Одной Крови

Из часовой истории о Мальчике-Который-Выжил, я узнала, что он уже три раза победил Волдеморта: первый в младенчестве, второй, когда Волдеморт был дополнительным лицом Квиррела и третий раз в Тайной Комнате. После этого была ещё одна часовая история о мире волшебников. Почти всё мне рассказывала Гермиона. Её было очень приятно слушать, она была хорошим, интересным и умным собеседником. Я была уверена в том, что она много читает, и моя догадка вскоре подтвердилась. После разговора я отвернулась к окну и стала разглядывать пейзаж, а троица начала разговаривать между с собой. Наступал вечер, и небо окрашивалось в багряный цвет. Мы проезжали мимо полей, лугов и холмов, но постепенно стали появляться леса и горы. Я была в раздумьях, как услышала, что рыжий спросил:  — А кто это вообще такой? — покосился он на незнакомца.  — Профессор Р. Дж. Люпин, — быстро ответила Гермиона.  — Да откуда ты всё знаешь? — возмутился Уизли.  — Потому что это написано на его чемодане, Рон, — закатила глаза Гермиона и указала рукой на грязный потрёпанный чемодан.  — А-а, — виновато промямлил Рон.  — Интересно, что он будет преподавать? — спросил Гарри, разглядывая профессора.  — Вероятно Защиту от тёмных искусств, — пожала плечами девочка.  — Вряд ли он продержится долго, — критически осматривая бледного профессора, сказал Рон, — эта должность проклята. Года и не продержится.  — Проклята? — встряла в разговор я.  — Да. Никто больше года не был преподавателем Защиты тёмных искусств, — ответила Гермиона. Я промолчала и снова повернулась к окну. Тут мне вспомнился тот блондин и два огромных парня.  — В поезде, перед тем, как отправиться, мне повстречался белобрысый парень с двумя гориллами. Вы не знаете кто это такие?  — Насчёт горилл ты попала в точку! — рассмеялся Уизли.  — Это Малфой со своей свитой Крэббом и Гойлом, — пояснил Поттер.  — Гад! Редкостный гад и сволочь…  — Рон, хватит, — с укором осадила его Гермиона.  — А что я такого сказал, Гермиона? А нечего, что он обзывает тебя грязнокровкой? — возмутился Уизли  — Грязнокровкой? — переспросила я.  — Это то же самое, что и «магглорождённый», но это слово считается ругательством. В приличном обществе такими словами не бросаются, — объяснила Гермиона и потупила взгляд.  — Что такого в том, что твои родители магглы? — нахмурилась я.  — Малфой считает таких волшебников отбросами! — гневно сказал рыжий. — Хвалиться своей чистокровностью, будто он лучше всех!  — Чистокровностью? Значит его родители маги? — решила подтвердить свою догадку я и повернулась к девочке. Она кивнула и добавила:  — Ещё есть полукровки — когда один из родителей маг, а другой магл.  — Всё равно, что там думает Малфой! Гермиона самая умная и лучшая ученица в школе! — поставил в этой теме точку Гарри. Волшебница улыбнулась. Ехали мы ещё полчаса. За это время стемнело, и пошёл дождь. Троица безмятежно разговаривала, профессор тихо посапывал, я сидела и задумчиво смотрела в окно. Я размышляла о Хогвартсе, чистокровках, волшебстве, грязнокровках, Волдеморте, полукровках и прочих вещах. Вдруг послышались шаги, и дверь в купе открылась. Перед взором появился Малфой со своей свитой.  — Кого я вижу, — протянул блондин, шире открывая дверь, — Поттер, Уизли и грязнокро… — он вдруг запнулся, увидев меня.  — О-у, а мы уже встречались, — Малфой ухмыльнулся. — Ты новая ученица? Я тебя раньше не видел.  — Да, я новая ученица, — холодно произнесла я.  — Тогда я Драко. Драко Малфой, — протянул тот. — А твоё имя?  — Элейн Оуэн, — ответила я.  — И как ты оказалась в этой компании? — скривившись, спросил он.  — Какое тебе дело? — изогнув бровь, с вызовом спросила я. Он не понравился мне ещё с рассказа Рона.  — Пошёл вон, Малфой, — сказал рассерженный Рон.  — О, Уизли. Слышал, твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, — переключился Малфой на рыжего, — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла? Рон сжал кулаки, костяшки его пальцев побелели. Он было уже хотел подняться, но Гарри его остановил.  — Не надо, этот слизняк того не стоит.  — Что такое, Поттер? Испугался за своего нищего друга? — с издевкой произнёс белобрысый.  — Заткнись, Малфой, — процедил Гарри.  — По-моему, тебе уже сказали замолкнуть рот и проваливать. Почему ты ещё здесь? Долго доходит? — спокойно, но язвительно вопросила я у блондина. Он, похоже, не ожидал такого.  — Смотрю, Оуэн, ты не знаешь с кем разговариваешь… — презрительно начал бы он, но я его перебила:  — Мне плевать, кто ты. Единственное, что я могу о тебе сказать — ты раздражающая выскочка. Проваливай, — бросила я. Его аристократичное лицо исказила злоба. Он уже собирался что-то добавить, как профессор Люпин всхрапнул. Малфой удивлённо на него посмотрел, что-то шепнул свой свите и пристально посмотрев на меня, сказал:  — Мы ещё поговорим, Оуэн, — белобрысый развернулся и ушёл вместе со свитой. Через пару секунд Рон удивлённо воскликнул, посмотрев на меня:  — Ну, ты даёшь! Гермиона неодобрительно посмотрела на Уизли.  — Ничего хорошего в том, чтобы в первый учебный день нажить себе врага, типо Малфоя.  — Врага? Это просто надменный придурок, — усмехнулась я.  — Он теперь от тебя не отстанет, — вздохнула она. Я промолчала и отвернулась обратно к окну. Да что этот белобрысый сделает? Ничего, если только не достанет меня до смерти своими нелепыми попытками оскорбить, как Уизли. Я прикрыла глаза и очистила разум. Мне не хотелось сейчас ни о чём не думать, просто расслабиться… Вскоре троица забыла этот инцидент и снова начала болтать. Я уже почти дремала, как голос Поттера не дал мне уснуть.  — Интересно, на какой ты попадёшь факультет? Я открыла глаза и переспросила:  — Что?  — Я говорю, что мне очень любопытно узнать на какой ты попадёшь факультет, — повторил Гарри.  — Что ещё за факультет? — удивлённо произнесла я.  — Как «что ещё за факультет»? Мы, например, в Гриффиндоре, — похвастался рыжий.  — Их несколько?  — Да. Их всего четыре: Пуффендуй, Когтевран, Гриффиндор и Слизерин, — ответила за Уизли Гермиона.  — Есть разница на какой попадёшь? — поинтересовалась я.  — Да, конечно. На факультет Пуффендуй чаще попадают прилежные, честные и верные ученики. На Когтевран ученики ценящие ум, сообразительность и мудрость. На Гриффиндор принято считать, что попадают туда смелые, решительные и дерзкие. Ну, а в Слизерин попадают чаще чистокровные волшебники, славящиеся хитростью, находчивостью и…  — … подлостью и наглостью, — закончил рыжий за девочку. Волшебница закатила глаза.  — Почему-то, мне кажется, что Малфой учится на Слизерине, — пробормотала я.  — Угадала, — буркнул Поттер.  — Куда же Распределяющая Шляпа определит тебя, — задумчиво произнесла Гермиона.  — Распределяющая Шляпа?  — Ага, ты наденешь ее, и она скажет, в каком тебе факультете суждено учиться, — оповестил Уизли.  — Шляпа скажет? — ошарашено спросила я.  — Ну, да… Она, вроде как живая… — промычал Рон. Говорящие шляпы… Похоже, в Хогвартсе будет совсем не скучно… Через некоторое время стало совсем темно, дождь гулко стучал по стеклу, словно пытался его разбить. Рон и Гарри ели какие-то шоколадные лягушки, а Гермиона гладила большого рыжего кота с приплюснутой мордой.  — Как зовут? — поинтересовалась я.  — Живоглот, — ласково ответила она, прижимая кота к себе. — Мой хороший!  — Ну-ну, хороший! Этот «хороший» кот чуть не съел мою Коросту в Дырявом Котле! — оторвавшись от поедания сладости, воскликнул Уизли.  — Что ещё за Коросту? — и словно ответив на мой вопрос, из-под мантии Рона высунула голову серая ободранная крыса.  — Ну вот! Она услышала про твоего кота и проснулась! Ты испугала её своим чудовищем! — сказал Рон.  — Глотик не чудовище! Чудовище — это твоя крыса! — обиженно проговорила девочка, сильнее прижимая Живоглота к себе. Рон и Гермиона начали спорить. А я, иронично посмотрев то на кота, то на крысу, обратилась к Поттеру.  — А у тебя вроде бы сова?  — Да, Букля, — ответил он. Вскоре перепалка между Роном и Гермионой закончилась в пользу девочки. Уизли посадил крысу в прямоугольную клетку и обиженно отвернулся от волшебницы. Гермиона фыркнула, посадила себе на колени Живоглота, который к слову, уже задыхался в её любящих объятиях, и, повернувшись ко мне, спросила:  — А что у тебя за питомец?  — У меня сова — Тене… Вдруг поезд начал останавливаться.  — Мы уже приехали? — спросила я.  — Нет. Нам ещё ехать и ехать, — ответила волшебница.  — Может поезд сломался? — предположил Рон.  — Не думаю, — сказала Гермиона. «Хогвартс-Экспресс» проехал ещё немного, шум двигателя затих и поезд остановился. Лампы, как по команде, погасли. Стало очень темно, хотя силуэты троицы были различимы. Я прижалась к окну. Темно… Но тут я увидела какие-то плавные движение во мраке… Из соседних купе послышались удивлённые голоса:  — Что произошло?  — Мы уже приехали?  — Что случилось со светом?  — Включите свет! Я ничего не вижу!  — Сходите к машинисту!  — Почему поезд остановился?  — Эй! Мы что, уже в Хогвартсе? Вдруг стало холодно и голоса внезапно умолкли. Из-за рта начал валить пар, а окно покрылось тонким слоем инея…  — Что происхо… — начал Рон, но тут же замолк. Его глаза округлились, а лицо исказилось от ужаса. И было понятно, почему… За дверью стояла высокая фигура в рванном чёрном плаще. Лицо не было видно — его скрывал чёрный капюшон. Существо двигалось беззвучно, словно не касалось земли, а парило над ней. Из-за этой тишины становилось ещё страшнее… Оно, не касаясь ручки двери, повернуло её и существо оказалось в проходе, хрипло и протяжно втягивая воздух, как умирающий перед смертью. Я даже не могла пошевелиться — страх сковал меня и мне вдруг стало очень плохо, печально, больно… Я слышала голос Брауна, словно он стоял рядом и мне стало и без того очень жутко… Шрамы жгло, словно Он меня опять ударил… В этот момент жизнь стала настолько отвратительной и ужасной что хотелось умереть… И тут существо повернуло голову в мою сторону… Что было потом я не помнила — я потеряла сознание… Я очнулась от того что кто-то лихорадочно тряс меня за плечо и что-то говорил, но было такое ощущение, что словно эти люди были далеко и смысл слов я понимала не сразу…  — Элейн! Элейн очнись же! Очнись! Что с ней профессор? — взволнованный голос принадлежал Гермионе.  — Потеря сознания, как и у Гарри, но только ей хуже… Видимо, на неё очень сильно влияют дементоры, — этот голос я не узнала.  — И что же делать? До Хогвартса ещё не близко… — снова волшебница.  — Не волнуйся Гермиона, — сказал неизвестный голос, и я услышала какие-то бормотания, похожие на заклинание. Через пару секунд мне стало лучше, и я смогла открыть глаза… Всё видела словно через пелену тумана, но всё же смогла рассмотреть золотистые волосы и лицо покрытое шрамами… Профессор Люпин?  — Ну вот. Элейн, как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.  — Просто отлично, — попыталась прошипеть я. Профессор нахмурился.  — Значит уже лучше. Гарри, а как ты?  — Ничего… — я увидела бледного Поттера.  — Хорошо. Элейн, тебе надо подняться. Я не сразу поняла, что лежу на полу. В голове словно всё перемешалось, перед глазами всё кружилось, а на душе остался неприятный осадок. Профессор Люпин помог мне встать и сесть на сиденье. Троица выглядела испуганной.  — С тобой всё в порядке? — спросила Гермиона.  — Вроде… — невнятно сказала я, всё ещё приходя в себя. Вдруг раздался хруст и профессор сказал:  — Держите по шоколаду. Станет лучше, — он поочерёдно дал по куску шоколада. Я неохотно его взяла. Мне сейчас абсолютно не хотелось есть сладкое, но профессор был непреклонен.  — Ешь. Станет лучше. Я откусила небольшой кусочек, и в правду, через некоторое время стало немножко лучше.  — Что это было? — спросила я.  — Дементор, — ответил профессор.  — И кто же это такой? — с нажимом произнесла я, чувствуя раздражения от того, что я практически ничего не знаю.  — Один из стражей Азкабана, — пояснил он.  — Азкабана? Люпин слегка нахмурился.  — Азкабан — тюрьма для волшебников.  — И что же этот дементор делал тут? Разве он не должен охранять Азкабан? — поинтересовалась я.  — Он искал Сириуса Блэка, — просто объяснил профессор.  — Сириуса Блэка?! Он что, мог быть здесь, в поезде?! — ужаснулся Рон. Люпин кивнул. Почему Уизли его так боится? Кто этот Сириус Блэк? Неужели ещё один Волдеморт?  — Сириус Блэк? Кто это?  — Это опасный преступник. Он смог сбежать из Азкабана, — тихо ответила мне Гермиона. Я промолчала, а Поттер вдруг спросил:  — Вы не слышали, что кто-то кричал?  — Кричал? Нет, Гарри, никто не кричал, — покачала головой волшебница.  — Стало так холодно и грустно, будто всю радость выкачали, — прошептал Рон.  — Сидите тут. Мне надо сходить к машинисту, — сказал профессор и вышел из купе, оставив нас одних.