Работа над ошибками

Хикари вошла в классную комнату, когда до начала уроков оставалось всего полчаса. После разговора с Томио у неё не было никаких дел, и она вполне могла сразу приступить к подготовке к занятиям, однако Хикари сознательно тянула время, сначала наведавшись в учительскую, чтобы поздороваться с остальными учителями. Там она просидела некоторое время, изучая полученные от директора бумаги. Хотя внешне скорее всего казалось, что она полностью поглощена делом, сосредоточиться девушке удавалось с трудом. Мысленно она постоянно возвращалась к недавней сцене в коридоре. Больше всего её должна была беспокоить злость, которую даже не пытался скрыть Кей-младший, но перед глазами почему-то стоял только Такисима-старший. Взгляд, которого удостоил их с Томио, заставил Хикари вспомнить прошлое. Случись нечто подобное во время их обучения в школе, Кей уже давно продемонстрировал бы свою зловещую «тёмную ауру» излучая потоки концентрированной ненависти, которые буквально деморализовали и уничтожали того, на кого оказывались направлены. В такие моменты в Кее проглядывалось что-то пугающе-дьявольское: глаза его буквально пылали, по тонким губам бродила зловещая усмешка, а весь облик выражал такую угрозу, что страх испытывал любой, кому только «везло» увидеть Такисиму в этот момент. Хикари бывало стыдно в этом признаться, но именно это проявление его ревности частенько помогало ей понять, насколько она любима и ценна. Сегодня же во взгляде Кея не было ничего, кроме холодного равнодушия. В конце концов, Хикари разозлилась на себя за подобные мысли настолько, что буквально влетела в классную комнату. Вероятно, весь её облик выражал чувства, которые она испытывала в тот момент, потому что ученики мигом притихли, словно почувствовать, что учительница не в духе. – Хикари-сан! – услышала девушка, не успев даже подойти к своему столу. Перед тем, как ответить, она сделала глубокий вздох, чтобы немного успокоиться – раздражение ни в коем случае не должно было отразиться в её голосе. – Слушаю, Кей-кун, – она терпеливо взглянула на мальчика. Сегодня он даже больше обычного походил на воробушка – исключительно злого и нахохлившегося воробушка. – Кей… папа Кей сегодня привез меня в школу, – отрывисто, словно нехотя произнес мальчик. – Он хотел переговорить с вами, но вы… болтали с каким-то чужим учителем. Хикари сдержала смешок. – Томио Того – преподаватель старших классов, Кей. Ты должен относиться к нему с уважением, – сочла своим долгом пожурить мальчика Хикари, не смотря на то, что её изрядно позабавило выражение мальчика. – Я поговорю с твоим отцом, не беспокойся. Мальчик не ответил. Бросив на Хикари еще один хмурый взгляд, он вернулся на место. Кея-старшего Хикари обнаружила у окна возле классной комнаты. Поприветствовав его, она уже было собиралась узнать, о чем именно собирался с ней поговорить Такисима, как вдруг взгляд Хикари уперся в правую руку Кея, которая сжимала ключи от машины, и все мысли вылетели из её головы. – Это же кровь! Кей недоуменно нахмурился, проследил за её взглядом и, наконец, поднес окровавленную ладонь к глазам. – Царапина. Пустя… – Ничего не пустяки! – возмутилась Хикари. – Как можно так относиться к собственному здоровью?! – Выглядит страшнее, чем есть на самом деле. – Медицинский кабинет здесь недалеко. Пойдемте. – Это не стоит беспокойства, – отмахнулся от неё Кей и постарался забрать руку, но Хикари была неумолима. – Кей-сан, – строгим голосом, безотказно действующим на детей, произнесла Хикари. У Кея же этот тон вызвал только усмешку, но он, наконец, сдался и нехотя позволил отвести себя в медицинский кабинет. В этот час там было пусто. Хикари быстро промыла рану, убедившись, что это действительно всего лишь царапина, хотя и сильно кровоточащая. Хикари усадила его на одну из коек, и всё время, пока девушка хлопотала над Кеем, он сидел, прикрыв глаза. От неприятных ощущений ли? Она даже была рада этому, потому что так Такисима не мог видеть румянца, который наверняка предательский выступил на её щеках: во всем происходящем было что-то ужасно интимное, выводящее Хикари из равновесия. Руки Кея были чуть теплее её собственных – и на мгновение Хикари вдруг представила, как эти горячие руки скользят по её обнаженной коже, она улавливала терпкий запах его парфюма – и мысль о том, что часть этого запаха останется и на её одежде, заставила девушку порывисто вздохнуть. Почти сразу же стало стыдно за подобные мысли и некстати участившийся пульс. – Устали? – спросила у Кея Хикари, чтобы отвлечься. Он распахнул глаза, голубые, словно затянутые тонкой поволокой льда. Скользнул взглядом по шее склонившейся к нему Хикари. Она заметила, как дернулась его свободная рука, и почему-то подумала, что он сейчас прикоснется к её лицу, но Кей всего-навсего расслабил немного галстук. Такисима глубоко вздохнул, на мгновение вновь прикрывая глаза. – Просто не люблю больницы, – слегка хрипловатым голосом отозвался он. – Плохие воспоминания? – Пожалуй… очень плохие. Их глаза встретились, но Хикари поспешила отвести взгляд. Вновь вспомнилось страшное слово из заключения психолога, и мысли Хикари приняли совершенно новый оборот. Всё это время она думала только о том, в какую аварию попал Кей-младший, совершенно не принимая в расчет то, что ребенок в таком возрасте никак не мог оказаться в транспорте без сопровождения взрослых… Развить эту мысль девушка не успела. – Хикари-сан, – начал Кей сухим голосом, – у меня к вам настоятельная просьба, вернее, даже две. Я должен был предупредить раньше, но к счастью, вы, кажется, догадались и сами: позвольте Кею носить волосы так, как он хочет. – Это из-за шрама? Ей показалось, что Такисима слегка напрягся. – Так вы уже знаете… – если Кея и удивила осведомленность Хикари, это никак не отразилось на его голосе. – В таком случае, мне остается только потребовать, чтобы вы ни в коем случае не пытались выяснить, как он её получил. Это ведь не так сложно? Спорное утверждение. Хикари сглотнула под цепким взглядом Такисимы и прикусила губу. Кей медленно поднялся с кушетки во весь рост: если раньше он смотрел на Хикари снизу вверх, то теперь девушке приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо. Расстояние между ними тоже стало существенно меньше, однако в данный момент Хикари была слишком взволнованная, даже для того, чтобы реагировать на подобную близость. – Вы можете дать мне такое обещание? – Я… нет, не могу, – откровенно призналась Хикари, затем, чувствуя, как в ней поднимается решимость, расправила плечи и задрала подбородок настолько, что чуть не задела Кея. – Он мой ученик, для меня важно, чтобы он чувствовал себя комфортно. – Его психическое здоровье не ваша забота! – Позвольте не согласиться! – Хикари уже понимала, что позже будет винить себя за то, что не сдержала язык за зубами, но остановиться уже не могла. – Я вижу, что Кею не хватает любви, понимания. Не могу же я просто оставить ребенка, когда вижу, что он нуждается… Она осеклась, когда руки Кея крепко схватили её за предплечья. По его скулам заходили желваки, а во взгляде застыла угроза. Хикари подумала, что он собирается хорошенько встряхнуть её, но вместо этого Такисима только процедил: – Единственное, в чем Кей нуждается – так это в том, чтобы его оставили в покое. Особенно вы. Хикари задохнулась от грубости, а Кей мягко оттеснил её, чтобы освободить себе путь, и направился к выходу. – Кей! – опомнилась и окликнула Хикари уходящего Такисиму. Тот остановился на полпути к двери и вновь обернулся к ней. – Я никогда не причиню ему вреда, – тихо, но очень искренне произнесла девушка. Взгляд Кея немного смягчился. – Я знаю. Сознательно – нет. Но вы можете навредить невольно, если станете копаться там, где не следует. С этими словами Кей вышел из кабинета, оставив Хикари размышлять над значением последней фразы. Приняв решение изменить жизнь, развернув её на 180 градусов, и стать учительницей, Хикари первое время просто бредила мыслью о том, чтобы работать в академии Хокусен. Акира яростно убеждала её, что это безумие, а вот Тадаси напротив обещал помочь с устройством. Однако именно Тадаси помог Хикари понять, насколько это плохая идея: не прибегая к давлению, просто приводя свои доводы – и это сработало лучше всего. Он всего лишь дал понять, что в Хокусене в Хикари Такаги мгновенно распознают знаменитую ученицу С.А., имя которой прочно связано со скандалом – и о мирной жизни в стенах академии можно будет забыть. Взамен Тадаси предложил ей частную школу, принадлежащую его знакомому: именно в ней и работала Хикари с тех пор. Вспоминая об этом, Хикари всё время пыталась понять, что же так тянуло её в академию. И только годы спустя он поняла, что это было то место, где она была счастлива. «Где мы были счастливы», – поправила Хикари, потому что знала, что это относится и к Кею… но размышлять в это направлении больше было уже опасно. Хикари заморгала, возвращаясь в реальный мир. За окнами учительской уже давно было темно: разошлись не только ученики, но и учителя и во всем здании, вероятно, не было никого, кроме охранников. «Всё это было в той, другой жизни, в которой Кей не мог без ревности смотреть, как я разговариваю с другими парнями. В этой – он смотрит с равнодушием и просит держать от его семьи подальше», – напомнила себе девушка. С этими мыслями на неё как-то сразу навалилась скопившаяся за день усталость. Внезапно, собственная жизнь, мысли, воспоминания, терзавшие Хикари эти несколько дней, навалились разом, сжимая её в тисках тоски и разочарования. В темных окнах отражался тусклый свет комнаты и сама Хикари. Она протянула руку и коснулась лица двойника, с каким-то отрешенным удивлением отмечая влажные дорожки слез. Некоторое время Хикари смотрела на себя, словно в трансе, а потом подняла ладонь, стирая слезы, которые почему-то никак не хотели останавливаться. Мгновение она еще боролась с собой, но затем изнеможенно прислонившись к стене, Хикари заплакала уже в полную силу, навзрыд, не стесняясь, что её кто-то услышит. Она сползла на пол, прижимая ноги к коленям, размазывала слезы и тушь по лицу, но никак не могла успокоиться, словно всё, что она сдерживала в себе несколько дней, вырвалось наружу, проливаясь со слезами Не сразу, но эмоциональная разрядка принесла облегчение, словно со слезами Хикари избавилась хоть от небольшой части того, что причиняло ей боль. Всё еще вздрагивая время от времени всем телом, девушка поднялась, на нетвердых ногах приблизилась к своему столу и начала торопливо собирать вещи. Теперь ей уже хотелось как можно скорее оказаться дома, под защитой родных стен. В какой-то момент она услышала шорох, раздавшийся по её расчетам у самой двери, и застыла, прислушиваясь. Неужели в такой час кто-то из коллег оставался на территории школы? Может это охранник проверяет помещения? Однако в учительской так никто и не появился, сколько бы Хикари не напрягала слух, ей не удалось различить больше никаких звуков. Тем не менее девушка постаралась собраться как можно быстрее. Уже на стоянке она заметила, что её машина не единственная, но Хикари не стала над этим задумываться. Это был долгий и тяжелый день, и девушке мечтала, чтобы он наконец закончился.