Вместе навсегда

Стук в дверь был весьма настойчивым. Я вышел в коридор, не забыв надеть свои домашние тапочки с зайцами. Подойдя к двери, я заглянул в глазок и, увидев знакомое лицо за дверью, пробормотал не без волнения в голосе: - Только её тут не хватало! За дверью стояла девушка лет пятнадцати с двумя длинными косами, что свисали с её головы по бокам. Волосы у неё были тонкие, ломкие, тускло-русого цвета, да и сама она живостью не отличалась. Пальцы её были тонкими, а глаза тускло-серыми, блёклыми. Красотою сия дама не отличалась, скорее наоборот, её непримечательная внешность вгоняла её в толпу серой массы, где её было легко спутать с кем-нибудь другим. Мизукич прошёл следом за мной, закинув руки за спину и шаркая ногами по линолеуму. Едва он услышал мои слова, как с любопытством спросил: - Кто там? - Да так, одна дама, которая всегда появляется не вовремя, – сказал я. - Хочешь, я тебе помогу её проводить? – сказал Мизукич, доставая из-за пазухи нож. - Ради Бога, только убийства нам ещё тут не хватало! - раздражённо прошептал, отодвигая предложенный моим новым сотоварищем нож. – Она – мирный гражданин! В конце-концов, она просто хочет спросить что-то. Едва руки мои коснулись замка, как Мизукич вдруг резко спрятался за дверью так, чтобы его не было видно, сделал мне знак, прося не выдавать его при случае. - Это ещё зачем? – поинтересовался я, заглянув за дверь. - Шалю я, балуюсь, - улыбнулся Мизукич. Мне ничего не оставалось, кроме как открыть дверь. На пороге возникла неказистая, угловатая фигурка девушки. - А, это ты, Маруся! - Привет, Даня! – тихо произнесла девушка. - Что-то случилось? - Хотела у тебя одолжить соли. Понимаешь, в магазин сейчас я спуститься не могу, ибо оставлять квартиру без присмотра мне не велено… - Да-да, я всё понимаю! – закивал я головой, выражая своё сочувствие, поглядывая в это время на Мизукича, спрятавшегося за второй деревянной дверью. Тот глазами указал мне посмотреть вниз. В руках у него вновь был нож, который он играючи перекидывал с одной руки в другую. «Боже! Что у этого парня за шутки такие дурацкие, чёрт возьми?» - думал я про себя. – «Нельзя, чтобы она увидела его! Растяну разговор подольше!» - Кстати, - опершись на дверной косяк, начал я. – Как батенька твой поживает? - С папой, слава Богу, всё нормально. Он сейчас в областной клинике лежит. - Снова давление? - Снова. - Слушай, завязывал бы он уже с алкоголем у вас! Это может плохо для него кончиться… - Знаю. Приходил Геннадий Петрович – наш знакомый знахарь народной медицины. Он ему кровь пускал – не помогло. Я даже не знаю, как мне заставить его бросить пить. Он себя убивает, а я не могу смотреть на это, - Маруся заметно погрустнела. - Не переживай ты так! Может, до него дойдёт скоро? – попытался утешить я Марусю, злобно кося глаза на Мизукича, который уже начал ёрзать от нетерпения. Видимо, ему очень хотелось кого-нибудь напугать. - Я очень хочу верить в это. Пусть так оно и будет! Я каждый день молюсь за него – и ничего. Жалко его! - Ты не переживай! – положил я девушке руку на плечо. – Наладится у тебя всё. На вашей улице, я думаю, когда-нибудь настанет большой праздник. - Ты, правда, так считаешь? – подняла на меня свои большие и задумчивые глаза Маруся. - Конечно! Более того, я в тебе уверен больше, чем в себе. Твоего упорства хватит на много лет вперёд, - сказал я, стоя уже на пороге своей квартиры. - Мне пора. Спасибо за поддержку, Даня! Ты – единственный, кто добр ко мне, - улыбнулась девушка. - Да ладно тебе, расхваливаешь меня! - Вовсе нет! Ты, правда, хороший! - Ладно, тогда я тебе поверю, - улыбнулся я ей и закрыл дверь на замок. Грустный вздох вырвался у меня из груди. Мизукич практически неслышно вышел из-за двери и поинтересовался: - Слушай, а кто это был? - Да так, соседка моя, Маруська. Ничего особенного. - Но вы так тепло общались, что навряд ли это не «ничего особенного», - состроил глазки брюнет. - И что же? Люди не могут так общаться, по-твоему? - Могут, наверное. Откуда же мне знать? Там, откуда я, с людьми долго не разговаривают - противопоказано. Повернувшись к нему лицом, я объяснил ситуацию: - Видишь ли, Мизукич! Ситуация вынуждает меня общаться именно так по одной причине: в её семье, сколько мы с ней знакомы, атмосфера всегда была тяжёлой. Бедный, забитый ребёнок, страдающий дистрофией и язвой в придачу, потому что дома совсем жрать нечего. Отец – лютый алкоголик, а мать у неё и подавно мертва. Я не могу общаться с ней иначе. Жалко мне её, понимаешь? - Жалко? – переспросил у меня брюнет. - Но также, ровно столько, сколько я её знаю, она меня и напрягает. - И чем же это? - Странная она. Необщительная, ото всех в стороне держится. Но социопаткой её назвать трудно. Такая взрослая, а играет с пятилетними в куклы в песочнице. А ещё постоянно за мной наблюдает, будто сталкерша какая-то. В общем, жуткая личность. Да ты видел, как она выглядит? - А я думаю, она не страшная. Я бы сказал даже вполне нормально, - задумчиво произнёс Мизукич. - Ну да, для привидения она, может, и ничего, - начал, было, я, но в дверь снова постучались, и я машинально открыл дверь. За неё стояла Маруся: - Представляешь, пошла за солью – и забыла взять её. Вот я глупая-то! – в шутку стукнула себя по голову Маруся. На моё несчастье позади меня стоял Мизукич, и девушка увидев его, спросила: - Ой, Даня! А ты не сказал, что у тебя родственники гостят! Я бы хоть расстегайчиков принесла. - Он не мой родственник, - отмахнулся я, но Мизукич буквально прилип к моей руке и промурлыкал: - Что значит не мой родственник? Племяш, ты что, дядю не узнаешь? Эх, экой ты неблагодарный отрок! – отойдя к окну, надулся тот. Маруся захихикала. - Что смешного? Я же Князь Тьмы, я и проклясть могу, - грозно улыбнувшись, обернулся Мизукич. Состроив из пальцев подобие пистолета, он нацелился им на девушку. - Это мой давний, - сказал я, приобняв Мизукича за плечи для большей убедительности. – Очень давний друг. Он только сегодня приехал… Тут Мизукич вырвался от меня и вскочил на стол в гостиной в мгновение ока. Вытянув одну руку вперёд и спрятав одну, подобно Наполеону, он громко произнёс: - Имею честь представиться столь прелестной даме. Перед вами гроза всех Смертей, жестокий и безжалостный убийца Артур Мизукич Мур! Для друзей просто Мизукич. Сим поступком брюнет ввёл меня в каплю неприятного смущения. Рука так и потянулась дать ему по шее. «Почему он себя так ведёт? Вот болван!» - подумал я, машинально приложив к переносице больший и указательный палец. - Ты не обращай внимания! Он всегда такой странный, - сказал я, машинально приложив руку к затылку, и нервно засмеялся. Но, увидев, как Маруся в восторге захлопала в ладоши, я немного успокоился – видимо, Маруся не восприняла это заявление всерьёз. - У твоего друга великолепный актёрский талант, между прочим! - подметила девушка. Мизукича распирало от услышанной похвалы, и он шутливо кланялся во все стороны, благодаря свою скромную публику в лице нас с Марусей. - Правда, одна проблемка возникла у нас, - продолжил я, когда брюнет, наконец, слез со стола. – Моя сестрица, как ты сама знаешь, терпеть не может всякого рода гостей, посему я не могу оставить его у себя надолго. Максимум – до завтрашнего вечера. - Что же ты сразу мне этого не сказал? Пусть он поживёт у меня. Папы нет дома, а вдвоём ведь жить веселее, - добродушно улыбнулась Маруся. - Правда можно? – обрадовался Мизукич. - Правда поможешь? – обрадовался я одновременно с ним. - Ну конечно! Мне было бы очень интересно узнать Артушу поближе. Наверное, твой друг – очень творческий человек. - Артуша! Как ласково звучит, - улыбка брюнета растянулась буквально до ушей, подобно улыбке Чеширского Кота. Я усмехнулся — а мне говорил, что имени у него нет. - Спасибо, Маруся! Выручила по-братски! - пожал я той руку от избытка радости. – Я не прошу, чтобы он оставался у тебя всё время. Лишь когда моя сестра будет дома. - Он может приходить ко мне, когда захочет, - сказала Маруся, собираясь уходить с небольшой прозрачной солонкой в руках. - Кстати, Марусь… - Да? – обернулась девушка. - Пожалуйста, никому не рассказывай о Мизукиче! Это очень важно. - Не волнуйся! Я – могила, - улыбнулась Маруся, закрывая за собой дверь. Напоследок она так внимательно посмотрела на меня. Всегда не любил этот взгляд. Он был таким внимательным, прямым, что мне становилось неудобно, неловко. Когда дверь, наконец, закрылась, я облегчённо вздохнул. Теперь я был спокоен – убежище на случай палева у Мизукича теперь имеется, а об остальном можно не беспокоиться. Брюнет радостно подскакивал на одной ножке, не скрывая своей бурной радости. - Ура-ура-ура! У Мизукича теперь есть друзья!