Работа над ошибками

– Могу я поговорить с вами после уроков, сенсей? – серьезно спросил мальчик, подходя к её столу между занятиями. Хикари кивнула с ободряющей улыбкой, понимая, что ребенку, возможно, нужно поговорить о чём-то, чего он не хотел произносить перед новыми одноклассниками. – Ты всегда можешь обратиться ко мне, Кей. Я хочу, чтобы ты знал это. Мальчик не ответил, внимательно глядя ей в глаза, словно собираясь поймать её на лжи. Хикари выдержала этот серьезный взгляд, пока ребенок не отвернулся, не сказав ни слова. Глядя на его удаляющуюся спину, девушка ощутила разочарование. Она не ожидала, что установить контакт будет легко, но надеялась, что хотя бы почувствует, как открыть путь к сердцу ребенка, как подступиться к нему. Она твердо установила для себя: какое бы прошлое не объединяло её и его отца, она не позволит этому никак отразиться в работе. Сейчас Кей прежде всего один из её учеников, а ко всем им Хикари старалась относиться так же чутко, как если бы они были её собственными. «Вот только у тебя их нет», – произнес откуда-то из глубины души мерзкий голос, и Хикари мотнула головой, приказывая ему убираться прочь. После окончания уроков к её удивлению, Кей покинул класс вместе с остальными. Хикари со стыдом поняла, что ощущает облегчение. Всё в ней вибрировало с тех пор, как она услышала о переведенном ученике, но прежде девушка даже не осознавала настолько. «Он такой же ученик, как все остальные», – дала себе установку Хикари и принялась за работу. Перед ней лежала небольшая стопка тетрадей, кроме того, нужно было составить план занятий на следующий день, внести другие записи… Спокойное: «Я не помешаю, если посижу тут?» – оказалось для Хикари полной неожиданностью. Она едва не подпрыгнула на своём стуле и удивленно посмотрела на сидящего за первой партой, расположенной перед самым учительским столом, Кея-младшего. Хикари не слышала, как он вошел в кабинет. – Кей-кун, – Хикари почти удалось улыбнуться, не выдав при этом свою нервозностью. – Давно ты тут? – Минут десять, – мальчик пожал худыми плечами. – Я не хотел отвлекать. – Всё в порядке. Я ждала тебя. Почему ты не остался сразу? – Вам нужно было отдохнуть после урока, – мальчик произнес фразу таким тоном, словно это было само собой разумеющимся. От этой своеобразной заботы у Хикари сжалось сердце. Она взглянула на парту и учительский стол, разделяющие их с Кеем и встала со своего места. Пройдя к мальчику, она присела возле его парты. Глаза ребенка при этом слегка сузились, в них даже промелькнуло нечто вроде враждебности. – Как твой первый день в нашей школе, Кей? – Вы пересели, потому что хотите разговаривать со мной как с маленьким? – требовательно спросил он, игнорируя её вопрос. Брови Хикари невольно взметнулись вверх. – Нет. Я пересела, чтобы наши глаза были на одном уровне, – ответила она честно. Мальчик не изменился в лице, но его щеки слегка заалели, а в глазах появилось смущение. – Мне здесь нравится. Я хотел учиться в японской школе, как и папа. Одноклассники отнеслись ко мне хорошо. Я рад, что буду учиться у вас, – хотя начала прозвучало механически, почти заученно, произнося последнюю фразу, мальчик даже оживился, и эти слова прозвучали как-то особенно искренне. – Я тоже рада, Кей-кун, – рука Хикари сама потянулась к голове мальчика, но в последний момент Хикари заколебалась: вдруг Кей не любит, когда его касаются чужие люди? Но, решив, что отдернутая ладонь может быть неправильно расценена, Хикари продолжила движение и мягко потрепала волосы мальчика. Глаза Кея слегка расширились, он вдруг поднял руку и накрыл ею ладонь Хикари, прижимаясь к ней головой. На несколько секунд они замерли так, оба загипнотизированные этим мгновением, затем мальчик торопливо отнял руку. - Спасибо, – тихо произнес он, опуская глаза. Хикари кивнула, не зная, что сказать. Этот жест настолько выдавал изголодавшегося по ласке ребенка, что Хикари захотелось обнять его и прижать к себе изо всех сил. Однако было очевидно, что подобный порыв надо сдержать – ведь даже недавняя совсем небольшая ласка смутила и раздосадовала ребенка. – Я уже говорила тебе, Кей, ты можешь обратиться ко мне в любое время, – мягко произнесла Хикари, поднимаясь на ноги. Проходя к своему столу, она тыльной стороной ладони стерла выступившую в уголках глаз влагу. – Ты немного отстал от программы, Кей-кун. Я выдам тебе кое-какие записи и задания, чтобы ты мог заниматься самостоятельно, – произнесла она, опуская на свой стул. – Но ты можешь так же попросить совета у одноклассников. Это поможет тебе сблизиться с ними, - продолжала рассуждать Хикари, записывая список необходимых учебников и задания к ним. – Если будут вопросы, обращайся. – У меня есть вопрос, – тут же отозвался Кей. – Я слушаю, – кивнула Хикари, не поднимая головы. – Сенсей, а вы замужем? Карандаш с треском переломился в её руке, а Хикари вскинула голову, глядя на мальчика. Тот продолжал смотреть на неё своими ангельски голубыми глазами, но Хикари прекрасно видела лукавых бесенят, танцующих в них. Подумать только. И что она должна ответить? Спасение пришло неожиданно и в какой-то степени было даже хуже, чем один неудобный вопрос. – У большинства детей подобное проходит к этому возрасту, но Кей слегка подзадержался в возрасте «почемучки», – в комнате раздался третий голос с легким американским акцентом, принадлежавший на этот раз взрослому мужчине. Он тоже вошел в класс неслышно, как и его сын несколькими минутами ранее, и приблизился к её столу, заговорив только тогда, когда не заметить его уже было невозможно. – Здравствуй, папа, – как-то кисло, без особой радости произнес, прежде чем успела ответить Хикари, Кей-младший. Он быстро взглянул на Такисиму-старшего и вдруг расплылся в улыбке: – Я так рад, что ты нашел время забрать меня. Может мы наконец-то сможем поужинать дома все вместе, как одна большая дружная семья. Значит, папа. Семья. На мгновение у Хикари больно сжалось сердце, словно кто-то со всей силы вогнал раскаленный штырь туда, в область груди. Впрочем, чего она ожидала? Она всё поняла, едва узнала о новом ученике в её классе: фамилия Такисима не такая уж распространенная. Иллюзия, о том, что это какая-то ошибка и речь идет о другом Такисиме, с самого начала было всего лишь иллюзией. И всё равно Хикари оказалась не готова ни увидеть его, ни узнать о том, что у него есть собственная жизнь, семья, ребенок… жена. Только огромным усилием воли ей удалось сохранить лицо невозмутимым под прицелом двух одинаковых пар глаз: оба Кея следили за каждым её движением с большим вниманием, и девушка не могла позволить себе проявить эмоции. – Хикари Такаги, с этого дня учитель Кея, – представилась она. – Кей Такисима, – представился он в свою очередь. Всё происходящее носило какой-то неуловимый оттенок фарса: они, знавшие когда-то друг друга больше, чем кто либо, представлялись друг другу как совершенно чужие люди. Впрочем, в глазах Кея не мелькнуло ни тени узнавания, и Хикари испытала одновременно горечь и облегчение. Она знала, что сильно изменилась с их последней встречи. Начала пользоваться косметикой, сознательно красясь так, чтобы выглядеть старше, не желая, чтобы ученики относились к ней как к молодой девчонке, привыкла к строгим костюмам, стала носить очки, хотя мало кто знал, что вместо линз в них обычные стекла. Некоторое время она даже красила волосы, но долго не выдержала, подобного издевательства и вскоре вернулась к естественному, такому привычному для себя черному, как смоль, цвету волос. Мысли о том, чтобы состричь волосы ей даже не приходила: густые, длинные, они всегда воспринимались Хикари как богатство, подаренное самой природой. Однако даже будучи готовой к подобному, осознавать, что он забыл её за прошедшие годы было непросто, хотя это, по крайней мере, позволяло ей сохранить лицо и избежать неудобной ситуации. Просто учительница и отец её ученика. Ничего больше. Никакого общего прошлого. Никакой любви, никакого болезненного разрыва, никакого… Просто ничего. Пусть будет так. – Вы уже видели школу, Кей-сан? Провести для вас небольшую экскурсию? С каким же облегчением Хикари вернулась в свою маленькую квартирку. День выдался непростой, Хикари чувствовала себя истощенной морально и физически, поэтому путь домой занял целую вечность. К счастью, оказавшись в родных стенах, Хикари как всегда почувствовала себя лучше: это был её дом, её крепость и здесь она могла расслабиться после тяжелого дня. Бросив сумку в прихожей и скидывая на ходу туфли, девушка вползла в гостиную и упала в кресло, расплываясь на нем безвольной амебой. В поле зрения попала телефонная трубка, и Хикари вспомнила, что с самого утра собиралась позвонить Акире. Пальца привычно набрали знакомую комбинацию клавиш и спустя несколько мгновений в трубке послышался до боли родной голос. – Ангел мой! – Хикари улыбнулась, услышав школьное прозвище. – Рада тебя слышать! Хикари попыталась поддержать разговор, но запоздало поняла, что мысли всё еще вертятся вокруг событий сегодняшнего дня: вести беседу получалось с трудом, Хикари часто говорила что-то невпопад. Акира просто не могла не заметить её состояния. – Что-то случилось? – спросила она вдруг, прервавшись на полуслове. Хикари вздохнула Определенно, ей нужно с кем-нибудь поговорить. – Акира, он здесь. В трубке повисла тишина. – Что за таинственный «он». Кто, Хикари? – осторожно спросила Акира, и девушке стало стыдно. К чему вся эта драматичность? Почему она вообще беспокоиться? «Он» ведь даже не узнал её. – Такисима. Знаешь, не бери в голову, я хотела просто… – начала Хикари, но Акира её перебила. – Что?! – Хикари показалось, что девушка по ту сторону провода аж подскочила. – Он?! Что он там делает? Хикари объяснила. – Значит, слухи были правдивыми: он вернулся, – пробормотала Акира. – С чего бы вдруг? – Кей-кун говорил, что хотел учиться в японской школе, как его отец. – Не поздновато ли уже Туписиме идти в школу? – скептически спросила Акира, заставляя Хикари улыбнуться. Было в том, как она это произнесла что-то ностальгическое. – Я говорю о его сыне. Его тоже зовут Кей. Послушай, неужели ты еще не простила его? Акира на том конце провода фыркнула. Хикари словно воочию увидела, как она качает головой. – Какое же самомнение нужно иметь, чтобы назвать сына в свою честь. И нет, не простила. – Акира… – Даже не убеждай меня! И не смей забывать, сколько тебе пришлось пережить! – Акира… – …я ни за что не прощу его, потому что… – Акира, я тебя люблю! Где-то там собеседница поперхнулась воздухом. – Только не говори Тадаси, – лукаво улыбнулась Хикари и, получив, наконец, возможность говорить без помех, продолжила. – Акира, ради бога, столько лет прошло. Пора бы вам уже помириться с Кеем, тем более, что сориться не было никаких причин. – Я бы так не сказала… – проворчала Акира. – Всё в прошлом, – твердо произнесла Хикари. – Со мной все будет в порядке, а значит тебе вовсе не нужно собирать чемоданы и мчаться сюда. Акира… ты ведь не начала собирать чемоданы? – Ну… нет, – как-то не особо убедительно проворчала Акира. – Я пока думала, на сколько заказать самолет. Хикари рассмеялась. В прихожей раздался дверной звонок, и она почувствовала, что пора заканчивать разговор. – Он даже не узнал меня. Поверь, Кею нет до меня дела, – произнесла Хикари напоследок, перед тем как попрощаться и положить трубку. Недоумевая, кого могло принести в такое время, девушка прошла в прихожую, думая, что ей так и не удалось убедить Акиру. Погруженная в свои мысли, Хикари распахнула дверь и застыла, не зная, что сказать. На пороге стоял Кей.