Прикоснись ко мне

      — Он выглядит гораздо крупнее, чем в энциклопедии, — сказал Кейл, подавшись вперед. На мгновение мне показалось, что он собирается подобраться и прикоснуться к зверю. — Может, он нас не заметит. — Не заметит? Да он уставился прямо на нас. Посмотри на его морду! Он же думает: вот и полдник. Вкусненький! Косолапый сделал несколько шагов по направлению к нам и выдал громкий страстный рев. Он был от нас в паре метров, когда из-за угла бассейна вылетели люди из «Деназена». Увидев медведя, один из них громко взвизгнул от неожиданности, обратив на себя внимание медведя. Ближайший из нападавших, никакого представления не имевший о том, как обращаться с медведями, выстрелил в зверя транквилизатором. Дротик ударил медведю в плечо. Ну и идиот! Одним дротиком медведя не свалишь, только разозлишь! Взревев, зверь поднялся во весь рост и бросился на наших преследователей, пытаясь достать их своими мощными лапами с длиннющими когтями. Это был шанс. Увидев, что все внимание наших врагов переключилось на зверя, я схватила Кейла за руку, и мы стрелой бросились в лес. Судя по крикам, которые звучали сзади, за нами по-прежнему гнались, но теперь мы получили фору, и дистанция между нами и нашими преследователями возросла. Мы буквально летели. Кейл ловко уворачивался от кустов и низко растущих ветвей деревьев, чего не скажешь обо мне. Несколько раз я спотыкалась, и он подхватывал меня в последнее мгновение перед моим неизбежным падением. Реакция у него была молниеносная. Мы домчались до кромки леса, притормозив лишь на долю секунды перед тем как перемахнуть через улицу, ведущую к торговому центру на окраине Парквью. Я кивнула в ту сторону: — Там толпы народа. Они не смогут открыто на нас напасть. Я двинулась туда, но Кейл колебался. — Что случилось? Он посмотрел на свои руки и покачал головой: — Это слишком рискованно. — Да твоя кожа почти везде скрыта. Все будет отлично, если ты, конечно, не станешь тереться щекой о чью-нибудь щеку. Он все не мог принять решения. Я взяла его руку и сжала ее: — Обещаю, мы будем предельно осторожны. Уж я-то постараюсь, чтобы ты никому не навредил. Еще мгновение, и он кивнул. Быстрым шагом мы добрались до торгового центра и вошли в здание. У самого входа стоял парфюмерный киоск. Сидевшая в нем дама, чтобы вытащить из кошельков прохожих тяжким трудом заработанные деньги, пыхала в них какой-то косметической гадостью. При нашем приближении она подняла вверх бутылочку со спреем, готовая атаковать, но я ее предупредила: — Опусти, а то останешься без пальцев! Она проворчала что-то насчет службы безопасности, но, заметив другого покупателя, переключилась на него. Поворачивая с центрального прохода в боковой, я на мгновение обернулась. Двое в приметных костюмах входили в здание. В торговом центре было немало народа, несмотря на будний день, — наверное оттого, что на прошлой неделе школьников отпустили на каникулы. И все равно нас заметили. — Вперед! — шепнула я Кейлу и толкнула его в толпу покупателей. Пробираясь вслед за ним, я увидела, как он натягивает рукава на свои ладони — до самых кончиков пальцев. Мы нырнули в первый магазин, который попался нам по пути, — «Секреты Виктории». Я схватила с вешалки дамскую ночную рубашку и оттащила Кейла в конец торгового зала к примерочным кабинкам. Через несколько секунд я выглянула. Один из парней «Деназена» заглянул сюда, но прошел мимо, не заходя. — Один мимо, — проговорила я, повернувшись к Кейлу, но он даже не обратил внимания. Его взгляд был прикован к красной шелковой ночнушке, которую я держала в руках. — Что это? — спросил он, теребя пальцами шелковистый материал. — Одежда. Для женщин, — ответила я. Его глаза расширились: — Это девушки носят? Я засмеялась: — Да, но, как правило, недолго. Кейл стал почти таким же красным, как рубашка: — И ты это сейчас наденешь? — Нет, — ответила я, вспыхнув. Похоже, он был разочарован; я же кивнула в сторону выхода: — Нужно уматывать отсюда. Вернемся тем же путем; может, нас не заметят. Наш план блестяще провалился. Выскользнув из магазина, мы почти столкнулись со вторым типом из «Деназена». Застыв от неожиданности, мы с ним уставились друг на друга. Было ясно видно — он не знает, что делать. Наброситься на нас у всех на виду? Или дать нам уйти и проследить за нами? — Детка, — сказал он. — Ты даже не представляешь, во что ты впуталась. Этот человек — убийца. Я покрепче ухватилась за пакет, который дал мне Брандт, — так, что заболела ладонь, в которой я ее держала. Швырнуть сумку в этого типа? Вряд ли я нанесу ему урон. В нескольких футах от нас стоял киоск с игрушками. По его полу вразвалку расхаживал управляемый по радио робот примерно такого же размера, как и сумка, только, конечно, тяжелее. Вот им бы я этого типа урыла! Но только не в толпе. — Он убивал, потому что вы заставляли его это делать, — произнесла я тихо. — И что-то мне подсказывает, что вы для меня гораздо опаснее, чем он. Тип в костюме сделал шаг вперед. Я улыбнулась: — Еще одно движение, и я заору, что ты схватил меня за задницу. Тебе придется долго оправдываться. Но нас уже здесь не будет. Этот тип нахмурился: — Твой отец волнуется за тебя. Где-то в наглухо закрытом, темном уголке моей души вспыхнуло: хорошо бы, если бы это было правдой! Я до боли хотела этого — быть для отца все той же девочкой с солнечной улыбкой! Но я была другой. И того, что было, уже не вернуть. Это он сделал меня тем, чем я стала, — кошмаром его жизни, бичом его существования. Все, что ему остается, — пожинать плоды. — А он волновался за меня, когда врал мне про мою мать? — Ты делаешь большую ошибку. Я пожала плечами и сделала шаг назад: — Это не первая и уж точно не самая большая. Я делала и покруче — спроси моего папашку. Он внимательно посмотрел на меня и после минутного молчания отступил в сторону: — Тебе все равно придется уйти из торгового центра. — Никаких проблем! — ответила я, взяв Кейла за руку. Надеюсь, он не понял, что я лгала. Мы двинулись, и я увидела, как к этому типу присоединились еще двое. Спереди на нас надвигался четвертый. Он прошел мимо, подмигнув и слегка кивнув головой. Когда через несколько секунд я обернулась, они все следовали за нами. Вид у них был совершенно беззаботный — им бы еще посвистывать и поплевывать по сторонам! Мы с Кейлом притормозили у ювелирного киоска. Девица за прилавком щелкала пузырями бабл-гама и шуршала журнальчиком. Отлично! Я помахала рукой перед ее носом, чтобы привлечь внимание. Она уставилась на меня и захлопнула журнал: — Да? — Слушайте, я никого не хочу пугать, но, думаю, вам следует вызвать охрану. Она оживилась: — Правда? Я кивнула в сторону сбившихся в кучку парней из «Деназена». — Видите тех парней, в костюмах? Девица, у которой на бейджике было выведено «Фрэнки», кивнула: — Вижу. Один костюмчик от Армани — сногсшибательный! — Точно, — продолжала я. — Так вот, я подслушала, о чем они говорили. — Наклонившись ближе, я трагически прошептала: — О бомбе! Как должна была среагировать такая девица? Вылупить глазки и задохнуться от ужаса! Эта же хмыкнула и взялась за телефон. Спокойненько стала что-то говорить в трубку, кидая редкие взгляды на парней, которые все так же кучковались в стороне. Службе охраны понадобилась пара минут, чтобы подскочить к киоску. Фрэнки говорила с ними так, словно это она слышала про бомбу — что и нужно было. Охранники направились к парням из «Деназена». Возникло замешательство, нахлынула толпа. А нас уже и след простыл! Один-ноль в нашу пользу. * * * Кейл откинулся назад и закрыл глаза. Я повертелась, пытаясь устроиться поудобнее. Непросто сидеть, скрючившись в пластиковом тоннеле на детской площадке, но я решила не отступать. Когда мы сбежали из торгового центра, я нашла платный телефон-автомат и позвонила нескольким друзьям, к которым можно было бы вломиться, но — безуспешно. На мгновение я подумала, не вернуться ли нам к Мише, но вспомнила взгляд, которым одарила нас тетка у стойки в вестибюле, и моя идея умерла в страшных судорогах. И мы забрались на детскую площадку со стороны Милл-стрит. Ворота закрыли вскоре после того, как мы там спрятались, и мы наконец почувствовали себя в безопасности — никто нас здесь точно не найдет. Я устроилась напротив Кейла и попросила: — Расскажи о «Деназене». — Прошу тебя, не надо, — шепотом ответил он. — Тебе больно? Я имею в виду говорить об этом. Дурные воспоминания? Кейл открыл глаза и посмотрел на меня: — Это… очень неприятно. Почему ты хочешь знать про это? — Ты был… я имею в виду — тебя держали в клетке? С минуту он молчал, и я думала, он не станет отвечать. Я пожалела о своей настойчивости, но мне необходимо было знать как можно больше. Я обязана была знать — ведь там была моя мама. Сквозь стиснутые зубы он наконец ответил: — Не все время. Не все… Я сглотнула: — Но какое-то время да? Его пальцы дрогнули. Он снова стал щелкать ими — один, другой, третий… — Я был… трудным ребенком, — начал он. — Сопротивлялся. Дрался с ними. Но они умеют подчинять. Есть у них способы. Тихая ярость, которая звучала в его голосе, заставила меня похолодеть. Я хотела спросить, что это за способы, но не рискнула. — Через некоторое время мне разрешили жить со Сью в ее отсеке, но только на том условии, что я буду вести себя хорошо. — Он рассмеялся и продолжил: — Я теперь думаю, они просто пытались меня успокоить, потому что полностью контролировать не могли. Грудь мою сжала боль: — Так моя мама жила не взаперти? Кейл нахмурился: — «Деназен» использует множество методов контроля. Некоторым промывают мозги, чтобы те думали, что задания, которые им поручают, служат добру, что они помогают людям. Других, не таких сговорчивых, заставляют. Им не было нужды запирать Сью. Кросс удерживал ее одной-единственной угрозой. Чем можно удерживать человека в таком ужасном месте, да еще заставлять его делать такие ужасные вещи? И вдруг меня осенило: — Папаша угрожал ей тем, что обещал навредить мне! — Сью готова была сделать что угодно, лишь бы ты была в безопасности. А я — чтобы была в безопасности она. Кейл протянул руку и взял мою ладонь в свою: — А теперь — чтобы и ты. Как это ни было приятно, я вырвала руку: — Я? Почему я? — Ты смелая. Сильная. Тебя нельзя сломать. Он вновь откинулся назад, прикрыв глаза, и продолжал: — Ты похожа на меня. И от этого мне так… хорошо. Невозможно было сдержать улыбку, которая расползлась по моей физиономии. Черт побери, но и мне с Кейлом было хорошо. Типа того. Несмотря на неудобства ограниченного пространства, меня потянуло в сон. Голос Кейла, тепло его тела, такого близкого — все это убаюкивало. Странное ощущение, если учесть наши обстоятельства, но это было именно так. Да, «Деназен» прочесывал город; да, папашка не отступится — я это поняла по его взгляду, когда мы с Кейлом убегали из дома. Но несмотря на все это, сейчас, с Кейлом я чувствовала себя в безопасности. Кейл был совсем не такой, как те, кого я знала. Конечно, он всю свою жизнь думал, что он просто киллер, но он больше, чем просто киллер. Да и киллер ли он? Несмотря на то, что ему пришлось пережить и выдержать, Кейл был хорошим человеком. Храбрым и способным на беззаветную преданность. Как это ему удалось — пройти через все, что он прошел, и обладать тем, чем он обладал? Удивительно! Это настоящее чудо! Он назвал меня смелой и сильной? Но я ему и в подметки не годилась! Я закрыла глаза и позволила своим мыслям отправиться в свободное странствие. Последние сорок восемь часов моей жизни были настоящим безумием, да еще с изрядным привкусом катастрофы. Как это я не предвидела того, что со мной произойдет? Как могла ничего не замечать? Все разворачивалось буквально у меня под носом! Интересно, как бы выглядел мой пост, если бы я взялась описывать в своем ЖЖ то, что со мной произошло? Наверное, так: «Сегодня, когда папашка попытался пристрелить меня, я узнала, что он — убийца, который держит мою мать в подвале секретной организации, использующей киллеров, наделенных необычными способностями. Будь проклята моя жизнь!» Нет, серьезно: будь она проклята, моя жизнь!