Книжная пыль.

      Она, держа в дрожащих руках сигарету, делала одну затяжку за другой. Еще одна ее пагубная привычка. Пачка, с крупным заголовком "Курение убивает" на обороте, давно опустела, оставив привкус рассеянного сигаретного пепла на ее тонких губах. Книги были небрежно раскинуты вокруг нее, создавая бардак. Или же творческий беспорядок, как она говорит/всегда говорила. Дымка зависла в воздухе, привыкший для нее запах сигарет манил своей запретностью, заставляя сделать еще пару ядовитых затяжек. Она, лениво переворачивая очередные страницы очередной книги, пыталась сосредоточиться лишь на содержании. Но, как на зло, во все те строки вникнуть не получалось и не хотелось. Девушка резко захлопнула книгу, откинув ее куда-то в сторону комнаты. Что могло так встревожить? Раньше ей было плевать на чужие ироничные фразы в ее адрес, ей и сейчас плевать на них. Но что-то не давало выйти обычному краткому предложению из головы. — Ну, и кому я нужна?! Кому? Русая присела, массируя вески. Голова адски болела, а руки не по-привычному дрожали и потели. Она вышвырнула сигарету в урну, безнадежно поняв, что легче вовсе не станет. Мобильный телефон буквально разрывался от чьих-то навязчивых звонков, но девушка, даже не поинтересовавшись кто может так долго и усердно звонить ей, игнорировала вызовы. — Мне... Телефон продолжал издавать спокойную мелодию, тем самым жутко нервируя. — ... Жаль, что уже поздно, и ты до сих пор этого не поняла. — Чёрт! - она, выругавшись, взяла телефон со стола, и со злостью/ненавистью бросила его в холодную стену. Сенсорное устройство с оглушительным треском разбилось. А девушка, обхватив руками голову, издала истошные жалобные стоны, будто окончательно сойдя с ума. Позже тоны сменились на безумный смех, сопровождающей плачем. Сейчас она сама бы смело назвала себя сумасшедшей. Сумасшедшей девочкой, которая глупо игнорировала того, кого возможно, могла полюбить, если бы знала, что такое - любить. В книгах это всегда описано красиво/романтично/ванильно просто. В книгах царит взаимность, вера, чувства, и конечно же счастливый конец, где главные герои живут долго и счастливо, а если и умирают, то в один день. Но в жизни вряд ли все так. «Хватит!» - сказала себе она, поднимаясь и вытирая мокрые дорожки на щеках. Можно ведь создать и свою сказку. Главное - верить.       Русая стремительно бежала к дому парня. При чем, вовсе позабыв о куртке, которая, как никогда кстати, пригодилась бы в феврале. Сейчас это неважно. Нажав на дверной звонок, она пыталась отдышаться после столь долгой «пробежки». Послышались медленные шаги, а через секунду дверь приоткрылась. — Здравствуйте... Я к... Я... - дыхание жутко сбилось, воздуха будто перестало хватать, а в сердце кольнуло. Женщина, которая открыла девушке дверь, молча/жестом пригласила русую в дом, низко склонив голову. Зеленоглазая нерешительно зашла в помещение, разъедая тишину своими осторожными шагами. Женщина кивнула особе, остановившись у стены, указывая подойти ей. Русая, явно не понимая, что происходит, но и не смея возражать что-то, шагнула вперед и тут же онемела: На комоде у стены стояли потухшие свечи, а рядом — небольшая/скромная фотография улыбающегося парня семнадцати-восемнадцати лет, с правой стороны перевязанная черной атласной лентой. Зеленоглазая продолжала молчать, в упор смотря на фото, а потом перевела взгляд на женщину, вопросительно кивнув. — Рак сердца, - подала голос хозяйка дома, холодно посмотрев на девушку. — Он пытался дозвониться до кого-то, но трубку не брали. Попрощаться, может? Зеленоглазая устало прикрыла глаза, присев на край старого дивана, а на лице застыла безумная неживая улыбка.                                                                                                             Можно ведь создать и свою сказку. Главное - верить.                                                                                                             Проснулась? Добро пожаловать в реальность.