Работа над ошибками

Душная, жаркая ночь. И никого в целом мире… кроме неё и Кея. – Никто не станет плыть ночью. Слишком опасно. Успокойся. – Тут не далеко. Можно вплавь… – Жить надоело? – Но ведь надо же что-то делать! – Так противно находиться рядом со мной? – вопрос не просто сбивает Хикари с толку: почти сбивает её с ног своей неожиданностью… и абсурдностью. Между тем там обыденность, спокойствие с которым его задал Кей, пугает почти до мурашек. – Что за глупости… Я… Ты… – Ты меня боишься? – не давая ей опомниться, спрашивает тут же юноша. – Да кто станет тебя бояться! – тут же встает в позу Хикари. – Тогда я не вижу проблемы, – отрезает Такисима и демонстративно опускается на песок. Они умудряются разжечь костер. Тепло живого огня не только греет, но и успокаивают. Однако купальник Хикари слишком открыт – девушка молча проклинает подруг и себя, позволившую уговориться его одеть, – а ночь прохладна. Спустя какое-то время девушка начинает слегка подрагивать от холода. Хикари вздрагивает, когда Кей, который, как она была уверена, даже не смотрел в её сторону, молча начинает манить её пальцем к себе. – Что? – Иди сюда. Холодно. – М-мне не холодно, – стуча зубами, возражает Хикари. Не хватало только, чтобы её утром обнаружили в обнимку с ним. – Не тебе. Мне холодно, – поясняет парень. Хикари недоверчиво смотрит в его сторону: Такисима спокойно выдерживает её взгляд. Девушка осторожно подвигается и прижимается. Тело юноши пышет жаром Теперь действительно больше не холодно. Хикари жарко: от близости Кея, от чужого дыхания, которое касается её обнаженной кожи. Проходит некоторое время и Кей вдруг сам поспешно отодвигается от неё. – Кажется, Ханадзоно, ты была права. Это плохая идея, – хрипло и быстро выдает он и поднимается на ноги. – Эй, ты куда? – успевает крикнуть Хикари, но парень торопливо отходит к воде и с размаху ныряет в воду. – Сумасшедший Такисима! Хикари вскакивает и почти бросается за ним: ей кажется, что голова парня слишком долго не показывается на поверхности, хотя в действительности проходит всего несколько секунд. – Возвращайся! – кричит Хикари, начиная закипать. Странное поведение Кея становится для неё неожиданностью. Ей кажется, что ему вдруг стало противно находиться рядом с ней. Но ведь сам же просил подсесть вплотную! Не выдержав, девушка бросается следом. Кей к тому моменту успевает отплыть на некоторое расстояние и Хикари, чертыхаясь, плывет следом за ним, проклиная всё и вся - а особенно, пронырливых одноклассников, устроивших всё так, что они с Кеем оказались вдвоем на небольшом острове на всю ночь… Всё происходит как-то слишком быстро. Это в фильмах тонущий начинает кричать, биться об воду. Хикари просто камнем идёт на дно, бултыхается почти неслышно и выныривает только для того, чтобы глотнуть воздуха: на большее сил не хватает… И когда она уже думает, что ей ни за что не выплыть, появляется Кей. Он помогает ей держаться на поверхности и, практически взвалив на себя, вытаскивает на отмель. Вода доходит стоящему во весь рост Кею до самого пояса, когда юноша вдруг останавливается. Как-то так получается, что у самого берега Хикари обнаруживает себя крепко прижимающейся к нему всем телом. Чтобы удержать равновесие, ей приходится держаться за его плечи, а её ноги обхватывают его за талию. Хикари пытается спустить ноги, чтобы коснуться ими дна, но Кей не пускает. – Не надо, – от его хриплого голоса по телу Хикари пробегает мелкая дрожь. – Ч-что на тебя нашло? С чего ты бросился в воду? – Стало жарко. – Жарко?! – удивляется Хикари, хотя и сама дрожит сейчас уж точно не от ночной прохлады. – А тебе сейчас разве нет? Хикари пытается что-то сказать, но слова замирают на губах. Ей не по себе от странного блеска в глазах. Его руки слегка поглаживают её бедра, а дыхание юноши становится каким-то тяжелым, рваным. Он осторожно притягивает её к себе, но Хикари слабо сопротивляется. Душная, жаркая ночь, подступающая после купания прохлада, скользящая по коже – всё исчезает: остается только она и Кей. И восхитительное удовольствие от его близости. Целовались ли они раньше? Вероятно, целовались. Но Хикари сейчас кажется, что это происходит впервые. Всё, что было до этого вечера, кажется таким детским, таким несмелым. У неё ушло достаточно много времени, чтобы осознать, что Кей нравится ей как друг, как близкий по духу человек, и, наконец, как возлюбленный: Хикари понимала, что её привлекает его характер, склад ума, поведение, поступки. Она постепенно постигала природу своей влюбленности, но, кажется, только сейчас начала открывать для себя еще одну сторону притяжения, которое может возникнуть между мужчиной и женщиной. Хикари вдруг понимает, что ей безумно нравится, когда Кей так тесно прижимает её к себе. Ей нравиться касаться его кожи, кажущейся сейчас обжигающе горячей, нравиться чувствовать его запах и думать, что часть его теперь надолго останется на ней, нравиться зарываться пальцами в его влажные волосы, нравится, что его пальцы крепко, почти до боли сжимают её бедра, заставляя мускулы на его руках напрягаться. И ей, конечно, нравится, как Кей целует её и нравится целовать его в ответ. Поэтому Хикари только протестующее мычит, когда Кей отрывается от её губ, но дыхание со свистом покидает её легкие, когда вместо этого его губы перемещаются на её шею. Она… Она просыпается с воспоминанием о его поцелуе на губах. Вспотевшая кожа кажется влажной от солоноватой морской воды, а тело – охваченным приятной истомой. Осознание того, что произошедшее – всего лишь сон-воспоминание оказывается настолько болезненно-разочаровывающим, что глаза девушки против воли становятся влажными. Воспоминания о той ночи и без того будоражат её память своей сладостной горечью, но переживание их во сне отдается глухой болью при пробуждении. Кей в её объятиях казался таким настоящим, а возвращение в реальность после настолько чувственного, «правдивого» сна было таким жестоким, что девушка переворачивается на живот и утыкается в подушку и некоторое время лежит так, борясь со слезами. Как следствие – мешки под глазами и покрасневшие белки не ускользают от внимательного взгляда Каори, когда Хикари приходит на работу. – Уууу, как всё запущено, - присвистнула та. – Так заметно? – поморщилась Хикари. – С ними можно что-нибудь сделать? – Я подскажу тебе, что с этим можно сделать, если расскажешь, откуда это, – девушка указала пальцем на лицо Хикари, – у тебя появилось. Та в ответ только скорчила ей рожицу: – Могла бы и сразу сказать, что нет. – Эй! – вспылила Каори. – Можно подумать, я спрашиваю лишь из любопытства! Оно есть, конечно, но куда больше меня интересует: да что такое с тобой происходит? Ты сама не своя со вчерашнего дня! Хикари и так испытала угрызения совести из-за того, что приходиться скрывать что-то от подруги. Но большее, что она могла сделать: так это успокоить её, сказав полуправду. – Меня волнует мальчик. – А должен был бы волновать его отец… – вставила лукаво Каори. Хикари только отмахнулась, зная что подруга шутит. – Вчера он приехал ко мне домой… – начала она. Пересказав коротко события вчерашнего дня, умолчав, разумеется, о посещении кафе, Хикари вопросительно посмотрела на подругу. Каори приняла задумчивый вид. – Ну, по крайней мере, ты можешь успокоиться: искать путь к сердцу ребенка тебе не придется. Похоже, он и так слишком сильно к тебе привязался. Интересно, с чего бы это? – Такое чувство, будто ему не хватает родительской ласки. – Холодная мама? – предположила Каори. – Знаю я таких богатых мамаш: заботятся только о себе, отдают ребенка на попечение няни, а сами при этом гордо зовутся родительницами. Впрочем, папаша, возможно, тоже не далеко ушел. Хикари промолчала. В прежние дни Кей частенько казался окружающим холодным, отстраненным молодым человеком. Во многом по тому, что именно так он себя и вел по отношению к «чужим». Но порой таким видели его и близкие. Взять хотя бы брата Кея, Суи. Их отношения не всегда были безоблачными и было даже время, когда младший, казалось, ненавидел старшего брата, но причина, как оказалось позже, была в том, что ему просто не хватало внимания Кея. Хикари очень хорошо помнила этот его взгляд: ждущий, просительный, любящий. Точно таким же взглядом на неё теперь смотрел Кей-младший. Хикари покачала головой. – Что, ты со мной не согласна?! – удивилась Каори. – По-твоему Такисима-старший производит впечатление любящего отца? – Что? Нет, я просто кивала кое-каким собственным мыслям. Думаешь, стоит поговорить об этом с его родителями? Каори пожала плечами: – Возможно… но не сейчас, присмотрись пока. В любом случае, тебе же лучше позаботится о том, чтобы мальчик не привязывался к тебе слишком сильно. Это может вызвать проблемы и внимание, которое тебе совсем не нужно. Весь остаток дня Хикари размышляла, когда почему подруга упомянула слово «внимание». Неужели Хикари выдала своё отношение к Кею-старшему? И если так, что именно еще успела понять проницательная подруга? Занятия между тем прошли… не совсем ровно. Во время одного из уроков она решила разделить класс на несколько небольших команд и провести небольшое соревнование, привлекая тем самым внимание детей к теме урока и пытаясь сделать её интереснее. К концу занятия, идея перестала казаться ей такой уж замечательной. Команда, в которой оказался Кей, неожиданно быстро распалась и дети присоединились к другим. Кей остался в одиночестве, однако это не помешало ему обойти остальных и занять первое место, которое, похоже, не принесло радости ни ему, ни остальным детям. После объявления результатов мальчик вернулся на своё место и принялся что-то писать, пока остальные перешептывались и бросали на него злые, недовольные взгляды. Вокруг мальчика и его места словно образовался непроницаемый шар, границы которого никто не хотел пересекать. Кей словно не замечал этого, полностью отдавшись своему делу. После занятий он без всякой просьбы со стороны Хикари задержался в классе и, дождавшись пока все дети покинут класс, подошел к её столу. – Хикари-сенсей, я всё сделал. – Сделал? На стол перед девушкой легла стопка листов, исписанных удивительно ровным для ребенка почерком. Пробежав по ним глазами, Хикари почувствовала, как у неё округляются глаза. Это то самое задания, которое она дала мальчику вчера. То самое, которое было рассчитано на неделю! – Кей-кун, с тобой всё в порядке? – встревожено спросила Хикари, внимательно глядя на мальчика. Тот тут же нахохлился, словно воробушек. – Со мной всё хорошо, – пробубнил он. – Ты ведь дела писал всё это ночью, так? Ты сегодня спал хоть немного? Мальчик заколебался, потом неуверенно кивнул. – Кей-кун? – Почему вы злитесь, сенсей, я же все сделал! – обиделся мальчик. – Разве вы не должны похвалить меня?! – он осекся, когда подошедшая Хикари положила ему ладонь на лоб, проверяя температуру. – То, что ты справился с заданием за такое короткое время достойно восхищения, – мягко произнесла Хикари. – Но твоё здоровье тоже очень важно, Кей-кун. Ты не должен так перенапрягаться… – О папе Кее всегда говорили, что он во всем и всегда был первым, – мальчик произнес это так тихо, что Хикари пришлось напрячься, чтобы расслышать его. – Я не хочу быть хуже. Я… – он замолчал, не зная, как выразить свою мысль. Хикари заколебалась – почему-то, она давно подозревала, что ей придется заговорить о чем-то подобном, но она не думала, что это случится так скоро. – В школе, – начала она, осторожно подбирая слова. – У меня была похожая ситуация. Был один… мальчик, очень похожий на твоего отца… «Вообще-то, этот мальчик и был твоим отцом», – подумала про себя Хикари, но вслух этого, разумеется, говорить не стала. – И мне тоже очень хотелось победить его. Мы всё время устраивали соревнования, – против воли, Хикари почувствовала, как губы её растягиваются в улыбке, – но он всегда оказывался в них первым. Однажды это настолько вывело меня из себя, что я бросила все свои силы, чтобы обойти его: эти несколько дней я не знала отдыха, выбивалась из сил, но продолжала состязаться… – И победили? – спросил мальчик, заворожено глядя на неё. Хикари с грустью покачала головой. – Я упала без сил перед огромной толпой народа. Мальчик поморщился, словно то, что описывала Хикари, происходило с ним. Перед глазами Хикари промелькнуло лицо Кея из прошлого: это был тот редкий случай, когда хваленое самообладание изменило «великому Такисиме». О, как же он был зол! Хикари к тому моменту потеряла сознание, но Акира рассказывала, что Кей ругался и ворчал все время, пока на руках тащил её в мед. кабинет… – В погоне за победой, я едва не повредила своему здоровью. Кей-кун, я хочу, чтобы ты понимал: это прекрасно стремиться к чему-то, но при этом ты не должен забывать о том, что уже имеешь и иначе однажды ты обнаружишь, что в погоне за призрачной целью потерял что-то очень важное. – Здоровье? – И это тоже, – кивнула Хикари. – Или друзей, которых мог бы завести. – Вы про сегодняшний урок, – проницательно заметил мальчик. Хикари кивнула. – Соревнования – это не только победа, но и удовольствие, которое ты получаешь в процессе, – произнесла Хикари фразу, которую не раз повторяла в бытность учебы в школе. Помниться, Кей всегда видел в ней повод подшутить над ней и лишний раз использовать столь нелюбимый ею титул «госпожа вторая». Мальчик же смотрел на неё с удивлением. – Я уже слышал эти слова, – произнес он. – Правда? – Ага. От папы Кея. Сердце Хикари пропустила удар. В том, что помнил её слова не было ничего особенного, но ей отчего-то стало приятно. Очевидно, что-то отразилось на лице Хикари, потому что взгляд Кея вдруг стал колючим и немного обиженным. – Вам ведь нравится папа Кей? – вдруг спросил он, глядя на Хикари в упор. Она резко выдохнула и с удивлением посмотрела на мальчика, но сказать ничего так и не успела. Кей вдруг подался вперед и схватил её за руку. – Так нечестно! – почти со слезами на глазах заговорил он. – Пожалуйста, Хикари-сан, не влюбляйтесь в него! Кей… он… он… он любит маму, вот! Вы не должны в него влюбляться, потому что вам нельзя, правда?! Кей продолжал что-то говорить – казалось, он почти близок к отчаянию, а Хикари никак не могла ничего сказать из-за тяжелого кома, возникшего вдруг в горле. – Не волнуйся, Кей-кун. Такого не случится, обещаю, – хрипло произнесла Хикари, мягко гладя мальчика по голове. В голове её мелькнула предательская мысль, что она, конечно же, не может влюбиться в Кея. Потому что она и не прекращала его любить. Мальчику это Хикари, разумеется, сказать не смогла. Чтобы окончательно успокоить его у Хикари ушло еще минут десять.