Лето-дочь: Испытания

Tame the lion that's hiding the need to be free And the monsters that consume your energy.* Я оттянула рукава серого кардигана, поправила оправу очков и вздохнула, кинув взгляд на наручные часы. Врач с минуты на минуту должен был впустить меня в палату, когда закончится осмотр. Никаких прогнозов и диагнозов сказано нам не было, кроме того окончательного вердикта об инфаркте. Мы находились в неведении, пускали к папе только в строго отведенные часы и только по желанию пациента. А сам он не горел им. Но сегодня папа словно на допрос меня вызвал через Шеннона, который еще утром успел его навестить. Я собиралась к нему только когда сама оправлюсь, в общем, оттягивала время, чувствуя, что тяжелый разговор не избежать, окажись я наедине с отцом. Но, узнав, что Джаред хочет меня видеть, смирилась со своим положением и поехала в больницу, оставив все попытки Мэтта уговорить меня ехать с ним. После того случая с моей истерикой я боялась взглянуть ему в глаза, а он уходил рано и приходил поздно, практически не пересекаясь со мной. Между нами повисло напряжение, и я не знала, куда себя девать. - Миссис Николс, пройдите в палату, - миловидная медсестра выглянула из-за двери палаты, а я подняла голову и встала на ноги, направляясь к белой комнате. Не было и сил возразить и поправить девушку. Сердце бухало внутри, касаясь мышц грудной клетки. Сжала кулаки и твердо вошла внутрь, наткнувшись взглядом на человека в кровати. Мужчина был бледен, каштановые локоны разбросаны по худым плечам; он полусидел на постели, опершись спиной о подушки того же противного белого цвета. Впалые щеки и глаза создавали вид мертвеца, а руки с явным переплетением вен исхудали, не спасая и так плачевную ситуацию. Укол совести пронзил мне все тело, и я встала, парализованная, прикованная к полу. А папа поднял на меня свои глаза-сканеры и вперил потускневший взгляд. Дверь за мной закрылась, тишина повисла в воздухе паучьей сетью. Собравшись, я прошла в комнату и поставила пакет с продуктами на тумбочку. - Как ты себя чувствуешь? – развернулась и, глазами найдя стул, села на него, закинув ногу на ногу. Я старалась вести себя как можно менее скованно, чтобы не выдавать свою панику с головой, иначе разговор сразу пойдет на повышенных тонах. - Отлично, - мрачно констатировал он, продолжая сверлить меня взглядом. Острые глаза отца не давали ни малейшей возможности сделать лишнее движение. – А ты? - Да я… нормально, - я даже улыбнуться постаралась, правда, под натиском сведенных к переносице густых бровей и сурового взгляда оставила попытки провести его. – Врачи не говорили, что с тобой случилось на самом деле? - Нет, сказали только, что у меня был инфаркт, и этим ограничились, - сухо проговорил он, складывая руки перед собой. Я отвела взгляд. - Пап, прости меня, пожалуйста… - голос сел. – Я не хотела, чтобы ты все узнал таким вот путем. Я сама тебе думала рассказать. Отец молчал, растягивая секунды самобичевания в минуты, разве что не превращая их в часы. В голове стучал сердечный ритм, а перед глазами черти плясали, не давая и минуты для успокоения и воссоединения мыслей. Я не знала, как буду оправдываться. - Как давно ты принимаешь? – спросил он, а я резко подняла голову, сталкиваясь с его уставшим и потускневшим взглядом. Стало вдруг так гадко… С трудом проглотив ком, я все же ответила: - Около месяца, но сейчас я в завязке. Папа перевел дыхание. - Какого черта, Дэриен Лето? – стальной голос отца включен, мне можно было уже готовить виселицу. - Мне нет оправдания, я знаю, но… я потеряна, пап. Я в очередной раз стала жертвой своих внутренних демонов, которых не могу побороть в течение всей своей жизни. И… боже, я так не хотела, чтобы мои стенания коснулись кого-либо из близких, так не хотела, чтобы кто-то страдал из-за меня, - я пересела на край кровати. – Но это случилось, и теперь, нет смысла говорить слова оправдания. Прости меня, папа. За все время своей тирады я не поднимала взгляда, но прощения просила, находясь под влиянием его гипнотических демонических глаз в упор. Джаред был хмур, он не менял выражения лица, выслушивая меня с густой тучей над головою. А я же хотела исчезнуть. Слишком часто это желание просыпается… - Я просто в шоке, - наконец, заговорил папа, прикрывая голубые глаза. – Я не ожидал от тебя такого. Знал, конечно, что ты слишком эмоциональная, но чтобы до такой крайности. Ты чем думала вообще? – подняв веки, он снова начал буравить меня взглядом, а я чувствовала себя нашкодившим ребенком. – Ты могла включить голову и понять, что наркотики неизбежно толкают в пропасть? Могла понять, что с тобой будет, не откажись ты от них? Могла? Я отвечу: могла. Но ты этого не сделала, добровольно отдавшись на съедение своим волкам. Как это можно назвать по-твоему? Я не нашлась с ответом, бродя взглядом по потолку и стенам. Папа продолжил за меня. - Я назову это вольнодумством и буду в этом прав. Я сталкивался с наркотиками, я сам их употреблял по молодости, вытаскивал Шеннона. Ты хочешь так же? – я столкнулась с ним взглядом и внутренне сжалась – настолько суровым он мне показался. – Ты хочешь, чтобы я теми же методами избавлял тебя от них? А я избавлю, чтобы вправить тебе мозги и заставить думать. Скажи мне только, зачем ты это делала? Да если бы я сама еще знала, вот легче бы было. Папа не сводил с меня взгляда, я же старалась с ним не пересекаться. Мне было стыдно, краска заливала мое лицо, и я не знала, что сказать. Зачем? Я не знаю… - Ты прав абсолютно. Я употребляла только чтобы прийти в себя. Я потерялась на развилке пути и не знаю, куда мне дальше идти, ибо демоны толкнули меня в сторону. Я постоянно нахожусь в борьбе с самой собой, со своими внутренними мыслями и самоанализом, которые не приводят ни к чему хорошему, но я всякий раз бросаюсь в эту крайность и гублю саму себя. В этом и есть, наверное, причина… Я не знаю, - потерла лоб, подняла глаза к потолку. – Я пыталась найти причину вместе с Мэттом, пыталась и одна, но так и не понимаю, что же именно послужило этому. - Тебе нужно найти ее, иначе тебе не вылечиться. Ты хоть понимаешь это? - Понимаю, - вернув взгляд на его лицо, проговорила я. – Понимаю и то, что лечиться мне нужно срочно, что мне будет тяжело, что преодолею это с колоссальным трудом. Но сейчас это неважно, - я взяла отца за руки. – Сейчас важно, чтобы ты вылечился и был здоровым. - Да я хорошо себя чувствую, - возмущенно и даже раздражительно отозвался отец. – Это тебя надо вытаскивать и срочно причем. - Пока ты не поправишься, я никуда не денусь, - тоном, не терпящим возражений, произнесла я. – И я совершенно серьезно, и в этом, как ты знаешь, меня не переубедить. - Уж по себе знаю, - тем же бесцветным голосом проговорил он. – Как только я выйду из этой чертовой больницы, сразу же позвоню знакомым из наркодиспансера, уж они-то смогут тебе помочь без лишнего шума. - Не сразу, пап, - прервала я его, а Джаред вопросительно уставился на меня. – Мы договорились с Мэттом, что поедем сначала к его родителям в Шеффилд, а уж потом я лягу в клинику. - А это не может подождать? - Нет, не может. Они ничего не знают о моей зависимости и отказываться от поездки не то что подозрительно, а неуважительно по отношению к семье Мэтта. Так бы я конечно без промедления сразу бы прошла лечение. Папа задумался, сведя брови к переносице, отчего на лбу проступили явные линии морщин. Отцу было под пятьдесят, но по-прежнему выглядел моложе всех молодых в его возрасте, однако признаки старения проявлялись в его внешности. Это поседевшие у корней волосы, это тускнеющие небесные глаза, это морщины на лбу и у глаз, это обсыхающие тонкие губы. Несмотря на это, он не потерял своего шарма и обаяния – каким привыкли его видеть в светском обществе. В семье же Джаред – уставший человек с запечатленным раздумьем на лице, повидавший все тяготы жизни. Он все чаще уходил в студию, все реже общался с членами семьи, но все чаще находился у кроватки маленькой Эби. Меланхолия нашла себя в излучающем позитивом человеке, делая его угнетенным и тоскливым. Инфаркт только усугубил ситуацию. - Значит так, - железный тон отца снова пересек пелену тишины, и я перевела на него взгляд с окна. – Сколько вы там пробудете? - Неделю точно. - Хорошо, - он потянулся к тумбочке и выудил оттуда лист. – Ручка есть? Я полезла в сумку, копаясь в самых ее недрах, и вытащила на свет желаемый отцом предмет. Он перехватил ручку и накарябал прыгающим почерком цифры и имя «Доктор Спейс». Передав лист мне, папа продолжил свою речь: - Вот, позвони ему, и он обязательно поможет. Только скажи, что ты от меня. Если хочешь, можешь не говорить, кем мне приходишься. Ему все равно это не интересно. - Да он по карточке моей поймет, тут и говорить не надо. - Карты с тебя он не потребует. В этом диспансере кто только не лечился из знаменитостей, так что поверь, никто даже и не узнает, где ты находишься. - Хорошо, - вздохнув, я положила самодельную визитку врача в отделение кошелька. – Позвоню ему сразу после Шеффилда. - Как там Эбигейл? – его лицо прояснилось, и я прикусила губу, затыкая рот совести. - Да отлично. Мы вчера были у них, девочка чувствует себя превосходно. Папа замолчал, уставившись в одну точку. Мне даже показалось, будто он не слышал моих слов, а просто разглядывал что-то на стене, не дыша и не слыша ничего вокруг. Я же сидела точно так же – без слов, без зрения, без слуха. Молчание висело тяжелым грузом в тишине. - Дэри, - его сухой голос на мгновение напугал меня. - Да? - Как у вас с Мэттом? – небесные глаза отца пронзили меня насквозь. Я ссутулилась. - У нас все тоже хорошо. Правда… - остановилась, собираясь с мыслями. – Тяжелый груз вины давит мне на плечи, я же ведь своей бездумностью кому только вред не причинила. И тебе, и Мэтту, и Харвуду даже… И из-за этого я постоянно нагнетенная, а он – напряженный и усталый. - Прекращай это дело, дочь, - папа снова вернул своему голосу сталь, преобладая надо мной. – Да, мы все были потрясены этой новостью, но если ты и дальше продолжишь себя уничтожать, ничего хорошего из этого не выйдет, ты знаешь. Вспомни только ситуацию с этим… Джозефом. - Мэтт говорит мне то же самое, - я грустно улыбаюсь. – Да и я сама осознаю, что все это неправильно, но… Я так люблю заниматься самобичеванием. - Когда ты полюбишь себя – перестанешь вечно заниматься мазохизмом. В тебе этого не хватает. Просто прекращай это, хорошо? Ты должна вылечиться, встать на ноги, порадовать своего отца. Я шире улыбаюсь, и моя улыбка превращается в умильную. Папа натягивает усмешку в ответ, поднимая руку, как бы приглашая в объятия. Я нагнулась и прилегла рядом на кровать, прильнув к груди отца. - Прости меня, пап. - Прощаю, дочка, - шепчет он, целуя в макушку. – Не делай этого больше, прошу тебя. Тебя есть кому защищать, за тебя есть кому бороться, так сделай и ты то же. Побори своих демонов, наконец, и заживи нормальной жизнью. - Ты имеешь в виду, оставить сцену? – я удивленно поднимаю голову и округляю и без того большие глаза. Папа кивает. - Все это тебя лишь убивает, Дэри. Изматывающие гастроли – вот чему я не понаслышке научен. И… - Так, хватит, я поняла, - я обрываю его на полуслове, сводя брови к переносице. – Всем ты говоришь стремиться к своим мечтам, а дочь топить решил? Нет, спасибо, пап, но без музыки мне и вовсе не выжить. - Не собирался я тебя топить, я просто предложил. Тогда делай хотя бы перерывы. Так работать тоже нельзя. - И это говоришь мне ты – железный трудоголик? – усмехаюсь я, щуря глаза и упираясь локтем в постель. Папа щелкает меня по носу. - Я тебе желаю всего лучшего, и чтобы ты не жила той жизнью, что я. - Я уже живу так с пятнадцати лет, как вошла в состав “The liars”. Поезд ушел. - Еще не поздно что-то изменить. Ты можешь не уходить в тень, а делать перерывы гораздо чаще, чтобы не срываться – раз, чтобы не сходить с ума – два, и чтобы не изматывать себя – три. Вот сколько мы не виделись? - Два месяца, - я вздыхаю, ловя всплывшую цифру в голове. – А с Мэттом не виделись месяц. - Вот видишь, - укор в его глазах становится явнее, и я неуютно жеманюсь. - Да уж, все эти слова на твои не похожи, - я подозрительно сужаю глаза, глядя на отца в упор. - Когда тебя одолевает инфаркт и ты успеваешь осмыслить свою жизнь, не того еще надумаешь и скажешь, - серьезно произносит он, стирая испарину со лба. – Да и потом, старею я уже. - Ой, ну все, - я махнула рукой. – Сейчас начнется! - А что, тебе не жалко старика-отца? – он невинно округляет глаза, и поверить в серьезность его слов все сложнее. – Вот значит как! Я тут переживаю, пытаюсь что-то сделать для нее, даже находясь в плену, а она насмехается! – грозит пальцем и сжимает губы, а у самого в глазах черти пляшут со смешинками, что летают вокруг него. Я улыбаюсь. - Ты всех нас переживешь, пап, перестань. А за меня переживать не стоит – я сама справлюсь. - Справится она, как же, - кряхтит он, усаживаясь в постели удобнее. – Я уже видел это как-то. Как ты говорила? Преодолею свою депрессию и заживу заново? Ну, и где это все? - Пааап, не начинай. Не будь Мэттом. - Я сейчас всеми стану, - рассмеялся он. – Значит, не только я тебе это вдолбить пытаюсь, но и муж твой? Молодец парень! Знает, чему учить надо жену свою. - Так вот кто его этому научил! – возмущаюсь я, вскидывая руки. – А я-то думаю, чего он так поумнел и раскидывается советами направо и налево. - Вот видишь. С кем поведешься! Переглянувшись, мы рассмеялись друг другу. И стало вдруг так хорошо, светло и легко, что и думать о плохом не хотелось, только петь и радоваться жизни. - Береги себя, Дэри. Тебе не нужно сейчас изматывать себя. Я же все-таки внуков увидеть хочу. Вот тут я поперхнулась, удивилась и проверила наличие здравого смысла в голове отца. Что происходит? Сейчас из-под кровати вылезет настоящий Джаред и скажет, что все это время передо мной была голограмма? Или что это марсианин? Или это ожившая кукла? Что за несвойственные ему слова он говорит? - Пап, это точно ты? – изумленно протягиваю я. – Раньше такого ты не говорил, да все ране сказанное вообще не в твоем стиле! - Старею, наверное, - улыбается он, гладя меня по волосам. – Просто береги себя. - И ты береги. Тебе нужно выздоравливать и дальше сеять добро по всему миру. Мы обнялись. В душе запели птицы, зажурчали реки, засветило солнце. Неужели тьма исчезла? *** Свистя под нос, я открываю дверь и нараспев оповещаю прохладу о том, что я дома. Радостно взвалив пакеты на пол, снимаю туфли и несу продукты в кухню, бросая там ключи на стол. Тишина окутала меня со всех сторон, и я поспешила найти живых в этом доме. Навстречу мне выбежала собака, которую не преминула погладить и почесать за ухом, и, увидев силуэт на балконе, вприпрыжку помчалась туда. Завидев широкую спину мужа, прыгнула на него, обвивая руками и ногами. - Ух ты ж е мое, - вырывается из его уст, и сигарета падает вниз, испещряясь пеплом. Я улыбаюсь и не обращаю на это внимания. Прекрасно понимаю, зачем и почему он это делает. - И я тебя рада видеть, дорогой, - целую его в щетинистую щеку, но сползать не спешу. - Привет, обезьянка. - Ого, из принцессы в обезьяну? Не, Николс, ты принижаешь меня. Он смеется и обхватывает меня за лодыжки. Я сильнее прижимаюсь и заглядываю через его плечо вниз, глядя на густую листву папоротника. Жара уже спала, поэтому балкон потихоньку остывал, а перила все еще сохраняли теплоту металла. - У тебя хорошее настроение. - Ага. Я поговорила с отцом, стало легче, в самом деле. - Я же тебе говорил. Чем раньше скажешь, тем лучше будет. - Да-да, знаю, - я вздыхаю ему в ухо и, скатившись с его спины, встаю рядом, опустив руки на перила. - Как он себя чувствует? – поворачиваю голову. Муж стоит полубоком ко мне, поддерживая голову рукой, опершейся о перекладины. - Выглядит неважно, конечно, но сам он на самочувствие не жалуется. Но, зная моего отца, вряд ли он скажет, что болеет или хреново себя чувствует, скорее, что готов совершать подвиги и хоть сейчас ехать в тур. - Ну а как он отреагировал? - Всячески пытался вдолбить в меня истину, - я снова вздыхаю, щурясь от предзакатного солнца. – Еще номер врача из диспансера дал. - Хорошо, - он опускает глаза и разворачивается к холмам Голливуда. Очерченные чернилами крылья на его шее почему-то привлекли мое внимание, и я заострила на них взгляд, выявляя каждую черточку. Они начинались пушистыми перьями на позвонке и расходились перепонками к кончикам темных волос. Утемненные перья чернели во внутренней стороне крыльев, переходя по краям в светлые тона белого, перечерченные длинным кругом; птица, пойманная в порочный круг тьмы. Тряхнув головой, понимаю, что засмотрелась, однако, моего наблюдение не было замечено Мэттом, сосредоточенно смотрящим на горизонт с хмурыми бровями. Я придвинулась к нему и погладила по спине. - Что-то случилось? – парень поворачивает ко мне голову и вопросительно смотрит. - Да нет, а что? Я сверлю его взглядом, не находя подсказки в карих глазах. Ясно, он снова поставил защитную глыбу внутри себя, чтобы не показывать внутренние переживания мне. - Ты просто задумчивый и… - я на секунду замолкаю и снова чувствую зудящее чувство вины. – Скажи, это из-за меня, да? Он вздыхает. - Ну что ты опять в это болото, Дэри. Ничего не случилось, просто задумался. Столько всего навалилось разом, что голова кругом идет. - Вот, а говоришь, что ничего не произошло, - я укоризненно взглянула на него, сводя брови к переносице. - Да я имею в виду, что ты заболела, потом твой отец, моя семья требует скорого приезда, еще эта компания музыкальная… - он склонил голову, взъерошил волосы и вздохнул, пройдясь ладонями по лицу. – Оливер готов меня пристрелить за то, что уезжаю, не записав свою партию для альбома, вот и наседает постоянно. То ничего, то сразу все. - Закон подлости, - я снова провожу рукой по широкой спине. – Пока у нас есть время, ты можешь съездить в студию на запись. Все равно мы задержимся еще на дня два-три, пока отец не поправится. Мэтт задумчиво смотрит на меня, размышляя над чем-то. Я смотрю поверх его плеча, видя верхушки звездных особняков за высокой пальмой. - Съезжу сегодня, - и снова замолкает, одной рукой обняв меня за плечи и притянув к себе. Я кладу голову ему на плечо. – Кстати, Харвуд звонил, обещал подъехать. Сразу после его слов мы увидели, как к воротам подкатила черная машина, припарковалась, и из нее на остывающий асфальт выполз водитель. Вышедший из «Хаммера» брат ничем не отличался от расцветки своего железного транспорта, разве что белые кроссовки разбавляли траурную процессию оттенков. Подняв голову, он отсалютовал нам. Я жестом руки пригласила его в дом. - Салли, мать твою, убери свою тушу, - послышалось снизу, и мы с Мэттом одновременно усмехнулись, переглянувшись. Мы спустились по лестнице, увидев Вуда, воюющего с ожившей Салли, что прыгала на него с высунутым языком. Отведя собаку в сторону, поздоровались и умастились на диване перед телевизором, так как сидеть на кухне Вуд отказался. Мэтт, поздоровавшись с Лето, скрылся на террасе из-за телефонного звонка. - Ну и неугомонная у вас животина, - прокряхтел он, снимая очки и кладя на столик. - Даа, она такая, - я отмахнулась от собаки, плюхнувшись рядом с братом на диван. – Пить ничего не хочешь? - Нет, я ненадолго, - брат полез в папку с бумагами и, выявив на свет одну из них, протянул мне. – Поэтому перейдем сразу к делу. - Это что? - Это, дорогая моя сестра, отчет всего того, что мы должны сделать за месяц отпуска. - Ничего себе, - я присвистнула, увидев расписку. Тут были и названия глянцевых журналов, для которых мы даем интервью и проводим фотосессию, и даты онлайн-трансляций для общения с фанатами, и благотворительные акции, и промоушен-кампании – в общем, этот список можно продолжать долго. Благо, песен писать не нужно, релизов делать не нужно. А это существенно облегчает нам работу. Только вот, не учли одного: как мы все это сделаем за один чертов месяц? - Не, ну никакой жизни с такими расписками, - цокнула я, положив лист на столик. Харвуд хмыкнул. - Будто в первый раз. Кстати, Макс передает пламенный привет и говорит, что надерет нам всем задницы, если продлим отпуск. - Пусть не мечтает, - улыбаюсь и сужаю глаза. – Это он холостяк, а у нас еще семьи есть. - У кого семьи, а у кого шило в заду, - вздыхает Харвуд, а я непонимающе перевожу взгляд на него. - В смысле? Брат делает неопределенный жест и закатывает глаза, сморщив нос. Это значило, что ему не хочется об этом говорить, но я уже начинаю прокручивать все мыслимые и немыслимые варианты, что же могло произойти. - Что случилось? Харвуд молчит и недовольно сопит, уткнувшись в листок с ровным рядом цифр и букв. Я снова донимаю его, он – безмолвная скала. - Вууд, что стряслось, говори. - Да ничего не случилось, отстань. - Ты же меня знаешь, я не отлипну. - Да… пустяки. Просто с Джулией поссорились. Я вздохнула. Опять они что-то не поделили. Слишком часто между ними происходят разлады в отношениях, что устаешь уже наблюдать за всем этим балаганом. - Что на этот раз? - Я сам не понимаю, - он чешет затылок и все же признается. – Она мне весь мозг проела, вот хочет она в Лос-Анджелес переезжать и все тут. А я не могу, живу ведь у Джареда, ночую, вернее, а своей квартиры пока не заимел. Времени все нет, да и денег не хватало, а сейчас… Даже не знаю, надоела она мне. Признание слетает с его губ, и я поражаюсь смене его настроения. - Надоела? – удивленно переспрашиваю я. - Да, - он вздыхает и поднимает на меня взгляд, крутя в одной руке мобильный телефон. – Джулия в последнее время постоянно закатывает скандалы, истерики. Если ей что-то не понравится, отключит телефон, и я не могу дозвониться до нее. Что-то не просто требует, а выманивает. Я не хочу ее сейчас, конечно, поливать грязью, но это действительно так. Я устал от нее, просто устал. - Странно… - я задумчиво прикусываю губу. – На нее это совсем не похоже. - Вот и я так думаю. Она никогда так себя не вела, а тут просто с цепи сорвалась, и я не узнаю ее. В комнату вошел Мэтт. Харвуд тут же замолк, опустив взгляд на столешницу, я же не переставала размышлять. Такого поведения за своей подругой я никогда не замечала, да и не было такого на моей памяти. Юля хоть и вредная, но не истеричная, наоборот даже, скандалов не любит, сама старается на них не натыкаться, а тут… Что-то явно не то, и надо это выяснить, но точно не мне. Эти дела касаются только Юли и Харвуда и лезть в них я не стану, и своих проблем выше головы. - Вы чего такие кислые? – поинтересовался Мэтью, сев рядом со мной и закинув руку на спинку позади меня. Я тряхнула головой. - Даа… Думаем вот, когда же мы все это сделаем. Здесь столько всего, - в доказательство своих слов я опечаленно прошлась взглядом по длинному списку. Харвуд будто и не слышал наших слов, он задумчиво глядел на блики на стекле, находясь в некой прострации. Через минуту подняв голову, он обратился ко мне: - Дэри, ты можешь поговорить с ней? Я перевожу на него взгляд, пожав плечами. - А сам не пробовал? - Думаешь, я не пытался? – мрачно усмехается он. – Да она меня слушать не хочет, только свое гнет. - Ну хорошо, тогда как я могу завести с ней этот разговор? - Ты же ее подруга, ты знаешь ее больше и лучше меня, - я задумываюсь, прикусив нижнюю губу. В принципе, мне ничего не стоит поговорить с Юлей, но не хотелось напороться на непонимание, да и потом, не мое это дело. – Пожалуйста, Дэри, прошу как сестру. - Вот знаешь, на что давить надо, - он улыбается, а я толкаю его в плечо. – Ладно, Лето, поговорю. Он порывисто меня обнимает и обслюнявливает щеку, заставив меня зажмуриться. Мэтт рядом рассмеялся. - Тьфу, маленький ребенок, - я смеюсь и взъерошиваю ему волосы. – Но ты должен мне будешь. - Так и знал, - притворно тянет по слогам и закатывает глаза. - А ты как думал? Даже братьям ничего просто так не сделаешь. - Корыстная ты, Дэри. Я к тебе с душой, а ты… эх! – он продолжает играть роль страдающего героя, приложив руку ко лбу и возводя глаза к потолку. – Жестокая сестра на мою долю попалась! И как только ты женился на ней, Мэтт! - Тоже не за просто так, - смеется Николс, Харвуд переводит на него взгляд. А я тихо смеюсь над ними. - Что, тоже попросил что-то? – он наклоняется к нему, делая вид, будто меня между ними нет, и он может рассказывать секрет на ухо. - Ага, стать моей женой. Мы втроем дружно смеемся, и наш смех сливается воедино, отталкиваясь эхом от стен. Телефон Харвуда светится белой иконкой сообщения, и парень, улыбаясь, быстро пробегается глазами по тексту. Вздохнув, он поднимается на ноги и поправляет штаны. - Ну, мне пора, а то не дай Бог еще загрызут за опоздание. Мужчины пожимают друг другу руки на прощание, я обнимаю брата и слышу напоследок просьбу о разговоре, киваю и заверяю, что все сделаю, как надо будет. Вуд шлет реверанс, разворачивается и бегло спускается по ступенькам, пока мы с Мэттом взглядом провожаем его. P.S. Автор вернулся)) Снова задержала проду, но в этот раз по уважительной причине - попросту инета нет, а сейчас удалось с телефона скопировать кое-как. У меня скоро экзамены, потом уезжаю в Москву, так что... Не знаю даже, когда еще выложу главу. Простите, ребят:с Ваша N.G.