Мозаика

От автора: время действия - после 3.15. Регина смутно помнила, как Робин что-то прокричал ей в след. Она бежала, и ничто, казалось, не могло ее сейчас остановить. Ей хотелось выбросить все из головы и забыть то, что видела лишь секунду назад на запястье мужчины. Черная метка, чернильный лев во всем своем величии красовался на смуглой коже чуть повыше ладони. Зеленое свечение словно вновь окружило его при одном ее взгляде на татуировку. Робин Гуд… Он был ее истинной любовью? Он? Регина не хотела об этом даже думать, просто не могла. Казалось, этот шанс был упущен давным-давно, и вот сейчас он внезапно возник прямо перед глазами словно насмешка, брошенная самой госпожой судьбой. Регина выбежала на улицу и остановилась. Она прижала руку к груди, чувствуя жжение внутри. Дышать становилось труднее. Или запертый в сердце груз вдруг обрел свою истинную силу? – Регина! Это был его голос. За спиной, совсем близко, обеспокоенный. Она и не думала поворачиваться. – Что-то не так? – а он и не думал отступать. Робин понятия не имел, что там произошло и что было на уме у этой женщины. Он не знал ни ее, ни тем более мотивов для побега. Может быть, он сделал что-то не так? В ее глазах он ясно увидел шок, сменяющийся толикой страха, но так и не понял, почему. Не думая, Робин коснулся плеча стоящей к нему спиной женщины, желая развернуть ее к себе. – Не трогай меня! – оттолкнула его Регина, отступая на шаг. – Извини, – выдохнул Робин, подняв руки, как бы показывая, что он не хотел навредить. Регина смотрела прямо перед собой, вглядывалась в серые глаза, которые не оставляли ее. Какого черта происходило? Она боялась. Мысль, словно острый кинжал, проехалась лезвием по сознанию, оставляя грубый шрам, линию, на которую невозможно было смотреть. В прошлый раз она уже проиграла, и сейчас вновь повторяла свою ошибку. Кулаки сжались от злости. Нет, не на Робина или Тинкербелл, которая пророчила ей эту судьбу, только на себя - за свою глупость и детский страх, который, казалось, давным-давно должен был исчезнуть. Она не хотела бояться, не должна была. Злая Королева никого не боится, особенно вора. Регина Миллс сильнее этого. Хотя бы сильнее для того, чтобы проверить это, в голове мелькнула странная мысль. И Робин не понял, что произошло в следующую минуту. В один шаг Регина оказалась в дюйме от него, глаза не разрывали контакта. Что-то в ней изменилось, появилась какая-то дерзость и упрямство, желание. Ее руки оказались на его воротнике, пальцы сжали грубую ткань, один рывок – сладкий привкус вишневой помады вторгся в сознание. Мягкие губы в требовательном поцелуе накрыли его собственные, и Робин, сам того не осознавая, ответил. Но все закончилось так же внезапно, как и началось. Регина оттолкнула Робина, разрывая поцелуй и отступая на несколько шагов назад. Она смотрела на мужчину каким-то невидящим взглядом, не замечая, что тот все еще пребывает в недоумении от случившегося. Она поцеловала его. Злая Королева поцеловала его. Регина… – Что… – Ничего, – Регина не дала ему договорить, если вообще слышала его, ведь сама уже отвернулась и как будто говорила остальное лишь себе, – ничего не чувствую, абсолютно ничего. С губ, помада на которых немного размазалась, слетела усмешка, и Миллс выдохнула. Она ничего не почувствовала: ни звона в воздухе, ни переливающихся искр, ни, как бы это глупо ни звучало, порхающих бабочек в животе. Ничего. Никаких признаков истинной любви, если уж на то пошло. Регина развернулась к Робину, который так и продолжал стоять с открытым ртом, ожидая хоть малейшего объяснения. – Нужно было проверить… – улыбнулась Миллс, казалось бы, совершенно невинно. – На чем мы там остановились? – как будто ничего не произошло, она прошла мимо него, возвращаясь в дом. – Э… – у Робина не хватило слов, чтобы ответить хоть что-то внятное на такого рода «проверку». Он оглянулся, посмотрев на дверь, за которой скрылась женщина, приложил пальцы к губам, все еще ощущая кисло-сладкий вкус. Как бы он ни хотел, он не мог заставить себя думать о насущных проблемах. Королева, так беспардонно вторгшаяся в личное пространство и оставившая розовый след на губах, не желала выходить из головы. «Черт возьми», - мысленно выругавшись, надеясь, что это хоть немного поможет, Робин все же зашел в дом. Его взгляд тут же упал на стоящие на столе стаканы с нетронутым виски, которое он так легко отставил перед этой «проверкой». Регина стояла к нему спиной, что-то высматривая на уже сверху донизу изученном стеллаже. Робин же приблизился к столу, взял стакан с горячительной жидкостью и залпом выпил. Второй стакан последовал незамедлительно. Помощь, хоть и в лице алкоголя, сейчас казалась неплохой идеей. Регина Миллс стояла, всматриваясь в пустоту и пыль бесполезной утвари. Придя Робин на несколько минут пораньше, он бы и ее застал со стаканом в руке. Хоть после проверки ей стало легче, но что-то внутри не давало покоя. Какое-то странное чувство, царапающее и оставляющее противное ощущение горечи, зарождалось глубоко в сердце, сея сомнение. Могла ли она лгать себе? Обманывать, только чтобы таким образом избежать страха и ловко заменить его на что-то другое. На самообман? Эта мысль крутилась в голове ровно несколько секунд, пока жидкость не обожгла горло и прежняя идея не овладела сознанием. Она ничего не почувствовала. Никакой любви. И сейчас эта теория казалась ей неплохой идеей. Стакан с алкоголем и самообман. А ведь это была всего лишь «проверка».