***
В помещении повисло гробовое молчание. В момент все стихло: уже не слышен был говор болтушек-соседок, которые собрались во дворе ещё с десяти утра, чтобы обсудить все события минувшей недели, не доносился до ушей через открытое настежь окно звонкий лай собаки, что, видимо, погналась за несчастно визжавшей кошкой, замолкли и строительные работы, что велись где-то в конце улицы. Казалось, что в это мгновение все живое боялось издать хоть какой-то, даже совсем незначительный звук. А может, ничего этого и не было? Может, жизнь по-прежнему бурлила? Может, только эта тройка, с головой окунувшись в свои мысли, опасения и страхи, перестала следить за окружавшим её миром? Эмоции не щадили никого. Вихрь чувств пронесся по оголенным душам, разрушая все на своем пути. Всего одна встреча, один лишь взгляд, а сколько потерь… Мария чувствовала, как с каждой проходящей минутой накаляется атмосфера. Девушка и до того сильно переживала, а сейчас, совершенно ничего не понимая, она чувствовала, как сердце от волнения готово остановиться. По телу неугомонно носились мурашки, в глазах можно было прочесть испуг. От всего этого напряжения начинала кружиться голова. Да что же происходит? Почему они молчат? А главное, почему сама Мария не может вымолвить и слова? Ей хотелось разрядить эту обстановку, но ничего не получалось. К её горлу подкатил огромный ком, который не давал возможность прервать эту затянувшуюся паузу. Реакция близких ей людей пугала. Ожидание! Это невыносимо. Девушка уже вся извелась. Её предположения становились все страшнее и страшнее. Если сейчас ничего не произойдет, Сарамего точно сойдет с ума! Кастильо замер. Это же… Нет, ну почему сейчас? Он ещё не готов. Почему? Почему? Почему? Уже на лестнице заметив очертания девичьей фигурки, Герман уловил до боли знакомый ему силуэт. Силуэт, который уже пять лет стоит перед глазами, не собираясь покидать сознание измученного болью мужчины. В ту секунду сеньор опасался лишь одного – уже произошедшего. Он не хотел. Не хотел увидеть её вновь. Нет, он не забыл. И никогда не забывал это русоволосое чудо. Да и как забыть образ, который постоянно преследует? Везде. Они не раз встречались в его снах. Не раз виделись на улице. Точнее он её видел – мужчина уже привык в других девушках наблюдать свою родную и любимую. Ещё и эти мечты, которым никогда не дано свершиться. Груз прошлого слишком тяжек. Снова встретиться с ним… Герман сомневался, что выдержит, поэтому и не прикладывал всех усилий. Прошло столько лет… Кастильо боялся… И сейчас боится. Сколько она уже тут стоит? Минуту? Две? Три? Анджи совсем потерялась в пространстве. Внутри все перевернулось, как только она вновь увидела его глаза. Как бы она не старалась отрицать, эти несколько лет в глубине души все ещё теплилась надежда на то, что однажды он вернется. Просто придет и, ничего не объясняя, не произнося лишних фраз, будет рядом. И Анхелес бы приняла его. Так она думала. Но сейчас, когда её мечта, вроде как, сбылась, Сарамего не понимала собственных чувств. Эмоции… Они вновь захватили её. Осознав всю сложившеюся ситуацию, девушка была готова провалиться сквозь Землю, получить удар молнии, попасть в эпицентр стихийного бедствия, только бы не знать ничего. Всю её недолгую жизнь Анджи было тяжело. Герман стал тем, кто помог ей, на время подарил возможность почувствовать себя счастливой, стал кем-то большим, чем родной человек, а после заставил страдать ещё больше… Мгновение, и Анджи сорвется. Появление Кастильо лишь усложнило её ситуацию. Если девушка проведет здесь ещё хотя бы минуту, у неё начнется истерика. Поэтому, не желая медлить, Сарамего мигом умчалась в свою комнату, лишь вслед прошептав сестре: - Прости, - к глазам Анхелес подступили слезы, что не скрылось от других. - Анджи, - взволновано произнес Герман, наконец, придя в себя, но девушка, которая с бешеной скоростью рванула наверх, его уже не слышала. - Анджи? – размышляя над причиной поведения сестры, Мария невольно уловила слова жениха. – Так называют её только близкие. Мало, кто вообще знает, что Анхелес и Анджи – формы одного и то же имени, - посмотрев на растерянный вид Кастильо, Мэри начала понимать, что к чему. – Вы знакомы… - голос девушки вздрогнул. Резкое предположение разрывало на части. Пожалуйста, ну пусть это будет не так! - Ты учился на педагога? Учителя физики? – решила все же уточнить Мария. Истерический смешок вырвался из её уст. Сейчас она просто надеялась. Надеялась на то, что это все дурной сон, ошибка, что угодно, только не реальность! - Да, - по взгляду сеньора все стало предельно ясно. Это он… Жалкое. Вот как можно было охарактеризовать состояние девушки. Да, такого Сарамего не ожидала. Человек, которого она ненавидела за то, что причинил так много боли её любимой сестричке, - это тот, в кого она без памяти влюблена. Тот, кого также сильно любит Анджи. - Я её успокою, - Мэри прибывала в отчаянии. И это было отчетливо видно. Девушка заметно поникла. В этот момент Герман почувствовал себя самым последним поддонком на этой планете. Он обидел обеих. Обеих невероятно светлых и любимых девушек, которым он, несомненно, обязан. - Нет, это должен сделать я, - уверенно заявил Кастильо. Прошло пять лет, он должен объясниться с Анджи. Обязан. - Комната в конце коридора по правой стороне, - Сарамего понимала, что им необходимо поговорить, она не хотела этому препятствовать.***
Уткнувшись в подушку, девушка перестала сдерживаться. Поток слез мгновенно хлынул из глаз. Герман… Человек, с которым связано так много воспоминаний. Все незабываемые моменты постоянно крутились в голове, словно на повторе, согревая, даря девушке хоть какую-то долю тепла. Анхелес снова и снова переживала эти волшебные эмоции. Да, с ним тоже было больно. Но те минуты, проведенные вместе, все радостные мгновения, все то, что для неё оставалось чем-то особенным, сокровенным, то, что она так старательно берегла в своей душе, - все это стоило того. Тогда… Он любила его. Она любит его. Она не может не любить его. Судьба крепко связала это милое создание с ним. Человеком, который однажды просто ушел, оставив огромную рану на сердце совсем юного цветка. Кастильо принес столько радости, но ничуть не меньше боли. Заставил и смеяться, и плакать. Подарил чувство, которое обернулось страданиями. Он сделал её самой счастливой и отчаянно несчастной. С ним она познала прелести и разочарования самого светлого чувства – любви. И даже спустя годы Анджи не сумела побороть себя. Побороть это чувство. Увидев Германа на пороге своего дома, девушка не могла поверить в то, что это реально. Это казалось настолько невероятным, что Анхелес было легче предположить, что она сошла с ума, нежели то, что Кастильо действительно стоит перед ней. Сердце трепетало. Эта встреча…она была не похожей ни на что. Такое обилие эмоций Анджи не приходилось испытывать никогда. Противоречивых эмоций. И все-таки девушка была рада. Рада просто увидеть его. За те минуты, которые в то время казались вечностью, Сарамего не сводила взгляд с этого мужчины. А он изменился, возмужал. Кастильо стал куда шире в плечах, да и ростом повыше. От образа того забавного паренька, которого она знала когда-то, не осталась и следа. Того смышленого хвостика, который всегда поднимал Анджи настроение, уже не было – короткая стрижка и только. Да и с растительностью на лице мужчина начал активно бороться. Одежду, имеющие общие черты с музыкантами какой-нибудь рок-группы, заменили официальные костюмы. Лицо приобрело несколько морщинок, вместе с тем более серьезное выражение. Казалось, это совсем не тот человек. Одна лишь черта все ещё подтверждала его личность, связывала с прошлым - умопомрачительные карие глаза, в которых пусть уже и виднелись жизненный опыт с подступившей мудростью, но в них по-прежнему управляли какая-то детская наивность, искренность и отражения светлой души. Теперь Герман походил на серьезного мужчину, но все ещё верного и преданного друга, любимого человека Анхелес. Нет… Не Анджи, Марии. Теперь Марии. Почему все сложилось так? Почему Мэри встретила именно его? Нет, Сарамего понимает сестру. Понимает, что та в нем нашла. Она прекрасно знает, как влечет к себе этот мужчина. Но сейчас…как быть? Естественно, девушка не собирается рушить свадьбу. Она не станет портить и вообще лезть в их отношения. Да, это будет тяжело. Но она не имеет право вмешиваться в счастье сестры. Мария заслуживает того, она не должна пострадать из-за ошибок…да, именно ошибок прошлого её младшей сестры. Вот только как ей жить дальше? Ведь совсем скоро этот человек станет её затем. Постоянно быть рядом и понимать, что ничего не будет? Придется… Невероятная любовь к Кастильо, которая не дает покоя. Невольная ненависть ко всему и всем: к себе из-за собственной слабости, к Марии за то, что она его невеста, к самому Герману, который так и не отпустил её, ко всей ситуации в целом. Мимолетная радость от близости с любимым. Обида на него же за все печальное прошлое, за его предательство. И разочарование – самое сильное, самое тяжелое, что пришлось испытать. Все чувства перемешались. Девушка перестала соображать. Больше нет сил. Сил хотя бы попытаться бороться. Герман, не дожидаясь ответа на его стук в дверь, вошел в комнату. Анхелес…выросла. Эта девушка и тогда была прекрасна, а сейчас… Сейчас стала ещё краше, подобно распустившемуся бутону. Совсем немного вытянулась, но все ещё осталась заметно ниже самого мужчины. Фигурка обрела женские очертания, уловив все исключительные особенности. Также изменилась та юная девчушка и в лице – приобрела новые, уже взрослые черты. И лишь одно оставалось неизменным – золотистого цвета кудряшки, которые по-прежнему скатывались по её спине. Сарамего лежала на кровати, буквально забившись в угол. Девушка отвернулась к стене, поэтому не знала, кто только что переступил порог её комнаты. Возможно, именно поэтому Герман все ещё здесь, а не со свистом вылетает за дверь. А ведь она не забыла. Не забыла его за столько-то лет. Честно, Кастильо бы хотел, чтобы это произошло, тогда бы ей было гораздо легче. А сейчас? Что Анджи чувствует к нему? Все та же это нежная любовь или же пришедшая на смену ей ненависть? Столько вопросов, но ответы на них он получить пока не решался. Всхлипы…и все-таки она плачет. Её слезы для него всегда были пыткой. Особенно, ели причиной являлся он. Чувство вины перед этим невероятно хрупким созданием возрастало с каждой минутой. - Анджи, - мужчина присел на кровать рядом с ней. – Прошу, успокойся, - в ответ одно лишь молчание. Хотя…а чего он ожидал? Что она станет его слушать после всего, что он натворил? Впервые за всю жизнь ему было так тошно от самого себя. А ведь Герман мечтал. Мечтал встретить её вновь. Боялся, но хотел. С самого первого дня их разлуки она не выходит у него из головы. Да и как такое возможно? Он ещё никогда никого как не любил. Но жизнь разлучила их. Да, именно жизнь… - Знаю, тебе сейчас совершенно не хочется меня слушать. Уверен, что ты хочешь, чтобы я ушел… Как же он ошибается. Несмотря на всю эту смесь эмоций, самых разных и самых противоречивых, в глубине души девушка хотела, чтобы он остался. Именно где-то в потемках своего подсознания она искренне надеялась, что он объяснит ей все, снимет этот тяжкий груз неведенья, непонимания того, почему же он бросил её. Анджи просто хотела услышать эти заветные для неё сейчас слова. Однако в то же мгновение понимала, что чтобы не произошло, все бессмысленно – он занят. Но любовь к этому человеку пересиливало правила морали. Сейчас её сердечко хотело лишь оправдать его… - Но я должен тебе это сказать. Не знаю, имеют ли смысл все эти слова, но я обязан все объяснить. Если Герман хотя бы не попытается, он будет винить себя до конца своей жизни в том, что упустил шанс. Он не думал о том, получится ли у него вернуть её, снова быть вместе. Нет. Кастильо просто хотел, чтобы она поняла – он не бросал её, не променял на кого-то ещё и не забывал. - Я слушаю, - тихонько прозвучал женский голос. Анджи не могла ему сопротивляться. Просто не могла. На мгновение повернувшись, она посмотрела на мужчину, словно пытаясь убедиться, не кажется ли ей все это, а после также мгновенно отвернулась обратно к стене. Этот взгляд… Где? Где тот игривый огонек, который ещё с момента их знакомства озарял все вокруг? Даже в периоды её юношеского уныния глазки этой очаровательной малышки излучали тепло. Неужели сложившаяся ситуация, вся эта история с Германом, так повлияла на это маленькое чудо? И снова чувство вины… Вины за то, что погубил невероятно светлую, удивительную Анхелес. Как же это…глупо! Влюбиться в маленькую девочку, а после заставить мучиться их обоих. Правильно! Это он во всем виноват… - Не думал, что это будет так трудно, - выдохнув, после недолгой паузы Кастильо все-таки решился. Но вот с чего начать? – Я не хотел этого. Честно. Я надеялся, что после нашего прощания мы сможем видеться. Неважно, как часто, просто видеться. Общаться, делиться новостями, поддерживать друг друга. Я бы пытался сдерживаться, мы могли бы быть друзьями, - невольно Герман начал тараторить, он нервничал, будто вновь переживает эту историю. Немного успокоившись, мужчина продолжил говорить в привычном темпе. - Но все оказалось не так просто. Отец… И вправду старший Кастильо – вот, кто оказался главной преградой в отношениях этой несостоявшейся пары. Мужчина до сих пор с ужасом вспоминает скандал, разразившийся в их доме. Спокойный, ну, так казалось сначала, вечер в семье Кастильо. Сегодня Герман в результате успешно сданного экзамена пришел к своим любимым родителям, чтобы в их компании отпраздновать его успех. Семейная атмосфера, эх, давно он этого не испытывал. Как только повзрослевший сын съехал в собственное жилье, такие домашние посиделки стали проводиться гораздо реже, но стали намного ценнее. Послышался поворот ключа в двери – а вот и Кастильо старший. - Игнасио, ты опаздываешь, а ну-ка скорее за стол, мы тебя уже заждались, - крикнула женщина мужу так, чтобы он услышал в соседней комнате. Проследовав на кухню, мужчина молча присел на диван, лишь взглядом обменявшись с женой. На протяжении всего вечера он молчал. Его странное поведение заметили все. Сеньора Кастильо пыталась разрядить обстановку, то и дело, спрашивая сына о его подошедшей к концу практике. Становилось легче, уже не угнетала тишина, но все равно было не по себе. Из-за этого всего Герман заметно напрягся. Такое поведение отца он заметил ещё в школе. После того, как закончился его последний урок, Кастильо старший умчался с невероятной скоростью, даже не обменявшись с сыном и словом. Может, он уже успел что-то натворить? - Теперь тебе предстоит работа в школе, готов? – с улыбкой на лице продолжала беседу женщина. Кастильо уверенно качнул головой в знак согласия. После его занятий с Анджи у него не было страхов. Теперь он действительно знал свой предмет, а это придает немалую уверенность в себе. – А с ребятами как, подружился? Хороший класс дали? - Очень хороший! Ребята умные, девочки симпатичные, как же с ними не подружиться?! - вдруг подал голос Игнасио. Его тон казался суровым, а резко сказанная фраза заставила собеседников вздрогнуть - мать от неожиданности, а Герман от страха. – Натали, а ты знаешь, что наш сынок закрутил роман со своей ученицей?! – мужчина перешел на крик. И тут сердце Кастильо, казалось, на мгновение остановилось. Ну вот. Очередной его страх осуществился. Он все знает… Слова отца пробирали до самых костей. В его голосе можно было прочесть немало эмоций: разочарование в собственном ребенке за его глупость, в себе за то, что не сумел его уберечь от этого, также проскакивала какая-то насмешка, а вдобавок ко всему злость, ужасная злость на сына. - Чтобы ты к ней больше не подходил! Слышишь?! – и что, все закончится так? Он даже не попытается все выяснить? Просто лишит его самого дорого, что есть в этой жизни? Это несправедливо! Погрузившись в собственную обиду, мужчина уже и не слышал, что говорил ему отец. - Эта глупая девчонка ещё не знает, во что ввязалась, а ты…как ты вообще мог это допустить?! Взрослый человек, а ведешь себя хуже неё! Она ещё ребенок! Ре-бе-нок! – Игнасио проговорил по слогам это уже опротивевшее его сыну слово. - Тебе что, мало девушек из института?! Нет, конечно, нам же надо выбрать школьницу! Герман, я говорю серьезно, чтобы больше я никогда тебя возле неё не видел! – вскочив из-за стола, Кастильо старший отправился в свою спальню, оставив ошарашенную жену и морально убитого сына в одиночестве. Так и закончился этот разговор. Решение принято, и оно не обсуждается. Нельзя и точка. Да, это в стиле Ингасио Кастильо. Он делал все исключительно правильно, не проникаясь деталями, не думая о чувствах других. Сам того не понимая, этот человек разрушил сразу две жизни. - Мой папа все видел. Видел то, как мы прощаемся, застал нас и в библиотеке… Он запретил мне к тебе приближаться. Сказав, что я позорю нашу семью, влюбившись в ребенка, он чуть ли не следил за каждым моим шагом. Но я не был согласен с ним. Никогда не был. Первое время я искал встречи с тобой. Однажды у меня получилось. Помнишь? Тогда я вновь почувствовал себя счастливым. А все благодаря тому часу, проведенному вместе. Вернувшись домой, я застал у себя отца. Мне казалось, он шутил, когда говорил, что будет наблюдать за мной, но нет. Да, тогда, в ту единственную встречу, он был неподалеку. После мне досталось по полной. Вновь заметив «влюбленную парочку» вместе, Игнасио пришел в ярость. Он хотел отправить сына в другую страну, тогда он уж точно не нарушит его запретов. Их университет как раз предусматривал такую возможность. Кастильо старший был настроен решительно. Когда Герман вернулся домой, его чемодан уже стоял около двери. Тогда-то и пришло время второй волне серьезных скандалов. Благо, все закончилось более-менее мирно. Отец и сын договорились: если Кастильо младший ещё хоть раз встретится с Анджи, он отправляется Испанию. Герман согласился. Он не хотел потерять её окончательно. Оказавшись на другом континенте, он не смог бы пусть даже издалека наслаждаться любимой. Пока он в Буэнос-Айресе, у него была возможность тайно наблюдать за Анхелес. Кастильо не мог потерять этот единственный возможный контакт с ней. - Но даже не встречаясь, я знал обо всем, что с тобой происходило. В отличие от отца, душа матери была очень чуткой. Она видела, как мучается её сын. От этого ей тоже было тяжело. Единственное, чего она хотела, так это то, чтобы он был счастлив. И если уж его счастье пятнадцатилетняя школьница, так тому и быть. Да, женщина тоже понимала, что это неправильно, но она приняла его любовь к Анджи. И собиралась помочь. Кастильо, имея педагогическое образование, устроилась в школу, где училась юная мисс, став не только её учителем, но и близким другом. Естественно, Сарамего ничего не знала о родственных связях между ней и её любимым. Ближе познакомившись с этим удивительным человечком, она окончательно поняла своего сына. Её внутренний мир… Не влюбиться в Анджи Герман просто не мог. У него не было другого выбора. Кастильо младший был безумно благодарен стаей маме. Она помогала и поддерживала его любимую, у которой не так уж и много близких людей. Она направляла её, давала советы и просто была рядом. Делала все то, что так хотел, но не мог Герман. Конечно, все, что происходило с Анхелес, знал и сам Кастильо. Мать все рассказывала, отчего становилось легче. На доли секунд ему казалось, что он с ней, с любимой. - Мне очень жаль, что ты отказалась от предложения лучшего университета учиться у них на физико-математическом факультете. Но я понимаю... Причина была проста. Анджи не хотела всякий раз вспоминать о нем. И Герман не осуждал её за такое решение. Возможно, так лучше… - Натали, - услышав, как Анхелес притихла, Кастильо принял это за непонимание, поэтому поспешил разъяснить ситуацию. – Твоя учительница Натали – моя мать. Благодаря ей я не сошел с ума, скучая по тебе. Все это время мужчина ждал лишь одного – восемнадцатилетия его девочки. Как только бы Сарамего пополнила ряды совершеннолетних, Герман тут же плюнул бы на все запреты отца и был бы счастлив рядом со своей ненаглядной. Долгие годы он жил одной лишь этой мыслью. Она согревала его в самые трудные моменты. Кастильо жил и верил, что у них ещё будет шанс вновь стать одним целым. Но нет… - Спустя два года мне пришлось начать новую жизнь. Жизнь, в которой не было самого лучшего – тебя… Новая жизнь…да, именно так. Тяжкое время свалилось на семью Кастильо. Гибель матери серьезно отразилась на дальнейшем существовании. Все стало так угрюмо. Мама – единственный человек, который поддерживал Германа в его нелегкие минуты. Потерять её было безумно больно. - Три года назад моя мама скончалась, - на этой фразе голос мужчины задрожал, он до сих пор не смог смириться с этим. – Я был с ней в последние минуты её жизни, наблюдал за тем, как силы покидают её тело. Я держал её уже ослабевшую ручку и пытался рассказывать всякие истории, чтобы отвлечь, но ничего не получалось. Она знала, что это случится. За несколько секунд, прежде чем навечно закрыть глаза, она прошептала мне всего одну лишь фразу: «Отпусти её». И я послушался. Не потому, что хотел, а потому что поверил, что ты смогла забыть меня и стать счастливой. И до сих пор верю. Чуть раньше сеньора Кастильо также разговаривала с сыном на эту тему. Говорила, что Анджи ещё молодая, что у неё вся жизнь впереди. Натали уверяла, что она сможет оставить прошлое в прошлом, найти свое счастье и, наконец, построить счастливое будущее. Тогда Герман сопротивлялся, он не хотел, чтобы их история закончилась так. Он мечтал о счастливом конце, который стал бы только началом. Мужчина противился всем сказанным словам до той единственной фразы, сказанной перед смертью. И да, он отпустил её. Больше не стремился разыскать, не мечтал о скорейшей встрече, не думал о Сарамего каждую секунду. Точнее пытался, но это слабо выходило. - Я не хотел бросать тебя, Анджи. Не хотел…- девушка молчала, и её молчание убивало. Он ждал хоть какую-то реакцию, но её не было. Видя, что Анхелес не собирается издать и звука, мужчина понял, что ему надо уйти. – Надеюсь, что когда-нибудь ты меня простишь, любимая. Герман сказал все, что хотел. Он попытался… А дальше уже не ему решать. Поднявшись с кровати, мужчина спустился вниз.