С именем и во имя

Утром Лея проснулась от ощущения какого-то смутного движения. Она открыла глаза и снова увидела Сугивару, отрабатывающего ката с мечом. На этот раз Лея не стала скрывать, что уже не спит, повернулась на бок, обняла его подушку, подмяв ее под себя, и с удовольствием принялась наблюдать за его полными смертоносной угрозы, но такими изящными и грациозными движениями. Сугивара еще какое-то время потренировался, потом опустил катану и обернулся к Лее. - Подглядываешь? - с привычной, чуть насмешливой ухмылкой поинтересовался он. Лея честно кивнула. Сугивара хмыкнул, убрал меч в ножны и положил его на подставку. - Мне когда-нибудь удастся застать тебя спящим? - спросила Лея. Сугивара склонился к ней с хитрой улыбкой: - Зачем? - Когда ты спишь, ты очень милый, - призналась Лея. - А обычно я разве не милый? - съехидничал Сугивара, целуя ее. Лея хихикнула. - А вот ты действительно милая, когда спишь, - улыбнулся Сугивара, глядя на нее слегка прищуренными от таящегося в них смеха глазами. - Ты вообще не даешь себе отдыха? – Лея обвивала его шею руками, притягивая к себе. - Ну почему же. Вот именно сейчас, когда я в отпуске, я намерен совершенно бессовестно отдыхать. Просто спьяну лучшее средство прийти в себя - тренировка. Да и со всеми делами у меня давно не было на это времени. А тело требует своей нагрузки. - Тебе было недостаточно нагрузки за эти два дня? - многозначительно изогнула бровь Лея, вспоминая, насколько неутомим и ненасытен Сугивара в сексе. - Недостаточно, - будто подтверждая ее слова, навалился на нее Сугивара. - Мне всегда будет тебя недостаточно. - И зачем я это сказала?.. - задала мирозданию чисто теоретический вопрос Лея, смеясь. - Действительно, - согласился с ней Сугивара, стягивая с нее одеяло. Потом они пили кофе на маленькой кухоньке вприкуску с шоколадкой, коих у Сугивары оказалось в запасе штук семь разных. - Ты тоже любишь шоколад? - поинтересовалась Лея. - Угу, - ответил в чашку Сугивара, пряча глаза. - Сладкоежка, - ласково протянула Лея, улыбаясь. - Угу, - опять так же буркнул Сугивара, не глядя на Лею. Скулы его слегка порозовели, а ресницы задрожали. - Ты покраснел… - умилилась Лея. - Эй! Не смейся надо мной! - надулся Сугивара. - Я не смеюсь. Что смешного в том, что ты любишь сладкое? - Я не люблю сладкое, я люблю только шоколад. - Хорошо, что смешного в том, что ты любишь шоколад? Я тоже его безумно люблю. - Ну, ты же девочка… - И что? Ты думаешь, самураям не положено есть шоколадки? Даже в Уставе Шинсенгуми суровый они-фукучо ни слова не написал о том, что есть сладкое тоже запрещено, хотя лишил практически всех радостей жизни беспутных ронинов, - хихикнула Лея. - Пф-ф… - фыркнул Сугивара, не выдержав. Они помолчали. - Послушай, наверное, нужно хоть каких-то продуктов купить, невозможно же питаться все время в ресторане или лапшой, - предложила Лея. - Как скажешь, дорогая, - ответил Сугивара, прищурившись в немного ехидной улыбке, будто нарочно подчеркнув это обращение, свойственное женатым парам. - Хотя я совершенно ничего не имею против ресторанов и лапши. - Кацураги на тебя не хватает. - Вот только Кацураги мне тут и не хватало, - мотнул головой Сугивара. - Как ты вообще еще ноги не протянул со своей лапши? - Ты сомневаешься в моих силах? - красиво изогнул бровь Сугивара, и Лея, одетая в его рубашку, поймала на себе недвусмысленный взгляд черных, немного раскосых и чуть прищуренных глаз, обрамленных длинными ресницами. - Эй, эй! Не смотри на меня так! - предупреждающе произнесла Лея, не в силах сдержать улыбки. - Как? - Сугивара сделал вид, что не понимает, о чем она. - Послушай… Я тоже… Не могу на тебя смотреть спокойно… Но, пожалуйста, пойдем сегодня в Горёкаку? Мы с тобой ведем себя, как ополоумевшие кролики, и мне ужасно стыдно перед Хиджикатой-фукучо. Он-то о нас позаботился, а мы до сих пор не отплатили ему тем же. Когда я выполню данное ему обещание, мы можем хоть вообще из кровати не вылезать. - Шикарная перспектива, - плотоядно ухмыльнулся Сугивара и допил кофе одним глотком. - Я же обещал тебе, значит, пойдем. А они-фукучо сердить не стоит, угу. Уже через полчаса Лея выпорхнула из ванной, подкрашенная, с собранными в тяжелый пучок волосами, в длинном нежно-сиреневом сарафанчике и короткой трикотажной кофточке. Сугивара, увидев ее, замер. Лея, немного смущаясь, порозовела от удовольствия, видя в его глазах откровенное любование. Конечно, все это время он лицезрел ее в джинсах, футболках и толстовках, без макияжа и с небрежно закрученными волосами, но теперь Лея хотела быть красивой, когда они пойдут вместе на их первую, самую обычную прогулку, затеянную ради удовольствия, а не по необходимости. Да, она хотела быть красивой - для Сугивары и для Хиджикаты. - Ты роскошная женщина, - пробормотал Сугивара, осторожно обнимая ее и целуя в лоб. Лея покраснела еще сильнее. - Рядом с такой женщиной я чувствую себя королем, - усмехнулся Сугивара. Лея рассмеялась. Для нее Сугивара воистину был королем ее сердца, даже сейчас, когда на нем были простые джинсы, черная футболка и накинутая поверх плотная темно-серая рубашка нараспашку. Сначала они по пути заехали в ресторанчик и неспешно позавтракали - сегодня им некуда было торопиться, а затем поехали в крепость Горёкаку. Сугивара оставил машину неподалеку от форта, галантно открыл дверцу, подав руку и помогая Лее выйти, и сказал: - Сейчас я тебе кое-что покажу. Он взял ее за руку, и они направились к возвышающейся над городом высокой тонкой башне с расширением наверху, отчего она напоминала факел или маяк. Лея уже не раз видела ее издали, и так и приняла ее за огромную осветительную мачту или за маяк, только удивилась, отчего он так далеко от моря, почти в центре нового города. - Закрой глаза, - заговорщицки сказал Сугивара и, осторожно подталкивая ее за плечи, провел еще немного вперед. - А теперь смотри. Сейчас ты увидишь его, - прошептал Сугивара ей на ухо, не убирая ладоней с ее плеч. Лея открыла глаза и едва не задохнулась. У стеклянной стены башни, зеркально отражавшей окружающую ее зелень, в окружении высоких растений, высаженных в специальной клумбе по периметру площадки из кафеля, на постаменте стоял Хиджиката Тошизо, в полный рост. Мощная, прекрасно выполненная статуя. Хиджиката гордо стоял с идеально прямой спиной, развернув плечи, стройный и подтянутый в своем европейском камзоле. Его запечатлели в движении, будто он поднимался по ступеням, и его окликнули. Чуть обернувшись к Лее, Хиджиката едва уловимо улыбался уголком рта. Его поза была полной достоинства, обманчиво расслабленной, почти живой. Казалось, он сейчас сурово сведет брови, или наоборот, мягко улыбнется, отвернется и пошагает дальше по ступеням наверх, к своей цели. - Боже, как он прекрасен… - прошептала Лея в благоговейном восторге, медленно ступая к Хиджикате. Лея, даже не задумываясь о том, что трогать здесь наверняка ничего нельзя, инстинктивно подняла руку и дотянулась до пальцев Хиджикаты. Они были теплыми… Сугивара потянул ее в сторону: - Идем. Я хочу показать тебе еще кое-что. Они вошли внутрь, в холл. Стеклянные стены холла позволяли видеть парк вокруг. Поднялись на скоростном лифте, в котором даже уши закладывало, и оказались в просторном помещении - в той самой чаше башни наверху, стены которой были от пола до потолка выполнены из стекла. Сугивара снова повернул Лею за плечи в нужном направлении, и она увидела еще одну статую Хиджикаты, точную копию с его последней фотографии в человеческий рост. Лея замерла. Стены верхнего этажа башни от пола до потолка были тоже выполнены из стекла. Отсюда открывался головокружительный вид на город, море и утопающий в розовой, колышущейся на ветру пене цветущих сакур пятиконечный бастион форта Горёкаку, окруженный по периметру рвом с водой. Прямо над городом, за который сражался и в котором окончил свой славный путь, на невысоком квадратном камне на стуле восседал Хиджиката, уверенно расставив ноги в европейских сапогах, положив руки на бедра и снисходительно и с пониманием глядя своими невероятными глазами на праздношатающихся потомков. Лея приблизилась к Хиджикате, чувствуя, как по телу побежали мурашки. Это было необъяснимое ощущение, как будто воздух вокруг был наэлектрилизованным. Всего лишь статуя, такая же, как и в предместье Токио, на кладбище в родной деревне Хиджикаты, такая же, как внизу, в холле. Разница была лишь в одежде и позе, но все тот же проницательный, прищуренный взгляд, та же жесткая линия губ, та же гордая осанка и удивительная энергетика, как от статуи божества. Солнце било ему в спину, создавая какое-то нереальное ощущение призрачного сияния, исходящего от него. Лея подошла ближе. Колени Хиджикаты, кисти его рук и рукоять меча сверкали желтым металлом на фоне всего остального потемневшего, отполированные и захватанные тысячами рук. - Ой, - улыбнулась она и посмотрела на Сугивару. - Ты тоже можешь его потрогать, на счастье и удачу, - улыбнулся Сугивара и коснулся рукояти меча Хиджикаты. Лея взяла Хиджикату за руку, а потом, немного смущенно, погладила ему отшлифованную коленку. Сугивара фыркнул. - Как ты его нежно, - съехидничал он. Лея смущенно убрала руку. - Иди сюда, - обнял ее за плечи Сугивара и подвел к стеклянной стене. - Смотри. Когда он погиб, вот так же цвела его любимая сакура. Ты видишь сейчас то, что видел и он перед смертью. Запомни это навсегда. Это город, который я люблю, и за спокойную жизнь людей в котором я готов отдать жизнь. Лея, едва дыша от щемящего чувства восторга и грусти, взглянула на идеальную звезду крепости, утопавшую в цветах вишен так, что даже несколько восстановленных по старым чертежам зданий внутри периметра, четко ограненного покрытыми сочной зеленой травой валами, почти исчезали в бело-розовой дымке. Пятибастионный форт, первый европейский форт в Японии, самый большой, отстроенный по голландским чертежам, окруженный таким же резко очерченным рвом с водой, в которой отражалось небо и цветущие сакуры, гордо раскинул свои лучи в пять сторон, а между нижними двумя, соединенный с ними мостом через ров, был такой же окруженный рвом треугольник суши, почти скрытый за кипами сакур. Сердце Леи забилось, будто птичка, попавшая в силок, внутри растеклось тепло, и на глаза навернулись слезы. Она чувствовала, как ее тянет туда, скорее, через ров, за эти резко очерченные валы, внутрь, под кипы дрожащих лепестков… Туда, где ее ждал Тошизо. - Идем скорее туда. Он там, я точно знаю. Ошибки быть не может. Я чувствую. Он там, он зовет и ждет нас. Он чувствует, что мы уже совсем рядом, - прошептала Лея, глядя на Сугивару умоляющими глазами. Тот серьезно посмотрел на нее и спросил: - Ты готова? - Да, - уверенно кивнула Лея. - И ты готова к тому, что даже если ты найдешь его, почувствуешь его, то ничего не произойдет? - прищурился Сугивара. - Да. Это уже не будет иметь значения. Я, кажется, поняла его замысел. В этой точке замкнется все. Душа Каэде увидит его могилу, поверит в его смерть и увидит его дух в нынешнем рождении. И заклятье их вечной разлуки спадет. Если наши души - это души Хиджикаты и его Каэде, то именно в том месте все встанет на свои места и определит будущее. - А разве оно уже не определено? - спросил Сугивара, внимательно глядя на Лею. - Возможно, не до конца. Но я уверена, что даже если там ничего не произойдет, то в нас самих что-то изменится. Что-то очень важное, что даст решение всему и четко определит путь, по которому нам предстоит двигаться дальше. - Идем, - Сугивара решительно взял ее за руку и повел к лифту. Они вышли из здания, пересекли дорогу и по мостику попали на треугольный островок. Солнце слепило, одуряющее пахло распустившейся вишней, и Лея в полной мере ощутила это великолепие и то удивительное чувство, возведенное у японцев в ритуал любования. Хотелось остановиться, запрокинуть голову и просто наслаждаться плавным, завораживающим колыханием над головой воздушных лепестков, похожих на миллионы мотыльков с нежными дрожащими крылышками. Однако сейчас она никак не могла себе этого позволить – ее тянуло с непреодолимой силой куда-то вглубь территории крепости. Лея взяла Сугивару за руку и повела туда, куда ее так отчаянно тянуло. Сугивара послушно шел за ней, не возражая. Они прошли по мостику через основной ров и оказались на территории форта за идеально ровными, зеленеющими свежей травой валами. - Куда дальше? - спросил Сугивара. Лея закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. - Туда, - уверенно указала она. Они пошли через огромный парк по широким асфальтированным дорогам, миновали восстановленное здание магистрата, несколько построек, кафе, сувенирные лотки. Народу было очень много - горожане пришли полюбоваться цветением сакуры в одно из самых красивых исторических мест города, увенчанное боевой славой их национальных героев. Но Лея вела Сугивару все дальше и дальше от построек, от скопления людей, и вдруг остановилась. - Что? Потеряла? - нахмурился Сугивара. - Нет, сейчас… - Лея снова закрыла глаза. - Сейчас… Перед глазами всплыла, будто фотография, картина - слева часть вала, чуть правее старая сосна, расходящаяся на два ствола. - Двойная сосна у вала, - сказала она. - Кажется, я знаю, где это, - сказал Сугивара и повел ее в другую сторону. Они прошли немного вдоль вала и сошли с асфальтированной дороги на траву. В сторону, где деревья расступались, уходила не заасфальтированная, накатанная и присыпанная гравием дорожка, ведущая на открытую площадку, на которой стояли какие-то кривые старые постройки наподобие допотопных железных гаражей, крыши которых были покрыты листовым железом. Краска давно облупилась, везде проступила ржавчина. Рядом лежали лопаты и еще какой-то инструментарий - видимо, парк все еще находился в состоянии облагораживания, и на этой площадке велись какие-то работы. Деревьев здесь было больше, непролазный кустарник вдоль дорожки - явно не место для гуляния горожан. Вал оказался по левую руку от них. Наверх по валу поднимались небольшие, полуразрушенные ступеньки, сделанные из плоских камней. Прямо перед ними, на поросшем травой довольно длинном, но невысоком холмике росла старая корявая сосна, разветвлявшаяся на два ствола. Сугивара остановился: - Вот она. По свидетельствам немногих оставшихся в живых очевидцев Хитоми Кацутаро, Ямачи Рокусабуро и Тамуры Гинноске Хиджиката захоронен под сосной возле земляного вала у продовольственного склада. Его похоронили сразу, как только вынесли его тело из-под обстрела от ворот Иппонги и бегом принесли его сюда на плечах. В 1926 году тут производили раскопки, но ничьих останков не нашли. Продовольственный склад был здесь. - Ты уверен? - Ну, я читал об этом, и нам показывали это место, когда мы ходили с классом на экскурсию. - Нет… Я что-то чувствую, но когда я была у ворот Иппонги, ощущение было намного сильнее. Меня почему-то тянет обратно, - Лея указала в сторону выхода из крепости, откуда они пришли. - Странно, но раз ты так уверена… К тому же, здесь действительно никого не нашли… - пожал плечами Сугивара. - Здесь определенно что-то есть, что-то связанное с Хиджикатой. Но я почему-то не чувствую его. Знаешь, чувство такое, будто человек прошел мимо, а в воздухе остался слабый аромат его одеколона. Но человек уже давно ушел. Они постояли у старой сосны, и Лея всеми силами пыталась сосредоточиться и настроиться на волну, но у нее ничего не получалось. Чувство глубочайшего разочарования накатило жестокой волной. Лея была уверена, абсолютно уверена, что именно здесь и должен был ждать ее Тошизо. Они вернулись к тому месту, где Лее привиделась сосна. - Ощущение, что мы прямо на месте, но я не вижу никакой сосны, - растерянно проговорила она, озираясь по сторонам. - В какую сторону тебя тянет сильнее? - спросил Сугивара. - А сейчас вообще ни в какую. Мне кажется, что я в нужной точке. Лея огляделась - они стояли посреди широкой асфальтированной дороги, вокруг был идеально подстриженный газон с одиночными деревьями посередине, сбоку, в сторону вала, деревья становились гуще, но ни одной раздвоенной сосны. Вообще ни одной сосны, только лиственные деревья и сакуры. Чуть впереди слева деревья немного расступались, и там виднелось заново построенное здание магистрата. - Может быть, туда? – спросила Лея, указав в противоположную сторону от места, где они нашли сосну. - Там никогда не было продовольственного склада, - ответил Сугивара. - А что там было? - Насколько я помню расположение зданий по старым чертежам, копия которых есть в музее, что-то вроде оружейных складов, возможно пороховой. - А не могли свидетели просто перепутать? - Этого уже никто не скажет. – Я ничего не понимаю. Меня куда-то тянет, но я никак не могу понять… Я такая тупая! – Лея была готова расплакаться от отчаяния. Сугивара мягко привлек ее к себе и погладил по голове. - Ш-ш-ш… Успокойся. Просто закрой глаза и ни о чем не думай. Первое, что придет тебе в голову, и должно быть подсказкой. Лея расслабилась в его руках и закрыла глаза. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, потом еще раз. Затем открыла глаза и медленно повернула голову в сторону здания магистрата. - Я хочу кое-что проверить. Пойдем туда. Сугивара молча кивнул и последовал за Леей. Они подошли к зданию магистрата, смешавшись с толпой отдыхающих, и Лея подергала Сугивару за рукав. - Послушай, последний шанс. Давай зайдем внутрь. - Пойдем, - пожал плечами Сугивара. Они вошли в новое здание магистрата, когда-то служившего резиденцией нового правительства республики Эдзо, и пошли осматривать экпозиции, посвященные этому периоду истории. Внезапно Лея замерла, вздохнула, будто ей не хватало воздуха, и потянула Сугивару за рукав в дальний угол зала. На витрине под стеклом лежала старая пожелтевшая газета с фотографией Хиджикаты и какой-то статьей. - Что это за газета? – спросила она. - «Хоккайдо шимбун» от 16 октября 1883 года, - ответил Сугивара. - Что там написано? – в нетерпении Лея чуть не топнула ногой оттого, что ей приходилось подгонять Сугивару. Сугивара пробежался глазами по статье и с ошалевшим видом начал читать, переводя на английский: - «В 1878 году во время восстановительных работ у земляного вала крепости Горёкаку, неподалеку от продовольственного склада было обнаружено множество останков. С определенной долей уверенности можно сказать, что останки эти принадлежат защитникам крепости, солдатам и офицерам армии республики Эдзо, погибшим во время сражения за Хакодатэ в 1869 году. Все останки были перезахоронены на территории храма Ганджи, местного филиала храма Ниши-Хонганджи, который находился неподалеку от того места, где предположительно погиб командующий армией Хиджиката Тошизо. Однако этот храм несколько раз подвергался пожарам и выгорел дотла, и установить место перезахоронения теперь не представляется возможным». - Боже мой… Когда я там была – там, где во дворах небольшой памятник, - я чувствовала, что меня тянет куда-то, и что это место находится совсем рядом. Я подумала, что мне нужно найти место, где стояли ворота Иппонги, и пошла туда. Там я увидела момент гибели Хиджикаты, а потом попала тебе под колеса. Ах, если бы я знала! Если бы я только знала, что он так близко! Скольких бед можно было бы избежать… - потрясенно прошептала Лея. - Но тогда, если бы ты сразу его нашла и никуда больше не ходила, ты никогда не попала бы вместо батареи Бентен на склады, - нахмурился Сугивара. – Конечно, было бы очень хорошо, если бы ты не попадала во все эти неприятности… - Но тогда мы никогда бы не встретились , - подхватила Лея. – Значит, так было нужно, чтобы мы прошли через все это вместе. Значит, все правильно. Я ни о чем не жалею. - Я жалею лишь об одном – сколько бед я принес на твою голову… - вздохнул Сугивара. - Ничего подобного! – возразила Лея, схватив его за руку. – Я сама во все это влезла. И я повторю сотню раз – я ни о чем не жалею. - Тогда звершим все это? – серьезно посмотрел ей в глаза Сугивара. - Да. Идем. Нам нужно попасть на то место, где был храм Ганджи, - решительно кивнула Лея. Они вышли на солнце, ослепившее их после полумрака музейных комнат. - Я тоже хочу кое-что проверить, - сказал Сугивара. – Еще раз покажи, куда тебя тянуло? - Туда, - немного подумав, ответила Лея, махнув рукой в сторону выхода. – Но там же выход из крепости… - Ты показываешь направление в сторону старого города. Ворота Иппонги тоже в том направлении. Все верно. Хиджиката привел тебя сюда, к своему прежнему месту захоронения, чтобы ты нашла эту газету, иначе ты бы никогда не узнала, где его искать. Мы бы попусту метались по территории Горёкаку, найдя лишь первую могилу Хиджикаты, где его уже нет. Но он продолжает тебя вести. - Тогда поспешим. Осталось совсем немного до развязки, - улыбнулась устало Лея. – Где раньше был храм Ганджи? - Если бы я знал! – вздохнул Сугивара и забавно почесал макушку. - Ничего, не переживай. Мы его найдем. Они вышли с территории крепости, сели в машину и доехали до места, где они впервые встретились. - Как странно… - улыбнулась Лея. - Что? – повернулся к ней Сугивара. - Все вернулось к исходной точке. Здесь мы впервые встретились. - Да уж, встреча была эпической, - усмехнулся Сугивара. - Ты мне до конца жизни будешь напоминать, как я села в лужу? – улыбнулась Лея. - Конечно, - еще шире ухмыльнулся Сугивара. - Бессовестный! - Лея шлепнула его по руке, покоящейся на руле. - Я не смогу этого забыть, даже если захочу, - ухмылка Сугивары вдруг превратилась в мягкую улыбку. - Это был самый лучший вечер в моей жизни – я встретил тебя. Лея распахнула глаза, а Сугивара лишь привлек ее к себе и поцеловал в лоб. - Ну, идем на поиски? - Да, - кивнула Лея, и они вышли из машины. Они пересекли проезжую часть и остановились на тротуаре рядом с тем местом, где в ту ночь Лея увидела смерть Хиджикаты. - Ну, что ты чувствуешь сейчас? - А ты ничего не чувствуешь? - посмотрела на Сугивару Лея. - Может быть, тебя куда-то тянет? - Меня тянет только к тебе, - ехидно ухмыльнулся Сугивара и обнял ее. И только Лея оказалась в кольце его рук, как ее тряхнуло, будто разрядом тока. - Туда! - чуть не заорала она, вырываясь из объятий и стремительно бросившись в сторону. - Ои! - окликнул ее Сугивара, досадливо цокнул языком и устремился за ней. Сердце Леи беспокойно трепетало, наполненное каким-то странным ощущением, будто в нем находится мягкий, бархатистый клубок, из которого кто-то размотал ниточку и теперь тянет за нее откуда-то издали. Она бежала, плутая дворами, в сторону от места, где ей привиделась та страшная картина последних мгновений жизни Хиджикаты. Но сейчас она уверенно летела на зов и совершенно ясно чувствовала, куда ведет ее Тошизо. Лея и Сугивара выскочили на какую-то улочку, пересекли ее, прошли через небольшую парковку и оказались позади небольшого здания рядом с огороженной, засыпанной гравием и совершенно пустой площадкой. Лея остановилась. Ее потряхивало, как в лихорадке. - Тут. Где-то совсем рядом… Она медленно подошла к зданию и обошла его, оказавшись на другой улочке. Теперь здание стояло к ней фасадом. Двухэтажное белое современное строение с небольшой одноэтажной пристройкой, отделанное белым сайдингом. Стеклянные раздвижные двери, шесть статуэток божков в красных шапочках слева от входа. На стене большими золочеными иероглифами было написано «Буцуганджи», а сверху крепился какой-то санскритский знак, похожий на штурвал. - Что это за здание? - Какой-то буддийский храм, - ответил Сугивара. - В обычной постройке? – изумилась Лея. - Да, такое тоже бывает, - пожал плечами Сугивара. – Может, когда-то тут и был маленький традиционный храм, но он мог разрушиться от старости, и теперь построили вот такой. - Буцуганджи… Буцу… Ганджи!!! – воскликнула Лея. – Мы нашли его! Ей показалось, что сейчас с ней случится сердечный приступ, настолько сильно заколотилось сердце, сбивая дыхание. Внутри груди все сжало так, что слезы выступили из глаз. Она снова обежала здание и вернулась на пустую площадку. Словно во сне она перешагнула проволоку, натянутую между столбиками и прошла несколько шагов, едва передвигая ноги, будто налитые свинцом. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, голова Леи закружилась, в ушах противно зазвенело. Все тело похолодело, ноги будто приросли к месту, словно зацементированные. Перед глазами вспыхнула ослепительная белая вспышка, Лея схватила ртом воздух, в глазах ее потемнело, и она почувствовала, будто проваливается сквозь землю, в мутную, ватную тьму. Сильные, крепкие руки Хиджикаты подхватили ее, прижали к груди. - Каэде! Каэде! Милая, открой глаза! - слышала она словно сквозь толщу воды. Она попыталась разлепить тяжелые веки, и сквозь посветлевший туман разглядела темный силуэт рядом с собой. - Тоши! Тоши!.. - с трудом вытолкнула она из непослушного, омертвевшего горла, едва ворочая языком. - Я здесь. Смотри на меня! Я здесь! - отозвался Хиджиката. - Я с тобой! - Тоши… - прошептала Лея и уткнулась ему в грудь. Чувства постепенно начали возвращаться к ней. Она ощущала, как сильная рука держит ее под спину, не давая упасть, ласковое поглаживание по спине и волосам, подрагивающие пальцы на своем лице, нежное касание губ на губах. - Тоши… - Я здесь, я здесь, все хорошо… - шептал на ухо родной голос. - Посмотри на меня, пожалуйста… Тяжесть постепенно уходила. Вместо нее вдруг наоборот все тело стало наполняться непередаваемой легкостью, казалось - легкое дуновение ветерка, и Лея взлетит, и развеется как дымка предрассветного тумана. - Мы теперь вместе? Совсем вместе? - спросила Лея. - Да, милая. Совсем, навсегда… - ответил Хиджиката мягко. - Я умерла, да? - спросила Лея, не чувствуя ни страха, ни боли, ни сожаления - ничего, кроме безграничного счастья, словно что-то долгожданное, самое заветное и драгоценное наконец-то свершилось. Ничего вокруг не было, кроме крепкого, теплого и удивительно живого тела мужчины, державшего ее в своих руках. - Бака! Нет, нет! Конечно нет! - тревожный голос раздался прямо над ее ухом, и Хиджиката встряхнул ее. - Приди же в себя! Окружающие звуки вдруг нахлынули волной, щебет птиц, голоса прохожих, шум проехавшей машины, какой-то стук, шелест деревьев - Лее казалось, что она слышит все слишком ярко и отчетливо. Пелена в глазах постепенно растворилась. Прямо напротив нее было лицо Сугивары - растерянное, тревожное. - Тоши?.. - неуверенно произнесла Лея. - Да, милая. Я здесь. Как ты? - Сугивара внимательно смотрел ей в глаза. - Со мной все в порядке, - успокоила его Лея. - Что случилось? - Ты вдруг начала падать, я только успел схватить тебя, а потом у меня самого в глазах потемнело. Я только старался держать тебя крепче, не выпустить и самому не отключиться. А потом… Сугивара замялся. - Что? Что ты видел? - Я видел эту девушку. Вместо тебя. Такая-же маленькая, но с черными волосами. Они были странно уложены, как в старину, и на ней было бледно-лиловое кимоно. Ее звали Каэде. Странно, будто я не тебя, а ее держал в руках… - Скажи, что ты чувствовал при этом? Только ответь честно. Ты чувствовал, что любишь ее? - Лея вцепилась в плечи Сугивары. Тот моргнул и облизнул губу. - Не бойся сделать мне больно. Это очень важно, - настаивала Лея. - Да, в какой-то момент у меня было ощущение, что меня разорвет от переполнявших чувств, будто я нашел тебя после долгой разлуки, - медленно проговорил Сугивара. - Ты хочешь сказать - ее? - Нет. Тебя. Просто ты выглядела иначе. Рея… Каэде… Она - это ты. Ты - Каэде. Скажи, твое имя с валлийского языка не переводится как «кленовый лист»? - Нет. Но моя фамилия переводится как «клен», - улыбнулась Лея. - На нашем фамильном гербе лист клена. - Невероятно… - удивленно покачал головой Сугивара. - Никогда бы не поверил, что такое бывает… А что видела ты? - Я видела Хиджикату… - выдохнула Лея, глядя в черные, бездонные глаза напротив. - Он звал меня именем Каэде, говорил, что он здесь, рядом, и что мы вместе навсегда. - Это я говорил… Я уже пришел в себя, а ты все никак не приходила. Ты звала меня по имени, а потом спросила, не умерла ли ты. - Звала тебя по имени? - теперь удивилась Лея. - Но я… Я даже не знаю твоего имени. Черт! Я до сих пор не знаю твоего имени! - Хм… А ведь правда… Но тогда меня это совсем не удивило, будто так и должно быть… Это было так естественно, что ты называла меня по имени… - уставился на нее Сугивара. - Так тебя тоже зовут… Тоши?! - распахнула Лея глаза в изумлении. - Ну да. Тоширо. А ты звала Хиджикату, да? - улыбнулся Сугивара. - Но ведь ты - это он… Значит, я звала тебя! - лицо Леи озарилось счастливой улыбкой, и Сугивара прижал ее к себе. - Тоши… - прошептала Лея, пряча лицо на его груди. Имя легло на язык так привычно, так естественно… - Рея… Моя Рея… Мой кленовый листочек… - Сугивара прижался губами к ее макушке. Они постояли так немного, не в силах разжать руки. - А сейчас ты что-то чувствуешь? - негромко спросил Сугивара. Лея медленно покачала головой. - Ничего. Ты рядом, и сейчас меня никуда не тянет. Под нами пустота. Там Хиджикаты больше нет, да и не было. Лишь его прах. - Но он же тянул тебя сюда. - Нет, мы с тобой шли вместе, и через тебя он показывал мне, куда идти. - Но я сам не чувствовал ничего подобного. - Значит, тебе и не нужно было. Хиджиката хотел, чтобы его Каэде сама нашла это место. Она поклялась ждать его и верить, что он жив, покуда не найдет его могилу. Каэде умерла, так и не найдя ее. И в следующем перерождении их души не смогли встретиться, потому что она так и не поверила в его смерть. Теперь Хиджиката сам привел ее на это место, и Каэде нашла последнее пристанище Хиджикаты. Они наконец-то соединились. - В нас? - Получается так. Я больше не чувствую Хиджикату. Вернее, я не чувствую притяжения извне. Я чувствую его иначе, в тебе. У меня сейчас такое чувство, что если я отойду от тебя, мне будет очень плохо. - У меня такое же чувство. Будто нить начинается у меня в груди и заканчивается у тебя под сердцем, и если разойтись в стороны, она натянется, но не разорвется. Будет лишь очень больно из-за натяжения, - тихо ответил Сугивара и усмехнулся. - Похоже, они связали нас намертво. - Похоже, - улыбнулась Лея. - Хиджиката-фукучо всегда добивался намеченных целей. Сугивара хмыкнул. - Слушай, а если рассказать об этом? Пусть проведут раскопки и похоронят Хиджикату по-человечески, - задумчиво проговорил вдруг он. - Нет, - качнула Лея головой. - Не нужно. Во-первых, никто не поверит в эту историю. И никто не станет затевать раскопки на основании того, что какая-то гайджинка что-то там себе навыдумывала. Но главное… Хиджиката всю жизнь был одиночкой, даже среди друзей. Особенно в последние годы своей жизни, после смерти Кондо, после разлуки с той, которую он любил. Последнее время он вообще избегал общества чужих людей и находился в нем лишь по необходимости, предпочитая своих старых боевых товарищей. Я думаю, это его судьба и воля его несокрушимого духа - быть похороненным там, где никто не знает, чтобы никто не приходил к нему и не беспокоил лишний раз. Мне кажется, Тошизо просто очень устал и хотел, чтобы его хотя бы после смерти оставили в покое. Зная его характер, он наверняка не желал, чтобы на его могиле его бывшие соратники, сдавшиеся и принявшие сторону противника, говорили пафосные и неискренние речи, и чтобы потом сюда приходили потоптаться праздные любопытствующие да восторженные фанатки, влюбленные в идеализированный романтический образ, вряд ли имеющий что-то общее с настоящим Хиджикатой. За всю свою жизнь он так и не нашел покоя. Пусть же сейчас его прах лежит здесь, никем не обеспокоенный. - Ты права, - вздохнул Сугивара. - Я бы на его месте тоже не захотел бы. - Не удивительно, если ты - это он, - улыбнулась Лея. Сугивара улыбнулся уголком рта и коснулся губами ее лба. - Мы можем идти? Лея мягко высвободилась из его рук, присела на корточки и положила ладонь на нагретый солнцем гравий. «Пусть твой прах покоится с миром, Тоши. Обещаю, что буду охранять покой твоего духа. Ты больше не будешь одинок» - мысленно пообещала Лея Хиджикате, встала и повернулась с улыбкой к Сугиваре: - Да, пойдем. Они повернулись, собираясь покинуть площадку, как вдруг увидели буддийского монаха, стоявшего у натянутой проволоки и молча взиравшего на них. - Простите, пожалуйста, наше вторжение, мы сейчас уходим, - слегка поклонился Сугивара. - Вы нашли того, кого искали? – вдруг спросил пожилой монах. И Сугивара, и Лея, понявшая этот вопрос, в изумлении уставились на монаха. - Вы искали кого-то, кого перенесли сюда из крепости Горёкаку? – повторил монах. - Они действительно перезахоронены здесь? – спросил Сугивара. Монах помолчал, долгим пристальным взглядом глядя на них, а затем ответил: - Ну, раз тот, кого вы искали, сам захотел показать вам это место, нет смысла скрывать. Да. Большая часть погибших перезахоронена у горы, там, где монумент Хеккецхи. Но те, что были найдены позже - все здесь. - Поэтому на этой площадке и нет ничего, и машины тут не ставят, хотя она выглядит, как обычная парковка? – спросил Сугивара, параллельно переводя Лее беседу с монахом. - Да. Как можно ставить машины на то место, где лежит прах, это было бы невероятным оскорблением, - улыбнулся монах. – Хотя праху-то уже все равно. - Но почему тут нет никаких надгробий, никаких опознавательных знаков? – спросила Лея, и Сугивара перевел монаху ее вопрос. - Мы сами не знаем, кто там. Когда их нашли и перезахоронили, никто не мог сказать их имен. - Но хоть какое-то надгробие – мол, здесь покоятся воины, сражавшиеся за республику Эдзо? - Видите ли, монахи нашего храма в те времена пытались обозначить это место и воздать почести погибшим, но храм несколько раз горел. Один из прежних настоятелей сказал, что среди этих погибших, видно, есть кто-то, кто настолько сильно не желает, чтобы о его месте упокоения кто-либо знал, и у него был настолько сильный дух, чтобы постоянно насылать всяческие бедствия на этот храм, что камни больше не ставили. Времена тогда тяжелые были. Кто знает, какие у него были причины скрываться от мира и после смерти. После этого пожаров здесь больше не было, хотя прежнее здание в тех пожарах сгорело дотла и тут долго ничего не строили. Но раз вы сумели сами найти это место, значит, ему это было нужно. Возможно, теперь, после стольких лет, он упокоится с миром, - монах сложил в молитвенном жесте руки и прочитал короткую молитву. Сугивара и Лея поблагодарили монаха и не торопясь пошли в ту сторону, где оставили машину. - Ну, теперь, кажется, мы сделали все правильно, - улыбнулся Сугивара. - Да, я очень хочу в это верить, - ответила ясной улыбкой Лея. – И знаешь, чего я сейчас больше всего хочу? - Чего? - Мороженого! И я думаю, Хиджиката-сан теперь позволит мне эту слабость.