Как глупо, что же ты так веселишься, ветер? Срывая мгновенья триумфа застывших цветов. Как жажда сумеет расставить кровавые сети, Так и любовь сплетет незримые цепи оков…
~§§§~
Расставшись с одноклассницами на остановке, Ино лениво направлялась к своему дому, даже не оглядываясь по сторонам. Сегодняшний день её крайне утомил. А еще жутко хотелось есть. В принципе она брала с собой бенто*, но что бы сказали девушки, увидь они, как первая красавица школы с жадностью уплетает сырое мясо с кровью? Пожалуй по меньшей мере, испытали бы шок. Конечно всегда можно было бы все свалить на новомодную диету из какой-нибудь старой книжки. Но зачем вообще давать повод для слухов и сплетен? Включив максимальную громкость в своем новеньком Apple iPod, Яманако смогла более или менее отогнать от себя мысли о еде. Ритмичная, мощная музыка (а в последнее время она отдавала предпочтение песням Akatsuki) всегда отвлекала её от этого. Но из-за того, что есть Ино хотела постоянно, с плеером она также расставалась на короткие промежутки времени. Даже на уроках, благодаря своим длинным волосам, слушала его. Вот уж где шутка, узнай одноклассники о том, что рядом с ними учится монстр, который почти каждую минуту думает о том, как бы полакомится сырым, горячим, свежим мясом, и уж чего таить греха, человеческой плотью. Одной мысли об этом было достаточно для того, чтобы желудок Ино скрутила легкая судорога, а рот наполнился слюной. Раздраженно притопнув ножкой, девушка переключила мелодию, выбрав более громкую и резкую. «Черт, как же есть охота». Раздался пикающий сигнал, который совпал со словами припева:«Get down Get down GetGetGetGetGet down Get down Get down (Bow Wow Wow Wow Wow)*»
IPod официально сообщал свой хозяйке, что зарядки осталось только пять процентов, а это, в самом лучшем случае, сорок минут. А до дома еще целый час. А что если музыка закончится, она не дотерпит? Нет, рисковать нельзя. Понимая, что нужно срочно что-то придумать, девушка стала лихорадочно оглядываться. Ей нужно поесть! Ускорив шаг, блондинка прошла мимо станции метро Харадзюку, вступая на территорию района Сибуя, где располагался парк Ёёги. Минув центральный вход, Яманако направилась вдоль вымощенной цветной плиткой сливовой аллеи. Людей было мало, совсем не так как в воскресенье, что существенно упрощало задачу. Уходя с прогулочной дорожки, девушка нырнула вглубь высоких ветвистых деревьев, за которыми (Ино это знала наверняка) располагалась небольшая площадка с двумя качелями. Идеальное место для влюбленных или же для тех, кто хочет побыть в одиночестве. Ведь, в отличие от остального парка, здесь не располагалось камер видеонаблюдения. Сев на ближайшие к ней качели, девушка слегка оттолкнулась от земли, позволяя механизму раскачиваться. Тут же в воспоминаниях возникли образы детства. С родителями она часто приходила сюда, когда была маленькой. За высокой декоративной изгородью, что отделяла это место от прогулочной зоны подле небольшого пруда, она впервые встретила Шикомару, а после и Сакуру, которую игравшие неподалеку дети дразнили за слишком большой лоб. Эти воспоминания позволили девушке ненадолго отвлечься от голода, от которого уже постепенно начинало ломать кости. Ино поправила спадавшую светлую челку, устало прикрывая свои выразительные лазурные глаза. Помимо приятных воспоминаний, память услужливо подбрасывала и те, о которых Яманако предпочла бы забыть. Впервые Сакура, её лучшая подруга детства, также поставила ей ультиматум в этом само парке, заявив, что раз Ино тоже нравится «Саске-кун», то отныне они больше не подруги, а соперницы. И Харуно тогда даже не соизволила поинтересоваться мнением самой блондинки, которая, в сущности, если и испытывала к Учихе что-то, то лишь как к звезде школы и только. Разве такое уж преступление испытывать симпатию к тем, кто выделяется из толпы? Нет, тем более что она относилась к нему не более чем как почитательница к хорошему музыканту или что-то в этом роде. Как бы и восхищаешься, но не сказать что расстроишься, если эта самая «звезда» закатится за горизонт. Но как это объяснить этой твердолобой? Кажется, что Сакура до сих пор этого не понимает, ведя с Ино ту самую игру, которую сама же и начала в десять лет. В этом также нет ничего предрассудительного, просто… просто Яманако искренне бы хотела, чтобы её подруга повзрослела и научилась видеть чуть-чуть дальше собственного носа. Желудок вновь отозвался болезненным урчанием. – Вот же! Девушка достала из сумки коробку с обедом, чувствуя, как от предвкушения рот наполняется слюной. Сочное, сырое мясо, со сгустками крови… Его солоноватый вкус, приторный аромат и кричащий темно-бордовый цвет… У Ино почти дрожали руки, когда она приоткрывала крышку бенто, уже отчетливо представляя вкус этой пищи богов на своем языке. – Здравствуйте. Кто-то тактично покашлял, стоя за спиной Яманако. В ту же секунду закрыв коробку, девушка обернулась, смотря на неизвестно откуда появившегося незнакомца большими испуганными глазами. – Я вам не помешаю, – заверил молодой человек, довольно тощий и бледный на вид. Он начал доставать из спортивной сумки альбом, тушь и большой набор очень длинных кистей с разными по размеру и форме кисточками. Яманако со всей силы вцепилась в поручни качелей, даже не пытаясь скрыть своего недовольства, раздражения и злости во взгляде. Желудок вновь предательски заурчал, распространяя по телу терпимые, но уже довольно болезненные судороги. – Я прервал вашу трапезу, – очень тактично заметил парень, мягко улыбнувшись. – Простите. Она молчала, искренне желая, чтобы этот «художник» ушел отсюда как можно скорее, иначе… иначе вместо бенто она с удовольствием использует его. – Я бы хотела побыть одна. – Извините, – вновь произнес юноша, выбрав из набора одну кисть и обмакнув её в тушь. – Не обращайте тогда на меня никакого внимания. – Я бы хотела побыть одна, – вновь повторила Яманако, выделяя интонацией последнее слово. – В конце концов, я первая сюда пришла. – Согласен, – не стал оспаривать это художник. – Но парк – это общественное место, здесь нет чей-то частной собственности. Поэтому меня не волнует, кто пришел первым, красавица. Лицо девушки поле этих слов буквально перекосилось. Казалось, что она потеряла дар речи, вот только от чего: от наглости этого хама или от… – Просто уйди! – не выдержала она, вскакивая на ноги. – Я девушка, ты должен мне уступить! – Девушка, – кивнул художник. – А вот причины, почему я должен поступить так, как ты хочешь, лично я не вижу. Он сделал первые мазки кистью, иногда бросая короткие взгляды на Ино. Блондинка могла поклясться, что будь она обычным человеком, то её лицо бы просто пылало от гнева. Голодные судороги волнами проходили по её телу, заставляя то и дело морщиться от неприятных ощущений. Самоконтроль летел к чертям. А что было самым ужасным, так это запах и буквально осязаемое тепло, которое излучал сидевший недалеко от неё парень. Он был бы очень вкусным, его практически белая кожа манила дотронуться до неё, откусить хотя бы один маленький кусочек. Насладиться вкусом этой горячей плоти, смаковать её, чувствовать на языке солоноватый привкус свежей крови с легкой примесью адреналина (наверняка этот хам очень даже взбодриться, если она попытается убить его). Желудок вновь заурчал, а рот буквально затопило слюной от одной только подобной картины. Ино даже показалось, что она вот-вот потеряет сознание, ну, потеряла бы, будь это вообще возможным для живого мертвеца. – Что ты рисуешь? – елейным голоском промолвила Яманако, отставляя свою коробку и делая маленький шаг в сторону парня. – То, что не касается посторонних, – тут же ответил он, улыбаясь. Ино не обратила на его слова никакого внимания. Голод и жажда плоти буквально затуманили её рассудок, толкая к тому, чего она зареклась никогда в своей жизни не делать. Её, такую всегда осторожную и предусмотрительную, сейчас не волновало то, что они в парке, что их могут увидеть прохожие, что… да даже что потом она будет делать с телом. Все её мысли сосредоточились на низменном желании откусить кусок плоти от этого человека. – Как интересно, – невпопад прокомментировала она, подходя еще ближе. – А как давно ты начал рисовать? Молодой человек выразительно приподнял бровь, никак не комментируя странное поведение своей собеседницы, лишь ответив, что подобное хобби приобрел еще будучи ребенком. – Как твое имя? – вновь спросила Яманако, улыбнувшись одной из своих самых очаровательных улыбок. – Сай. – Просто Сай? – Большего знать и не надо. Девушку буквально начинала обуревать дрожь, от запаха его тела. Такой приятный и вкусный, как только что освежеванный кролик, которого она ела сегодня на завтрак. Юноша немного напрягся, наклоняя альбом с рисунком к себе. Блондинка сразу поняла, что жертву напрягает её настойчивость, поэтому решила немного выждать, уже заприметив отличное сладкое место на длинной шее. Она точно укусит его сперва туда, вонзит свои зубы и оторвет оттуда сочный кусок мяса. Неосознанно облизнув губы, девушка остановилась, игриво склонив голову на бок. – У тебя есть и кисти, и тушь. Ты точно профи, – главное заговорить этому мальчишке зубы, чтобы он расслабился. – Наверное, – пожал плечами парень, делая очередной мазок по бумаге. – Я люблю рисовать красивые вещи, поэтому всегда ношу все с собой. Ведь, никогда не знаешь, где найдешь эту самую красоту. – А не тяжело столько всего каждый раз брать с собой? – хохотнула собеседница. – У тебя одних кистей… семь…десять…восемнадцать штук! При том они все такие длинные. Тебе вообще с ними удобно, не мешают? – Отнюдь, – брюнет развернулся к девушке, на его лице играла весьма самодовольная улыбка, которая на несколько мгновений обескуражила Ино. – Мой учитель все время говорит, что художник, истинный художник, всегда должен выбирать кисти определенной длинны. Под свой собственный размер. Яманако замерла, вслушиваясь в эту странную фразу. Воспаленный голодом мозг отказывался её хоть как-то понимать, но, постепенно, все стало будто проясняться, пока, наконец, до девушки не дошла двусмысленность сказанного. Сперва она аж подавилась воздухом, после, кажется, впервые за все время, её щеки буквально запылали, а из груди начали вырываться странные надрывные звуки, которые чуть позже обратились в здоровый, заливистый смех. Девушка смеялась очень громко, схватившись за живот. В уголках глаз появились слезы, но желание смеяться не прошло. Вмиг во всем теле Яманако ощутила такую легкость, что захотелось просто взлететь, или же запеть, или что-нибудь станцевать. Сай неотрывно наблюдал за ней, подмечая каждую деталь на её лице. Он сам улыбался, при этом, не забывая, будто по инерции, водить кистью по бумаге. – Черт, – наконец более или менее успокоилась блондинка, утирая влагу в уголках глаз. – Ну ты и пошляк. Злость, раздражение, голод и боль, – казалось, что все это отступило, что какие-то оковы, которые сдерживали девушку всю её жизнь, испарились. Сильный порыв ветра появился неожиданно, всколыхнув уже начавшую желтеть листву на деревьях, и, сорвал при этом ирис, который был не так уж и надежно вплетен в прическу Ино. – Эй, – воскликнула она, запоздало заметив, какую шутку с ней провернул этот несносный ветер. Сай, как кошка, в одно мгновение подпрыгнул, ловя нежно-фиолетовый цветок. Яманако застыла на месте, заворожено смотря то на парня, то на свое «украшение». Художник протянул ей его, вновь улыбаясь, но уже более правдиво и искренне, что ли. – Будет жаль, если потеряешь. – Да не очень, – усмехнулась блондинка и, взяв в руку цветок, подбросила его вверх, позволяя ветру продолжить свою маленькую шалость. Буквально через одно мгновение ирис разлетелся на лепестки, улетавшие все дальше и дальше от молодых людей. И было в этом что-то завораживающее, от чего Яманако неосознанно хотелось улыбаться. Кокетливо смахнув с глаз челку, она вновь повернулась к Саю, который опять смотрел то на неё, то на свой «холст», продолжая водить по нему кистью. «Любишь рисовать красоту, да?!» – Меня зовут Яманако Ино. Хочешь сходить в кино, художник? ~~~~~~~~~~~~~ ~~~~~~~~~~~~~ • Бенто - традиционный однопорционный упакованный японский обед; • Текста песни "Warrior" исполнитель группа B.A.Р. ~~~~~~~~~~~~~ ~~~~~~~~~~~~~