Одной Крови

— Вы готовы? — Да, — сухо ответила я Снейпу, обматывая вокруг шеи красно-жёлтый гриффиндорский шарф. Ужас Подземелий выловил меня после ужина в коридоре, напомнил о поездке в приют и установил место встречи у восточного выхода. Я не знала, действительно ли он подумал, что я забыла про это, или просто подстраховался на тот случай, если я специально не явлюсь, однако нервировать его мне не хотелось, потому я переоделась максимально быстро и была у ворот уже через пятнадцать минут. Зельевар ожидал меня, находясь при полном параде, а если быть точнее: как обычно во всём чёрном. «Интересно, в его гардеробе есть хоть что-то не мрачного цвета?» — мысленно ухмыльнулась я. — «Ему только в фильмах про вампиров сниматься, честное слово». — Отлично, тогда пойдёмте, — без намёка на радость сказал Летучая Мышь, распахивая двери и выходя на улицу. Было уже темно: звёзды с луной проглядывали сквозь редкие облака, вечерний мороз кусал щёки и нос, а свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами, но, несмотря на окружающую идиллию, на душе у меня было тревожно из-за предстоящей поездки в Лондон. Появление Брауна выбило меня из колеи, и я не хотела возвращаться в город, где была вероятность встречи с ним. И то, что со мной был декан Слизерина, отнюдь не успокаивало. Я всё ещё не понимала, почему он подписал те документы, ибо у него не было ни единой адекватной причины, чтобы официально подтвердить отцовство, и это вызывало опасение и непонимание, перерастающее в подозрение и страх. Когда мы вышли к тропе, ведущей к главным воротам, я обернулась в сторону замка, озарённого факелами и светом из окон, словно надеясь на то, что кто-то выбежит из Хогвартса и крикнет, что мне не надо отправляться в Лондон, в этот чёртов приют, но увы: зимнюю тишину нарушал лишь хруст снега и шум ветра в кронах деревьев. — Возьмите меня под локоть, — вдруг прозвучал голос рядом, отчего я невольно вздрогнула, оторвавшись от тоскливого созерцания Хогвартса, совсем не заметив, как мы оказались вне территории школы. Поколебавшись, я всё же протянула руку к рукаву Снейпа, а через мгновение мы трансгрессировали и я вновь испытала ужасное сжатие и нехватку кислорода в лёгких, однако это продлилось недолго, так что через пару секунд я заглотнула порцию грязного от выхлопов городского воздуха. Придя в себя и поборов тошноту, я огляделась и заметила, что мы оказались в каком-то тёмном и пустом переулке, который выходил на знакомую мне улицу. — «Серые Ставни» в двух кварталах от нас, — оповестил Ужас Подземелий, бросив на меня быстрый взгляд. — Не отставайте. Без особой охоты я поплелась за ним, но рефлекторно держалась ближе к нему и схватилась под мантией за свою палочку по причине окутавшего меня волнения и страха. Возможно, у меня конкретно развилась паранойя, но мне казалось, что из-за любого поворота или угла может появиться Браун, и потому через какое-то время я незаметно для себя увеличила скорость шага, пытаясь как можно скорее оказаться в здании, а не на полупустынной улице на окраине города. И когда через дорогу показался приют, я ощутила небольшое облегчение. «Серые Ставни» выглядел так же потерянно и посредственно, как, впрочем, и всегда, а звонок, на который нажал зельевар, раздался унылой трелью. Буквально через пару мгновений двери распахнулись и на пороге появилась мадам Ларкин. Заметив нас, она пару мгновений удивлённо осматривала наш специфический наряд, но потом сразу же заговорила: — О, вот и вы, я как раз вас ждала, проходите скорее, не впускайте холод, — она отошла чуть в сторону, чтобы не препятствовать нам, и захлопнула дверь, стоило нам только пересечь порог. — Добрый вечер, мистер Снейп, — сказала заведующая, на что тот кивнул, а после она повернулась ко мне. — Здравствуй, Элейн. Много уже месяцев мы не виделись. Как поживаешь? Как школа? На моё удивление, мадам Ларкин искренне интересовалась моей жизнью, что немного застало меня врасплох, ведь я её помнила более холодной в отношении детей. — Здравствуйте, — слегка растерянно ответила я, снимая с себя капюшон. — Всё нормально, мне нравится Хогвартс. — Что ж, рада слышать, что у тебя всё хорошо, — уголки её губ дёрнулись вверх. — И не менее замечательно то, что нашёлся твой родной отец, — заведующая посмотрела на Летучую Мышь. — Я бы хотела послушать эту невероятную историю, если Вы не против рассказать мне её за чашечкой чая при заполнении необходимых бумаг в моём кабинете, мистер Снейп. А Элейн пока может собрать свои вещи. Вот ключ от твоей бывшей комнаты, — она протянула мне его и я сжала холодный металл между пальцев. — Не против, — безэмоционально ответил зельевар, и мадам Ларкин повела его дальше по коридору, а я направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находились комнаты. В коридорах никого из сирот не было, так как сейчас было время ужина и все находились в столовой, поэтому я спокойно дошла до двери, ведущей в мою комнату, и открыла её. Нажав на кнопку, я включила электричество, которое озарило комнату тёплым светом, и стоило полумраку уйти, как я испытала накатившее чувство ностальгии при виде помещения, в котором я прожила большую часть своей жизни. Да, приют был не самым приятным и счастливым местом, но сейчас я не испытывала отвращение и ненависть, а скорее печаль, ведь всё же он был частью меня, которую теперь придётся навсегда оторвать от себя. Хотя, наверно, это странное чувство тоски и нежелания уходить отсюда было вызвано лишь моей боязнью переселения в дом зельевара, где меня ожидала абсолютная и пугающая неизвестность. Открыв шкаф, я вынула из него свою оставшуюся одежду и разные вещи, начав аккуратно складывать их в чемодан, который стоял рядом, видимо, принесённый сюда незадолго до нашего прихода мадам Ларкин. Добра у меня было немного, поэтому спальню я освободила за пару минут, окидывая взглядом свою комнату, ставшую на вид ещё более заброшенной и пустой. Я зашла в ванную, и первым делом в глаза мне бросилась приклеенная к зеркалу фотография матери, которая была уже не самого лучшего вида, а после моего отъезда в Хогвартс стала ещё более выцветшей. «И что ты в нём нашла?», — безмолвно, но с упрёком обратилась я к смотрящей на меня женщине, которая задорно улыбалась под лучами закатного солнца, пробивающимися сквозь её неаккуратно уложенные локоны. Содрав с зеркала фотографию, я сложила её несколько раз и запихала в карман чемодана, чувствуя накатившее раздражение на мать, которая при жизни явно не разбиралась в выборе хороших и приятных партнёров. Закончив укладывать вещи, я закрыла чемодан и направилась к двери, напоследок обернувшись и кинув последний взор на свою уже бывшую комнату. Прощание было неболезненным, но неприятно нагнетающим, потому я решила не тянуть с этим и несколько раз повернула ключ в замке, тем самым перемещая часть своей жизни из раздела «реальности» в «воспоминания». Я схватилась за ручку чемодана и отправилась на первый этаж к кабинету заведующей. — Вещи собраны, — оповестила я и положила на стоящий рядом столик ключ, после того, как открыла дверь и заставила тем самым Снейпа и Ларкин прервать беседу. Они сидели за столом, а пара чашек с дымящимся и нетронутым чаем находилась перед ними, словно взрослые совсем забыли о них. Лицо у женщины было мрачновато-обеспокоенным, будто она только что рассказывала какую-то невесёлую историю, либо же декан Слизерина довёл своей язвительностью и ни в чём неповинную заведующую приюта, однако при виде меня она приняла свой обычный вид и улыбнулась. — Хорошо, мы с мистером Снейпом тоже как раз закончили, — она поднялась со своего места, протягивая Летучей Мыши какие-то документы, которые он незамедлительно спрятал во внутренней стороне своей мантии. — Пойдёмте к выходу, вам, верно, уже пора. Когда мы оказались у дверей, в коридоре начали появляться дети, закончившие ужинать. Сироты с любопытством и удивлением смотрели на нас, узнавая во мне бывшую завсегдатаю приюта, которая почему-то сейчас стояла с чемоданом в руке под боком у незнакомого, но очень похожего на неё мужчины. — Теперь мы прощаемся навсегда, — негромко, но серьёзно произнесла мадам Ларкин, заставив меня переместить собственный взор с детей на неё. — Береги себя. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Невольное «Я тоже» вертелось на кончике языка, но я благоразумно сдержалась: — Спасибо. Прощайте, мисс Ларкин. — Да, прощай, Элейн. И Вам до свидания, мистер Снейп. — Всего доброго, — кивнул в ответ Ужас Подземелий уже без прежней сухости, чем немного озадачил меня. Он вообще выглядел довольно озабоченно и хмуро, хоть и пытался не подавать виду, поэтому мне стало интересно: о чём же они таком говорили в кабинете, пока я возилась наверху? Начавшийся снег лениво опускался на землю, слегка кружась в полёте и сияя на свету уличных фонарей, как серебряные пайетки, а температура стала ещё ниже, так что я зябко поёжилась, оказавшись за порогом здания. Зельевар двинулся вперёд, а я поплелась за ним, на ходу плотнее закутываясь в яркий шарф, однако мы и не прошли двадцати метров, как мой взгляд зацепился за припаркованный у приюта автомобиль. Это был недешёвый «Ford» синего цвета, и точно на таком же ездил Браун. Я резко остановилась, уставившись на машину в поразившем меня ступоре. Я не могла увидеть того, кто сидел в автомобиле из-за неосвещённости места, где находился транспорт, а номерные знаки было не разглядеть из-за дальнего расстояния, поэтому я первым делом подумала именно о том, о чём бы предпочла не думать. — Мисс? — вопросительно обратился ко мне Снейп, услышав, что я перестала следовать за ним. — Что такое? — он проследил за направлением моего взгляда и снова непонимающе уставился на меня, молчаливо требуя ответа, однако я с ним не спешила. «Какова вероятность, что это его автомобиль? Браун не единственный, кто владеет именно таким транспортом, но почему абсолютно такая же машина припаркована именно у приюта?», — наверно, я мыслила, как последний параноик, но ничего не могла с этим поделать: страх быстро окутывал меня, как бы я ни старалась противостоять ему здравомыслием. — «Даже если это и Браун, то что он может сделать? Тут же Снейп, а он не позволит ему… верно же? Так, ладно, надо успокоиться…». — Мисс Оу… мисс, посмотрите на меня, — вдруг вид машины закрыло лицо слизеринского декана, который пребывал в недоуменно-раздражённом выражении. — Да что с Вами такое? Вы меня вообще слышите? — Д-да, слышу, — выйдя из оцепенения, глухо ответила я. — Что Вы увидели? Кого Вы увидели? — Ничего. Никого. Просто мне… показалось. — Неужели? — он приподнял бровь, и это заставило меня прочистить горло и притвориться, что всё в порядке, потому что мне не особо хотелось показаться двинутой из-за накатившей паники при виде безобидного четырёхколёсного транспорта. — Я же сказала, что мне просто показалось, — уже настойчивее и сердитее произнесла я, невольно бросая настороженный взор в сторону автомобиля. Мне почудилось, или в салоне действительно кто-то двигался? Снейп ничего не ответил, развернулся и продолжил путь, а я вновь двинулась за ним, инстинктивно ступая с зельеваром практически вплотную. К несчастью, наш путь лежал в сторону припаркованной машины, и я сразу же напряглась, когда мы начали подходить к ней, однако близость к автомобилю позволила мне заглянуть в тёмный салон и с облегчением отметить, что в нём никого нет, а номерные знаки сильно отличались от брауновских. Я позволила себе выдохнуть и немного успокоиться, но это продлилось ровно до момента, когда мы дошли до знакомого переулка и трансгрессировали не к Хогвартсу, а в какой-то убогий переулок, пахнущий сыростью и плесенью. — Где мы? — моментально напряглась я, оглядываясь. — В Коукворте, — просто ответил Ужас Подземелий. — Мы даже не в Лондоне? Почему мы здесь? Надо ведь возвращаться в Хогвартс, — мне стало совсем не по себе в компании Снейпа в незнакомом городе. — Мы ведь не повезём ваши вещи в школу, которые там не пригодятся, а после учебного года придётся отвозить их в мой дом, который отныне теперь будет являться Вашим постоянным местом проживания, поэтому я решил, что намного разумнее будет сделать это сейчас. Я промолчала, не переставая ощущать волнение, граничащее со страхом. Зельевар направился вперёд, выходя на улицу вместе со мной, и я сразу заметила, насколько было старо и мрачно это место, а воздух был ещё грязнее лондонского. Освещение отличалось никудышностью, а тяжёлые снеговые облака полностью закрыли небо, не давая звёздному и лунному свету пробиться к земле. Над рядами одинаковых и отвратительных домов возвышалась вдалеке большая труба неизвестного мне завода, что отнюдь не украшало вид этой местности. Когда Снейп повернул на развилке, я увидела на одном из домов ржавую и запорошённую снегом табличку с буквами, складывающимися в: «Паучий тупик». «Крайне привлекательное и милое название, однако», — невесело подумала я, понимая, что именно по этому тупику мы и идём. Прошагав ещё пару десятков метров, Летучая Мышь остановился у одного из зданий и, достав палочку из мантии, заклинанием открыл дверь, обнажая чёрное нутро дома. Заходить туда мне определённо не хотелось. — Вы войдёте или Вам нужно приглашение? — с лёгким сарказмом поинтересовался Снейп после того, как я около полминуты стояла на месте, всматриваясь в зияющую темноту. Проигнорировав колкость, я сделала неуверенные шаги, потащив за собой чемодан и оказываясь внутри. В доме было прохладно и почти ничего не видно, однако через мгновение зельевар нажал на включатель, и свет, пару раз мигнув, загорелся и осветил весь холл. — Пройдите в гостиную, а я включу отопление, — он махнул рукой в сторону одной из комнат, а сам пошёл в противоположную и вскоре скрылся с моих глаз. Я не понимала, зачем напрягаться и отапливать дом, если мы сейчас всё равно вернёмся в Хогвартс, но задавать вопросов не стала и направилась в указанное место. Щёлкнув включателем, я осветила небольшую комнату, где располагался маленький диван с двумя креслами, кофейный столик, парочка шкафов с книгами, полки, забитые всяким хламом, и камин. Вся мебель была старая и не самого лучшего вида, а на полках и шкафах скопился слой пыли, который, похоже, не убирали очень долгое время. Я автоматически подумала о том, как же долго придётся повозиться с уборкой, и вздрогнула от собственных мыслей. Неужели меня ждёт та же участь, что и у Брауна? Комната была мрачной и угнетающей, впрочем, как и всё в Паучьем тупике. Этот дом, по сравнению с Хогвартсом, казался абсолютно неживым, и мне чудилось, что эти стены хранили какие-то явно невесёлые события, полностью пропитавшись ими. «Как вообще тут можно жить?», — подумала я, рассматривая выцветшие и унылые обои, как вдруг услышала шаги позади себя и обернулась. — Я освободил Вам одну комнату, Вы можете разложить вещи там. Идёмте, — Снейп левитировал мой чемодан и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Я с неохотой пошла следом за ним, и, когда мы дошли, Ужас Подземелий открыл одну из тёмно-коричневых дверей, пропуская меня в небольшую комнату, где находилась одноместная кровать, большой шкаф для одежды, письменный стол со стулом, прикроватный столик и комод. Я почему-то подумала, что, возможно, раньше это была комната Снейпа, когда тот ещё учился в Хогвартсе. Он ушёл, оставив меня наедине с моими вещами, и я сразу принялась разбирать их, желая как можно скорее покончить с этим и вернуться обратно в уютный и тёплый Хогвартс. Справившись за пару минут, я спешно спустилась на первый этаж, застав декана Слизерина в гостиной, когда он расставлял по столику чашки с небольшим чайником. В комнате стало на порядок светлее и теплее из-за зажжённого им камина. — Разве мы не уходим? — спросила я безразлично, стараясь не выдавать своего нетерпения. — Нет. Уже поздно, лучше переночевать здесь и под утро вернуться в Хогвартс, — не поднимая на меня взгляда, ответил Снейп, разливая ароматный и горячий чай по чашкам, пока я пыталась справиться с накатившим чувством опасения и напряжения. — Мне нужно сдать эссе по Заклинаниям завтра на первом уроке, — сказала я с долей нажима, однако это была тщетная попытка: — Я поговорю с профессором Флитвиком и объясню причину отсутствия Вашего эссе, можете за это не волноваться. Вы присядете или нет? Желание развернуться и выбежать из дома казалось мне куда более безопасным и разумным, чем чаепитие в обществе зельевара в его же доме. Все мои прошлые мысли и опасения насчёт того, что Снейп может оказаться копией Брауна (или даже хуже), начали нещадно терзать меня, удваиваясь со страшной силой. Помешкав пару секунд, я всё же устроилась на одном из кресел, максимально далеко расположенном от дивана, на котором расположился Летучая Мышь. Я пыталась выглядеть безэмоциональной, потому что не хотела выдать свой страх, ведь это может лишь подтолкнуть Снейпа к действиям. По крайней мере так было с Брауном, и этот урок я усвоила очень хорошо. — Так что Вы увидели на улице? — вдруг поинтересовался слизеринский декан после короткой паузы, перекидывая ногу на ногу и обращая свой пристальный взор на меня. — Ничего, я ведь уже говорила, — слегка раздражённо ответила я, но скорее не из-за того, что этот вопрос меня достал, а для того, чтобы скрыть напряжение в своём голосе. «Почему это его так интересует?». — Вы были напуганы, находились в ступоре и не реагировали на меня. И я должен поверить, что это случилось, потому что Вы ничего не увидели? Вы, вероятно, держите меня за идиота? — прохладно спросил Снейп, переплетая пальцы. — Нет, — сухо сказала я, сдерживая желание съязвить и переводя взгляд на языки пламени, понимая, что зельевар не отступит, пока не услышит правду. — Просто сначала мне в голову пришла глупая мысль, что это его машина. Уточнять, кого именно я имела в виду, Снейп не стал, видимо, прекрасно всё поняв и так. Какое-то время он молчал, пока я смотрела на то, как алый огонь обвивается вокруг крупных поленьев, словно адская змея. — Бенджамин Браун больше не причинит Вам вреда, он перестал быть угрозой для Вас и Вы его никогда не встретите вновь. Понимаете? — серьёзно произнёс он. «Зато теперь появилась новая угроза», — мрачно подумала я, переводя взгляд на Ужас Подземелий, но всё-таки кивнула. — Хорошо. Пейте чай пока не остыл, — он потянулся за своей чашкой, сделав глоток. Недоверчиво поколебавшись, я тоже схватилась за узорную ручку и чуть приподняла чашку над столом, но неожиданно остановилась. «Наверняка у него в доме есть какие-то зелья и ингредиенты, он ведь зельевар, вдруг в ней уже что-то было?», — я медленно поставила чашку обратно на стол, испытывая нарастающую панику и холодный липкий ком, скручивающийся внизу живота, в то время как биение сердца значительно ускорилось. Возможно, за последние дни у меня совсем поехала крыша, но сейчас я чувствовала себя в опасности, которая исходила от хищной и тёмной фигуры напротив меня. Я не поднимала на Снейпа глаз, всё так же неотрывно глядя на гладкую поверхность светло-коричневой жидкости, отражающую свет лампы, словно ожидая какого-либо слова или действия со стороны декана Слизерина, чтобы начать делать ноги или обороняться. — Мисс? — вопросительно произнёс Снейп, но я не ответила, лихорадочно придумывая пути отступления. А когда он внезапно поднялся с места, я рефлекторно схватилась за палочку во внутренней части мантии и подняла напуганный, но решительный взор на Летучую Мышь. Он остановился, слегка удивлённо глядя на меня, явно не ожидая подобной реакции. — Вы боитесь меня, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Снейп. Я ничего не ответила и лишь крепче сжала рукоять палочки, но пока не доставала её из кармана мантии. Какое-то время он неподвижно стоял и смотрел на меня в ответ, а после снова сел обратно, не делая резких движений. Я не отрывала от зельевара взгляд, а когда он вдруг потянулся за своей палочкой, я резко выпрямилась и приготовилась в случае чего использовать «Протего», однако он не стал колдовать, а просто положил её на стол и откинулся спиной на диван. Это заставило меня немного расслабиться и перестать стискивать палочку побелевшими от напряжения пальцами. — Я не собираюсь причинять Вам вред, — спокойно и с расстановкой произнёс он, будто разговаривал с забившимся в угол кроликом. — Честно признаться, я не думал, что вызываю у Вас такие опасения, но хочу заверить, что Вам не стоит меня бояться. Мне казалось, я не давал на это повода. Не так ли? Я хранила молчание, поджав губы, даже не зная, чего мне стоит ожидать. Я не доверяла Снейпу и не знала, врёт он или нет. — Если Вы продолжите молчать, я серьёзно обеспокоюсь за Ваше психическое состояние и приму меры. — С чего мне Вам верить? — тихо, но с вызовом произнесла я. — Хороший вопрос, — кивнул Ужас Подземелий. — Однако если бы я был таким плохим, то стал бы, например, излечивать Ваш сломанный нос? — Это не аргумент, ибо это была Ваша обязанность как преподавателя. — Вы действительно считаете меня безупречным преподавателем, который следует всем правилам? — с кривой ухмылкой спросил Снейп. — Нет, — сухо ответила я, глядя на него чуть исподлобья. — Но тогда в чём причина этого поступка? Вы и сами прекрасно знаете, какое у нас отношение к друг другу, — напряжённо произнесла я. Он вздохнул и, потерев переносицу, неспешно ответил: — Каким бы Вы моральным уродом меня ни считали, я не дотягиваю до Ваших представлений. Даже несмотря на возникшую между нами антипатию, я бы не стал игнорировать ранение ребёнка, ученицы школы, в которой я работаю и где несу определённую ответственность за студентов, а уж тем более своей… — он не закончил, сделав неудобную паузу, но потом почти сразу добавил: — Думаю, про спасение от дементора говорить не стоит. — Тогда что насчёт отцовства? У Вас была возможность отказаться и избавить себя от многих проблем, однако Вы согласились, и я не вижу здесь намёка на добрые намерения, — чуть хрипловатым от волнения голосом произнесла я, надеясь, что декан Слизерина не отвертится снова нелепым «потому что я Ваш отец». Снейп открыл было рот, чтобы что-то ответить, но вдруг осёкся, настороженно взглянув на меня, словно его озарило. — Неужели Вы думаете, что я взял над Вами опеку для удовлетворения своих садистских наклонностей, как это и сделал Браун? — он выглядел удивлённым и даже слегка задетым. Я молча смотрела на Летучую Мышь, пытаясь отыскать на его лице признаки лжи. — Как я уже говорил в Больничном Крыле, моё решение не было спонтанным, а продуманным и взвешенным. И оно тем более не было принято по причине того, что я собирался заиметь себе жертву. Я являюсь Вашим отцом и несу за это ответственность, и мои принципы не позволили бы мне отказаться от Вас. Если бы Ваша мать сказала мне о Вашем рождении, я бы забрал Вас ещё сразу после её смерти, но так как она позаботилась о том, чтобы я этого не знал, это, к сожалению, произошло намного позже. — Тогда возникают определённые вопросы, почему она не хотела, чтобы Вы знали обо мне, — парировала я ледяным тоном, снова ощущая подступающее чувство напряжения. Снейп выдержал мой пронизывающий взгляд и ответил: — Мы очень сильно повздорили, что стало причиной разрыва отношений, потому из-за злости на меня Ваша мать решила полностью вычеркнуть моё присутствие из своей жизни, умолчав о беременности и после о Вашем рождении. Его лицо было непроницаемо, поэтому понять, врёт он или нет, мне было не под силу, и хоть мне почему-то казалось, что он что-то недоговаривает, но выбора у меня не было, и потому пришлось неохотно поверить. — Я уверяю, что у меня даже в мыслях не было причинять Вам вред умышленно. Вы можете верить или не верить, однако чтобы у Вас наверняка было ощущение безопасности, я разрешаю Вам забрать мою палочку с собой, — зельевар поднял её и протянул мне палочку рукоятью вперёд. Пару секунд я недоверчиво смотрела на Снейпа, но потом взяла палочку в руку, всё ещё не веря в то, что он отдал мне её, ведь я знала, насколько привязаны волшебники к своим палочкам и просто так с ними не расстаются. — Вы можете осмотреть дом, если хотите, однако не заходите в подвал — там находится моя лаборатория, а зная Ваше любопытство и гриффиндорскую черту попадать в неприятности, Вы можете навредить себе или уничтожить мои труды. Или же всё вместе. Если понадоблюсь, я буду тут. Пару секунд поколебавшись, я поднялась с места и вышла из комнаты, не оглядываясь на сидящего декана Слизерина. Мне стало немного спокойнее, когда он отдал свою палочку, однако это не делало его полностью неопасным, ведь Снейп не щуплый подросток, а взрослый и отнюдь не слабый мужчина, потому я всё равно оставалась настороже. «И надеюсь, у него нет какой-нибудь запасной палочки», — подумала я, осматривая палочку Ужаса Подземелий. Она была глянцево-чёрная, жёсткая, с непонятными узорами на рукояти, больше похожими на какой-то текст неизвестного мне языка. Вдоволь изучив палочку, я спрятала её во внутренний карман мантии, а свою положила в карман брюк, чтобы в случае чего быстро её достать, хоть и я очень надеялась, что применять палочку мне не придётся. Я лишь слегка обследовала первый этаж, стараясь поскорее убраться на второй, где бы я чувствовала себя более расслабленно вдали от Снейпа. Лестница под ногами негромко скрипела, напоминая о том, насколько она уже старая и никудышная, а плохое освещение придавало коридору мрачный и отталкивающий вид. Здесь находилось три комнаты, и все они были спальнями: одна зельевара, другая уже моя, а третья должна была предназначаться для гостей, но, видимо, гости тут с роду не бывали и не горели желанием быть в этом доме, потому что комната было сплошь усеяна разными коробками, шкафами для книг и прочими вещами, которые давно не перебирались и не выбрасывались. Я зашла внутрь спальни, чтобы осмотреться. Мне было любопытно узнать содержимое пыльных коробок и потёртых полок, но копаться в чужих вещах без спроса мне не позволяла совесть, да и я была уверена, что Снейп не настолько глуп, чтобы оставлять здесь какую-то тайную и личную информацию о себе. Но не успела я развернуться и уйти, как на глаза мне попалась выбивающаяся из-под кровати коробка, в которой лежали какие-то фотографии и куски исписанного пергамента наряду с обычными белыми листами. Всё бы ничего, но на одной из фотографий я увидела знакомые очертания светловолосой женщины. «Мама?», — изумлённо подумала я и неспешно направилась к кровати, сев перед ней на колени и подтащив к себе коробку. Это действительно была фотография моей матери в маленькой стопке других, а рядом была увесистая куча писем. Я не тронула переписку и вместо этого взяла в руки фотографию, начав её рассматривать. Она была сделана давно, но всё же имела приличный и непотрёпанный вид, было заметно, что её нечасто трогали, а уж тем более не сгибали. Я положила фотографию обратно и заметила какое-то движение на другой, которая оказалась колдографией. Она была немного большего размера и на ней в промежутке пяти секунд происходила повторяющаяся сцена: моя мать, держа магический фотоаппарат чуть выше головы, улыбалась и пыталась сфотографировать себя и кого-то ещё, кто явно этого не желал, так что ей пришлось подтаскивать «кого-то» к себе в кадр за рукав белой рубашки. В итоге на последней секунде можно было увидеть радостное лицо матери и небольшую часть руки и лица упрямца, однако по чёрным волосам, спускающимся до плеч, было несложно догадаться, кто являлся их владельцем. Я отложила колдографию и полезла за следующими снимками, которые оказывались либо обычными фотографиями Оливии в разных ситуациях и в разных местах, либо колдографиями, коих было в меньшинстве, однако последняя, глубоко запиханная у самого дна коробки фотография изображала двух людей: мою мать и Снейпа. Они находились на фоне осенних деревьев с почти опавшими листьями, практически прижимаясь к друг другу, и Оливия, как обычно, улыбалась в камеру, но и Летучая Мышь тоже улыбался! «Кто бы мог подумать!», — мысленно присвистнула я, искренне ошеломившись от такой картины. Это была не ядовитая ухмылка в его типичной манере, но и не ослепительный оскал во все тридцать два зуба, а простое поднятие уголков губ, придающих вид лёгкой и спокойной улыбки, однако не менее поражающей сознание. «Может, он ещё и смеяться умеет?», — хмыкнула про себя я. — «Хотя, наверно, это уже что-то абсолютно невозможное». На самом деле я правда была поражена увиденными фотографиями, ведь отношения между моей матерью и Снейпом казались мне чем-то нереальным и таким отдалённым, что мне было даже трудно представить подобное, а просмотр этих снимков словно окатил меня холодной водой. Я словно не верила в увиденное, в то, что они были счастливы, если судить по фотографиям. — В который раз убеждаюсь, что гриффиндорцы не имеют понятия о тактичности. Разве Вы не знали, что копаться в чужих вещах неприлично? — прозвучало саркастично-прохладное позади меня. Я резко обернулась, увидев в проходе зельевара, который облокотился плечом об дверной косяк со скрещенными на груди руками. Моя рука невольно дёрнулась к палочке, но вместо того, чтобы схватиться за неё, я пересилила свой порыв и положила снимок на место. — Но в данном случае я не против просмотра фотографий Вашей матери, так как Вы имеете на это право. Не думаю, что бы у Вас осталось от неё много снимков. Можете взять мои, если хотите. — Нет, спасибо, — безлико ответила я и, поставив коробку на прежнее место, поднялась с пола. Мне хотелось задать миллион вопросов смотрящему на меня Снейпу о своей матери и об их отношениях, но я сдержалась по причине недоверия к нему. Мне было некомфортно и напряжённо находиться с ним в одной комнате, потому я поспешила выйти из неё, отправляясь сразу в свою спальню, где я закрыла дверь на замок. К сожалению, я не знала, как создавать охранные заклинания, да и вряд ли бы у меня получилось сотворить их без опыта и подготовки, однако это было лучше, чем ничего. Естественно это не стало бы непреодолимой преградой в случае нападения, но без палочки Ужасу Подземелий явно придётся повозиться с дверью, что немного успокаивало меня. Вытащив из чемодана одежду для сна, я быстро переоделась и залезла в кровать, положив обе волшебные палочки под подушку. За дверью было тихо, лишь через минут пятнадцать послышались шаги в коридоре второго этажа, а вскоре стихли в другой спальне. Несмотря на напряжение и опасение, мне жутко хотелось спать, потому я довольно быстро отключилась, продолжая сжимать под подушкой рукоять своей палочки.