударившись коленкой об стул и зашипев. — Ничего, — улыбнулся Люпин, и Гарри, поймав мой взгляд, вдруг спросил: — А с ними можно как-то бороться? Люпин не удивился, протянув: — Да, можно, но я, право, не мастер в этом… — Вы сможете меня научить? — одновременно воспросили я и надежда магического мира, во все глаза глядя на профессора. Он тихо засмеялся, потирая подбородок. — Раз уж дементоры так докучают вам, то думаю, я смогу вас научить, но уже в следующем семестре, а сейчас заслуженный отдых. — Спасибо, профессор Люпин, — засиял Гарри, подхватывая свою сумку и, перекидывая её через плечо, посмотрел на свои наручные часы. — Ой, Рон и Гермиона меня уже заждались. До свидания. — Удачи, Гарри, — улыбнулся профессор, когда тот развернулся и зашагал к выходу, кивнув мне: — Ты идёшь? — Да, только очищу учебник, — я махнула ему рукой, вытаскивая свою волшебную палочку и направляя на испачканные вещи. Прошептав очищающее заклинание и направляя палочку на учебник по Травологии, я видела, как Люпин накрыл тканью ящик с фонарём. Очистив второй учебник, я подняла глаза как раз в тот момент, когда профессор смотрел на меня. — Да? — немного подозрительно поинтересовалась я, из-за Снейпа на автомате думая, что где-то накосячила. Он чуть нахмурился, махнул палочкой и очистил мои остальные вещи, которые после аккуратно сами левитировались в мою сумку. — Спасибо, — негромко произнесла, закрывая сумку и собираясь уже уходить. — Не стоит, — подняв уголки губ, произнёс он. И тут же снова сделался крайне серьёзным, вдруг сказав перед тем, как я уже направилась к выходу: — У тебя всё хорошо, Элейн? Я остановилась и развернулась, нахмурившись, не понимая, из-за чего вдруг такие вопросы. — Эм, ну да, всё нормально, — неуверенно протянула я, чуть приподнимая брови и поправляя сумку на плече. Люпин внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь разглядеть неправду в моих глазах. Я не особо понимала, что он имел в виду, да и вообще какая ему разница? Странно это. — Хорошо. Но если что, знай: ты всегда можешь обратиться ко мне, — вдруг мягко сказал профессор, чуть склонив голову, всё так же пристально глядя. — Вы о чём? — изогнула бровь я, теперь уже совсем недоумевая. — О том, что тебя может беспокоить или волновать, — объяснил он. Я непонимающе сморгнула, ответив: — Эм, ладно, спасибо… — с нотками недоверия вытянула я, быстро добавив: — Мне надо идти. До свидания, профессор. — Да, конечно, не буду задерживать, до свидания, — ответил он, напоследок посмотрев на меня как-то странно, я не могла растолковать этот взгляд. И я, думая о том, какие всё-таки странные и непредсказуемые эти хогвартские преподаватели, вышла из класса. Дни летели довольно быстро и монотонно. За две недели до каникул начались морозы, дожди прекратились, а в воздухе витал явный запах зимы и подступающего Рождества, поэтому практически все были в приподнятом настроении в предвкушении отдыха, а замок постепенно приобретал праздничные украшения. Про сбежавшего маньяка-убийцу Блэка в последнее время не вспоминали вообще. Поэтому, сидя в кресле у окна с учебником и листом наполовину исписанного пергамента, я делала домашнее задание по Прорицаниям, попутно размышляя об этом. Я не была в списке радующихся грядущему Рождеству. Этот праздник никогда не имел для меня особой значимости, не был периодом радости или счастья. Поэтому подобная оживлённость, взбудораженность и суета из-за него вызывали лёгкое непонимание с моей стороны. Хотя нельзя было сказать, что это было плохо: Хогвартс и правда выглядел бесподобно, украшенный волшебными штуками, огоньками и ветками остролиста, да и сама мысль провести праздник в стенах замка была приятная, тем более в компании гриффиндорцев, а не с комнатной мебелью в Ставнях и тем более с Брауном. Так что и мой настрой был в какой-то мере праздничный. Я прикусила кончик пера, чуть нахмурившись и глянув в сторону троицы. После уроков они сидели у камина: Гермиона радовалась предстоящему походу в Хогсмид в последний день учёбы, а Гарри и Рон играли в магические шахматы. Я часто задавалась вопросом: могу ли я называть их своими друзьями? Сама я никогда не имела друзей или друга по-настоящему, только хорошо знакомого человека, с кем можно было лишний раз поговорить и составить компанию, и то чаще потому, что одиночество иногда было просто невозможно терпеть. Я не была к ним привязана, как они к друг другу, а держала определённое расстояние и могла несколькими днями просто перекидываться лишь светскими фразами. Я замечала, что такое отношение слегка удивляло их, но Гермиона и Гарри вскоре просто пожимали плечами, а Рон часто хмурился на это. Постепенно я начала понимать, что такое неопределённое общение только усложняет отношение и отталкивает их от меня, но, наверно, так мне было проще или просто… привычнее. В любом случае, мне часто казалось, что я абсолютно лишняя в их компании. Действительно, ведь они прекрасно дополняли друг друга, зачем им ещё один человек, тем более такой, как я? Вздохнув, я продолжила заканчивать свою работу, иногда поглядывая на кружащийся первый снег за окном.