Две стороны одной медали

Я не помню, когда плакала в последний раз. Я не плакала, когда меня унижали одноклассники. Я молча проглатывала оскорбления, поднимала свою голову выше и шла дальше. Я не плакала, когда отец….поправочка приемный отец избивал меня и мою мать. Удивлены? Что ж…..я думаю, жители дистрикта тоже были бы в шоке. Но никто не знал… Все думали, что семья мэра-эталон благополучия и гостеприимства. Но это была лишь маска, разукрашенный фасад, за которым скрывался хаос. Когда умерла бабушка, Андерси будто с ума сошел. Он начал пить и поднимать руку сначала на свою жену, а потом уже на меня. Это был самый тяжелый год в моей жизни. В тот год день Жатвы совпал с моим двенадцатым днем рождения. Я до сих пор помню, ужас, который испытала, когда стояла в толпе своих сверстников и смотрела, как тонкие пальчики Эффи с длиннющими полосатыми ногтями выхватывают маленький белый листочек. Я уже была готова услышать своё имя, но участь представлять наш дистрикт досталась темноволосой девочке, что стояла рядом со мной. Я не помню её имени, но до сих пор не могу забыть её умоляющий взгляд, который она кинула на своих друзей и знакомых в надежде, что кто-то вызовется добровольцем. Она погибла в первый же день Голодных Игр. Я помню, как радостная бежала домой. Ведь я осталась жива! Я не поехала на Игры. Взлетев на второй этаж, я ринулась в комнату родителей. Кровь бежала по венам, сердце бешено стучало. Из-за мощного выброса адреналина заложило уши, и я не слышала, что за дверью кто-то кричит и раздаются глухие удары. Распахнув дверь, я застыла на месте. выражение радости на лице сменилось гримасой откровенного ужаса. В тот момент, как я появилась в комнате, отец ударил маму кулаком в живот. Они стояли практически на пороге, и кровь, брызнувшая изо рта женщины, попала мне на лицо. Я как дикая кошка прыгнула на спину отца и начала колотить его по плечам и голове. Когда он попытался меня сбросить с себя, я мертвой хваткой вцепилась в ворот его рубашки. Андерси не растерялся и налетел спиной на стену. Я сдавленно охнула и потеряла сознание. Когда я очнулась, он стоял возле меня, заливаясь горючими слезами, и просил прощения. Мама тоже была рядом. Её лицо было похоже на пестрые шторы, что висели в гостиной. Лиловый синяк занимал половину лица, левый глаз практически не открывался. Повсюду виднелись следы крови. Меня стошнило на пол. Когда отец попытался погладить меня по голове, я отшатнулась от него как от прокаженного. Крикнув, чтобы он меня не трогал, я пулей вылетела из дома. Бежать. Единственная мысль, что была у меня в голове. И я бежала. Мимо Дома правосудия, мимо пекарни, швейной мастерской, мимо всех тех магазинчиков, мимо которых мы часто ходили со своим отцом. Теперь он стал монстром…чудовищем. Я бежала всё дальше пока не оказалась на границе дистрикта у электрического заграждения. Я знала, что забор давно не под напряжением, но ни разу не пыталась выбраться за его пределы. Но в тот момент хотелось убежать как можно дальше от дома, поэтому я уверенно подняла ржавые металлические прутья и пролезла в образовавшийся промежуток. И снова побежала. Спускаясь с холма, я подвернула ногу и кубарем полетела вниз. На полном ходу я врезалась спиной в дерево. Удар вышиб из меня весь дух, перед глазами заплясали зеленые круги. Около минуты я приходила в себя, но потом услышала хруст веток. Кто-то направлялся в мою сторону. Не на шутку перепугавшись, я поднялась на ноги и, поддавшись инстинкту, полезла по стволу дуба, пытаясь скрыться от неизвестного в густой зеленой кроне. Тогда я впервые увидела Гейла. На тот момент ему исполнилось только четырнадцать, но он уже выглядел гораздо старше своих приятелей. Высокий, подтянутый, спортивного телосложения он был вооружен большим охотничьим ножом, чем поверг меня в необъятный ужас. Но стоило ему поднять вверх голову, я поняла, что мне ничего не угрожает. Это позже черты его лица стали острее и жестче, будто высеченные из камня, но тогда на меня смотрело лицо простого смазливого мальчишки. Мягкие линии бровей и задорно взъерошенные темные волосы. Светлые глаза, непонятная смесь серого и нежно-голубого, тут же заметили край моего изодранного в клочья платья. - Эй, ты! Спускайся живо! Но я молчала и не собиралась слезать с дерева. - Ты мне всю дичь распугала! - Прости… Я случайно - наконец-то просипела я. - Ага, случайно она! Ты чего в лесу забыла? Нам запрещено выходить за ограду. - Тогда почему ты здесь ходишь…раз запрещено? Похоже, он растерялся и не знал, что сказать, поэтому снова крикнул мне, напустив на себя серьёзный вид. - А ну-ка быстро слезай, несносная девчонка! Хуже будет. - Хуже уже не будет….- тихо прошептала я, но Гейл всё же услышал. - Ладно! – крикнул он и бросил свои пожитки на траву, - Тогда я сам к тебе залезу! Ловко перебирая ногами и подтягиваясь на руках, парень в считанные секунды добрался до сука, на котором я устроилась. - Ну и видок у тебя! – фыркнул он. Мне вдруг стало обидно, и я огрызнулась. - Если бы ты с холма кубарем скатился, выглядел бы в сто раз хуже! - Не уверен, - потешался парень надо мной, - хуже чем ты у меня вряд ли когда-нибудь получится выглядеть. Я не смогла сдержаться и разревелась. Громко всхлипывая, я пыталась остановить слёзы, глубоко дышала, но ничего не помогало. Гейл попытался меня успокоить. - Эй! Ну, ты чего? Что я такого сказал? Слышь, прости, я не со зла…. Потом он неуклюже обнял меня и начал гладить ладонью по спине. Постепенно я успокоилась. - Ну вот теперь и рубашку стирать не надо. Ты её хорошенько своими слезами прополоскала. - Придурок! - Вообще-то я Гейл. Гейл Хоторн, - с улыбкой сказал он и протянул мне руку. Хлюпнув последний раз носом и утерев влагу с лица, я пожала его тёплую крепкую ладонь и тоже представилась, но не стала называть фамилию. - А я Мадж. - Дурацкое имя, уж прости. - Мне оно тоже не особо нравится. - Ну, так, какого черта, ты тут забыла, Мадж? – уже более дружелюбным тоном, спросил он. - Я…..с отцом поссорилась. Убежала из дома. Я не хотела перелезать через ограждение…Это как-то само собой получилось. Потом я споткнулась там на холме и слетела вниз. Когда тебя услышала, испугалась и забралась на дерево. Вот и всё…. - Понятно… Хоторн как-то странно на меня смотрел, и я забеспокоилась. Как оказалось не зря. Я уловила тот момент, когда понял, кем я являюсь на самом деле. - Андерси! – воскликнул Гейл, - Ну точно! Мадж Андерси, дочка мэра. - Ну, да…Это что-то меняет? - Да ты ж сдашь меня своему папаше с потрохами! - С чего ты взял?! - А что нет? - Нет, конечно же….Нет. Ты ведь из Шлака, верно? - Как догадалась? – удивленно вскинул брови Гейл. - Тебе нечего было бы делать в лесу с ножом и силками, если бы ты был из богатого района. В Шлаке живут бедные семьи шахтёров, которым не хватает денег даже на пропитание. И…..от тебя пахнет костром, - отчаянно краснея, закончила я. – Я почувствовал, когда…..В общем, так же пахнет от Китнисс Эвердин. Она учиться со мной в одном классе. Она тоже из Шлака. - Я знаю Китнисс…. - Я никому не скажу, что видела тебя здесь. Честно! Но и ты, пожалуйста, никому не говори, что я с отцом поссорилась. Ни к чему это… - Договорились. Давай теперь на землю спускаться. Гейл мягко спрыгнул на землю, а вот мне пришлось постараться, чтобы не упасть и не свернуть себе шею. Нога распухла, да и головокружительное падение с холма не могло не оставить на моих ребрах и коленях болезненных ссадин и ушибов. Повезло, что ничего не сломала и не вывихнула. Гейл вызвался проводить меня окольными путями до дома. Выглядела я действительно ужасно, так что лучше было не попадаться на глаза горожанам. Я не возражала против его компании. Что уж говорить, мне было приятно общество этого парня. Хоторн довёл меня до самого крыльца и стал прощаться. - Не ходи больше в лес. Там небезопасно. - Но ты же ходишь? – возразила я. - Мне можно, а тебе нет, - прерывая дальнейший поток возражений, Гейл легонько щелкнул меня по носу, - И не реви больше. Никто не стоит твоих слёз. Поняла? - Да. Я поняла. Я не буду. Обещаю. - Вот и славно. До встречи! Закинув на плечо потрепанный рюкзак, он медленно зашагал в сторону Шлака. Проводив его взглядом до угла улицы, я зашла в дом. Меня встретили дружными охами и ахами и бесконечными вопросами, где же я была. - Всё в порядке. Я дома и остальное неважно. Мама обняла меня, а я пискнула от боли в ушибленных ребрах. После того как она перебинтовала мою ногу и продезинфицировала царапины, в комнату зашел отец. Он сел на мою кровать и попросил у меня прощения. - Обещаю, я больше никогда так не буду делать, - заверил меня он. И я ему поверила. Позже он нарушил своё обещание. И не один раз. Но в тот вечер отец поцеловал меня в лоб и, пожелав спокойной ночи, закрыл за собой дверь. Тогда, лежа в своей кровати и пялясь в открытое окно, я поклялась себе, что никогда больше не буду плакать. Больше никто не увидит слёз на моих глазах. Больше никто не посмеет назвать меня слабой. Потому что я дала обещание самому красивому парню из Дистрикта-12. С тех пор прошло четыре года, и я ни разу не нарушила клятву. Но именно сейчас, на полпути в Капитолий, лёжа в своём купе и прислушиваясь к звукам дождя за окном, я захотела его нарушить. Но глаза оставались безнадежно сухими.