За гранью

Нам мало видеть сны, мы еще должны с ними жить? Элизабет. Б. Цитата из книги Денниса Лихэйна «Остров проклятых» ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ОТЕЦ И СЫН Глава четвертая: Питер Бишоп – Мое резюме далеко нетрадиционное, но тут традиции уже не так важны. Сто миллиардов долларов на восстановление, а у вас, господа, свет гаснет. Вам в срочном порядке необходим руководитель строительства тысячекилометрового трубопровода для перегона нефти из вашего Киркука до порта Джейхана. Работа, согласно проекту, далека от зеленой зоны, но я совсем не против. Вам нужен знаток законов гидродинамического сопротивления из-за теплообменов нефти, а еще тот, кто знает программы адаптации, потому что придется менять трубы на неровной почве. Это, разумеется, если вы хотите снизить затраты, – скромно добавил напоследок Питер. Господа, уважаемые бизнесмены были задумчивы. Один из них вальяжно раскуривал сигару. Другой просто наблюдал. Дорогие смокинги, непроницаемые лица, сосредоточенные взгляды, за которыми скрываются вполне обычные математические просчеты. – Дело в том, что мне работа нужна так же, как и я вам, – снова простецки и с завидной уверенностью смело заявил Питер, заметив, что пауза грозит затянуться в совсем ненужном месте. К тому же господам следовало помочь с принятием правильного решения. По большому счету, существовало множество факторов, влияющих на склонности человека к определенным внутренним продвижениям. А эти бизнесмены, между прочим, тоже люди, самые обычные, хотя и хотят казаться незаурядными и уникальными, так что немного умелых оборотов в переговорах подействуют как надо. Какое-то время они продолжали молчаливо размышлять сидя в удобных креслах этого отельного, шикарно обставленного дорогого номера, или, как бы назвал его Питер, помещения для различного рода аудиенций. Окна были завешены прозрачными шторами, приглушавшими дневной солнечный свет. Воздух оставался достаточно прохладным, благодаря стараниям кондиционера. На журнальном расписном столике стояли пустые стаканы, ваза с фруктами. С боку на тумбах, с обеих сторон, располагались крупные настольные лампы в виде разукрашенных высоких ваз с тряпичными широкими абажурами. Бизнесмены начали советоваться друг с другом, используя вместо английского фарси. Затем оба посмотрели на немного улыбчивого спокойного и незатейливого Питера. – Я и фарси тоже понимаю. А шестьсот тысяч с полным комплектом, вполне хватит! – закончил Питер с обворожительной улыбкой на лице. Эта самая, обаятельная незатейливая улыбочка на фоне искреннего доброго взгляда уже неоднократно его выручала. Благодаря ней Питер всегда казался абсолютно мирным и невраждебным располагавшим к себе бесхитростным человеком, казался этаким надежным товарищем, практически другом, на которого всецело можно было положиться. А уж подозревать его в чем-нибудь насквозь нехорошем, было сложнее сложного. Впрочем, Питер не обольщался. Мир таков, что подозревать всех и всюду порой просто необходимо. Хотя, если говорить о принципах вненаучной физиогномики, то Питеру сложившаяся ситуация уже была предельно ясна. На лицах уважаемых бизнесменов прослеживалось явственное желание перейти поближе к делу. «Сейчас они возьмут таймаут, дабы весомости ради, не казаться столь уж сговорчивыми» – раздумывал безмятежный Питер, пока, собственно так и не случилось. – Хорошо, мы можем встретиться, скажем, завтра, в это же время и подведем итоги по сотрудничеству, – неспешно проговорил тот, что был с сигарой. – Как вам угодно, господа, – развел руками Питер. – Тогда до встречи. Распрощались они на доброй ноте, тут уж без лишних сомнений либо скрытого подтекста. Беседа прошла гладко, оставляя достаточное основание для многообещающих дальнейших ходов. Питер вышел на жаркую улицу, поспешно покинув бизнесменов. Господам оставалось по второму кругу посовещаться и окончательно утвердиться в предлагаемом им бизнес-плане. План был хорош, и вероятность отказа составляла ничтожно малый коэффициент. Завтра будет время перетереть другие детали и пустить в ход предварительные документы. «Похоже, дело было в шляпе! – думал довольный Питер. – Остались некоторые мелкие завершающие аккорды, и все пройдет, как по маслу!». Он подошел к проезжей части. По дороге мимо прокатил здоровенный военный хаммер с миротворцами. За ним проехал переполненный людьми небольшой автобус. Питер присмотрелся и заметил чуть поодаль ожидавшего своих клиентов таксиста. Дал знак рукой. Автомобиль сразу же отклеился от обочины и подкатил поближе. Запрыгнув на заднее сиденье, Питер попросил таксиста отвезти его к отелю, в нескольких кварталах отсюда, в котором он, собственно, и обосновался. Как только Питер вернулся в отель и поднялся к себе в номер, то сразу же достал небольшую бутылку воды из мини-бара. Скрутил крышечку. Несколько крупных глотков освежили его и придали телу бодрости. Есть совершенно не хотелось. Он прошел к окну и уселся на мягкий невысокий диван у соответствовавшей ему невысокой столешницы. Пододвинул к себе поближе раскрытый ноутбук, нажал кнопку включения, и система быстро запустилась. «Так, чего тут у нас!» – пробормотал он вслух, открывая почтовый ящик. В ящике числилось несколько непрочитанных входящих писем, как от различных товарищей, так и неотмененной, регулярно рассылаемой, корреспонденции адресуемой ему сайтами виртуального покера. «Ага, вот и ответ от Роуз!» – обрадовался Питер и щелкнул по меню. В раскрывшемся письме имелся следующий короткий текст: «Все как ты и говорил! Я впечатлена! Вышли мне наброски, будем сотрудничать! Постскриптумом шло: Кейт передает тебе привет». – Разумеется, будем сотрудничать – произнес Питер и стал просматривать остальные письма. «Ага, а вот и Джей. Ди.!» – подумал он и, открыв его письмо, прочитал следующее: «Привет! Где пропал! У меня есть пара завязок...!». Питер знал, что тот имел в виду под словом «завязки», но сейчас его это мало волновало. Заявление Джей Ди можно было расценивать как запасной вариант, но опять же, не сейчас. Письмо заканчивалось незатейливым приглашением наведаться поскорее в бар, сокращенно обозначенный аббревиатурой «G.N.». Чего, в принципе, можно было бы и не уточнять, учитывая то, сколько раз они там собирались за последнее время. Так что излюбленное уютное местечко для рандеву оставалось неизменным. Невольно Питер вспомнил тот самый новомодный небольшой зал, размеренный шум посетителей, черно-белый дизайн замысловатой отделки, длинную барную стойку, бесподобное пиво в высоких бокалах. «Поздновато ты, Джей Ди!» – подумал Питер, прогнав весьма знакомые воспоминания. Остальная корреспонденция важной и неотложной не являлась, а потому могла дождаться и другого подходящего времени. Равно как и ответ для Роуз он напишет чуточку позже. Питер потянулся и откинулся на спинку дивана. Глянул блаженно за окно, на залитую солнцем улицу. Подхватил бутылку с водой и сделал еще парочку глотков. «Пора бы проветрится!» – констатировал он мысленно. Возникло желание прихватить с собой ноутбук, но он от этой мысли напоследок отказался, опустив экран. «Все-таки проветрится – значит проветриться!» – подумал Питер. Никаких дел! Все успеется потом! Он полез в карман пиджака и достал небольшой блокнотик. Полистал его. Нашел нужные записи и вышел из номера. Сейчас Питеру хотелось выпить черного крепкого хорошего восточного кофе. Без сахара. Настроение было прекрасным. Спускаясь по лестнице, он разминулся с обслугой отеля в безупречно отглаженной идеальной форме и направился к выходу из холла, когда неожиданно услышал позади женский голос: – Питер Бишоп! Он обернулся и увидел стройную молоденькую женщину, среднего роста, блондинку, с длинным каскадом прямых волос, перехваченных в хвост. На ней незатейливо красовались, под стать примелькавшейся здесь военщине, темно-коричневая футболка и штаны бежевого цвета. Минимум косметики на светлом веснушчатом лице. Сверху на лбу имелась царапина с небольшим синяком. В чертах ее лица было одновременно и что-то грубое и, в то же время, женственное, особенно когда она улыбалась. – Здравствуйте! Я Оливия Данэм, ФБР! – сказала блондинка и вполне обыденно протянула руку для дружеского пожатия. Питер, как всегда не расстававшийся со своей обезоруживающей обворожительной бесхитростной улыбкой, так внутренне и замер. Но виду, разумеется, не подал, мило поздоровался и сказал чуточку осторожно: – Ладно, и что вам нужно? – Вам приходилось слышать про рейс шестьсот двадцать семь?! – Гамбургский рейс, кончено слышал, – ответил он. Девушка сразу же перешла к делу: – Я хотела спросить вас, не могли бы вы нам в этом помочь?! Питер усмехнулся: – Помочь вам?! Она уверенно кивнула. – Простите, – продолжил Питер, – но вы, по-видимому, ошиблись, я вам ничем помочь не могу. Он собирался было обойти блондинку, старясь поскорее исчезнуть из ее поля зрения, но та сманеврировала, отступила на шаг назад, стараясь не терять его из виду, и любезно с улыбочкой продолжила: – У вас ведь есть отец Уолтер Бишоп! Питер задумался и с любопытством уставился на нее. Затем, но мило улыбнулся и проронил: – В последний раз меня этим упрекали. Агент ФБР сразу же продолжила: – Видите ли, нам бы очень хотелось с ним поговорить. Возможно, его знания помогут в нашем расследовании, а в текущем состоянии дел только вы можете нам в этом посодействовать. Питеру сейчас совсем не хотелось думать об отце. Точнее он предпочитал вообще о нем не думать. Однако самым забавным оставался тот факт, что его отец каким-то непонятным пока образом заинтересовал федеральных агентов с их не менее понятными расследованиями. Недовольно поморщившись и хмыкнув, Питер ответил: – Я не думаю, что мой отец в состоянии вам как-то помочь. Агент улыбнулась и собиралась что-то ответить, но Питер опередил ее и продолжил: – Чего вы вообще от меня ждете?! Сесть с вами в самолет и полететь обратно в Массачусетс?! Простите, но я только приехал и у меня здесь, знаете ли, дорогуша, планы имеются! – Вы сможете вернуться всего через четыре дня, но сперва... – заторопилась блондинка. Однако Питер ее снова перебил, уверенно заявив: – Не тратьте время. Лучше я останусь в Ираке. И предвещая то удивление, которое возникло на лице агента ФБР, он добавил: – Да, и именно так я хочу видеть своего отца! Питер быстро обошел ее и направился дальше к выходу, но услышал сзади несколько взволнованный дрогнувший излишне эмоциональный голос агента, что им, по идее, не свойственно: – Питер, пожалуйста! Я готова умалять вас как простой человек! Он обернулся и опять посмотрел на молодую девушку. Встретившись с его глазами, она продолжила с завидным усердием: – Ваш отец может помочь спасти умирающего! Того, кто мне очень дорог! Питер видел, что она не лгала. На лице агента и вправду значились неподдельная тревога и надежда, боль и отчаянное стремление. Ее яркие зеленые глаза просто таки умоляли о помощи. Питер опустил голову глубоко и опечалено вздохнул. Возможно, при других обстоятельствах он и помог бы, чем мог, но не сейчас, сейчас он занят. Подумав немного, он спокойно ответил: – Милочка, нам всем дороги те, кто умирает! На этих словах Питер отвернулся и пошел к выходу, он не хотел более смотреть на ее сокрушенный вид. На ходу он лишь добавил громче: – Помочь не смогу, простите! Не успел Питер переключиться мысленно на собственные планы, как услышал сзади уже другой немного твердый голос агента: – Я знаю, зачем вы здесь! У меня ваше дело! Питер осторожно обернулся и с интересом посмотрел на блондинку, теперь она уже не казалась ему умоляющей о помощи и сокрушенной. И тут-то он и заметил то, что не давало ему покоя все это время, неотъемлемую особенность этой молодой особы, а точнее ее упорство и целеустремленность. По-видимому, подобные качества являлись ее визитной карточкой. Иногда, за миловидностью такие детали можно с легкостью упустить из виду. Питер смотрел на нее и быстро перебирал в уме все возможные варианты, и то, что же может быть такого за ним криминального, что известно агенту ФБР. Вариантов было целое множество, собрать мысли воедино шансов не оставалось. Он старался изучить ее взглядом и понять какую игру она сейчас ведет, но теперь девушка смотрела на него спокойно холодно и уверенно. Пожалуй, и вправду готова была любого растерзать и бросить на съедение волкам. – У меня ваше дело! – добавила блондинка недрогнувшим ни в едином месте голосом. Питер улыбнулся, машинально огляделся по сторонам и с легким смешком невзначай поинтересовался: – Какое дело?! Блондинка оставалась непреклонной и уверенной, на лице ее была тень разочарования, что собственно было плохо, ведь подобный аспект красноречиво говорил о том, что обаяние Питера ему сейчас ничем существенно уже не сможет помочь. Она важно ответила: – То, о котором ФБР знать не должно. Питер медленно подошел к ней, с каждым шагом проворачивая в уме множество событий, стараясь понять, что же она имеет в виду. Угадать ее мысли... – И там есть все! – уверенно продолжала говорить агент. – Где вы были и от кого бежите! «Так, уже что-то, – думал Питер, – похоже, ФБР в курсе всех его недавних переделок. А может и чего другого?». Впрочем, гадать можно было долго. Питер подошел к ней вплотную, и блондинка, посмотрев прямо ему в глаза, совершенно спокойно закончила фразу: – Известно и то, что вам тут нужно! Она позволила Питеру еще раз все хорошенечко взвесить и, пропустив небольшую паузу, спокойно четко заявила: – Так что, либо вы летите со мной, либо я кое-кому расскажу, где вы! Она, вроде как, и не угрожала, но все равно прозвучало как угроза, чем, собственно, и являлось на самом деле. Однако на первый план в сложившихся обстоятельствах выходил, бесспорно, ключевой момент о том, что агент предлагала сделку. Он был ей очень нужен, и что бы там ни было на него в деле, все это теперь можно было списать за счет оказанной услуги. А значит, расценка ценностей менялась кардинально. И пороть горячку не следовало, особенно если не знаешь всех карт и стратегии противника. Питер какое-то время колебался, но недолго. Он еще раз огляделся по сторонам и, обернувшись к девушке уже со своей привычной бесхитростной улыбочкой на лице, спросил: – Когда летим?! Да, смелая блондинка добилась своего, но радости или довольства от победы на ее лице не последовало, равно как и облегчения или улыбки... ...Это был частный небольшой самолет. И Питер не мог не отметить, что доставляло его ФБР с полнейшим комфортом. На борту, в мини баре, даже предлагали самую различную выпивку. Однако Питер ограничился небольшой порцией виски со льдом. Попробовать восточный фирменный крепкий черный кофе в одном прорекламированном ему ресторанчике так и не довелось. Но он не особо сокрушался на счет кофе. Куда уж там! Больше он сокрушался из-за того, что уже практически готовую прибыльную сделку пришлось отложить на несколько дней – время, за которое, скорее всего, дело прогорит полностью, а возможность столь удачного заработка безвозвратно канет в прошлое. Впрочем, вместе с ним уйдут и риски, на которые он шел и к которым столь тщательно готовился. Так что стоило зацепиться за этот, откровенно говоря, паршивый положительный момент, пока и он не стал насквозь отрицательным. Питеру хотелось переключиться мысленно, особенно от тех раздумий, которые касались теперь уже уходящего заработка. Ну а если вдруг останется возможность успеть и вернуться к нему другим разом, то он обязательно это сделает. Только в следующий раз шансы будут призрачно малы и то, если Фортуна соизволит ему еще разок улыбнуться и самую чуточку подсобить с настроением богатеньких привередливых клиентов, не привыкших к подозрительным промедлениям от предприимчивых предпринимателей исчезающих прямо посреди самого апогея договоренностей. Кубики льда нежно позвякивали в невысоком стакане, сидеть не хотелось, и Питер прохаживался по небольшому, отделанному кожей и деревом салону самолета. За столом сидели какие-то люди, наверняка тоже из федерального управления и дружно справлялись с разложенными документами. За иллюминатором царила темень, так что ничего толком видимо не было. Поэтому если и смотреть чего, то только канал новостей по широкой панели телевизора висевшего на стене. Питер сделал глоток. Виски был неплохим. Деловито опустив руку в карман, он бросил беглый взгляд в другой зал, где за креслом у темного иллюминатора с телефоном у уха сидела Оливия. «Оливия Данэм. Молодая женщина. Агент ФБР... – вот какую загадку ему сейчас следовало разгадывать. – Что же эта блондинка могла на него накопать? Какую игру она ведет? И зачем ей так нужен мой отец?!». Откровенно говоря, переходя от одних проблем к другим, ему не хотелось копаться в догадках. Лучше всего будет хорошо изучить ситуацию, выгадать подходящий момент, и принять единственно верное решение. В общем-то, схема не сложна, особенно для тех кто, имеет кое-какие навыки и наработки. Услуга услугой, но он должен знать, что она знает. Желая получить хоть небольшие подсказки или маломальские ответы, как минимум о психологическом портрете своего агента-похитителя, Питер неспешно подошел к Оливии. Разумеется, всему свое время. Однако от нечего делать, следовало немного унять нарастающее любопытство, а может, кто знает, и удастся заодно узнать чего-нибудь важного. Главное всегда быть готовым. – А больше доктор ничего не сказал?! – услышал он ее обеспокоенный и тревожный голос. Оливия сидела за небольшим деревянным лакированным столиком цвета темного ореха в широком кожаном кресле и продолжала разговаривать по сотовой связи. – Да! Конечно! Питер поставил стакан на столик и умостился в кресло напротив нее. – Спасибо, Чарли! – сказала она и убрала телефон. Оливия посмотрела на Питера, и он ей мило улыбнулся. Дабы пауза не была излишне долгой, он тут же заговорил, облокотившись о спинку удобного кресла: – Позвольте спросить! Мой отец, как вы уже догадались далеко не любимый родственник. И он, вне сомнения, самый эгоистичный, чекнутый, грубый, гениальный, близорукий сукин сын на планете. Я знаю, что он был химиком. Работал в подвале в Гарварде над исследованиями фирмы зубной пасты. Еще знаю, что там была авария, после которой моего отца арестовали и в нашем доме, наконец-то воцарилось спокойствие. Питер пристально посмотрел на нее и, нагнувшись поближе, продолжил: – Но вот в чем дело, Оливия, что-то подсказывает мне, что вашего друга, ну того, который при смерти, спасет не тюбик зубной пасты. Оливия была и без того необычайно подавлена устала и измучена. Питер видел, что задумавшись над его словами, она отвела взгляд в сторону, и что-то неимоверно печальное легло на эти самые глаза. Она тяжело вздохнула, и какое-то время просто молчала, глядя на темный иллюминатор. Хотя Питеру, по большому счету, было все равно, и он все еще находился под злившим и раздражавшим его влиянием негативных эмоций, вызванных внезапно обрушившимся на него ультиматумом и последовавшими за ним событиями, но он не мог не отметить, что эта печаль молодой девушки была невероятно тяжелой и ощутимой, словно нечто вполне осязаемое и материальное. Оливия набрала воздуха в легкие и ответила: – Ваш отец работал в Гарварде, но не над зубной пастой. Он являлся частью секретно-экспериментальной программы армии США под названием «Кельвин Дженэтикс». Питер поморщился и снова откинулся на спинку кресла. Все эти слова сейчас казались, какой-то обязательной словесной полемикой любого агента из спецслужб правительства. Этакой стандартной страшилкой, призванной напустить смута и однозначно произвести неизгладимое впечатление. «Прям как загадочные люди в черном» – подумал он. Правда, Питер не мог свыкнуться с услышанным, с тем, что его отец, как оказывалось, был причастен к этому сверхсекретному хороводу. Оливия, тем временем, продолжала неспешно говорить: – Ему предоставили средства для проведения любых работ, а это в основе своей было из области науки за гранью. Питер усмехнулся: – Ну да, конечно. Мой отец занимался наукой за гранью. Одуреть! Я так понимаю, по-другому это все условно можно называть псевдо наукой. Исключительно теоретическая область, никак не связанная с практикой. – Наверное, – согласилась Оливия, – например, управление разумом, телепортация, астральная проекция, невидимость... Питер не смог сдержать улыбки. – Генетические мутации, – продолжала перечислять Оливия, – реанимация и воскрешение... – Так-так, погодите, погодите немного! – остановил ее он. – Воскрешение?! Серьезно?! Вы что, хотите сказать, будто мой отец был Франкенштейном?! Оливия ничего ему не ответила, она замолчала, затем снова сделалась невероятно печальной и безмерно усталой. Отвернувшись к окну, точнее к тому темному ночному непроглядному пейзажу за бортом самолета, она медленно опустила веки. Хотя, если честно, Питер не понимал, что именно она вообще могла бы ему на все эти фееричные словесные красивости ответить. Он не стал больше лезть с вопросами, смысла не было, да и вопросов становилось только больше, а выглядели они еще бессмысленнее, как, впрочем, и сами ответы. «Попала собака в колеса – пищи да беги!» – подумал Питер и сделал глоток виски. А ведь учитывая антураж, дела могли обстоять и намного хуже. Не с мешком на голове, конечно же..., хотя и такое тоже возможно. Если честно, Питер надеялся на скорое разрешение всего этого нереального бреда и эта единственная мысль, на самом деле, была способна его чуточку утешить. Следующим глотком он осушил стакан и, поднявшись с кресла, пошел за новой порцией. Следовало дать возможность молодой девушке побыть наедине. Ей определенно необходим был отдых и, возможно, успокоительные препараты для нервного равновесия. Поскольку ту ощутимую и столь изрядную внутреннюю тяжесть и тревогу было сложно оставить без сочувственных душевных порывов даже при самом равнодушном, циничном и безразличном подходе к делу.