Искушение

− Пресвятая Дева, что за наваждение, − Аро Вольтури перебирал в руках четки, едва шевеля губами. Архиепископ был в смятении: невинное создание, которое только что покинуло храм, оставило после себя неизгладимое впечатление. Она пришла в сопровождении молодого человека, испрашивая благословения на заключение брака. Собор Санта Мария Ассунта находился на центральной площади Вольтерры, помимо немногочисленной паствы, в него часто захаживали приезжие туристы. Эта пара молодых людей не была ему знакома, однако они не выглядели, как простые зеваки. Молодой человек был подчеркнуто серьезен, а девушка сжимала в руках белоснежный платок, время от времени смахивая подступавшие слезы. Аро поежился, вспоминая нежные черты, столь остро запавшие в душу: темные волосы, волной рассыпавшиеся по белоснежным плечам, округлый лоб, бледная, почти прозрачная кожа, шоколадные глаза, расширившиеся от волнения, когда он спросил ее имя. Она была изящна и очаровательна. − Изабелла, − вновь прошептал Аро, лаская языком ее имя так, словно касался ее алых губ. Вот уже который час архиепископ пытался справиться с неловким смятением, охватившим его при встрече с юной девушкой. Одним взмахом темных ресниц она пленила его разум, заставив каждую клеточку его тела трепетать. Ей было всего семнадцать лет. Ее спутник, впрочем, был так же юн, они были совсем детьми, о каком браке можно говорить? Этот отчаянный глупец, казалось, даже не видел, что за сокровище ему досталось. Эдвард, кажется так его звали… Аро закрыл глаза, вознося молитву Небесам, пытаясь освободиться от навязчивого образа, но перед глазами вновь стояла она. Что в ней такого, что ранило сердце немолодого архиепископа, которого, казалось, уже ничего не может заставить свернуть с истинного пути. Вероятно, сам Дьявол вошел к нему в обличии трепетной девушки, искушая его волю, порабощая разум и грозя геенной огненной. Страстные фантазии одна за одной всплывали из глубин его чувственного начала. Вот он гладит ее нежные колени, проводит пальцем по тонкой коже бедер, касается губами белоснежной груди… Он прекрасно осознавал, что прощения за этот грех не будет. А грех иерарха страшнее ошибки мирянина – он знал, что будет непросто, он сам выбрал путь, дав обет безбрачия, никто не неволил его, когда он, преклонив колени перед Престолом, давал клятву вечной верности и чистоты. Его падение обещало страшные муки, но ему было уже безразлично. Безумная мечта обладать ей заполнила собой пространство, он был не способен думать ни о чем другом. Страшное наваждение рушило вековые стены его убежденности, он стоял на распутье и мучительно выбирал. − Святой отец, − тихий голос девушки заставил его вздрогнуть, он тревожил плавный ход мыслей архиепископа, как тревожит лебедь водную гладь, − добрый вечер. Аро обернулся, перед ним стояла она. Неужели уже девять часов? Он назначил Изабелле индивидуальную беседу, желая поговорить без ее навязчивого спутника. Она пришла. Аро скользнул взглядом по тонким девичьим рукам, глядя на нее жадно, будто стремясь запечатлеть ее черты в глубине подсознания. Девушка была невысокого роста, но казалась высокой, ее тонкую талию плотно облегала яркая льняная юбка, доходившая ей практически до щиколоток, изящные плечи, небрежно прикрытые шелковой вуалью палантина, сливались с молочного цвета топом − она позаботилась о приличиях, ведь она находилась теперь в храме, где излишние вольности были недопустимы. Маленькие ножки ее ступали в узких изящных балетках, придающих образу легкости и воздушности, темные волосы были собраны в тугой пучок, а на побелевших от волнения губах играла чуть заметная несмелая улыбка. Она смотрела на него не отрываясь, будто понимая, зачем он позвал ее. Временами улыбка у нее сменялась вздохом, но в улыбке было еще больше волнения, чем в самом вздохе. Архиепископ был очарован. Темные мысли роились и навязчиво лезли в голову без всякого приглашения. Он мечтал прикоснуться к ней, пробежать пальцами по высоким скулам, задержаться на нежной коже шеи, коснуться изящной груди… Борясь с собой, Аро поспешно спрятал руки в полах черной сутаны. Что за дьявольские мысли? Что предлагает ему мироздание на этот раз?.. Многоточие, которое он мысленно поставил после этого вопроса, таило в себе некоторую соблазнительную перспективу. Немыслимо. Пойти на поводу у страсти и одновременно сохранить бессмертную душу – это не под силу даже ему. Нужно выбирать. Выбор между грехом и добродетелью, огнем и светом слишком очевиден, тогда почему его разум в который раз упорно останавливается на неверном варианте? Он мечтал о ней так страстно и болезненно, что в действительности не было никакого выбора. − Ты пришла… Я рад, − он подошел к ней, скрестив руки на груди. Подол темной сутаны колыхался в такт его шагам. − Вы пригласили меня… − щеки девушки залились румянцем, она смущенно прятала глаза от острого взора архиепископа. − Да, я ждал тебя… Этот вечер, прекрасен, не правда ли, милая? Изабелла, если я не ошибаюсь. − Да, святой отец, − ответила девушка, покраснев до корней волос. Столь невинна и чиста, она, очевидно, была ангелом, который стоял перед ним из плоти и крови, робко ожидая своей участи. Солнце давно зашло, душное помещение собора тонуло во мраке, но горевшая в углу за кованой решеткой у подножия статуи Пресвятой Девы свеча давала возможность Аро рассмотреть выражение лица Изабеллы. Она была напугана и взволнована. Ее глаза блестели, а алые губы раскрылись в немом вопросе. − Ты решила выйти замуж? – пробормотал он хриплым голосом, стараясь немного подбодрить ее. К его изумлению Изабелла покачнулась и, словно падающая стрела, скользнула вниз, упав перед ним на колени. − Простите меня, святой отец, ибо я согрешила, − пролепетала девушка, едва дыша. Мгновенно справившись с удивлением, он принял отведенную ему судьбой роль. Аро стоял выпрямившись, гневный, грозный и властный; а перед ним на коленях стояла она, смиренная и молящая о прощении. Картина была столь типична, но внутри архиепископа рвались все шаблоны – она пала ниц, в то время как она могла раздавить его одним взглядом. К его счастью Изабелла и не подозревала о той власти, которую невольно получила в свои руки. − И чем же, дитя мое? − пропел он, легко касаясь ладонью ее макушки. В нос ударил аромат зеленого яблока, смешавшийся с пряным запахом ее собственной кожи, это было столь волнующе, что архиепископ с трудом сдержал вздох. − Я вступила в отношения, не будучи в браке, − она осеклась, старательно подбирая слова, − мы с Эдвардом любим друг друга, но… Аро стиснул зубы, ощутив жгучий болезненный укол где-то в области сердца. Этот сопляк позволил себе касаться своими руками невинного цветка, столь дивного и манящего, что даже у облаченного в рясу архиепископа сводило скулы. − Ваша любовь не засвидетельствована пред Господом, это тяжкий грех, дорогая. − Мы хотели обвенчаться, но родители считают, что пока рано… − Поэтому вы предпочли оголтело броситься в пучину страсти не обручась? Как это безумно, Изабелла. − Я знаю, − девушка всхлипывала, ниже склоняя голову под тяжестью руки архиепископа. Непорочное, ослепительное создание, как посмел этот чертов Эдвард сорвать сей райский цветок? − Господь простит тебе твой грех, ступай же и не греши больше, − на выдохе прошептал Аро, стараясь не смотреть на нее. Она поспешно встала с колен и бросилась прочь. Аро замер в восхищении, пораженный, несмотря на свое волнение, той быстротой, с какою это магическое существо ворвалось в его размеренную жизнь, разрушив все, что имело для него значение все эти годы. Казалось, она простирала до самых Небес власть своего очарования и красоты. Эдвард, очевидно, видел в ней лишь ровесницу, он не чувствовал всю глубину и пропасть страсти, дремавшей под ее нежным обликом. − Изабелла, − окликнул ее архиепископ, когда она уже стояла в дверях. Она обернулась, в свете догоравшей свечи ее лицо казалось еще более бледным, а под глазами легли темные круги. − Да? − Не уходи, − хрипло проговорил Аро с такой страстью в голосе, что сам себе удивился. На ее лице промелькнуло недоумение, которое мгновенно сменилось испугом и взволнованным ожиданием. − Вы не голодны, синьорина Изабелла? − спросил он, стремительно приближаясь к ней, − я могу предложить вам чай. Девушка отрицательно покачала головой и украдкой взглянула в его глаза. Она ахнула от полыхавшего в них жгучего, необузданного желания и невольно попятилась назад. Поздно, Аро был уже слишком близко. − Безумие, − прошептал он, приближаясь к ее лицу и чувствуя на губах ее горячее дыхание, − что ты сделала со мной… − Что, что вы говорите… − голос ее дрожал как пламя свечи на ветру. − Целомудрие, дитя мое, это трудная добродетель. Едва ли в современном мире найдется много тех, кто сохранил его до законного брака или отрекся от плотских утех в пользу чистого и непорочного пути. − Я не смогла противиться… Я думала, что смогу, но это оказалось сильнее меня, − оправдывалась Изабелла, от волнения глотая окончания слов. − Я тоже думал, что смогу… − глухо, словно произнося исповедь, проговорил Аро. Изабелла вопросительно подняла на него глаза. Она невольно залюбовалась им, архиепископ был красив дьявольской красотой. У него был высокий лоб в обрамлении темных прямых волос, доходивших мужчине почти до плеч; задумчивый взгляд и суровое выражение лица. Все его существо выдавало личность совершенно незаурядную. Он был умен, начитан и хорошо образован, в городе ходили легенды о твердом нраве и непогрешимости Аро Вольтури, именно поэтому они с Эдвардом приехали к нему. Они предполагали, что если он простит их и разрешит вступить в брак, то родители повинуются слову столь уважаемого человека. Аро наслаждался томительным моментом ожидания, которое повисло в воздухе. Последовательно вкусив от всех плодов древа познания, он был готов прикоснуться к запретному плоду, той части своей сущности, что всегда крепко держал в узде. Повинуясь внезапному порыву, он коснулся губами мягких губ девушки, неловко и торопливо обнимая ее за талию. Изабелла в ужасе выдохнула и отшатнулась, он не препятствовал. Бросив короткий взгляд на пламя свечи, он отметил, что она почти совсем погасла. Зато внутри у него разгорался огонь, там, казалось, полыхала сама преисподняя. Изабелла стояла ни жива ни мертва, выход из собора был всего в двух шагах от нее, ей следовало бежать, бежать прочь, не оглядываясь. Она чувствовала, что должна это сделать, но ноги не слушались. Колени подгибались, а разум отказывался повиноваться. Аро завладел ее сознанием, темный архиепископ вызывал в девушке странные неведомые чувства, которые приносили нескромное наслаждение. − Ты не попытаешься сбежать? – баритон усыплял ее бдительность, а темные глаза смотрели на нее сочувственно, как на душу, дерзнувшую ступить в преддверие ада. Изабелла вздрогнула, так ярок и проницателен был его взор. − Нет… − отрицательно качнув головой, Изабелла прижалась спиной к стене. − Ты мое проклятье, Изабелла… − Аро схватил ее за запястье, поднес к губам и прикрыл глаза, с наслаждением вдыхая аромат шелковистой кожи. − Что вы делаете, святой отец… – она попыталась выпутаться, но цепкие пальцы лишь сильнее сжали ее руку. − Меня зовут Аро. − Аро… − Ты сделала свой выбор, − прошептал он ей на ухо, − весь день я думал лишь о тебе, я тоже принял решение, Изабелла. − Но… Господи, я не верю своим ушам… − И не надо… − он припал щекой к ее руке и застонал от нахлынувшего наслаждения. − Вы больны, у вас жар, − прохладные пальцы коснулись его разгоряченного лба. − Я заболел тобою, Изабелла, − он прижал ее к стене, упираясь ладонями по обе стороны от ее испуганного лица, и взглянул в упор. Темные рукава сутаны архиепископа взметнулись вверх, словно крылья черного ворона. Она попыталась оттолкнуть его, но тщетно, он был намного сильнее. Тьма сгущалась, проникая в самое сердце. Повинуясь греху, она покорно следовала за своим повелителем туда, откуда не возвращаются. − Погибель моя… − задыхаясь от страсти, Аро припал губами к нежной коже девушки. Она была слаще любого самого изысканного кушанья, неизведанное плотское наслаждение поднималось в нем, грозя разорваться на тысячу осколков, погребая под собой все, что имело значение. Он стоял у края бездны, которая неминуемо погубит его. Но это после, а сейчас есть только он и она. Аро застонал, почувствовав, как прерывисто дышит юная девушка от его ласк. Изабелла была напугана, но она перестала противиться, словно так оно и должно быть. Девушка таяла, как воск, подрагивая от нежных прикосновений. Разум затуманился окончательно, сделав последнюю попытку отстраниться, она прошептала: − Аро, так нельзя… Отчаянно притянув ее к себе, он снова впился губами в пульсирующую жилку на бледной шее. − Я был убежден, что плотские искушения мне уже не страшны… До встречи с тобой… Моя Изабелла… Ее имя из его уст звучало дразняще и вызывающе. Она закрыла глаза и обвила руками шею своего мучителя. Спасения от этой жгучей страсти нет, она была готова умереть прямо сейчас, лишь бы не наступало завтра. − Сладкий дурман, как ты прекрасен, − прохрипел Аро, сжимая ладонями ее горло, − выбора нет. − Я задыхаюсь, − Изабелла жадно хватала губами воздух, − нечем дышать. Он сильнее сжал хватку, чувствуя, как возбуждение достигает пика. Дыхание со свистом срывалось с губ юной девушки, трепетавшей в его руках. − Вы задушите… − она исступленно пыталась вырваться, но тщетно, он крепко держал ее за горло. Утешительно думать, что ее смерть сможет что-то изменить в его мрачном будущем. Смерть − эта древняя владычица, столетиями наводившая страх на всякое живое существо, стояла сейчас рядом с ним и завороженно смотрела, как бьется нежная юная прелестница, цепляясь за жизнь из последних сил. Была ли Изабелла человеческим существом, феей, ангелом или демоном, сошедшим к нему с небес, Аро не знал, в этот миг он был ослеплен ею. Не зря всю свою долгую жизнь он сторонился женщин, подсознательно ощущая опасность, таившуюся в этих развратных дочерях Евы. Будь она стара или молода – не важно, в основе женской сущности лежит распутство и грех, которые вырываются наружу при всяком удобном случае. Эта девушка только что явилась тому живым подтверждением, она готова была отдаться ему прямо там, невзирая на то, что пришла просить разрешения на брак с другим. Почувствовав, как тело Изабеллы почти совсем обмякло, он, наконец, ослабил хватку, дав ей вдохнуть полной грудью. К нему начало возвращаться самообладание, он сознал, что с трудом не сорвался. Прочувствовав всю близость того, что чуть было не произошло, Аро выволок едва дышащую девушку за двери собора и выпустил из рук. Она опустилась на колени, жадно и отрывисто втягивая носом воздух. Резким и вдохновенным движением он занес над ней руку, проговаривая вслух слова молитвы и заключил: − Властью, данной мне свыше, я позволяю вам вступить в законный брак. Да будет так. Мгновенно развернувшись на каблуках, он вошел в помещение Собора и запер дверь на тяжелый чугунный засов. Он надеялся, что больше не увидит эту девушку, которая нагло и бесцеремонно ворвалась в его жизнь, едва не лишив его почвы под ногами. Он проявил слабость, но больше такого не повторится.

***

Без стука распахнув дверь в комнату Эдварда, Изабелла замерла на пороге. Она тщетно старалась выровнять сбивчивое дыхание, но волнение лишь нарастало, заставляя руки дрожать. − Изабелла, что стряслось? – Эдвард шагнул ей навстречу, но она жестом остановила его. − Между нами все кончено, − выпалила она на одном дыхании и отрицательно покачала головой, дав понять, что пояснений не последует. Казалось, сейчас Изабеллу занимали лишь собственные чувства, а они, по странному стечению обстоятельств, больше не принадлежали Эдварду. Мрачный темноволосый демон отныне и навсегда завладел ею, больше не существовало ничего, кроме него одного. Архиепископ избрал свой путь в служении Господу, а Изабелла была готова служить ему. Вечность или столько, сколько он сам позволит.