Годы за. Годы после.

Ветер дует ему в спину, бросая в лицо снежинки, вперемешку с окровавленными прядями волос. Холод, лютый, словно самый яростный бой, сковал его, готовясь захватить последнюю его теплящуюся частичку – сердце, так упорно продолжающее нести по его сосудам проклятую кровь, что становится на мгновение совестно за попытки наложить на себя руки. Раз оно бьется, значит, должна быть причина. Смысл продолжать жить дальше и не уйти к родителям, к сестрам. К Лене. И к Катрайн. Треск огня в ушах нарастает; он шагает прямо в огонь, идя на детский плач. Почувствуй себя живым. Почувствуй полезным. Позволь крови виновных слезть с твоих рук подобно воску вместе с кожей. Только не смей умирать. Спаси ребенка из страшного пожара. Худенькая женщина заливается слезами, одной рукой прижимая к себе спасенную дочь, а другой так крепко вцепившись в его ладонь. Что-то бормочет. Он не слышит, лишь запоминает, что её фамилия похожа на оружие, которое он когда-то держал в руках. Он будто во сне. Там, где Катрайн улыбается ему, а за спиной не бушует пожар, забирая в свою алчную пасть тело Хелены Аденауэр - убийцы Катрайн, её любимого и, вероятно, их дочери. Он вновь отомстил, вновь – ничему не научился. Его жизнь как замкнутый круг, звенья которого ему не по силам разомкнуть. Так кому же будет по силам?.. Январь 1997 года.