Отец меня убьет...

- Дебилы! Дебильные дебилы! Я тяжело вздохнула: бедный Рюу, он уже давно исчерпал свой запас слов, истраченный на нас с Майки. В первую очередь, конечно, на мутанта - кто кашу заварил, тот и виноват, а идея ведь принадлежала именно черепашке. Я-то что. Только охрана не стала ни в чем разбираться, тонкости наших взаимоотношений их не заинтересовали, - придурки, связали всех сразу, просто поймали в комнате и связали. Никаких выходов в коридор и шансов на побег, грубые веревки уже сдирали кожу на наших запястьях, а конвоиры (среди которых, разумеется, присутствовал и мой психованный "друг") тыкали в спину оружейными дулами. Охерели, конечно, так обращаться с дочерью Ороку Саки! Но пока я молчала, можно попробовать вырваться, надавать им всем по морде (ноги же мои не охватывали путы, значит, последний шанс еще оставался), но тогда непременно начнется стрельба, Майки может и не успеть увернуться, да и Рюу, возможно, окажется под огнем и никогда не отмоет чести своего рода. А жаль. Отец всегда говорил о долге и чести, учил ценить это качество в других. Помню, это было так: чтишь своего господина, умри вместе с ним. Будь рядом мастер, я бы, не сомневаясь, приняла смерть. Сейчас его здесь нет, следовательно, тупые уроды, с хера ли я тут буду подыхать?! Может, все же задействовать ноги?.. - Пришли, - возглавлявший процессию конвоир резко остановился, и Рюу ловко успел замереть на месте, не встретившись с его тылом, то же удалось и мне, а вот мутант пихнул меня в спину, - молчать, не хамить, смирно стоять! Явно не обладавший даром красноречия солдат говорил отрывисто и рублено. - Так молчать или не хамить? - показывая свою заинтересованность и готовность немедленно выполнить все озвученное с надлежащим тщанием, спросила я. - Тебе молчать! - рявкнул он. - А им? - не унималась я, кивая в сторону парней. Главный псих зарычал и бросил своему подчиненному: - Не разговаривай с ней! - А с ними? - я нагло взглягула в его глаза. Передернутый затвор недвусмысленно сообщил мне о моей скорой дальнейшей судьбе, но я оставалась спокойна, напомнив, что мы собрались в коридоре не ради моей скромной персоны: - После. Мы и так опаздываем на аудиенцию. На самом деле не более, чем предположение оказалось точным - кто-то нас очень ждал. - Девчонка дело говорит, - заметил напарник психа (буду называть его Крепыш за телосложение), болтавшийся с ним по нашей школе. - Так пошли тогда! - гаркнул командир и толкнул одну из безликих, похожих на все остальные, бело-серых дверей. Нас грубо впихнули во вполне просторное помещение, наверняка раньше здесь размещался зал для каких-либо собраний, у дальней стены его ныне располагалось пафосное просторное кресло, обитое потрескавшейся кожей, видимо, остатки былой роскоши. И оно, разумеется, не пустовало. Место занято явно главарем этого балагана, надменно взиравшим на притащенных к нему подростков. Крепкий японец в темном костюме с пиджаком с воротом-стойкой собран, но не напряжен. Глаза презрительно полуприкрыты, губы брезгливо поджаты. А так в целом лицо не проницаемо. Скорее всего, тоже ниндзя. Ну и черт с ним! За креслом по правую руку от сидевшего торчал столбом Раф, все такой же, в своей одежде как-то совершенно не походивший к пафосной обстановке, в которой мы очутились. Начальник, не утруждая себя рассматриванием нашей компании, с отвращением искривил рот и произнес: - Кто додумался? Мы молчали. - Кто бы это ни был, но я восхищен его действиями. Не испугался, не стушевался перед лицом опасности, а действовал активно и предприимчиво, - провокатор, желая признания от, по его мнению, глупых сосунков, притворно ласково улыбнулся. И опять мы промолчали. Даже Майки держался из последних сил, крепко сжав губы и глядя в пол. Конечно, в пол! Ибо потолок представлял из себя крайне веселое зрелище: краска, которая и сама уже местами облупилась от старости, теперь набухла какими-то вздувшимися мешками, некоторые из них прорвались, отчего на полу, покрытом потертым дешевым линолеумом, образовались темные пятна, а некоторые, видимо, протыкали специально, дабы не допустить новый шквал дождя. - Итак, что мы имеем? - поняв, что виновника душа ему не найти, заговорил главарь, - Хамато и Савари, а еще какая-то девчонка. – Его взгляд оценивающе остановился на мне: - Характер у тебя строптивый, но за бойкость, думаю, можно надбавить цену. Впрочем, ценность у тебя все равно низкая, много точно не дадут. Единственно, если вдруг найдутся любители мерзких маленьких девочек, таких тоже хватает, тогда да - продадим тебя как принцессу, а пока ты жалкое отродье нищего трусливого папаши, который наверняка позорит честь ниндзя своим существованием! Пусть оскорбление и нанесено публично, я промолчала, и это было настолько удивительно, что Майки поднял глаза от пола и какое-то время не мог их отвести от меня. Рано, парень, рано. А вы, господа, еще заплатите за все. И на ваши тела уже вряд ли тогда найдутся любители, разве что отпетые некрофилы соберутся. - За тебя, романтик, - никем не останавливаемый продолжил главарь, обращаясь к Рюу, - много не дадут. Ты такой же глупый и наивный, как и твой отец. Ваши идеалы пали, но вы еще на что-то надеетесь, суетитесь и бегаете. Но судьба дала второй шанс мне, а не вам! Шредер сделает то, что нужно именно мне. У меня его дочь. А ты, мечтатель, будешь зарабатывать на жизнь в одном из веселых домов. Ты молодой, статный, гибкий, немного косметики, и твоя привлекательность возрастет в разы. И если девчонку я по доброте душевной продам кому-нибудь одному, то ты пообщаешься со всеми! Сын предателя, - он гадко усмехнулся, - будет иметь успех. Помогу тебе, сделаю рекламу, а то, может, репутация твоего папаши наоборот, оттолкнет потенциальных клиентов. - Мой отец не предатель, - сквозь зубы процедил Рюу, которому хватило оскорблений, но защищать в первую очередь он собирался только отца. - А кто знает, что нет? Шредер считает иначе и будет доволен, если я доставлю ему голову того, кто в свое время чуть не убил мастера, а после бежал от правосудия. Я поймаю эту рыбу на живца, и только потом ты уже сможешь расслабиться в обществе любителей мальчиков. Как тебе такой план? - Потрясающе, - саркастично оскалился парень, - одно плохо, вы никак не сообщите отцу, что я в заложниках, раз сами разыскиваете его. - О, мальчик, мы можем все, и твой отец будет информирован, не сомневайся. А как - не твое дело! Не с тобой же я буду обсуждать свои планы! Так, дальше, самый младший Хамато. Вот ты уже ценный. И твоя голова оценивается повыше подлеца Рюу, вернее, твоя-то пуста и дешева, а вот крысиная башка твоего отца точно в цене. Майки вздрогнул и машинально пошевелил насколько это возможно связанными руками. Он старался молчать, видел, как молчала дочь Ороку Саки и сын Савари Такеши, пусть и ответил, но не лез на рожон. И ему хотелось не открывать рот. Слова бесполезны, они только усугубят дело. - Отца? Мастер, вы сказали отца? - вдруг встрепенулся задергавшийся Раф и чуть нагнулся к главарю. - Да, мой мальчик, ты верно услышал. За твоего отца, кому бы я его ни выдал, получу бешеные деньги, любые блага мира или вечные почет и славу. Ты – молодец, что привел сюда своего надоевшего младшего брата, намного приятнее быть единственным ребенком в семье, а то слишком много соискателей на родительскую любовь, тебе это все давно осточертело, не так ли? - Но вы, вы же обещали! - вскричал Раф, инстинктивно сжимая кулаки. - Обещал? Я? - густые брови главного похитителя удивленно взлетели. - Тебе показалось, малыш. Я обещал лишь, что ты станешь героем, если приведешь ко мне Чо. Ты будешь среди тех, кто накажет клан Фут за их преступления! И это я выполнил. - Но... Запястья мутанта мигом перехвачены, и руки заведены за спину, а самого черепашку согнули в насильственном поклоне. - Лжец! Ты лжец! - А ты продал своего отца, - спокойно отозвался главарь. - Ненавижу... Дальше Раф не договорил, поперхнулся собственными словами от пары увесистых ударов под ребра и обмяк на руках охраны, полушепотом выплевывая сквозь зубы сдавленную брань. - Я разберусь и с темными, и со светлыми. Падут и те, и другие. Хамато будет уничтожены сразу, а Ороку еще попляшут под мою дудку! Я буду заказывать музыку, дочь Шредера здесь, и ее любящий папаша, конечно, захочет с ней немедленно воссоединиться. Он совсем разрыдается от умиления, если еще в качестве подарка получит двух своих заклятых врагов Хамато и Савари! Впрочем, хватит с него удовольствий! Будет ему одна дочь! Прячься, не прячься, Шредер, если Караи смогла за себя постоять, то Чо ты проворонил. Караи? Что с моей сестрой? Но раз она смогла за себя постоять, значит, вырвалась, значит, в безопасности, но все-таки... - Вы такие крутые, а не смогли поймать девчонку? – стараясь выведать какую-либо информацию о Караи, хмыкнула я. - Не по зубам? - Сразу видно - ребенок, - на редкость добродушно отозвался главарь. - Девчонка нам не нужна, младших же всегда любят больше, а потому папа там уже сходит без нее с ума, наверняка начальство школы уже сообщило Шредеру о пропаже. Потому Чо более выгодное вложение времени и сил, нежели скрывающаяся Караи. Увлеченная расспросами о сестре, я совсем не смотрела на Майки, а когда обернулась, была шокирована. Покрывай его голову волосы, они уже бы давно стали седы от последних известий. Мне казалось, что зеленая кожа стала бледнее. Лица на нем буквально не было, и я бы предположила, что мутанта уже хватил удар, но пока черепашка сохранял вертикальное положение, за его сердце можно не волноваться. Может, и рассудок Майки пока в порядке. Еще бы, брат продал всю их семью за собственную славу и уничтожение моего отца и клана Фут. Ну, моих родных – я еще могу понять, нас все ненавидят, мы же сильные и серьезные, но вот свою семью… Супергерой, блядь! А потом еще светлые будут верещать, что это Ороку Саки и его отпрыски – кучка извращенных негодяев, готовых сдать кого угодно! Ну и чего ты в итоге добился, зеленый урод! Это тебя развели как лоха, не нас, пойманных и связанных, готовых к продаже и истязаниям, а тебя, только веревки эти на твоей душе! Эмоции рвались наружу, но главарь бандитской группировки ниндзя уже не был их героем, только Раф, только герой-неудачник. Губы поднявшего голову парня окрасились кровью, и он зачем-то взглянул в нашу сторону. Я надменно взирала на него, согнутого, сверху вниз, брезгливо и презрительно кривил рот Рюу, ну, а Майки, похоже, отпустило, пусть он еще излучал сильную душевную боль, но решимость уже начала с ней бороться. Мутант собирался еще повоевать за свою и жизни братьев и отца, раз предатель известен, понятно, против кого необходимо выступить. И черепашка будет воевать. Наш мягкий и добрый друг повзрослел за раз, он понял, что семья семьей, дружба дружбой, но нет никаких гарантий от предательства. Ниндзя, а особенно пойманный и загнанный, всегда одинок. С праздником, Майки, с твоим «совершеннолетием». Ты стал взрослым, и уже понимаешь, что таким существам, как Раф, не место на этой земле, и пора бы с ним проститься. Мне тоже в первую очередь хотелось расправиться именно с этим недоношенным героем! Отомстить ему и за клан, и за себя лично! Ну, да, еще и за то, что обидел своего брата, предал отца и завел нас всех в тупик! - Что ж, - удовлетворенно проговорил главарь под хрипы вновь ударенного мутанта, - если вопросов больше нет, то все свободны. Наши новые гости получат более подходящие для их статуса покои, проводите их. Охрана похватала нас за веревки и, развернув лицом к двери, повела в неизвестном направлении, пусть коридоры, по которым пришлось идти, опять оказались похожи один на другой, но все-таки были уже другие. Через непродолжительное время, преодолев крытый переход, соединявший два крыла здания, запомнившийся лишь выбитыми стеклами окон, наш путь закончился. Один из солдат, открывший серую деревянную крышку расположенного в полу люка, отступил на шаг назад и произнес: - Осторожно, берегите головы. После этих слов он мерзко загоготал, а я, получив сильный тычок в спину и непроизвольно шагнув в темноту предоставленных апартаментов, слишком поздно сообразила, о чем на самом деле шла речь. Каменный мешок. Единственное, что я успела сделать, так это перевернуться в полете на бок, дабы не разбить лицо и зубы о каменное дно. Какие движения, какая реакция – я лежала, не шевелясь, лишь слыша, как падали сверху мои друзья, чья-то нога даже огрела меня по спине, но и это оказалось безразлично. Одно из самых дрянных развитий событий! Лучше бы уж расстреляли, в самом деле, а то жить, понимая, что ничего не можешь предпринять для своего спасения, хуже смерти. Но мрачные мысли мигом отпустили меня, как только я услышала, как на камни неподалеку от меня мягко плюхнулось что-то небольшое. Тогда уже приложив усилия, заставила свое тело, еще словно дребезжавшее после встречи с полом, развернуться и посмотреть на того, кто стал четвертым узником нашей тюрьмы. Так, не кто, а что. Точно. Завернутый в застиранную тряпку непонятного цвета и показавшийся на свет благодаря тому, что я подползла и носом раскрыла противно кисло пахнувшую ткань, несколько плесневый рисовый хлеб. Не густо. Но из этого следовало, что пока мы будем торчать здесь, нас не убьют, а значит, можно подумать над планами спасения. Продолжая оставаться на коленях, я выпрямилась и задумчиво обвела взглядом нашу новую обитель. Ничего, только стены, полой колонной уходящие вверх. Не так и высоко, но роста самого высокого известного мне взрослого – Хана – однозначно бы не хватило для того, чтобы хотя бы коснуться кончиками пальцев крышки люка, отделявшей нас от свободы. Вскарабкаться друг на друга со связанными руками сложно, да и очень сомневаюсь, что наша пирамида доберется до спасительного выхода, нас маловато. Всего лишь трое. Трое? Я взглядом еще раз пересчитала население каменного мешка – да, трое. Рафа к нам не поместили, видимо, предатель еще не все рассказал нашим врагам, и они намеревались, только уже под пытками, получить недостающую информацию. Пусть пока возятся с черепахой, только бы их подольше не видеть, надоели уже: приходят, орут, оружием тыкают, никаких манер! И тут меня окликнул Рюу: - Хару!