The Forfeit of Dreams / Расплата мечтой

      Много лет тому назад стоял замок. Нет — крепость, чьи гладкие, отвесные стены из песчаного камня вздымались единой громадой, будто высеченные из скалы. С одной стороны его защищал город, с другой — тёмное, глубокое озеро, заполненное притаившимся страхом.       Замок-тот-что-крепость был величавым, с высокими башнями. В этих башнях были окна, а в одном из этих окон виднелся человек. Нет, принц… то есть Король…       Король, который бросал взгляд, полный какой-то недоброй радости, на закручивающееся и расползающееся пространство своего королевства. Во рту его был вкус пыли и пепла. Это был вкус поражения.       Но он не будет побеждён.       — Узник проснулся? — спросил он.       Он сидел по своей привычке на широком подоконнике, согнув одну ногу в колене и упираясь ею в гладкий камень. Одна рука в перчатке праздно лежала на коленях; другой он бездумно поигрывал блестящим кулоном.       — Да, Ваше Величество, — пробурчал гоблин, раболепно покачивая головой. Его молча стоящий напарник харкнул и сплюнул в сторону.       — Хорошо. Я хочу, чтобы вы привели его сюда.       — Да, Ваше Величество.       — А все остальные на местах?       — Как Вы и приказывали, Ваше Величество.       Джарет закрыл глаза.       — Хорошо. Тогда приступим.       Впервые он обратил к ним кристаллический взгляд. Гоблины съёжились от его злобного отвращения, которое он и не пытался скрыть.       — Она собирается пересечь замок — и вы не тронете её, понятно вам? Пропустите её, куда попросит, и чтобы ни единым шевелением не мешали ей искать остальных. Моя мысль ясна?       — Но… — впервые заговорил второй гоблин — тощий малый с выбитыми зубами и тонким писклявым голосом. — Но если она найдёт их…       — Этого будет недостаточно, — грубо отрезал Джарет. — У неё есть ровно двадцать семь минут. Ей не хватит времени.       Он отвернулся.       — Даже если ей всё-таки удастся спасти их, нужен-то ей мальчишка. А я не позволю ей добраться до него.       — Да, Ваше Величество, — проскулил второй.       — И если я обнаружу, что хоть кто-то из вас, мерзких тварей, коснулся её хоть пальцем, я оторву этот палец вместе с рукой, на которой он растёт. Уяснили?       Оба гоблина хором поддакнули, почти перебивая друг друга в своем стремлении выразить согласие.       — Передайте другим. И приведите мальчишку.       Они шмыгнули из комнаты так быстро, насколько способны были унести их неуклюжие ноги, ломясь к двери. Джарет прислушивался к их уходу, и, когда убедился, что они ушли, глубоко вздохнул.       «Я не хочу этого делать».       Из глубины длинного коридора он расслышал звуки возни и борьбы, когда гоблины тащили упрямого пленника вверх по лестнице. Обрывки отчаянных ругательств Брайана слабо отдавались эхом от холодных камней.       «Но я это сделаю».       Джарет услышал, как гоблины впихнули своего почти рыдавшего подопечного в дверной проем, где тот рухнул на пол, тяжело дыша. Брайан поднял полудикие глаза на своего похитителя, отчётливо дрожа от страха всем телом.       «Я сделаю для этого всё».       — Вот мы и встретились снова, дружок, — небрежно проронил он, по-прежнему безмятежно глядя в окно.       Брайан плотно обхватил себя руками.       — Чего тебе надо, Джарет? — спросил он хриплым голосом.       Джарет повернулся, перемахнув ноги через подоконник.       — Нужно сыграть в одну, последнюю, игру. — Он напрягся, обеими руками сжимая потёртый камень. — Ты готов?       Покоробившийся от древности кулон из серебра и золота легко качнулся на шнурке. Его зловещие металлические изгибы тускло блеснули в свете факелов.       — Начнём. ________________________________________       Сара бежала.       Она плохо понимала, куда направляется: просто позволяла ногам нести себя, надрываясь и спотыкаясь в полутьме ложных коридоров, которые возвращались по собственным следам и заводили её дальше в темноту. Вздохи разрывали лёгкие, больно жгли бока и горло. Она ободрала ладони, хватаясь за грубые камни, когда возникала опасность упасть, оставляя за собой слабые мазки крови. Её подошвы стучали по твёрдому полу, отправляя толчки боли в ноги, которые угрожали сразить переутомлённые мышцы.       И всё равно она бежала.       Она останавливалась перед каждым дверным проёмом и распахивала толстую деревянную дверь с такой силой, что почти вывихивала руку из сустава. Когда дверь ударялась о противоположную стену, она всовывала голову внутрь, окидывала взглядом — чтобы ничего не найти. Комнаты хранили пыль, грязь, поломанные игрушки, разбитые стулья, закопчённые камины, ржавые кастрюли и сковородки — всякого рода выброшенные и негодные вещи, какие только могли прийти на ум, но никого из друзей Сары. На обыск уходило менее секунды, и она возвращалась к бегу.       Иногда коридоры расщеплялись на два или три различных прохода — и когда это случилось, Сара не останавливалась, чтобы подумать. Она не могла тратить так много времени. Она просто неслась по одному из них, даже не притормозив, чтобы проанализировать последствия неправильного выбора. Ей нужно было продолжать идти.       Сара не знала, как давно уже она ищет и сколько времени уже потеряла. Только чувствовала себя так, словно бежит вечность по смыкающимся сырым коридорам замка. С каждым моментом, когда ей приходилось делать паузу, чтобы отдышаться, с каждым шагом, который замедлялся из-за её усталости, ей чудилось, будто она теряла часы, пока эти драгоценные минуты расходовались для других целей, а не на поиски. Ей хотелось плакать, но она знала, что слёзы затуманят ей зрение.       В какой-то момент она наконец наткнулась на дверной проём, за которым находилось что-то помимо мусора и отбросов. Она замешкалась на мгновение, прищуриваясь — это оказалась книга. Толстая книга в кожаном переплёте лежала на полу, рядом с пустым камином. Она была странно чистой, учитывая обстановку, пергамент блестел, а белые страницы не были тронуты грязью. Но самым странным было то, что книга оказалась перевязанной — перекрученные куски шпагата скрещивались на её поверхности, чтобы удержать страницы от раскрытия. Сбитая с толку, Сара сделала шаг ближе…       …и взвизгнула, когда вдруг сам воздух напал на неё, её рот, волосы и глаза не устояли перед атакой легко бьющих касаний. Она оборонительно выставила руки перед лицом, прищуриваясь, чтобы увидеть, что именно было её врагом… Вот только её обзор был почти полностью закрыт крылатыми, хрупкими, серыми тельцами — молью. Она была окружена молью, и насекомые атаковали её, налетая со всех сторон, и нарочно забивались в её одежду и волосы, чиркая по коже крошечными усиками, безболезненно кусая беззубыми ртами.       И тут она смогла разглядеть то, что на самом деле лежало перед камином — теперь это была не книга, а Чосер. Он распростёрся с закрытыми глазами, как будто без сознания. Это его связывала бечёвка, тонкие веревки грубо впивались в кожу на его узловатых запястьях и лодыжках. Бабочки устроились и на нём тоже, собравшись на его тонкой, пергаментной коже шуршащим одеялом из зловредных организмов.       — Чосер!       Сара бросилась вперёд, натянув воротник рубашки на рот, чтобы не вдохнуть крошечных насекомых. Она использовала одну руку как щит над глазами, нагнувшись вперёд и изо всех сил продвигаясь через метель из моли. Девушка чуть не споткнулась о его луковичное тело, но кое-как сумела встать на колени, не навредив ему. Зажмурив глаза, она слепо потянулась за верёвкой, завязанной вокруг тонких запястий.       На мгновение, на вдох, было очень плохо — крылья безостановочно били по её коже, крохотные тела умудрились заползти под её рубашку и вдоль по шее. Сара хотела было открыть рот и завопить, но это означало бы задохнуться массой вредителей, которые залетели бы через рот в горло. К счастью, ей удалось нащупать на верёвках узел, связывающий их друг с другом, и она практически разорвала путы Чосера, терзая свои пальцы мощным усилием.       И всё прекратилось.       Она осторожно открыла глаза. Комната опустела, в воздухе не было мелких насекомых, а на коже — царапин. Дрожа, девушка начала развязывать бечёвку, которая связывала вместе лодыжки Чосера, и слегка потрясла его за плечо одной рукой, когда закончила.       В ту же секунду он сонно приоткрыл глаза. Увидев её, он сел и обвил её на секунду тонкими руками, крепко сжав.       — Дитя моё, — прохрипел учёный. — Благодарю тебя.       Сара отстранилась.       — У нас не так уж много времени, — сухо сказала она.       Чосер смотрел на неё, осторожно поднимаясь на ноги — кровь медленно приливала к его конечностям. Девушка сделала шаг к двери, но он окликнул её.       — Постой, дитя, погоди, — сказал он, морщась от боли из-за стоячего положения. — Не дело так поступать. Постой, Сара, послушай меня.       Она обернулась к нему.       — Что случилось с тобой и остальными, после того как я упала в ров?       Чосер засопел, садясь на корточки.       — Нам удалось добраться до берега. Разумеется, нас ждала стража Джарета. Он взял нас в плен, а затем сковал нас всех чарами, как ты уже видела.       — Но я думала…       — Мы тоже были в мире грёз, — перебил он, предугадав её вопрос. — Сознанием, как и ты. Физически мы находились в плену в наших раздельных темницах.       — И всё же, как ты туда попал? — спросила она.       — Мы подданные Джарета, Сара. Его творения, с которыми он поступает как только ему заблагорассудится… Даже если это означает подвергнуть нас мукам весьма сложной иллюзии. К сожалению, он не нуждается в отравленных персиках, чтобы поймать в ловушку нас.       Её губы слегка изогнулись.       — Бьюсь об заклад, Хоггл не слишком обрадовался.       — Наоборот, пришёл в ярость. Но он ничего не мог поделать — никто из нас не мог ничего поделать.       — Ты знаешь, где держат остальных?       Чосер поколебался одно мгновение.       — Да.       Она вновь отвернулась, чтобы выйти в дверной проём.       — Тогда идём.       — Сара. — Он с трудом поднялся на ноги. — Сара, я понимаю, ты хочешь спасти остальных, и я одобряю твоё стремление. Но, полагаю, у тебя чрезвычайно мало времени. Единственный способ, каким ты можешь победить, это если…       — Замолчи!       Она повернулась к нему, и теперь Чосер увидел её белое, напряжённое лицо. Она дрожала, стояла прямо перед ним, сжав кулаки и неподвижно вытянув руки по бокам. Спустя минуту она заговорила снова.       — Прости, — тихо сказала она. — Но ты не вправе ждать, что я соглашусь с этим. Только не в том случае, если другие оказались в ловушке, как и ты — страдая, возможно, надеясь, что я приду и выручу их…       — Они поймут, Сара.       — Нет. — Девушка стиснула зубы. — Я не позволю ему это сделать, — прошептала она. — Ни с ними, ни со мной. Я отказываюсь играть по его правилам.       Чосер глубоко вздохнул, понимая, что это безнадёжно.       — Тогда нам лучше пошевеливаться.       Он направился к дверям, но остановился, обнаружив, что Сара не следует за ним. Обернувшись, Чосер увидел, что она даже не сдвинулась с места. Вместо этого, она смотрела туда, где он лежал перед камином — где, как он увидел, что-то мерцало, материализуясь.       Сара медленно подошла к этому нечто, опустившись на колени в сажу и пепел. Подняла вещь одной рукой. Через её плечо Чосер разглядел, что это была тёмно-синяя перчатка. Скроенная на дамскую руку, с вышитой на кисти белой розой. В её сердцевине, словно уголёк, блестела маленькая жемчужина.       — Ты не собираешься всё упрощать, да? — услышал он её шепот самой себе, водящей пальцами по атласной материи.       — Дитя моё?       Она встала, позволяя перчатке упасть обратно на пол, куда она свалилась как подбитая птица. Не глядя на него, Сара прошагала в двери.       — Пойдём, — позвала она. — У нас не так уж много времени. ________________________________________       Многое гораздо упростилось теперь, когда появился Чосер, прокладывающий дорогу. Она не спотыкалась сослепу в опасных коридорах, а старательно следовала за своим проводником, который продвигался с мрачной решительностью. Они по-прежнему придерживались шага в ритме биения сердца, но впервые Сара почувствовала надежду. Нервная энергия придала силы её усталым ногам, поддерживая их беспокойным стимулом, и колотила её дрожью, когда они мчались сквозь Замок.       Под управлением Чосера они начали постепенно подниматься вверх. Сама Сара бессознательно неслась в недра замка, очертя голову бросаясь в подземные переходы и забытые камеры, располагающиеся глубоко под землёй. Чосер обратил вспять этот процесс, вынуждая её подниматься всё выше и выше по крутым лестницам в более широкие и просторные коридоры, которые могли похвастать большими окнами.       И, периодически, гоблинами.       Сара резко сообразила, что на самом-то деле не видела гоблинов после битвы в Городе, все эти годы. Здесь, в этом путешествии, с этим народцем не происходило никаких встреч — если не считать небольших сбивающих с пути каменных пугал, которых она не слушала. Здешние гоблины были совершенно иного рода. Они были, например, немного повыше шести дюймов, и куда грознее. Они носили громоздкую ржавую броню, которая громко гремела на каждом шагу, и размахивали шишковатыми кулаками с пиками, секирами и саблями. И были самых разнообразных форм и размеров. Одни — кряжистые и неуклюжие, едва по пояс Саре, сверлили её маленькими поросячьими глазками из-под шлемов-горшков, тряся обвислыми щеками. Другие, тощие как жердь, напоминали растянутую резинку — поникшие, они опирались на копья, как будто не выдерживали собственного роста. Иные обладали рылами, копытами или рогами — но никто из них не сделал ни единого движения, чтобы остановить двух незваных гостей.       — Чосер, — выдохнула она, силясь придерживаться головокружительной скорости, — почему они не нападают на нас?       — Мм? — Учёный отвлёкся на мгновение, чтобы взглянуть, куда она указывала. — Ох. Эти. Наверное, нет никакого конкретного приказа, вот они и растерялись слегка. Гоблины довольно безобидные по сути, — сухо заметил он. — Скорее как примитивные механизмы. Просто задаёшь им точное направление и даёшь пинка.       Так это было на самом деле или нет, Сара не могла выяснить, — но отсутствие помех было просто ещё одной причиной надеяться, что возможно, только возможно, они смогут это преодолеть.       Минутой спустя они обнаружили Хоггла, замаскированного под его котомку с драгоценностями. Как только Сара переступила порог, комнату стало затапливать водой. Ей и Чосеру пришлось объединить усилия, чтобы поднять бессознательного Хоггла, безопасно поддерживая его голову над водой, пока проворные пальцы Сары бросились трудиться над верёвочными узлами, что связывали его запястья и лодыжки. Вода моментально отступила, оставив их промокшими до пояса. Когда они вдвоём помогли Хогглу встать на ноги и вышли из комнаты, Сара заметила краем глаза цветную вспышку. В одном углу особняком притулился маленький столик, и на его шероховатой столешнице покоилась белая льняная салфетка. На салфетке лежала, резко контрастируя красным на белом, вылепленная в виде клубники конфета, слишком идеальная, чтобы быть реальной.       Сара оставила её лежать на месте.       Следующими были Людо и Дидимус, заточённые, естественно, вместе. Чары на этот раз немного отличались — Сара не знала, было ли это из-за того, что они подбирались к концу, или просто как своего рода садистская дань уважения двум душам, которые поработил Король. Вместо неодушевлённых предметов Людо и Дидимус были заколдованы в полевую мышь и ястреба соответственно. И, конечно, в тот момент, как Сара вошла в комнату, истлевшие гобелены, которые висели на стенах, вспыхнули пламенем. Кашляя от дыма, Хоггл и Чосер сумели поймать Людо-мышь (ещё одно изменение в заклинании) и распустить крошечный ошейник из верёвки, завязанной вокруг его пушистой шеи. Сара тем временем отчаянно пыталась утихомирить запаниковавшего Дидимуса-ястреба, впавшего в неистовое безумие от страха перед языками пламени. С поднятыми для защиты себя от его крючковатых когтей руками девушка в конце концов подошла достаточно близко, чтобы кинуться и содрать верёвочные опутенки, свободно обмотанные вокруг лап ястреба, и поймала Дидимуса, когда он превратился прямо в воздухе. Она поставила ошарашенное лисицеобразное существо на обе его ноги, закашлявшись напоследок от дыма в лёгких, когда окружающий их пожар угас. Впятером они потащились к дверям, но не раньше, чем Сара успела увидеть невинно лежащий посреди закопченного пола сияющий венец из белого золота, усаженный тремя розовыми жемчужинами.       «Нет, — подумала она мрачно, возобновляя поиск. — Нет, я не позволю тебе этого».       Несмотря ни на что, они упорно бежали по оставшимся коридорам, выкрикивая имя Брайана, пока не охрипли. Коридоры за коридорами не приводили ни к чему, кроме пустых комнат, свободных даже от признаков жизни, которые она мельком замечала на нижних уровнях замка. Наконец, утомлённые и запинающиеся, они в очередной раз оказались в тронном зале. Там тоже никого не было — кроме нескольких всполошённых кур, которые тут же закудахтали и разбежались в укрытие. Тяжело дыша, чувствуя колющую бока боль, Сара опустилась на пол, чтобы отдохнуть. Она бросила быстрый взгляд на неестественные часы, всё ещё спокойно стоящие в сторонке. Они определённо совершили невозможное, успев спасти всех от чар за двадцать минут. Что оставило ровно семь минут, чтобы найти Брайана, освободить его, выбежать обратно в Портретный коридор и выбраться из Лабиринта.       «Ты не собираешься этого делать», — шепнул внутренний голос.       — Сара, гляди!       Девушка вскинула голову, чтобы посмотреть, куда это бешено тычет Хоггл. Она обернулась и увидела, что он указывал на… ещё одну лестницу с узкими, мелкими ступеньками, прямо напротив самого трона. Она была ярко освещена солнечным светом, что лился сверху из высокого окна. И при этом была до отвращения знакома. Сара поднималась по этой самой лестнице три года тому назад и все последующие годы — в своих ночных кошмарах.       — Ты глядела наверху, Сара? — спросил Хоггл немного глухо. Он тоже узнал место.       — Нет, — отозвалась она, ощущая, как внутри разверзается зияющая пустота. — Её не было здесь раньше.       — Что ж, тогда, — бодро сказал Чосер и пошёл через зал. — Исключая все другие возможности…       Сделав несколько шагов, он заколебался, с любопытством оглядываясь за спину на остальных, кто не шелохнулся ни на шаг.       — Гм, — Чосер повернулся к ним, скрестив тощие руки над внушительным животом. — Я что-то пропустил?       — Это та лестница, на коей мы в последний раз видели нашу леди, — объяснил мягко сэр Дидимус, — прежде чем она ринулась в бой.       — Что? Что ты такое говоришь, она же прямо… — Внезапно Чосера осенило. — Ой. Ой, ты имеешь в виду… а-а. Прошлый раз. Понятно.       — Людо страшно, — прогудел большой зверь, и Сара встала на ноги, взяв его массивную лапу в свои руки.       — Знаю, Людо, — тихо сказала она. — Мне тоже страшно.       Поднявшись на цыпочки, она дотянулась и поцеловала его в грубую щёку. Он крепко обнял её, почти подняв с пола, потом печально отпустил девушку.       — Погодь, погодь, — пробурчал Хоггл. — Ежели ты думаешь, что пойдёшь туда в одиночку, — опять! — то подумай-ка получше!       — Я должна, Хоггл, — отрешённо сказала Сара, вставая на колени, чтобы обнять сэра Дидимуса. Похожее на лисицу существо с нескрываемым расстройством взглянуло на неё, и его единственный невредимый глаз заблестел.       — Если ты настаиваешь, миледи, — сказал он тихо.       — Я настаиваю.       С безусловным достоинством он поцеловал ей руку и отвесил поклон, сняв для этого шляпу с пером.       — Есть ли дело, которое леди поручит мне перед отбытием? — спросил он, глядя вверх. — Что угодно? — закончил он с надеждой.       — Приглядывай за Людо. Убедись, чтобы Чосер благополучно вернулся к себе домой — Красным и Синим нравится разыгрывать его, — хорошо? — Она замялась. — И попробуй время от времени навещать Хоггла, — прошептала она ему в заострённое ухо. — Ему одиноко наедине с собой.       — Сие будет выполнено как просите, прекрасная дева.       — Спасибо, благородный сэр. — Она встала, рассеянно отряхивая пыль с джинсов.       — Нет! — рявкнул Хоггл, дёрнувшись преградить ей путь, когда она собралась подняться по лестнице. — Ни за что! Я не дам тебе снова уйти самой по себе!       — Я согласен с Хогглом, — твёрдо сказал Чосер, решительно становясь рядом с карликом. Он поморщился от заявления. — Пусть и только из необходимости, — пробормотал он.       Сара беспомощно посмотрела на них обоих.       — Ребята, я должна это сделать — и я должна сделать это в одиночку.       — Почему? — взвыли они хором.       — Потому! — Рассердившись, она присела на корточки, чтобы быть с ними лицом к лицу. — Вы оба уже и так много сделали, разве не понимаете? Чосер, — категорично обратилась она к учёному демону. — Я никогда бы не смогла пройти через Лабиринт без тебя — никогда. И отыскать всех в замке к настоящему моменту. Ты правда думаешь, что я смогла бы справиться самостоятельно за то время, что было? Нет.       Она вздохнула, дотронувшись до руки безобразного гнома перед собой.       — И ты, Хоггл… ты был моей силой. Я знаю, ты чувствовал себя ужасно из-за то, что случилось в прошлый раз, но ты с лихвой искупил все прошлые ошибки.       Она стиснула его руку и он, старательно не глядя на нее, ласково сжал её руку в ответ.       — И Людо с Дидимусом тоже. Вы все сделали очень много. — Сара глубоко вздохнула. — Но это, — начала она, и дрожь её голоса сообщила им, как испугана она была, — это я должна сделать самостоятельно. Без чьей-либо помощи.       Она немного помолчала.       — Я сделала свой выбор, когда вернулась в Лабиринт, — произнесла девушка тихо. — И теперь я должна нести ответственность за последствия этого выбора. Я так сильно люблю вас всех, — неразборчиво выговорила она. — И не могу просить вас вести мои бои за меня.       Отпустив руку друга, она побежала вверх по лестнице, прежде чем они успели остановить её, горячие слезы слепили её и обжигали щёки. Сара сделала подряд шага два и три, пока их протесты не исчезли в тишине позади неё. Она поднялась вверх по лестнице, чувствуя дежавю настолько сильно, что почти ощущала его на вкус, и вышла на возвышение.       И пошатнулась.       Это была комната Эшера, прямо как три года назад — бесконечные и невероятные лестницы, которые расходились по потолку и сбегали по стенам, разворачиваясь до потери сознания. Они маячили перед глазами, вызывая у смотрящего головную боль, пока у него не возникало желания закричать, чтоб убрали всё назад, потому что это неправильно. Это была та же самая комната, которая шокировала её до глубины души годы тому назад. Только на этот раз Джарет добавил кое-что новенькое.       Комната была переполнена зеркалами.       Они были везде. Они покрывали стены сверкающими пластинами и переливались от каждого шага. Вместо опрокинутой путаницы из камня была другая — из зеркальных отражений. Всевозможных видов различных зеркал. У некоторых был чуть зеленоватый оттенок, другие жёлтые или синие. Какие-то были кривыми, их рябящие отражения не соответствовали гладким как шёлк поверхностям. Но эта комната и эти зеркала были иллюзией. Всякий раз, когда Сара поворачивала голову, тысячи зеркал с её лицом — немыслимо искажённым или чётко очерченным изображением — передразнивали её, бездумно повторяя её движения.       Они превратили комнату, и без того хаотичную и помрачающую разум, в некое подобие ада. Сара не могла видеть, куда ступает, не могла разобрать, откуда она идёт — она едва могла отличить конец одного шага от начала другого. Всюду были зеркала, изменчивые и обманчивые лики, движущиеся и рассыпающиеся калейдоскопом от каждого шага. Бесконечно осторожно она начала выбирать дорогу вниз по первому лестничному пролёту, нащупывая ступеньки подошвами.       — Брайан? — позвала она, голос откликнулся эхом и заскакал по комнате, как свет от зеркал. — Брайан, ты здесь?       Что-то послышалось. Неясно — лишь приглушённый шум как раз за границей её поля зрения: совершенно ясно звук кого-то, пытавшегося кричать сквозь кляп. Взволнованная, она попыталась ускорить ход — и поскользнулась, оступившись на гладкой поверхности стекла. Комната всколыхнулась; её собственные зеркальные отражения вспучились и сжались, и поглотили её этой бесконечностью образов. Прежде, чем это понять, она закувыркалась вниз по ступенькам. Ей пришлось закрыть глаза от абсолютного хаоса перед глазами, и она покатилась вниз по крутой лестнице, отчаянно стараясь найти точку опоры на скользких поверхностях.       Сара ударилась об пол и застонала. Она защитила голову руками при падении, но всё остальное — тело, уже уставшее и истерзанное в путешествии через замок, — было избито ударами о края ступеней и твёрдые грани стекла. Убедившись, что она на широкой поверхности, Сара села, моргая, чтобы прояснить зрение от многогранного обзора. Девушка сдалась перед этим безнадёжным делом и с трудом поднялась на ноги.       — Брайан! — снова позвала она. — Брайан, ты слышишь меня?       Снова донеслись придушенные звуки, прямо слева. С опаской на этот раз, Сара опустилась на колени и поползла вдоль края стены. Она аккуратно нащупывала путь по полу, подползая к углу, чтобы увидеть…       Брайана.       — Боже, — выдохнула она. — Ох, Брайан, приятель, как же я рада тебя видеть…       Она кинулась к нему, и джинсовая ткань поехала по стеклянной глади под ней. Её вспотевшие ладони скрипнули по скользким зеркальным пластинам, но она воспользовалась резиновыми подошвами своей обуви, чтобы не поскользнуться, заспешив туда, где лежал её друг. Он был крепко связан такими же тонкими веревками, как и другие, бечёвка глубоко врезалась в плоть на его запястьях и сковывала его лодыжки вместе. Вдобавок ко всему, его рот затыкал безупречно белый платок, а ещё один был повязан поверх него и вокруг его головы, выполняя роль кляпа. Обдумывая необычайно жестокие мысли насчёт конкретного короля гоблинов, Сара нахмурилась и опустила голову, поддевая узлы. Используя свои ногти, чтобы разорвать и развязать их, она высвободила руки Брайана в считанные мгновения. Пока он энергично тёр их друг о друга, чтобы обеспечить приток крови, девушка дотянулась и сняла кляп. Когда она сделала это, он выплюнул второй платок, отпихнув влажную тряпку в сторону.       — Привет, красотка, — сказал он с бледной тенью своей обычной усмешки и наклонился, чтобы развязать себе лодыжки.       Они безопасно приткнулись в углу, но рябь и искажённые отражения обстановки всё равно доставляли Саре головную боль. Брайан выглядел так же, каким был, когда спал — одет в обычные джинсы и футболку, конечно, с небольшими усталыми кругами вокруг глаз, но в остальном — её Брайан. Поморщившись, он сумел сорвать путы с лодыжек, потопав ногами по сияющему зеркалу под собой.       — Долго же ты сюда добиралась, а?       Сара бросилась на Брайана, крепко охватив его руками. Обнимая друга так сильно, что он едва мог дышать, девушка впервые призналась себе, как скучала по нему: по его смеху, по его непринуждённым манерам, по глупостям, которые он говорил. Она была так близка к тому, чтобы его потерять… Но всё было в порядке. Теперь всё было в порядке, они могли идти, и могли уйти отсюда, они были в безопасности…       Она поняла, что лепечет как идиотка, наполовину рыдая, вцепившись в ткань его футболки, пока говорила, крепко держа его, будто цепляясь за свою жизнь. Он чуть рассмеялся, обнимая её и успокаивающе поглаживая по спине.       — Всё хорошо, детка, всё хорошо, — произнёс он тихо. — Всё в порядке. Я здесь. Дай себе минутку.       Она вяло усмехнулась, обращая к нему лицо.       — Знаю, — сказала она, положив голову ему на плечо. — Просто из-за всего, что случилось, мне кажется, словно вечность прошла с тех пор, как я видела тебя… Боже, ещё в колледже. Можешь себе представить возвращение в колледж после всего этого?       Он с любовью улыбнулся ей.       — Нет, — прошептал он. Его глаза потемнели, и нежнейшим прикосновением пальцев он убедил её приподнять вверх подбородок. Он не мог устоять и не поцеловать эти улыбающиеся губы, беря их в плен своего рта. Это была его ошибка.       Потому что тогда она, конечно же, всё поняла.       Сара вырвалась с такой силой, что почти заставила себя проехаться по гладкому стеклу, и в голове запульсировало от резкого движения. Вокруг неё Сары-отражения сделали то же самое, их глаза распахнулись от её собственного шока и чувства предательства. Девушка смотрела на него, тяжело дыша через открытый рот. Она зарычала, её губы скривились от ярости.       — Ты, чёртов ублюдок, — выплюнула она. — Где он? Где Брайан?       Разные глаза смеялись ей в ответ, но бледная, аристократическая рука, которую он поднял, чтобы откинуть неровно остриженные светлые волосы, слегка дрожала. Зеркала наконец-то уступили правде: множество Джаретов в одежде Брайана встречали её гнев с тонкой порочной улыбкой.       — Ты не найдёшь его, — сообщили они ей. — А даже если и найдёшь, всё равно не победишь.       Сара встала, отчаянно пытаясь контролировать своё тело, которое трясло от страшной усталости.       — Я думала, что убедила тебя в этом, — глухо проговорила она.       — Конечно, — донёсся мягкий ответ. Он поднялся, и подражатели вокруг него последовали его примеру. — Ты удивила меня в прошлый раз. Твоя преданность брату оказалась довольно… неожиданной. Но я усвоил, что не стоит тебя недооценивать.       — Пошёл ты.       Глаза короля сузились.       — Не говори со мной так, Сара.       — Пошёл ты! Брайан! — закричала она, разворачиваясь, тщетно хватаясь пальцами за зеркальные углы. — Брайан!!!       Сара потеряла всякое чувство осторожности, мчась по зеркальным лестницам, даже не задумываясь, куда идёт, и есть ли под ногами твёрдая почва. Мелькнула вялая мысль, будет ли Джарет огорчён, если она упадёт и сломает себе шею. Сара отмела эту мысль в сторону и сосредоточилась на поиске Брайана. Девушка почти физически ощущала, как секунды пролетают мимо, а возможности для побега вовсе тают, пока она отчаянно звала друга севшим от напряжения голосом. Окружающие Сары — на стенах, потолке, полу и даже в затенённых углах — казалось, смеялись над её жалкой безнадёжностью.       Она чуть не пропустила его. Это была бы тонкая ирония, если бы она действительно пропустила его, прошла мимо — но она была не в состоянии оценить такие тонкости. Поскольку была от этого на волосок. В конце концов, они оба были темноволосыми, примерно одинакового роста, а Сара находилась на грани помешательства и чуть не выпрыгивала из кожи вон, настолько была вне себя. Легче лёгкого было случайно пропустить его как одно из её отражений — потому что это всё, чем он был. Отражением.       Она внезапно остановилась, прикованная к своим следам. Медленно повернула голову — и увидела его. Там был Брайан, настоящий Брайан. Ей следовало быть более сообразительной раньше. Этот Брайан был грязен и измучен от сна в ублиете, его одежда была измята и порвана, на подбородке проступила щетина. Он отражался в зеркале прямо напротив неё. Девушка крутанулась, обрадованная, ожидая увидеть его позади… Но там ничего не было. Нахмурившись, она повернулась к зеркалу — и в первый раз поняла, что оно не показывало её отражение, оно было единственным, которое её не показывало. Только Брайана. И когда Брайан снова заметил её взгляд на себе, он прижал руки к стеклу. Сара увидела, что ладони сплющились, как будто при ударе о твёрдую поверхность, разделяющую их.       Он был внутри.       Запинаясь, Сара приблизилась к зеркалу. Она легко прикоснулась к стеклу собственными пальцами, отдёрнув их от безответного холода. Брайан безмолвно кричал ей, неистово шевеля ртом. Он заколотил кулаками в прозрачную перегородку между ними, но, положив руку обратно на гладкую поверхность, она не почувствовала в той ответной вибрации. Он вообще не был на другой стороне; он по-настоящему находился внутри зеркала. Это колдовство.       Её друг пойман в ловушку.       Сара смотрела с нарастающим ужасом. Не было никакого способа вытащить его. Он не был за чем-то таким, что можно было бы каким-либо образом разбить или же обойти стекло, чтобы вызволить его. Это были чары, а она не обладала никакой магией — она не могла отменить ничего из сделанного Джаретом. Брайан стал рваться всё сильнее и сильнее, прочитав выражение её лица, истерично и бесшумно крича из своей зеркальной тюрьмы. Сара подавила рыдание. Она не могла выдерживать взгляд друга, понимая, что потерпела поражение, что абсолютно, с треском провалилась. Она отвернулась от него, опустив плечи от отчаяния.       Только чтобы увидеть Джарета, прячущегося в тени на безопасном расстоянии от неё. Он вернулся к своей привычной драпировке из тончайшего чёрного кружева, которое ниспадало с запястий и шеи. Кулон покоился на переливчатом панцире, закрывающем его грудь. Он мягко сиял в постоянно отражающемся свете, который беспрерывно рикошетил в лабиринте зеркал. Он сумрачно смотрел на неё.       Сара бросилась на него. Она даже не успела понять это, она едва осознавала, что делает — но в течение нескольких пугающих моментов искренне хотела разодрать ему горло. Она подлетела к нему, плюясь и ругаясь, дико молотя кулаками по его рукам, лицу и по всем остальным частям тела, какие только могла достать. Её ногти бесполезно царапнули по его броне, но потом триумфально оцарапали кожу, задев его бледную щёку, — и тогда он перестал терпеть её истерику. Сжав рот в тонкую линию, король легко поймал её за запястья руками в перчатках, жестоко вывернув их и прижав к её спине. Девушка вскрикнула от боли, и он перенёс оба запястья в одну свою руку, а другую обвил вокруг её талии, грубо привлекая к себе. Он безжалостно подавил её попытки сопротивления, сжав так крепко, что на глаза её от боли выступили слёзы.       — Не дерись со мной, Сара, — предупредил он, встав плотнее к её спине. А потом она почувствовала, как он мягко прислонился щекой к тёмной массе её волос. — Пожалуйста.       — Ты жестокий, какой же ты жестокий, — бушевала она, презирая тот факт, что несколько слезинок вытекло из её глаз. — Я ненавижу тебя!       — Может быть, — ответил он напряжённым голосом. — Но я наконец-то заполучил тебя, Сара. И я не отпущу тебя.       И неожиданно она сдалась, подавленно поникнув в его хватке. Лишённая надежды, она апатично стояла, глядя в зеркала под ногами. Джарет выждал немного, чтобы убедиться, что это не какая-то уловка. Но когда девушка и осталась такой же беззащитной и уязвимой, он взял её на руки, как ребёнка: одной рукой под колени, другой поддерживая за спину. Она не оказала ни малейшего сопротивления. Джарет наклонил голову, на короткий миг приложив губы к её бледному лбу. Он перешагнул зеркало, игнорируя наплыв и отток своих отражений, когда двинулся через зеркальное пространство. Бережно, очень бережно он нёс её к Брайану. Он остановился перед узником, не обращая внимания на убитый горем вид молодого человека.       — Он не будет несчастлив, Сара, — тихо пробормотал Король Гоблинов в её волосы. — Он будет жить в своих грёзах. Некоторые убили бы за такую участь.       Она отвернулась.       — Поставь меня. Пожалуйста.       Не говоря ни слова, он подчинился, поставив её обратно на пол с бесконечной осторожностью. Но твёрдо держал руки на её талии, не позволяя уйти. Сара обернулась лицом к другу в ловушке отражения.       — А я? — спросила она, встретив сломленный взгляд Брайана. Его рот, приоткрытый и дрожащий, беззвучно умолял, прося её о помощи. Но она ничем не могла помочь ему. — Я стану призраком, или чем-то вроде того?       Руки Джарета сильнее обхватили её талию, притягивая к себе.       — Я никогда бы не поступил так с тобой, — пообещал он тихо. — Пока ты остаёшься здесь, со мной, я никогда не буду напоминать тебе о нашей сделке.       — Что, если я не хочу оставаться? — спросила она слабым голосом.       — Почему же? — Положив руки ей на плечи, он твёрдо развернул её от Брайана, заставив предстать перед своим хрустальным взглядом. — Представь себе это, Сара. Править рука об руку со мной — царствовать над миром безграничной фантазии, где исполняется каждое желание и воплощается каждая мечта. Всё, что ты когда-либо хотела.       Она не ответила. Она просто смотрела на него без выражения. Король поднёс руки в перчатках к её лицу, большим пальцем лаская линию рта.       — Я украл твою душу, чтобы таким образом оставить тебя со мной. — Улыбка дёрнула его тонкие губы. — Конечно, взывая к твоим романтическим чувствам.       — Это не романтика, — ровно ответила она, не шелохнувшись от его прикосновения. — Это плен.       Он замер и уронил руки.       — Я не знаю ничего другого.       Она вздохнула, незначительно склоняясь вперёд, падая в его объятия. Он молча принял её капитуляцию, нежно придержав, когда она прислонилась щекой к неподатливому металлу его доспехов. Одна рука в перчатке пригладила ей волосы, словно ребёнку, который только что расплакался во сне. Сара закрыла глаза, покоряясь его оковам.       — Я совсем не хотел, чтобы ты прошла через это, — он говорил так тихо, его голос едва доносился до её ушей.       — Правда? — спросила она, почти засыпая, полностью расслабившись в кольце его рук.       — Правда, — признался он, засмеявшись низким смехом. — Я никак не ожидал, что ты зайдёшь так далеко, — сказал он с ироничным весельем. — Ты всегда удивляла меня, Сара.       Она вздохнула, не открывая глаз:       — Это хорошо, наверное.       — Это прекрасно.       Он немного помолчал.       — Но всё же, — продолжал он, — я никогда не хотел заходить так далеко. То, что я хотел, это… Я предупреждал, что реальность сурова, ведь так?       — Да. Предупреждал.       Джарет глубоко вздохнул, его хватка ослабла и напряжённость улетучилась из его фигуры.       — Мне очень жаль, — сказал он наконец.       Она подняла голову, чтобы взглянуть на него.       — Всё нормально, — одна его рука поднялась и слегка провела по её щеке. — Мне тоже очень жаль.       Он улыбнулся — открыто, тепло, единственной настоящей улыбкой, какую она когда-либо видела на его лице.       Её сердце надломилось.       Но теперь было уже слишком поздно. Как в тумане, она слышала жужжание часов, которые готовились отбить тринадцать ударов. Её пальцы уже сомкнулись вокруг тонкого шёлкового шнурка, на котором висел его кулон…       «Всё, что мы знаем — это артефакт невероятной силы».       …срывая его с привычной лёгкостью — в конце концов, она уже делала это раньше, — и, отворачиваясь от него тем же плавным движением…       «Могущество, полностью противоположное тому, что поддерживает Лабиринт…»       …ведь, не обладая магией, она не могла сбросить чары… по крайней мере, не свои…       «Он носит на своей шее самую большую угрозу Лабиринту!»       …собрав все силы, оставшиеся в теле, Сара швырнула кулон в зеркало.       Мир рассыпался.       Весь замок сотрясся, фундамент заплясал под ногами, будто пьяный. Стены задрожали, лестницы всхлипнули, зеркала зашелестели — всё было так, словно бы крепость после долгого сна наконец встряхнулась, просыпаясь. Зеркала треснули. Со звоном крохотных колокольчиков они разом разбились, и отовсюду полетели осколки стекла, взметнувшись в воздух, бросаясь дугами отраженного света. Сара упала на пол, на трясущиеся камни, выбившие почву из-под ног и бросившие её на колени. Она прикрыла лицо от летящего стекла, чувствуя спиной град его частиц. Земля загрохотала, зарокотала, заухала. Всё больше зеркал разбивалось — она слышала их мелодичный треск высоко над головой — и вниз сыпались осколки стекла. А часы били, и били, и били, звук их раскатывался над их головами, как призыв к бою. Само бытие подпрыгивало в пируэтах под эту музыку.       Через несколько минут, к счастью, всё пошло на убыль. Сара осторожно подняла голову. Земля ещё гремела, но слабее, камни под ногами содрогались от шума, но самое худшее, казалось, закончилась. И Брайан был свободен.       Он упал рядом с ней. Сара только смела немного сверкающих осколков, чтобы сделать шаг в его сторону, кашляя от едкого запаха жжёного стекла и нагретой ртути. Наклонившись, бережно потрясла его за руку.       — Брайан?       Он лежал на боку. От прикосновения девушки глаза его широко и испуганно распахнулись.       — Брайан? — теперь она говорила мягче, боясь напугать его. — Это Сара.       Он резко сел. Посмотрел на неё, и его зрачки расширились от шока. Внезапно он сгрёб её в объятия, придавив к себе. После минутного изумления она обняла его в ответ. Она ожидала, что обрадуется. Ведь они победили. Но всё, что она чувствовала, было грустное чувство облегчения.       — Всё в порядке, — тихо сказала она. Кого именно она обнадеживала, трудно было сказать. Она всё ещё могла видеть своё отражение в битых осколках под ногами, и её лицо было измождённым. — Мы идём домой.       Через минуту Саре удалось выпутаться из его объятий. С ободряющей улыбкой она встала. Брайан пристально следил за ней, взглядом умоляя её остаться подле него. Но она должна была кое-что сделать.       В нескольких шагах лежала распростёртой другая фигура, закутанная теперь в паутинчатую материю глубокого чёрного цвета. Длинные ноги раскинулись по полу, облачённые в высокие сапоги, руки закрывали лицо. Она догадалась, с отдалённым чувством сожаления, что когда мир распался на части, он дёрнулся к ней, чтобы защитить.       Сара нерешительно протянула руку, тронув его неподвижное плечо. Нет ответа. Она подкралась ближе; встала на колени на битое стекло и всмотрелась в искажённое белое лицо.       — Ты в порядке? — Она рассеянно взяла его руку в перчатке в собственную. — Ты можешь…       Его рука выскочила и ударила плашмя её в грудь, грубо оттолкнув прочь. Охнув, Сара влетела в разбитое зеркало напротив, расцарапав спину об остатки стекла.       — Эй! — услышала она вопль Брайана. — Не смей её трогать!       Морщась от боли, она открыла глаза — и вздох болезненно застрял в горле. Джарет уже перекатился на спину, плотный плащ смягчал осколочное ложе. Но ему было больно — ужасно, ужасно больно. Он задыхался, щуря глаза, сжатыми кулаками хватаясь за сердце, стиснув зубы из-за какой-то явной агонии. Растерянная, она хотела было встать и направиться к нему… Но когда Сара оперлась рукой об пол, что-то укололо её, пронзив болью ладонь. Поражённая, она посмотрела вниз и увидела обломки, что были некогда зловещим соединением золота и серебра.       Кулон… лежал на полу сломанный.       Она почувствовала, как внутри будто что-то оборвалось. Её взгляд метнулся обратно к Королю Гоблинов. Тот боролся в безмолвных муках, окружённый осколками собственной боли в зазубренных клиньях зеркал. Как там говорил Чосер?       «Мы не сможем жить без мечты. Без тех не реальных, подлинных грёз…»       «А если я уничтожила его единственную мечту?»       — Боже мой, — прошептала она. — Что я натворила?       — Это, — Джарет её услышал.       Он повернул голову к ней, в глазах вспыхивало тайное страдание. Новая волна мучений, казалось, ударила его, потому что он стиснул зубы, чтобы не закричать вслух. Земля опасно загрохотала под ними обоими.       — Я и предположить не мог такого, — выдохнул Джарет, почти смеясь. — А теперь посмотри, чем это обернулось для меня.       — Нет! — Сара вскочила на ноги и вмиг оказалась возле него. Он отодвинулся от неё, ощерившись, и прислонился к раздробленной стене. Одну руку согнул на груди, защищаясь от агонии — словно дикий зверь, которому невыносимы прикосновения из-за ран. Стена под его спиной дрогнула, и ещё несколько зеркал треснули с музыкальным диссонансом.       Сара застыла на месте с протянутой рукой, продолжая тянуться к нему. Её глаза были распахнуты и мучительно беззащитны.       — Нет, — всхлипнула она, тихо и мягко. — Я не хотела тебя ранить!       Король снова засмеялся. Его рука дёрнулось над сердцем — как будто сама по себе попыталась оторваться от тела.       — Это не изгладит того, — пробормотал он, — что ты только что сделала.       — Не подходи к нему, Сара. — Брайан оказался рядом с ней, обхватив пальцами её за руку и оттаскивая. — Это грёбаный трюк. Просто смотри.       — Отпусти меня, — рявкнула она, пытаясь вырваться из его рук. Ей бы это удалось — если бы она не устала за последние полчаса так, что едва могла стоять. Они боролись, но в итоге Брайан прекратил это, крепко схватив её за руки, пока она силилась добраться до поверженного короля.       Джарет смотрел на них из-под полуопущенных ресниц. Вибрация в фундаменте и окружающих стенах теперь была постоянной. Он чувствовал её даже несмотря на начинающее неметь тело.       — Замок сейчас рухнет, — заметил он для поддержания разговора.       К сожалению, это не особо останавливало двух подростков. Сара продолжала тщетно биться в тисках Брайана, а молодой человек смотрел на Джарета горящим взором.       — Держись от нас подальше, — сказал он с крайней подозрительностью. — Приблизишься к нам, и я тебя прирежу, понял?       — Если подержишь её ещё, — только и ответил Джарет, — я смогу отправить вас домой.       — Нет! — Это была Сара, которая получила ещё один отчаянный прилив энергии. Она почти вырвалась на свободу — что по-настоящему впечатляло, учитывая её плен и её комплекцию. Брайану пришлось резко дёрнуть её, впившись пальцами в руки девушки, и развернуть лицом к себе.       — Почему ты это делаешь? — прошипел он. — Ты что, настолько безмозглая? Это же долбаная уловка! Так же, как и королевство грёз! Что, думаешь, это не такая уж и ложь?       — Отпусти меня, — кипела она. — Живо, Брайан!       — Нет.       На его лице была страшная решительность.       — Ты явно понятия не имеешь, что тут, черт побери, происходит. Сара, послушай меня, — сказал он настойчиво. — Ты не понимаешь, что делаешь!       — Я понимаю, что делаю, — тихо сказала она.       Её зелёные глаза встретились с его взглядом.       — Я всегда понимала, — продолжала она непреклонно, — Что именно делаю. Даже во сне.       Брайан пристально посмотрел на неё долгим взглядом.       — Ни за что, — сказал он наконец, дрожа. — Нет, чёрта с два.       Он снова крутанул её, увлекая глубже в кольцо своих рук.       — Единственная причина, почему она выбрала тебя, — прерывисто обратился он к самому Королю Гоблинов, — это потому что её одурманили, обманули и, блин, околдовали! И ты это знаешь!       — Конечно, знаю, — ответил Джарет обманчиво легкомысленным тоном. — Почему, ты думаешь, я затеял этот фарс? Но если ты не заставишь её успокоиться, вы оба умрёте.       — Нет, — выдавила Сара, всё ещё пытаясь вывернуться из хватки Брайана. — Я не брошу тебя, не смей меня отсылать! Джарет!       Он подтянулся в вертикальное положение: медленный, мучительный процесс, невозможный, если бы не поддерживающая спину стена. Боль теперь уменьшилась — но отсутствие чувствительности в конечностях немного тревожило. При упоминании его имени, услышанного от неё в первый раз… Джарет взглянул, и лицо его было холодно.       — Держи её на месте, — сухо сказал он. — Иначе не сработает.       Сара, наоборот, ещё сильнее забилась от его команды. Брайан замялся. Вокруг них всё разлетались зеркала, обрушивались, распадались над их головами в крещендо дисгармонии. Стены всерьёз задрожали, а пол под ногами неистово закачался на несколько секунд, как корабельная палуба во время шторма, потом качка улеглась. Впервые тень сомнения появилась в глазах Брайана. Он осторожно кивнул, половчее прижимая извивающуюся в его руках девушку.       Джарет вытянул руку, бесстрастно заметив, что она нехорошо трясётся. Мысленно отмахнувшись, он начал концентрироваться.       — Отпусти меня! — Сара дошла до грани истерики, мотая головой из стороны в сторону, поняв, что происходит — и как бессильна она была остановить это.       Она высвободила одну руку и напряжённо потянулась к Королю Гоблинов. Он не представлял, что она намеревалась сделать, но это не имело значения. Он ударил по протянутой руке, нисколько не жалея своей ослабевающей силы для резкого движения. Сара ахнула, обескураженная отказом; этой её паузы было достаточно для Брайана, чтобы захватить её руки обратно в плен, придавив её руки к бокам.       Сара увидела, как Джарет, теперь далекий и чужой, согнул пальцы внутрь ладони, как бы готовясь высвободить какую-то магию. Его глаза случайно встретились с её, дикими, — и он заколебался.       Она затихла в руках Брайана.       — Прости меня, — прошептала девушка срывающимся голосом. — Прости меня. Я не хотела причинить тебе боль.       На мгновение лёд во взгляде растаял.       — Я знаю, — сказал он просто. Затем обратился внутрь себя.       — Джарет!       Он раскрыл свою руку, и они исчезли.       Как будто по некоему беззвучному сигналу стены замка затряслись уже не на шутку. Потолок начал осыпаться, огромные кирпичи выпадали и обрушивались на пол, вываливаясь из своих мест в постройке. Зеркальные листы сминались как бумага, отлетая от лестниц в радугах преломлённого света. Они с грохотом падали на пол как метеориты, раскалываясь при соприкосновении дождём стеклянных осколков.       Джарет сполз на пол, устав бороться с собственной беспомощностью. Безучастно склонил голову. Через разрушенный потолок он успел заметить кусочки вечернего неба — холодные, ясные звёзды, сияющие во тьме ночи.       И без всяких церемоний Король Гоблинов умер. ________________________________________       Для Брайана реальность расплывалась медленно. У Джарета осталось не так много сил по понятным причинам, чтобы отправить их домой. Немного, но как раз достаточно. Это был утомительный процесс — сначала размытые очертания вещей, как если бы его глаза приспосабливались к полной темноте. Затем в эти очертания просочился свет и цвет… Пока происходило проявление, оно казалось мучительно медленным, но когда оно завершилось, Брайан мигнул в тревожном удивлении.       Словно бы далеко-далеко он услышал, как часы на кампусе отбивают новый день.       Он больше не держал Сару. Он задался вопросом, чья это работа — Джарета или магии. Это не имело реального значения. Путь закончился, когда Брайан полностью осознал возвращение назад. Он стоял среди беспорядка своих бумаг и книг, в окружении красных плюшевых сидений для публики. А вот Сара… Приглядевшись, Брайан рассмотрел, что она была на сцене. Она опустилась на колени перед золотой оправой зеркала; голова опущена и волосы падают на лицо как вуаль. Он подошёл, пробравшись через зрительский зал, и вспрыгнул на сцену. Заколебался было, прежде чем тронуть её за плечо, но взгляд, который она обратила к нему, был ясен.       — Ты в порядке? — тихо спросила она.       Он оглядел себя. Грязь, прорехи и следы от слёз на одежде — всё исчезло. Как и синяки и полузажившие царапины от этой проклятой совы, напавшей на него. Брайан рассеянно потёр подбородок и обнаружил, что тот гладко выбрит. Признаком всех дней, проведенных им во мраке каменного мешка, было только то, что он был невероятно измотан, и усталость, казалось, пронизывала его до мозга костей.       — Конечно, — глухо сказал он. — Мне просто нужен долгий душ. А ты?       — Я в норме. — Сара повернула голову к зеркалу. Она смотрела прямо в лицо своему отражению, как будто стараясь угадать глубину его мыслей. — Он мёртв, да? — резко сказала она.       Брайан сглотнул.       — Да, — сказал он наконец. — Думаю, что так.       Её голова снова опустилась. Её плечи затряслись, и парень встал на колени, чтобы утешить её — только чтобы обнаружить, что она смеялась.       Потом она начала кричать. Она кричала, и кричала, и кричала — она кричала, пока не сорвала горло и последний вздох не покинул тело; затем темнота объяла её, и она рухнула на сцену.