Одной Крови

Как и предвещал Джордж, утро выдалось забавным. Когда только все поднялись, Рон пихнул локтём в бок ещё спящего Гарри, кивнув в сторону слизеринцев. Через мгновение все гриффиндорцы и остальные ученики факультетов, даже некоторые слизеринцы, потешались над представленной картиной: Малфой, как только надел свои ботинки, с криком отвращения сбросил их с себя и упал обратно на спальный мешок, почувствовав, как хлюпает вонючая жижа под стопами, а его прилизанные волосы вдруг стали радужными; Крэбб и Гойл, одевшись, заиграли мускулами, злобно осматриваясь, пытаясь понять, кто же решил подшутить над белобрысым, но не успели и шагу ступить, как их заколдованные шнурки связались между собой и две туши хлопнулись о пол, а их цвет волос поменялся на малиновый. Змеёныш быстро понял, что с его головой что-то не так, когда все стали тыкать пальцами и загибаться от смеха. Нервно пощупав макушку, он оттянул одну прядь к глазам, с ужасом подскочил и, прикрывая голову капюшоном мантии, выбежал из Зала в одних носках под смех учеников. Паркинсон, которая ещё не обнаружила в карманах своей мантии живой сюрприз, понеслась за своим любимым следом, на ходу почёсываясь из-за приправленной порошком мантии, а Крэбб и Гойл поднялись с огромным трудом и, кое-как расшнуровав ботинки, поплелись прочь из помещения. Практически все в зале смеялись. Близнецы и Ли катались на своих мешках красные от гогота, Рон уже начал заикаться от смеха, ему вторил Гарри, даже Гермиона держалась за живот, и только подошедший Перси был мрачнее тучи. — Кто устроил эту глупую шутку? — строгим тоном вопросил он, глядя на близнецов, но те, отсмеявшись, приняли самый невинный вид. — Братик, неужели ты думаешь… — …что это наших рук дело? — Ты же знаешь, что мы бы никогда — …не посмели устроить такой крутой беспредел, — улыбнулись близнецы, переглянувшись. — Пятнадцать очков с Гриффиндора! — насупившись, чуть ли не выкрикнул старший Уизли, но видя, что гриффиндорцев это не слишком задело (ради такого представления и пятьдесят потерять не жалко), круто развернулся на каблуках и недовольно зашагал прочь. А близнецы дали друг другу и Джордану «пять» за проделанную работу. Когда в Большой Зал пришли деканы факультетов, они отвели всех своих учеников обратно по гостиным. Когда же мы оказались у входа в комнату Гриффиндора, то все увидели, что вместо портрета Полной Дамы висит портрет (как мне сказала после Гермиона), так называемого, сэра Кэдогана. Это был какой-то чокнутый рыцарь, нёсший околесицу про поединки. Он не раз вызывал учеников на смертельные дуэли, пытаясь порезать на кусочки нерадивого, с трудом размахивая своим мечом. Сначала было даже забавно наблюдать за действиями толстяка, но потом порядком нервировать, ведь кроме этого ненормальный рыцарь менял пароли по своему усмотрению по несколько раз на дню. Я также узнала, что совсем скоро должен был состояться матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином, поэтому Гарри пропадал на тренировках почти всё свободное время. Однако через несколько дней оказалось, что Слизерин отказался от участия, оправдываясь тем, что их ловец, то бишь Малфой, из-за якобы до сих пор больной руки, пострадавшей от гиппогрифа, не может участвовать. Возмущение гриффиндорцев, особенно Оливера, не было предела. — Врёт он всё! Лишь бы в такую погоду не играть! — возмущался Рон, услышав эту новость. И правда погода оставляла желать лучшего: были ужасные нескончаемые ливни, а пронизывающий ветер сдувал с ног. Поэтому вместо Слизерина Гриффиндору пришлось поставить против Пуффендуй, и это просто вывело Вуда из себя не меньше, чем отказ Слизерина в участии. Я видела как почти каждый день в гостиной Оливер приставал к Гарри, начиная сетовать про то, что им придётся поменять тактику, и учил Поттера тому, как следует вести себя в игре. Вид у Гарри был замученный. День перед матчем выдался суетный и напряжённый. Погода была ещё хуже, да и настроение было паршивое, поэтому казалось, куда уж хуже? Но когда я отправилась на ЗОТИ после обеда, меня поджидал, как и остальных гриффиндорцев, отвратительный сюрприз — вместо профессора Люпина за учительским столом восседал Снейп собственной персоной. У львов глаза на лоб полезли от такого. Все, тихо возмущаясь, всё же сели за свои места до того, как прозвенел звонок, недобро косясь в сторону Летучей Мыши. — Просто отлично, — прошипела я, ненавистно взглянув на зельевара. — Да уж, чего-чего, а такого поворота событий я не ожидал, — буркнул Рон, поддержав мой настрой. Гермиона тоже не выглядела радостной, но скорее более задумчивой, будто над чем-то серьёзно размышляла. Потом она спросила: — А где же Гарри? — Наверно его опять задержал Оливер, — пожал плечами Рон, доставая из своей сумки учебник. Когда же урок начался, Снейп поднялся со своего места и начал: — Так как профессор Люпин подхватил болезнь и сейчас поправляет здоровье, — произнёс он с нотками отвращения в голосе, — я замещу его. — Ага, неудивительно, всю жизнь только и мечтаешь занять пост учителя защиты от тёмный искусств… — тихо пробурчал про себя Рон, и Гермиона слегка пихнула его, чтобы он замолчал. — Разговоры! — отрезал Ужас Подземелий, холодно глянув в сторону львов. — Что ж, приступим к уроку. Я несколько удивлён, что в журнале у профессора Люпина нет никаких записей, относительно ваших тем и… — но не успел договорить, как двери в класс распахнулись и вбежал запыхавшийся Гарри. — Простите за опоздание, профессор Люп… — Поттер осёкся, увидев ухмыляющегося зельевара. — Урок давно начался, Поттер. Может вам стоит купить часы, чтобы вы смотрели на время и были хоть немного пунктуальнее? — по классу пробежались смешки со стороны змей. — Пять очков с Гриффиндора, а теперь садитесь. Гарри нахмурился, но с места не сдвинулся. — Что с ним? — Взял больничный, — скривил губы декан Слизерина. — Ещё пять очков с Гриффиндора, если Вы наконец не соизволите сесть и не перестанете срывать урок. Гарри, чуть помедлив, всё же занял своё место и с неохотой достал учебник. — Итак, я повторюсь на том, что… — Профессор, мы уже прошли… — быстро подняла руку Гермиона, но Снейп осадил её: — Я Вас не спрашивал, мисс Грейнджер, — отчеканил он, взяв в руки учебник и проговорив: — Откройте страницу триста девяносто четыре. — Оборотни? Но мы ещё не добрались до этой темы, — нахмурившись, заметила я, перелистывая учебник. — Вас я тоже не спрашивал, мисс Оуэн, — кинув на меня предупреждающий взгляд, сказал зельевар. — Повторяю: триста девяносто четыре. Гриффиндорцы, недовольно и тихо перешёптываясь между собой, зашуршали страницами книг. — Итак, кто же скажет, чем отличаются оборотни от волка? «Простой вопрос», — заметила я про себя, но увидела, что никто не поднял руки, кроме Гермионы. Видимо, никто просто не имел желания отвечать Ужасу Подземелий. — Никто не знает? Как жаль, — саркастично протянул он, игнорировав волшебницу. — Позвольте, сэр, — с нажимом подала голос Гермиона, — оборотни отличаются тем, что не всегда находятся в волчьем обличие, а только с полнолунием… — Мисс Грейнджер, — ядовито-бархатным голосом перебила её Летучая Мышь, — Вы второй раз открываете рот, когда Вас об этом не просят, — она хотела бы уже что-то сказать, но Снейп не дал ей вставить слово: — Десять баллов с Гриффиндора за то, что в этом классе имеется такая невыносимая всезнайка. Гермиона покраснела и опустила взгляд, закусив губу, явно сдерживая слёзы. Со стороны слизеринцев прошлась волна тихого смеха, а гриффиндорцы резко нахмурились, кидая на Снейпа разозлённые взгляды. Никто, кроме самих львов, не имел право обзывать Гермиону внезнайкой. И тут Рон, не выдержав, вспылил: — Вы задали вопрос, а Гермиона на него ответила! Зачем спрашивать, если ответ не нужен?! Все с любопытством притихли, наблюдая за тем, что же будет дальше. Снейп сузил зрачки, подойдя немного ближе и отчеканил, глядя на волшебника: — Вы смеете критиковать мой стиль преподавания, мистер Уизли? — Почему бы и нет, если он ни к чёрту? — как бы к слову заметила я издевательским тоном. Это машинально сорвалось с уст, что я не успела даже подумать о сказанном, но я точно не жалела об этом — за Гермиону надо было отомстить. И реакция была даже интереснее, чем я предполагала: кто-то из львов прыснул в кулак, но по больше части гриффиндорцы сидели молча со злорадными улыбками, а вот змеи оскорблённо зашушукались между собой. Декан Слизерина быстро метнул свой взгляд на меня, подойдя вплотную к моей парте и облокотившись об неё ладонями, нагнувшись ко мне. Вблизи он выглядел ещё более угрожающе, я буквально видела как его зрачки сверкали от гнева. — Что Вы сказали? — тихо, но очень злобно процедил он, не сводя с меня взгляда. — Мне повторить, сэр? — сделав удар на обращение, съязвила я, не отводя глаза. Больше еле сдержанных смешков раздалось со стороны львов. — Написать два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня, — не сводя с меня пристального взора, прочеканила Летучая Мышь, — а теперь все вон из класса, кроме Уизли и Оуэн. Ученики в один момент собрали свои вещи и почти что выбежали из класса, заинтересованно оглядываясь. Краем глаза я заметила, что Рон переводит взгляд то на меня, то на зельевара. — Уизли, сегодня в шесть часов вечера Вы будете чистить утки в Больничном Крыле без волшебства, — сообщил Ужас Подземелий. Рон стиснув зубы от возмущения, но промолчал, только покраснев от злости. — Убирайтесь из кабинета. Уизли подхватил свои вещи и ушёл, напоследок хлопнув дверью. Снейп же всё смотрел на меня. — Вы играете с огнём, невыносимая девчонка, — тихо и ледяно процедил он. Похоже, я его здорово разозлила, мне даже стало как-то не по себе. — Завтра после уроков Вы зайдёте в мой кабинет и я назначу Вам наказание. И если Вы не явитесь, то молитесь Мерлину, чтобы мы больше никогда не встретились, — с расстановкой прошипел он. — Спасибо за подсказку, профессор, теперь я знаю, какие молитвы мне читать перед сном, — я как могла сдерживала свой поток сарказма, но меня прорвало. Ужас Подземелий дёрнул плечом. — Вон. — лишь процедил он, и я, не дожидаясь ещё чего-либо, забрала свои вещи и ретировалась из класса. На следующий день гроза рассвирепела ещё сильнее, поэтому я проснулась довольно рано, практически подскочив на месте, когда яркая вспышка молнии прорезала тяжёлые свинцовые облака, а от оглушающего грома задрожало стекло в окне. Я села на кровати, протерев глаза и зевнув. В комнате было прохладно, поэтому быстро одевшись и умывшись, я спустилась в гостиную, поплотнее закутавшись в мантию. В камине жалко тлели угли. Достав палочку, я направила её на камин и негромко произнесла: «Инсендио», и тут же вспыхнул огонь, освещая помещение и весело потрескивая. Засунув палочку обратно во внутренний карман мантии, я вышла из гостиной и направилась в Большой Зал на завтрак, слыша как мне в спину сэр Кэдоган предлагает сразиться на шпагах. Спускаясь по движущимся лестницам я встретила по пути Полумну Лавгуд, которая с загипнотизированным видом осматривала стены, задерживая взгляд на некоторых картинах, поигрывая пальцами с одной из своих странных серёжек. — О, доброе утро, Элейн, — вдруг заметила меня когтевранка, неспешно спускаясь, — неожиданная встреча, не так ли? — Да, эм, неожиданная, — немного протянула я, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом больших серых глаз. — Сегодня будет матч между Гриффиндором и Пуффендуем… Забавная игра этот квиддич, как думаешь? — Я никогда не видела, как играют в квиддич, — я ответила, скрещивая руки на груди от неприятной сырости, царившей в холле. — Почему? — поинтересовалась Лавгуд, обернувшись ко мне и слегка склонив голову, словно разглядывала какую-то диковинку. — Я первый год в Хогвартсе, а до этого жила в маггловском приюте, — с неохотой пояснила я. Мне не особо нравилось говорить об этом, не самое приятное прошлое. — Так ты сирота? — скорее задумчиво, чем сочувственно произнесла Полумна, а я слегка поджала губы и чуть ускорила шаг — мне не нравилось, когда меня так называли. Наверно, это из-за постоянных подколов Малфоя на данный счёт. — Типо того, — буркнула я, на что волшебница продолжила: — А у меня только папа. Мама умерла, когда мне было девять: случилась беда, когда она экспериментировала с очередным заклинанием, это было очень грустно и ужасно, — в своей непонятной манере протянула когтевранка, накручивая прядь на свою волшебную палочку. — Мне жаль, — смягчилась я, посмотрев на неё, сдержав паузу. — Ты поэтому видишь, мм… фестралов? — Да, — просто кивнула Лавгуд. — А ты из-за чего? Кто-то из твоих родителей тоже умер у тебя на глазах? — Нет, — быстро ответила я, думая, что хотя бы этого мне удалось избежать, после пожав плечами, — просто как-то раз увидела, что у человека на улице случился инсульт, прохожие пытались оказать помочь, но без толку, а скорая не успела вовремя приехать. Подобное не редкость, — пожав плечами, закончила я. — Всё равно видеть смерть очень грустно, — заметила Полумна, я промолчала, но про себя согласившись с ней. Через пару секунд мы уже стояли у дверей в Большой Зал, волшебница повернулась ко мне и улыбнулась: — Было приятно побеседовать. До встречи, — она махнула мне рукой и, развернувшись в сторону своего стола, медленно зашагала. Я же направилась к столу Гриффиндора, замечая, что некоторые ранние львы уже завтракают, в том числе и вся команда, несмотря на то, что ещё было довольно рано. Наверно, это из-за матча. Расположившись на свободное место рядом с Фредом, я подтянула к себе тарелку с яичницей и беконом. — Утра, Эл, — поздоровался близнец, улыбнувшись. — Привет, — ответила я, наливая себе тыквенный сок и оглядывая игроков, замечая, как капитан команды, Вуд, сидел словно на иголках. — Вижу, Оливер на нервах. — Не то слово, сам не свой, вчера весь вечер капал на мозг, — кивнул близнец, доставая из кармана мантии яркую конфету. — Но я уверен, что мы без проблем разобьём барсуков, вот только погода плохая, это да, — пережёвывая сладость, проговорил он. — Мягко сказано, — хмыкнула я, глянув в огромное окно, за которым творился сущий ураган. После завтрака все ученики поспешили на матч, бегом направляясь в сторону стадиона, поднимая брызги от луж и закрываясь от ливня наколдованными зонтами. Я спешила вместе с Гермионой и Роном, то и дело одёргивая капюшон мантии, чтобы ледяные капли не попадали за шиворот. Погода не просто плохая, а до ужаса отвратительная. В туфлях уже всё хлюпало, мантия промокла до нитки, а руки окоченели от холода, к тому же гремел гром, а огромная чёрная туча, которую время от времени пронзала яркая и белая вспышка, двигалась нашу сторону. «Как бы молния не убила кого-нибудь из игроков», — пронеслось у меня в голове. Кое-как добравшись до трибуны, я заняла своё место и, шипя, подрагивала от холода и сырости. Взяв окоченевшей кистью палочку, я высушила одежду, после произнеся: «Импервиус». По крайней мере, теперь мантия была водоотталкивающая, но не защищала от свирепого и ледяного ветра. Натянув капюшон, я заметила, как игроки команд выходят на поле, хотя из-за такого сплошного дождя что-то увидеть было трудно. Оливер пожал руку капитану-пуффендуйцу, и через полминуты судья дала свисток. Игроки взмыли в воздух и ринулись вперёд, и вот теперь разглядеть кого-либо на поле было выше моих сил: капли дождя попадали в лицо, ослепляя, да и вообще на последнем ряду, где я расположилась, практически невозможно было разглядеть мелькающие фигурки в воздухе. Узнавала о счёте я только от Джордана Ли, который комментировал матч, но даже его голос через громкоговоритель было довольно плохо слышно из-за шума ливня, оглушающего грома и треска молнии — грозовая туча добралась до стадиона, пугая своим неестественно жутким видом. Хотя теперь во время вспышек можно было на секунду увидеть ситуацию на поле, но, конечно, это не компенсировало общего печального положения. Чёрт знает сколько уже шла игра. Мне уже порядком поднадоело тупо сидеть и мёрзнуть, всё равно практически не было видно игру, да и дождь только сильнее разошёлся. Поэтому, не раздумывая, поднявшись со своего места, я спешно протиснулась среди орущих болельщиков и быстрым шагом направилась к выходу, обняв себя за плечи, чтобы хоть как-то сохранить оставшуюся часть тепла. Спустившись по лестнице, я зашагала в сторону замка, чувствуя как мерзко разъезжается у меня грязь под ногами. Но не успела я пройти и тридцати метров, как вдруг стало очень-очень холодно, словно ударил мороз, какой-то неестественный, но до боли знакомый, пронизывающий до костей. Я остановилась и подняла голову, прищурившись и оглядываясь, как вдруг увидела чёрные, двигающиеся балахоны в свою сторону, в сторону стадиона. Меня словно пригвоздили к земле. Я не могла пошевелиться из-за внезапного ступора, а в уши, казалось, залили воды, потому что теперь я еле улавливала шум грома и дождя, но зато отчётливо слышала сиплое, вырывающее дыхание от десятков дементоров, которые находились почти в сотне метров и двигались на меня. И тут, кроме рваного дыхания, я услышала знакомый и пугающий голос: «Тварь» «Ты должна быть благодарна за то, что я взял тебя к себе, ничтожество» «Вылезай из этой долбанной комнаты, я ещё не закончил с тобой!» Почувствовав панику и просто какой-то животный страх, я дёрнулась и огляделась, но Брауна не увидела. До меня только через пару мгновений дошло, что этот голос звучал в моей голове. А дементоры всё приближались, и чем они становились ближе, чем громче и яснее я слышала голос этого ублюдка, страх и отвращение становились сильнее, ноги начали подкашиваться, перед глазами мутнеть, голова закружилась, меня начало подташнивать. Я не помню, как я всё-таки осилила себя и, развернувшись, попыталась броситься прочь, как стало ещё хуже, а дементоры ускорились, я буквально затылком чувствовала, как они нагоняют, а их облезлые, наполовину костлявые руки, тянутся в мою сторону. Голос Брауна уже полностью захватил мой разумом, перекрикивая сами мысли, ноги становились ватными, а бежать по скользкой и мокрой грязи было невозможно, я то и дело спотыкалась до тех пор, пока перед глазами не появились большие, чёрные круги, словно я начала терять зрение. Сознание очень быстро отключалось, поэтому я рухнула на мокрую и грязную траву, из последних сил обернувшись в сторону дементоров. Парочка тварей всё-таки нагнала меня — они были всего в пяти метрах от меня, и теперь медленно двигались ко мне с какой-то хищной осторожностью, вытягивая свои облезлые конечности. Последнее, что увидела, перед тем как отключиться — это мерзкие, гниющие пальцы дементора, тянущиеся в мою сторону, и ослепительную вспышку над собой.