Лето-дочь: Испытания

Placebo - Protege Moi, 20 years. Меня ломало. Бросало по всему периметру комнаты, от стены к стене, прикручивая к каждому углу. Меня просто било в агонии. Утро было спокойным. Джанис по своему обычаю ходить по воскресеньям к соседке за свежими новостями, скрылась в доме напротив. Бабушку Николс Ричард отвез в больницу на обследование, Мэтта срочно вызвал Оливер на запись в студию. Я же осталась одна на хозяйстве: убиралась, готовила, поливала, чистила… Хлопот было по самую кромку, но усталость свалилась только тогда, когда в боку кольнуло, желудок взвыл, и меня разломило пополам. Тело бросило в жар, сердцебиение подскочило вверх, в глазах помутилось от клюющей боли. Во рту вмиг пересохло. Шальная мысль, что кончина моя близка, хотя для нее позывов до этого не было, проскочила перед глазами, и я запаниковала. Кричать на помощь бесполезно, ломать двери не было сил, даже просто дойти до нее было превыше моих способностей на данный момент. Меня буквально крутило в огромном колесе, с невероятной скоростью вращающемся по центрифуге. Я не различала, где пол, где окно, где потолок. Сердце закололо, и я взвыла, утыкаясь вспотевшим лбом в колени, сведенным к самой груди. Хотелось кричать, надрывать голос, звать на помощь, но парализующая боль сковала все тело, оставив его в искривлённой позе забетонироваться на полу. Я лежала как поваленная с пьедестала статуя, лишенная всякой возможности ожить как в самой настоящей сказке. Слезы застыли в стеклянных голубых глазах. Что мне делать?! Что вообще происходит?! Почему боль не отступает, и мне все хуже и хуже?! Никого нет, никого не позвать на помощь, я абсолютно беспомощна, заперта в собственном же страхе, наедине с предводителем сумасшествия, в клетке из жгутов самобичевания и страданий. Мэтт... За пеленою паники, подступивших слез, немой истерики отчаянный зов имени родного человека бился в моей голове словно пожарная сигнализация в разгар пламени. В меня будто кто-то вбивал гвоздь, заставляя искривляться в муках, а я упрямо звала того, кто способен вытащить меня даже из пекла Ада. Молю, прекрати мои муки! Молитва дошла до нужного пункта назначения, я смогла пошевелить пальцем и тут же этим воспользовалась: перекатилась к дивану, еле взобравшись на него, и легла поперек обивки. Мне было сейчас все равно, лишь бы боль ушла, лишь бы вернуть ясность ума, лишь бы... Черт возьми, как же херово! У меня нет сил сопротивляться, нет на то никаких умений, я слаба. Безвольна. Беззащитна перед тем, что меня внезапно настигло. Словами не передать, каково мне было. Сердечный ритм уже давно перевалил за норму, раздробляя мощными мышцами органа хрупкие ребра, неустойчивые против внутренних стенаний ломки. Ломка. Черт меня дери... Сколько времени во мне не было психотропных веществ? Неделю? Две? Гребанную вечность?! У меня чертова ломка, а я не знаю как ей противостоять! Я заорала. Голос сорвался от такого внезапного порыва, до этого оставаясь в плену глухого молчания тишины. Я перевалилась набок, вцепившись в длинные волосы пальцами. Что-то убивало меня изнутри. Крик застрял в горле. Спасите... кто-нибудь... Я уже готова была сознание терять, как меня внезапно потянули на себя, заставив искривиться и заорать от боли. С трудом подняв голову, встречаю взволнованные и ошарашенные взгляды двух мужчин: Мэтта и Оливера. Николс пытался до меня достучаться, но я не слышала, не слушала, не могла понять, оглушенная невыносимой болью. - Дэри! Дэри, посмотри на меня! – умолял такой родной и любимый мною голос. Я завыла, сильнее стискивая голову в руках, прижимая к себе колени. - Умоляю тебя! - Мэтт! Это не поможет! – заорал вдруг Оливер, оттаскивая парня за плечо. Мэтт не желал отпускать меня, прижавшись лбом к моему лбу. – Оставь ее. Ты не сможешь ей помочь. - Я не могу смотреть на то, как моя жена страдает! – стены задребезжали от высокой интонации Мэтта, меня снова передернуло в высоковольтной агонии. Я до хруста сжала челюсти, пальцы ног и рук. В голове забил молоток импульсов. - У нее ломка, как ты тут поможешь? – Сайкс снова предпринял попытку оттащить мужа от меня. И тут картинка медленно расплывается… Я подрываюсь с постели, тяжело дыша и пытаясь сориентироваться на спальне, где я только что проснулась. В голову стрельнуло, и меня отбросило назад от боли, что сопутствовала во сне. Сон… Слава богу, что это только сновидение… - Дэри? – хриплый голос мужа окончательно возвращает меня в реальность, и я отгоняю наваждение, поворачиваясь к Мэтту и прижимаясь к нему. Все хорошо, я дома, это просто долбанный сон. Который чуть ли не до ручки довел! - Все нормально. Просто кошмар приснился. Мэтт напоследок что-то бубнит и сжимает меня в объятиях настолько сильно, что я слышу хруст своих костей. Но мне было все равно, лишь бы успокоиться и прийти в себя от такого внутреннего наплыва кошмаров. В последние дня три по ночам меня начали атаковать жуткие зрелища в картинках сна, заставляя каждый раз подрываться с постели или вскрикивать, чтобы потом, очнувшись, обнаружить себя в спальне в объятиях заботливого мужа. И тогда кошмары становятся лишь пустяком и я забываюсь крепким и безмятежным сном в его руках. Что это вообще такое было, я не могла понять, пока до меня не дошло: сигнализировала интуиция. Вчера в сновидениях мне явилась ужасная картина: скомканная как фольга машина, завывающие вдалеке сирены и все это в пугающем полумраке. Я не придала значения этому сну до этого дня… *** - Твою же мать! – телефон летит на пол, но не разбивается, а только с глухим стуком пикирует у ножки стула. Я злюсь, негодую и волнуюсь. Юля не отвечала на мои звонки уже гребанный час! Я была на взводе. Вдруг с ней что-то случилось? Вдруг ее слова оказались пророческими и… О Господи! «Хоть умру, но сделаю все сама». Нет, пожалуйста, только не это! Только не умирай. Как же ребенок? Ты будешь чертовой эгоисткой, если бросишь своего ребенка на рок судьбы! У меня бешено тряслись руки, сердце, тело, да все нахрен. Я не знала куда себя деть, что делать, кому звонить, обратиться за помощью. Мэтта нет, он уехал в студию, Джанис вышла в магазин, а остальная часть семейства жила в разных точках Шеффилда. Что, черт возьми, делать?! - Так, успокойся, - вслух произнесла я, медленно отсчитывая до десяти и размеренно дыша. Надо ждать. Но чего ждать? Я не могу ждать! С ней что-то случилось, и я не знаю что, я просто это чувствую. Господи… Я нарезала кругов десять по всему периметру комнаты, то взлохмачивая себе волосы, то смотря на телефон в надежде услышать звонок или увидеть смску, то подбегала к окну, ожидая мужа или свекрови, то охлаждала лицо водой в ванной. Ничего не помогало. Я никак не могла отвлечься от панических мыслей о том, что это молчание, гробовое, мать его, молчание, неспроста. И точно что-то да случилось, только время решило поиграть и растянуть мучения, чтобы совсем уничтожить крохотные запасы нервных клеток. Мои лихорадочные мысли прервало копошение в замке, и я, ринувшись к двери, которая незамедлительно открылась, обнаружила на пороге Мэтта и Джанис. Парень нес сумки своей матери, а та открывала как раз дверь. - А вы быстро, - криво натянув улыбку, еле совладала со своим голосом и произнесла как можно спокойнее. Надеюсь, убедительно получилось. Муж поднял на меня голову и вскинул брови, немо спрашивая, что случилось. Да как же ты меня хорошо знаешь, Николс! Я мотнула головой. - Да, много брать не пришлось, - отозвалась Джанис, снимая с шеи легкую вуаль (в Шеффилде до сих пор стояла прохладная погода), - да и к тому же, Мэтью успел подбросить меня до дома. - Ну и хорошо, - улыбнулась я и прошла на кухню, куда отправился Мэтт с пакетами. Как только я притронулась к ним в намерении разложить продукты по полкам холодльника, миссис Николс одернула меня, сказав, что разберется сама. Мэтью отпил воды из стакана и позвал меня с собой, встретившись со мной взглядом. Я, нервно жуя губу, откланялась и исчезла в проеме, последовав за мужем в спальню. - Пардон за мой французский, - сразу начинаю я, закрывая за нами дверь, - но случился пиздец. - Когда ты так говоришь, мне становится не по себе, - хмыкнул Мэтт, выкладывая телефон и бумажник на тумбочку рядом с кроватью. Я вздыхаю. - Я серьезно. Я звонила Юле, эта идиотка понеслась в аэропорт на моей машине и уже час не отвечает на мои звонки. Как бы с ней чего не случилось. - Ты звонила Харвуду? Мэтью прошел мимо меня, снимая футболку и открывая шкаф. Я плюхаюсь на кровать, скрестив ноги. - Они поругались как всегда. Лето психанул, и они расстались. И ты сейчас упадешь, но Джули беременна. Муж присвистнул, поменяв верхнюю одежду и развернувшись ко мне. Его лицо явно выражало шок. - А куда она лететь собралась? - Обратно в Берлин, как бы я ее не уговаривала, все без толку. Черт, у меня мозги плавятся уже, - я откидываюсь назад, закрывая рукой глаза. - Не переживай, может, еще все обойдется. Матрас рядом со мной прогнулся, и я ощутила тяжесть на животе. Нашарив рукой макушку, зарылась в мягкие волосы пальцами и закрыла глаза. Хоть бы с тобой все было хорошо… *** Я задумчиво крутила в руке микрофон, ожидая своей очереди после BMTH. Дома мне стало скучно, а душа просила пения незамедлительно, вот и увязалась я за мужем, которого звали на инквизицию в студию звукозаписи в центре города. Пока Лии и Мэтт Кин записывали свои партии, я, Оливер и Мэтт расположились на диванчиках, наблюдая за ребятами и звукачем. Джордан же смылся в коридоре. Волнение где-то внутри засело с самого разговора с Юлей, потому как вестей о ней никаких не было. Я не звонила Вуду, потому что знала, что если они расстались, то тот и не в курсе насчет нее. Может быть, он сможет что-то узнать, только если я ему позвоню вечером, но это ох как вряд ли в силу его упрямства. У нас это в крови уже заложено. Все мы хоть и отличались своими личностными качествами, но упертость все равно была нам присуща. Только в разной степени и проявлении. Так сказать, возглавляет эту лестницу Джаред, а в самом низшем подчинении находится Шеннон. А мы с Вудом находимся где-то посередине. - Так, я за педалью, - быстро протараторил Мэтт и убежал в подсобку за озвученным предметом. Я меланхолично проводила его взглядом и снова уперлась в корпус синего микрофона. Оливер вздохнул и скатился вниз по спинке и широко расставил ноги. На ум пришел сегодняшний сон, где как раз присутствовали Мэтт и Оливер. К чему все это было вообще, я понять не могла никак. Эта невозможная боль, удушье, скачок сердца, покрывшийся испариной лоб… Мозг услужливо подкидывал мне все четкие картинки сновидения, заставляя каждый раз содрогаться. Я скоро точно свихнусь. Я чувствую, что далека от смерти, Так дыши со мной. Я чувствую, что не смогу отрицать, Так отпусти это.* Я дернулась. Похоже, что в голове начали созревать слова для новой песни. Быстро вытащив телефон, по привычке лихорадочно записала текст на английском. - Я слышал, ты употребляла наркоту, - нараспев начинает Оливер, а меня будто в холодный лед засунули. Я резко подняла на него взгляд, а тот продолжил что-то напевать. Что он, черт возьми, делает? - Что ты делаешь? – озвучила я, будто пропустив слова мимо ушей. Он искоса поглядел на меня. - Пытаюсь не вызывать подозрений, - и снова что-то напел. - Не старайся, они не слышат. - Так это правда? Я затыкаюсь и хмурю брови, желая мысленно убить того, кто ему об этом сказал. Оливер не смотрел на меня, он глядел куда-то в сторону, все так же продолжая отстукивать ритм по подлокотнику и беззвучно шевелить губами. - Кто тебе это сказал? - У тебя был срыв, ты пролежала в больнице и держу пари, что еще собираешься. Скажем так… на месяц, - Сайкс повернул ко мне голову. – И еще в прессе так пишут. Мороз прошелся по спине, и я расширила глаза от шока. В прессе?.. Когда они успели?! Откуда, мать их, узнали?! - В прессе действительно так пишут? – дрогнувшим голосом произнесла я, борясь с желанием скрыться с лица Земли. Оливер перестал петь, замолчав. - Эти писаки везде проглядят, - вздохнул мой собеседник, на секунду прикрывая глаза. Мне стало плохо. - Да чтоб у них у всех там отвисло, - прорычала я, до хруста сжимая микрофон в руке. - Значит, это действительно так. - Оливер, вот тебе какая разница? – вскипела я, поворачиваясь к нему. – Курила я, не курила, тебе от этого ни холодно, ни жарко должно быть. - А то, что Мэтт срывает гастроли из-за твоих выходок, это я должен терпеть? – я захлопнула рот, намереваясь что-либо сказать. Оли свел брови к переносице. То же мне, нашелся грозный из грозных. Не таких еще видали. - За это простите-извините. Но я не виновата, что мне стало плохо, а муж у меня заботливый. - Ты отравилась травой, что ты несешь вообще, - прерывает меня он, а я раздражаюсь. - Ты лучше всех знаешь, каково это, когда тебе крышу срывает, и ты находишься во власти и плену своих демонов. Сайкс ошарашено глядит на меня, а я отворачиваюсь, давая ему время прийти в себя. Не ожидал он, что я тоже осведомлена о нем как полагается, и также не знал, что с их творчеством знакома довольно давно. Что ж, Оливер Сайкс, отражай мою атаку. - О чем ты? – произносит он почти ровным голосом, сглатывая ком. Я бегло кидаю на него взгляд. - Еще до записи “Sempiternal” ты был в лечебнице, страдал от наркотической зависимости. Ваша группа была на грани распада. А теперь же ты сидишь здесь и говоришь что-то обо мне. Я нахожусь в той же ситуации, как и ты несколько лет назад. Я поворачиваюсь к нему лицом. Оливер глядел на меня с огоньком в глазах, с некой злостью и удивлением. Ненависти не читалось, но боюсь, что с еще одним моим словом она моментально разожжется. - Но я не срывал никому туры и не сидел сложа руки, жалуясь на весь мир. - Самодовольный кретин, - плюнула я. – Я, по-твоему, похожа на того человека, который будет охать на других, но не будет искать в себе причину? Очень плохо ты меня знаешь, Сайкс, ой как плохо. Не надо сейчас говорить, через сколько страданий прошел ты, потому что это будет абсолютно бессмысленно. Я не понаслышке знаю о дерьмовой жизни. - Я и не собирался жаловаться на свою дерьмовую жизнь, - прогнусавил тот, - потому что она таковой не является. Я хотел лишь сказать тебе на будущее, что наркотики не выход из какой-либо ситуации. - Ой, не начинай, - отмахнулась я, уже уставшая от подобных нотаций, повторявшихся одним за другим. – Думаешь, я не слышала этого? Оливер хрипло усмехнулся. А он быстро остывает, хотя и вывести его из себя сложно, если только постараться с помощью титанических усилий и запасом терпения для самого себя. Хотя все равно я была раздражена. Ишь блин, проповедник нашелся. У тебя высказываться получается в песнях только, а истину вбивать – только фанатам. Но никак не коллегам по цеху. - А что ты употребляла? - Марихуану и кокаин. - Ууу, так от них же зависимости-то и нет. - Да, но есть неплохие такие последствия, - я неопределенно покрутила рукой в воздухе. Оли снова хмыкнул. - Это да. Зараза она везде и всюду зараза. За нашим разговором мы и не заметили, как Кина и Малию заменил Николс, нещадно начавший бить по барабанам. Мы оба заткнулись, погрузившись в свои мысли. Телефон в руке завибрировал. «Я не могу дозвониться до Юли. Ты знаешь, где она? Харвуд». Что же, видимо, не так уж ты и обиделся, братец.