Годы за. Годы после.

Миша привык, что взрослые не воспринимали его всерьез. Да и кому при взгляде на хмурого пацаненка может прийти в голову, что ему на самом деле несколько тысяч лет? Иногда это бывало полезно, но чаще раздражало. Вот как сейчас. Раздражало недостаточно, чтобы Миша показал это, а назойливо, как летающий вокруг комар, который никак на тебя сядет. Разумом Миша понимал, что директриса ничего дурного им не сделала. Она блюла интересы своей школы. Тест Миша давно закончил, но не сдавал его и из-под опущенных ресниц наблюдал. Мама сидела к нему спиной, зато лицо директрисы было хорошо видно. Страх, любопытство и нерешительность смешались на нем. Она не хотела его брать. В её школе никогда не было вампиров, по крайней мере об этом не было известно. Мама давила тем, что школа по закону не имеет права им отказать. С каждой минутой Мише было все противнее здесь находиться. Спрыгнув со стула, он приблизился к столу и положил на него тест. — Я закончил. Я могу выйти? Миша получил разрешение и вышел из кабинета. В холле было тихо. Шли уроки. Было слышно, как в многочисленных классах дети скрипят карандашами по бумаге, шепотом переговариваются, отвечают у доски, поют, задают вопросы, бросают в кольцо баскетбольный мяч. Миша отгородился от посторонних звуков и двинулся вперед по коридору. Спустя несколько минут блужданий его остановила женщина — уборщица, судя по одежде и запаху чистящих средств и влажности. — Ты кого-то ищешь, мальчик? Тебе помочь? — поинтересовалась она доброжелательно. — Добрый день, — откликнулся Миша холодно. — Я жду маму. И поторопился уйти, чтобы избежать дальнейших расспросов. Чтобы находится здесь, от ребенка потребуется немалая выдержка. Для Миши контроль был вторым именем, но любой другой маленький вампир быстро перевозбудится. Слишком много стимулов, соблазнов. Неужели, Лене придется пройти через это всего через пять лет? При мысли о Лене у него засосало под ложечкой. В итоге он вернулся к кабинету директрисы. Прислонившись к стене у двери, он достал из рюкзака планшет и начал лениво листать новости в телеграмме, затем переключился на экономические каналы. Недавно он ради любопытства решил разобраться в фондовом рынке. Его завораживала мысль, что можно делать деньги из ничего. То есть не совсем из ничего, рынок требовал массу определенных знаний. Но ему было сложно привыкнуть, что деньги можно получить, не выполняя взамен какую-то работу. Он смотрел на график акций Apple, пытаясь понять, двигать ли ему тейк-профит, когда дверь распахнулась. Мама вышла первой. За ней директриса. Её взгляд упал на Мишу. Она смотрела на него, как на неразумное дитя. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, и закрыла его, увидев график на его планшете. Вспомнила, что он на самом деле не ребенок. Одернула себя. Или же вообще ничего не поняла. Что более вероятно. — Рада, что мы договорились, — сказала мама. — До встречи. Миша убрал планшет, попрощался с директрисой и зашагал за мамой. — И сколько ты ей предложила? — спросил он уже на улице. — Мы сошлись на периодических пожертвованиях в фонд школы, — мама ухмыльнулась. — После того, как тебя зачислят, выгнать будет сложнее. Тогда мы с ней вновь побеседуем. — Убрать её? Может, с новым человеком проще будет договориться — Нет, убирать мы никого не будем. Миша не понимал, зачем ему вообще идти в школу. С другой стороны, выступать против он не мог, так как не имел личного опыта. Мама считала, что ему нужно было социализироваться, общаться с людьми. Сейчас его круг общения ограничивался исключительно семьей и иногда кланом. Большую часть времени он проводил с Леной. Теперь придется ей делить его со школой. Вот же крику будет. — К тому же, не можем мы тебя до конца держать на домашнем обучении. Леон и без того уже думает, что я взяла его в плен. То была правда. Леон сам вызвался помочь с его обучением, о чем наверняка успел пожалеть. Он не ожидал, что застрянет здесь на несколько месяцев. Миша несколько раз пробовал заниматься онлайн, но этот формат оказался не для него. Возможно, ему нужно еще время, чтобы привыкнуть. Он давно освоился в современном мире, но иногда находилось что-то, что выбивало его из колеи. В любом случае удерживать Леона дальше было бы верхом несправедливости. Первого сентября Миша уныло стоял на линейке за школой с цветами в руках. Директриса произносила неинтересную речь. Остальные ученики тоже не слишком внимательно её слушали, обсуждая, кто как провел лето, кто куда ездил и в какие игры играл. Мама стояла всего в паре метров позади с Леной на руках. Когда скучнейшее мероприятие окончилось и пришло время идти в класс, Миша подошел к ним. Лена потянулась к нему, и он обхватил её одной рукой, другой держа букет. — Теперь я её от тебя не отцеплю, — поморщилась мама. — А тебе идти пора. — У меня еще есть минутка. Миша оглянулся на свой класс. — Все будет хорошо, — сказала мама. — Тебе не нужно оттягивать время. Миша нахмурился. — Давай-давай, вперед и с песней. Лена недовольно взвизгнула, когда её оторвали от любимого брата. Держа её одной рукой, мама подтолкнула Мишу. Ученики не были в курсе, иначе давно окружили бы его. Но они спокойно болтали о всякой ерунде, не обращая на него никакого внимания. Каким образом он должен был находить с ними общий язык? Их умы занимали игры, оценки, сложная домашка, тусовки с друзьями, какие-то тик-токи. Мишу волновало, как обезопасить семью и клан, а еще как не сорваться и не сожрать собственную сводную сестру. Полтора года прошло с первой и последней вспышки неконтролируемой жажды, но ужас не притуплялся. И решения он не нашел. Только железный контроль. А вот учителя точно знали. Его классная руководительница остановилась дверях, чтобы полушепотом поговорить с коллегой, и в какой-то момент речь зашла о нем. Они явно мало интересовались вампирами, раз не знали об их развитых чувствах. Миша посмотрел на них и невольно встретился взглядом со второй учительницей. Видимо, взгляд его был достаточно красноречив, так как она замолкла на полуслове, замахала рукой — мол, потом договорим, и убежала. Миша тихо хмыкнул. Спасибо, что не разболтали ученикам. Он не собирался скрываться, но и выставлять свою инакость напоказ тоже не собирался. Поводов для этого долго не появлялось. На физре и спортивных мероприятиях Миша сдерживался — играть в полную силу было бы нечестно. После уроков, когда его забирали на машине, он делал вид, что не слышит шепотков о том, какая у него молодая мама. Все это было неважно. Миша был рад, что ему позволяли отсиживаться на последней парте и не трогали. Только его сосед иногда с ним говорил, но все их общение сводилось к учебе. В спокойствии Миша пробыл до того момента, как на английском им задали составить генеалогическое древо семьи. — Сопроводите его небольшим рассказом. Напишите, на кого из родителей вы похожи или не похожи, — сказала учительница. Мише она нравилась. Наверное, поэтому он поднял руку и сказал: — А если я приемный? Про какую семью мне писать? Ни один мускул не дрогнул на её лице. Ученики вокруг зашушукались. — А ты хочешь писать про биологическую семью? Миша впервые за очень долго время подумал о них. О матери со способностями Лены, брате, который сумел сбежать и прожил целую насыщенную жизнь до того, как Миша хотя бы начал. Об отце, который умер за его новую семью. Эти воспоминания явно не для того, чтобы делиться ими на уроке. — Нет, — Миша пожал плечами. — Все равно они давно мертвы. Такое будничное упоминание смерти покоробило всех вокруг. Будучи честным и старательным учеником, Миша составил правдивую схему, даже фотографии вклеил и перед следующим уроком повесил свой проект на пробковую доску. До начала урока оставалось еще десять минут. Миша устроился за своей партой и ушел с головой в книгу. — Калашников! — крикнул его одноклассник Тимур через весь класс, привлекая всеобщее внимание. — Мне кажется, ты тут ошибся с датами. — Нигде я не ошибся, — негромко ответил Миша. — Так твоему бате… девяносто восемь лет? А маме двадцать восемь? И они еще и сестру тебе заделали? Последние разговоры стихли. — Именно так, — Миша не отрывал взгляда от книги. — Молодо он выглядит. — Тимур! — попыталась оборвать его учительница. — Он что, вампир какой-то? Миша закрыл книгу и бросил на мальчишку взгляд исподлобья. — Все сказал? — низко спросил Миша у замершего одноклассника. — Или дальше планируешь оскорблять мою семью? На лице Тимура застыло тупое выражение ужаса, что было глупо, Миша ведь ничего ему даже не сделал. Вздохнув, он отвел от него взгляд. Тимур сразу же заметно расслабился. Миша взялся за книгу, как другой, девчоночий голос неуверенно спросил: — А ты сам?.. Ты?.. Миша кивнул, а затем прозвенел звонок. На следующей перемене его обступили со всех сторон, не давая встать. Каждый хотел задать свой вопрос, кто-то даже пытался потрогать его — вдруг наощупь он будет не таким. — А ты совсем не холодный, — удивился кто-то. Конечно, подумал Миша. Он ведь выпил порцию донорской крови на завтрак. Но вслух этого было лучше не говорить. Всей гурьбой класс последовал на следующий урок, физру, не замолкая ни на секунду. Миша, как мог, отвечал на самые адекватные вопросы и игнорировал дебильные. — Твоя мама тоже вампир? А сестра? — Да. — Ты много пьешь крови? — Для нормального функционирования много не нужно. — А вы для этого людей убиваете? Миша зыркнул на идиота. — Да, и ты следующий. Остряк сразу стушевался. Удовлетворив первоначальное любопытство, дети переоделись в спортивную форму и разошлись по разным концам спортивного зала. Пока девочки сдавали пресс, для мальчиков подготовили поле для челночного бега. Миша встал у стартовой линии, чтобы стартовать в первой двойке. — Говорят, что вы — сильные и быстрые, — сказал его сосед по парте Илья. В руках у него был секундомер. Он часто помогал учителю засекать время. — Ты все это время сдерживался. Миша ощутил на себе взгляды остальных мальчишек и даже учителя. — Конечно, — ответил он. — Иначе было бы нечестно. — Покажи, что можешь? Миша смерил Илью взглядом и ничего не ответил. Учитель начал отсчет, подул в свисток. Все окончилось раньше, чем противник Миши преодолел первую часть дистанции. — Пять секунд, — подытожил Илья и усмехнулся. — Охренеть. Никто его даже не отчитал за ругательство. — Я же говорил: нечестно, — Миша пожал плечами. До конца дня Миша подвергался расспросам. А вечером после школы атакована была мама — звонками от родителей. Эмоции варьировались от простого любопытства до истерии. — Я не специально рассказал, — Миша предвосхитил вопрос. Мама скептически приподняла бровь. — Точнее, я знал, к чему это может привести. Но я не хотел доставлять тебе проблем… — Я не собираюсь отчитывать тебя, — мама поманила его рукой. Она обняла его за плечи, и Миша прижался щекой к ее боку. — Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. — Я немного не рассчитал, — признался Миша. — Я так и подумала. Тебе повезло, что через несколько дней будет родительское собрание. Я попытаюсь отбиться от всех этих куриц и петухов там. Миша улыбнулся и крепче прижался к маме. У мамы было много подчиненных и друзей, но они всегда были заняты личными делами или делами клана. В последнее время их маленькая семья все чаще оставалась одна, без сопровождающих и охраны. В день собрания прилетели Котов Миша, Леон, Максимилиан и Леонардо. Миша пришел из школы и обнаружил их на своей маленькой кухне. Лео невозмутимо попивал кофе. Леон приветливо улыбнулся. Максимилиан удерживал на коленях сразу Лену и Маркуса. Лена стояла на его ноге, вцепившись кулачком в его волосы. Максимилиана это будто бы и не волновало. Завидев брата, Лена радостно завопила и чуть не нырнула головой вниз. Максимилиан успел поймать ее и быстрее передал Мише. — Почему вы все здесь? — спросил Миша, крепче перехватывая сестру. — Надо было лично встретиться для кое-каких дел клана, — ответил Лео и отпил из своей кружки. — И повидаться. — И развлечь семейство, — добавил Максимилиан и легонько подкинул Маркуса на коленке. Малыш взвизгнул и залился смехом. — А Элен? И мама? — Вышли в магазин. Скоро должны вернуться. Миша кивнул. Лена, обхватив его руками за шею, начала покусывать его плечо. Пока несильно, но она была голодна. Как только Миша скрылся в спальне, Лена пустила ему кровь. Когда она насытилась, Миша стер каплю с её подбородка, и она облизала его палец. Оставив на Мишиной щеке мокрый поцелуй, Лена убежала играть с Маркусом. К тому времени мама и Элен уже вернулись. При виде Элен Миша не сдержал улыбки. — Эй, кто тут у нас? — радостно воскликнула Элен и крепко обняла его. — Да ты скоро выше меня станешь! — Просто кое-кто каши мало ел в детстве. С Элен Миша проводил долгие дни в замке, когда все остальные были заняты войной с Аденауэрами. Очень часто он, она, Карл и дети оставались единственными обитателями замка. Мише сложно было представить, как столь юное создание способно справляться со всеми трудностями её положения, но Элен всегда превосходила ожидания. Какими такими деяниями Максимилиан заслужил её было выше Мишиного понимания. Глаза Максимилиана вспыхнули при виде своей второй половинки, но ничем другим он виду не подал. Миша его хорошо понимал. В его возрасте, чтобы сделать жизнь хотя бы сносной, нужны были опоры. Просыпаться столетие за столетием было невыносимо без какой бы то ни было цели. После шумного обеда в большой компании, Миша уединился в детской комнате, чтобы сделать домашку на завтра. Домашнее задание никогда не отнимало у него много времени. Закончив, он сложил учебники и тетради в стопку и обвел глазами маленькую спальню. Сегодня он будет ночевать здесь в последний раз, потому что завтра их маленькая семья должна окончательно переехать в огромный дом. Там у Миши и Лены будут отдельные комнаты, и так странно будет не слышать её тихого дыхания на соседней кровати. Всего в два года она обладала такой властью над ним. Что будет через пятнадцать лет? Выдержит ли он эти пятнадцать лет? Миша глубоко задышал, чтобы успокоить затрепетавшее от возбуждения и жажды сердце. Он был слишком стар, чтобы недооценивать себя: его несдержанность будет фатальной для неё. Приведя разум в состояние покоя, Миша вышел из безопасной спальни в мир взрослых и старых вампиров. Вечером, когда мама отправилась на собрание в школу, Миша вместе с детьми и гостями остались дома. Пока взрослые делились последними новостями и историями, Миша развлекал детей. Никто из вампиров не относился к нему, как к ребенку, но Миша все равно не хотел участвовать в их беседах. Только слушал и мотал на ус. Через некоторое время все стали собираться. Они договорились встретить маму возле школы и поехать в ресторан. Когда вся компания на двух машинах подъехала к школе, собрания — их класса и нескольких других — уже окончились. Множество взрослых толпилось у ворот школы, но мамы нигде видно не было. Лена начинала беспокойно ерзать в детском кресле, хмурясь от недовольства, и Миша, расстегнув ремни безопасности, взял сестру на руки и вышел из машины. Его ноги опустились в лужу талого грязного снега, и Миша поморщился. Грязь он терпеть не мог. Среди взрослых не было родителей его одноклассников — по крайней мере тех, кого Миша встречал. Он опустил Лену на вычищенный тротуар, и, держась за руки, они двинулись ко входу в школу. На огороженной территории Миша не побоялся отпустить Ленину руку, и та умчалась вперед, перепрыгивая через трещины на асфальте. Стоило Мише на секунду отвести от сестры взгляд, как она тут же потерялась в толпе. — Лена! — окликнул Миша, но искать не торопился. Вечер был тихий и спокойный, а по запаху он мог найти её за пару секунд. Чувство опасности окатило его ледяным ужасом. Резко, без прелюдий. Миша заозирался, пытаясь найти источник. Краем глаза он увидел, как из машины вышел Максимилиан, и тут взгляд его наконец нашел рыжие косички с белыми бантиками. Лена находилась в самом центре двора, окруженная людьми. Она стояла к Мише спиной, а напротив нее — незнакомый мужчина. Миша безошибочно определил в нем вампира, но очень молодого и слабого. Все мысли вылетели у Миши из головы, когда мужчина извлек из-за пазухи нож. Лена отпрянула. Крик вырвался у Миши из горла, но отреагировать никто не успел. Все случилось слишком быстро и в то же время будто в замедленной съемке. Нож вошел Лене в грудную клетку. Малышка, не издав ни звука, упала на колени, завалилась на бок. Запах её крови закрался в ноздри Миши, принося на смену оцепенению бешенство. Мужчина явно не знал о существовании Миши, потому что бросился бежать в его сторону. Миша метнулся ему навстречу, сбил его с ног, снося заодно стоящих рядом людей. Крики боли и возмущения слились в его ушах в фоновую какофонию. Миша, несмотря на малые размеры, был старше и сильнее. Оказавшись сверху, он нанес противнику сокрушительный удар кулаком в челюсть, от которого у того мотнулась голова и затрещали кости. Затем еще один и еще. Рядом кто-то рычал, точно раненный зверь. — Достаточно! — голос Максимилиана ворвался в затуманенное сознание Миши. Его подхватили под плечи и потянули назад. Миша отчаянно брыкался и вдруг понял, что эти нечеловеческие звуки издает он сам. От осознания этого он замешкался на секунду, и Максимилиан стащил его с вампира. — Иди к сестре! — процедил Максимилиан. Миша не хотел, но его потянуло, как магнитом. Все произошедшее за последнюю — минуту, две? — казалось жутким сном. Едва он увидел красное на асфальте, как отвратительная жажда затопила его. — Леночка, — выдохнул он хрипло, беря на руки теплое тело. Стеклянные глаза ничего уже не видели. Кровь уже медленно сочилась из сквозной дыры, задевшей сердце. Что он за омерзительное чудовище. Его сестра мертва, а он все еще желает крови её трупа. — Нет, — произнес Миша твердо и четко и положил ладонь на кровоточащую рану. Миша знал, что чистокровных убить сложно. Мама и Алекс многократно возвращались с того света, но они были взрослыми, вошедшими в полную силу вампирами. А это была двухлетняя Леночка. Миша чувствовал, как тепло покидает его тело, перетекая через ладонь в тело Лены, и стремительно иссякает. Он уже был в такой ситуации однажды, когда пытался оживить Алекса. Тогда потребовалась жертва. Сейчас помощи ждать было неоткуда. Могильный холод сковал его. Миша выругался себе под нос, пытаясь выдавить из себя все имеющееся, выскрести подчистую. Кровь начала течь из его носа, ушей и, кажется, даже глаз, вперемешку с обжигающими слезами. Внутренности его вспыхнули, в то время как конечности начали холодеть. Смерть пыталась сжать костлявые пальцы на его шее, и Миша вновь зарычал, чтобы отогнать её. — Я никого тебе не отдам, — выдавил он, почти не разжимая губ. Он уже ничего не чувствовал, кроме ладони, примерзшей к маленькому телу сестры. — Не уходи. Останься со мной, — он молил неизвестно кого: сестру или саму смерть. — У нас с тобой еще целая жизнь впереди. Внезапно он ощутил на плечах руки мамы — своей настоящей мамы. Она прижалась к его спине, но через мгновение морок рассеялся, и Анна Калашникова делилась с ним жизнью. Тепло её тела — последнее, что он помнил. Миша выныривал из забытья и снова утопал, и это повторялось раз за разом, как на жуткой карусели. Открывал глаза, но видел только черноту. Слышал голоса, но не мог разобрать слов. Он не осознавал себя, у него не было чувства времени. Он плыл, не подвластный ему. Первой пришла боль. Он не мог определить очаг, потому что болела каждая его клеточка. Это не прекращалось ни на секунду, но прошло время, и боль притупилась, или он привык. Затем постепенно возвратились чувства. Он лежал в постели, под руками и щекой — мягкий лен. Запаха стирального порошка нет, значит лежал он уже долго. Зрение возвращалось к нему дольше всего. Поначалу он различал только темные и светлые пятна. Затем появились цвета, детали. Наконец он ощутил себя достаточно оправившимся, чтобы пошевелиться. Тело протестовало, болело, но терпимо. Миша открыл глаза и по расплывающимся очертаниям мебели понял, что находится в своей спальне в их новом доме. Похоже, что переезд все-таки состоялся. Справа от него лежало теплое тело. Миша повернул голову и по волосам определил Лену. Сестра лежала тихо, неподвижно. Придвинувшись к ней почти вплотную, Миша заметил, как осунулось и заострилось её лицо. — Она еще не просыпалась, — сказала мама, появляясь в дверном проеме, как по волшебству. Она не говорила всяких банальностей вроде «Как ты себя чувствуешь?» и «Все будет хорошо». Села на край кровати слева от него, положила руку на его лоб. — Ты почти умер. Это было рискованно. — Я делал то, что должен был. — А если бы твоих сил не хватило? — спросила мама, убирая за уши его волосы. — Я бы отдал свою жизнь. — Не говори об этом так легко, — мама раздосадовано отвернулась. — Я бы спасла одного ребенка, но потеряла другого. — Мы с Леной вышли из разных утроб. Ты никогда не рожала меня. —Миша говорил с ней не как с матерью, но как взрослый со взрослым, как старик со своим потомком. — Я куда старше и успел пожить. — Как? Находясь в спячке тысячи лет? Часто Мише казалось, что он не спал вовсе. Он протянул руку и накрыл мамину ладонь своей. — Ты отдал Лене столько своей жизненной силы, что это не пройдет бесследно, — сказала мама тихо. — Вы будете связаны до конца дней. — Мы были связаны с того момента, когда она родилась практически мне в руки и потребовала моей крови. Ты это знаешь. Мама молча кивнула. — Поэтому моя жизнь всегда будет вторична. После этих слов усталость навалилась на Мишу, и он ощутил вес всех своих лет. Как можно быть маленьким и таким старым одновременно? Мама подоткнула его одеяло, поцеловала его и Лену и ушла. Миша долго лежал на боку, смотря на неподвижную фигуру сестры. Её грудная клетка едва вздымалась, и, если внимательно не присматриваться, она казалась мертвой. Перед глазами встало окровавленное тело, безжизненные глаза. Миша думал об этом так отстраненно, будто он еще не переварил произошедшее. Не принял тот факт, что Лена умерла по-настоящему. Ком подкатил к его горлу, но Миша велел себе успокоится. Он сорвется как-нибудь в другой раз, когда у него будут на это силы. Нервный срыв случился, когда Лена наконец открыла глаза. К тому времени он уже окреп, мог есть и ходить, хоть и быстро уставал. Миша прорыдал, кажется, целые часы, свернувшись вокруг сестры, крепко держа её в дрожащих руках. Она была еще слаба, едва ли понимала, что произошло, и плакала вместе с ним, гладя его по плечам и повторяя его имя. Миша проспал недели, и столько же провел в постели, восстанавливая силы. Только проснувшись, он залез в интернет и нашел там кучу роликов с места происшествия. Со стороны все выглядело жутко и противоестественно. Он смотрел на самого себя: как он избивал обездвиженного вампира, как его оттащил Максимилиан, как он упал перед Леной и пытался воззвать к силе, от которой асфальт начал крошится, деревья чахнуть, а люди терять сознание. Есть и то, чего он не видел. Как на месте появилась мама, как Лео взял под контроль толпу людей, как приехала полиция и скорая. Чем им могли помочь людские врачи? Проснувшись, он только раз взглянул в зеркало, чтобы увидеть красные ожоги там, где струилась кровь из его глаз, носа и ушей. Его внутренности буквально кипели, пока он пытался отринуть смерть. Злые отметины отказывались сходить и заживали медленно, медленнее, чем даже у человека. Миша пока не вернулся в школу, но каким-то чудом ему позволили написать полугодовые тесты и контрольные дома. Его сосед по парте Илья и его мама навестили их в канун нового года. Лена цеплялась за ногу Миши, когда он открывал им входную дверь, сидела на его коленях, когда мама наливала для гостей чай и ставила угощения на стол. После произошедшего Лена будто пустила корни ему под кожу и приросла так сильно, что даже смерть их не разлучит. В каком-то смысле это была правда. Миша не был против. Он теперь жил в постоянном страхе, что с ней что-то случится, если он отведет взгляд. Один раз он допустил эту ошибку. Взрослые остались на кухне, а Миша повел одноклассника в свою комнату. Лена поднималась за ним, держась пальчиками за его штаны. Комната должна была принадлежать только ему, но теперь в ней было больше вещей Лены, чем его. И спала она опять вместе с ним. Было ли это проявлением того, что жизни их связаны теперь еще больше? Ответа у Миши не имелось. Он и Илья играли в приставку, пока Лена аккуратно раскрашивала раскраску с животными. Илья рассказывал, что происходит в школе, чем заняты их одноклассники, Миша слушал в пол-уха. В середине битвы Лена прервала их, взобравшись Мише на колени и присосавшись к его шее. Илья тупо замолк на полуслове. Миша подождал, пока она закончит, и твердо сказал: — Что нужно делать, если ты проголодалась? — Просить разрешения, — Лена виновато опустила глаза в пол. — Извини, я забыла. — Ты напугала нашего гостя. Лена огромными глазами посмотрела на Илью и пробормотала еще одно извинение. — Не забудь в следующий раз. Лена часто закивала. Притянув её к себе, Миша поцеловал её в ушко, отчего она фыркнула и со смехом убежала к своим игрушкам. — Ты ведь понимаешь, как странно это все выглядит? — спросил Илья. Миша пожал плечами. Как будто он мог что-то изменить. Новый год прошел тихо в компании только их семьи и некоторых друзей. Лео и Максимилиан задержались на каникулы, чтобы большой дом не был слишком пустым и гнетущим для семьи всего из трех человек. И именно это время выбрал призрак его семьи, чтобы вернуться. Первым его появление заметила Лена, чем привлекла внимание Миши. Затем уже весь дом встал на уши. Алекс стоял на пороге, точно он просто вышел в магазин. Он даже успел снять куртку и повесить её на крючок. Миша смотрел на его руки, покрытые нежной розовой кожей, какая бывает на затягивающихся ранах. На уродливый красный рубец, марающий шею и часть лица. Миша не мог поверить, что ему удалось выжить. Алекс в ответ посмотрел на его изуродованное лицо, и нить понимания протянулась между ними. Жизнь не стала внезапно чудесной с возвращением блудного отца. К Алексу вернулись не все воспоминания. Он часто просыпался по ночам от кошмаров, которыми его мучала собственная память, или не спал вовсе. Он попросил дать ему время для адаптации, так как пока не был готов вести дела клана, и проводил больше времени с детьми. Он стал встречать Мишу из школы и взбудоражил его одноклассников своим появлением — они помнили, что ему почти сто лет, а еще не могли не заметить поразительного сходства между ним и Леной. Когда они вдвоем стояли у ворот школы, похожие, как две капли воды, легко было забыть, что Калашникова вообще принимала участие. Все ждали, когда уже Алекс и Аня поженятся, и они не разочаровали. Шикарная свадьба, которую планировал Лео, состоялась в его поместье в Лигурии. Пышное празднество прошло, принеся с собой новость не менее грандиозную. Миша стоял в дверях и смотрел, как мама опустошала желудок в унитаз, пока Лео держал её волосы. Белое платье порвалось и запачкалось. От радости минувшего дня не осталось и следа. Когда приступ прошел, мама подняла на Лео взгляд круглых, напуганных глаз. Миша развернулся и направился в спальню, предназначавшуюся для молодоженов. Алекс сидел на полу с бутылкой виски в руках. — Прежде чем ты начнешь меня обвинять, — сказал Алекс, едва Миша открыл рот, — я не хотел этого. — Тогда надо было держать свой член подальше от неё, — Миша не подбирал слова. Алекс вздрогнул, затем парировал: — А ты бы смог? Тебе ли не знать, что, когда кровь зовет, остановиться невозможно. Миша подумал о Лене через лет пятнадцать. О том, что с каждым годом будет только сложнее. — Но мы всегда были аккуратны… — пробормотал Алекс. — Я не понимаю… Как это вообще возможно… — Возьми себя в руки, — жестко оборвал его Миша, но Алекс продолжал пьяно бормотать. Они вернулись домой и попытались жить дальше, как раньше. Но как раньше не было. Мама теперь всегда чувствовала себя плохо. У неё в животе были близнецы, это Миша ощущал ясно. И они медленно убивали её. Сначала её просто всегда тошнило. Она почти перестала есть. Потом она начала быстрее уставать, больше спать. Потом почти перестала вставать с кровати. Чем крепче становились маленькие вампиры внутри неё, тем слабее становилась она. Теперь почти всегда при маме находился Котов. Он помогал ей одеваться и обуваться, носил на руках, если требовалось. Алекс, как появился, так и пропал, появляясь дома крайне редко. Трус. — Не могу представить, как хоть одна женщина может пойти на это по собственному желанию, — сказал Миша, когда они с мамой были в детской. Котов недавно ушел, оставив их наедине впервые за недели. Мама сидела на диване, вся обложенная подушками, а Миша расположился на полу. Его рука лежала на её огромном животе, в ладонь толкалась ножка. Мама морщилась на каждом толчке. — Кажется, этому нравится доставлять мне неудобства, — вяло пошутила она. — Знаешь, мои желания не учитывались ни с Леной, ни с тобой. — Ты меня не рожала. — Но ты появился в моей жизни незапланированно. Я ни о чем не жалею. Мама сжала губы, когда очередной толчок пришелся ей по органам. — Мне кажется, это все один буянит. А второй спокойный. Миша пожал плечами. — Зачем жизнь делает это с тобой? — озвучил он вопрос, мучивший его последние месяцы. Мама почти безразлично развела руками. — Видимо, миру нужны эти дети. Иного объяснения я не вижу. Ундина и Саламанадра вынуждены повторять историю раз за разом. У твоей бабушки Ундины было четверо детей. Старшая дочь, затем близнецы, затем младшая дочь. Я рада хотя бы тому, что почти выполнила план. — А в чем моя судьба? — пробормотал Миша. — Приемыша у них не было. — А это так важно? Радуйся, что её за тебя не решили. Миша покачал головой. — Я так не думаю. Раздался стук в дверь. Миша и мама переглянулись. Никто из людей не проник бы за ворота. Значит, это был вампир. — Открой, — попросила мама. На пороге обнаружилась Мила, девушка Котова. Оттолкнув Мишу, она ворвалась в прихожую с криком. — Где они? Миша следовал за ней по пятам. — Где мой жених? — закричала Мила, точно не в себе. Она начала было подниматься по лестнице, но остановилась, увидев маму на середине, где лестница делала поворот на 180 градусов. — Зачем ты встала, — проворчал Миша, но Мила его перебила. — Где мой жених? — повторила она и стала с мамой на одну ступеньку. — Он наверху? Миша фыркнул про себя. Если бы она хоть сколько-то времени уделяла развитию своих способностей, то уже поняла бы, что Котова в доме вообще не было. — Его здесь нет, — ответила мама спокойно, одной рукой держась за перила, а другой поддерживая свою ношу. — Не верю! Тебе недостаточно было мучать его в юности, так ты его не отпускаешь даже при живом муже. — Мила ткнула ей пальцем в грудь, отчего мама слегка пошатнулась. Миша предостерегающе процедил: — Держи руки при себе. — Котова здесь нет, — повторила мама спокойно, но наверх Милу не пустила, преградив ей путь. — А теперь уйди, пожалуйста. — Никуда я не пойду! — оскалилась Мила и отпихнула маму в сторону, пытаясь пройти вперед. Мама отшатнулась назад, её нога соскользнула со ступеньки и потеряла опору. Миша бросился навстречу, но сумел лишь немного смягчить удар. Мама упала на бок, проехав по нижним ступеням, и придавила Мишу своим весом. Он ловко вылез из-под нее, помог ей приподняться. — Ты в порядке? — Кажется, да. Мама встала на колени и, навалившись всем весом на Мишу, попыталась встать, но с громким вздохом осела. — Что такое? Она запустила руку под подол своего платья, а когда извлекла, то ладонь её была красной от крови. — О, боже. Миша перевел взгляд на Милу, которая застыла на середине лестнице. — Сейчас ты принесешь мне мой телефон, чтобы я позвонил твоему жениху. А потом будешь делать все, что я тебе скажу, и тогда, когда мои братья будут тихо лежать у матери на груди, я, может быть, не оторву тебе голову, — прорычал он с такой ненавистью, на которую не знал, что способен. Мила послушалась, дрожа от ужаса. Котов был у них уже через пятнадцать минут. Он отнес маму в спальню, положил на кровать. — Еще слишком рано. Мы даже не успели подготовить для тебя комнату, — прошептал он, поддерживая её голову ладонью. — Я не поеду в роддом, — мама замотала головой. — Что люди знают о вампирах? Котов кивнул и повернулся к Мише. — Позвони всем, кому сможешь. Крису в том числе. Я не знаю, насколько это все может растянуться, но, может, он успеет прилететь. Мила… Под ледяным взглядом Мила съежилась и зажмурилась. — В кладовке на первом этаже есть медицинское оборудование. Неси его сюда. Первым делом Миша позвонил Лео, потом остальным главам. Не удалось дозвониться только до Максимилиана. Переговорив с Кристианом, Миша вернулся в спальню. Мама уже не лежала, а медленно бродила по комнате, держась за поясницу. При виде его она улыбнулась дрожащими губами. — Вновь мы проходим с тобой через это. — И вновь всё не слава богу. Мама рассмеялась. Миша встал рядом с ней, поддерживая за талию, и она перенесла на него часть своего веса. Так они и ходили вместе, пока не забрезжил тусклый зимний рассвет. К тому времени тихие стоны перешли в крики. Все шло не так, как должно было. Срок еще не пришел. По паркету за мамой тянулась дорожка из капелек крови. Миша наконец вынудил её лечь, немного отдохнуть. Едва её голова опустилась на подушку, как она заснула, всего на минутку, пока не началась следующая схватка. — Ты очень спокоен, — похвалил его Котов. — Молодец. Ложь, подумал Миша. Внутри него все переворачивалось и ревело. — Я уже был с ней в прошлый раз, — сказал он вслух. И буду с ней столько раз, сколько потребуется. К тому моменту, когда близнецы появились на свет, солнце успело снова зайти, постель и матрас на маминой кровати пропитались кровью, а руки Миши онемели от её хватки. Дядя Макс прилетел самым первым и забрал Лену из этого кошмара. Затем прилетели Лео и Луиза. Они остались помогать. Первым родился тот, который сильно пинался в утробе, Миша был в этом уверен. Он возвестил об этом истошным криком, энергично молотя в воздухе конечностями. Котов пережал пуповину и обрезал её, не теряя сосредоточенности, — его ждал второй младенец. Он проверил дыхательные пути и передал младенца Луизе. Та обернула крикуна в теплые полотенца и положила маме на грудь. — Посмотри, милая, какой он славный. Мама кровавой ладонью обхватила ребенка, но даже не улыбнулась. Все её душевные и физические силы уходили на то, чтобы вытолкнуть второго мальчика живым и здоровым. Спустя минуту после первого, второй тоже оказался в руках Котова. Он прочистил его нос и рот. — Почему он не кричит? — спросила мама едва слышно. Второго мальчика закутали и положили рядом со старшим братом. В ту же секунду старший, ни на секунду не замолкавший, стих и протянул ручку к своему брату. Младший издал тихий звук и тоже потянулся к нему. — Оба мальчика здоровы, — Котов наконец позволил себе слабо улыбнуться. — Ты молодец, Анюта. Мама, тихо дыша, смотрела на младенцев на своей груди. Второй рукой она все еще сжимала Мишину руку и потянула его к себе. Миша наклонился к ней. Лица мальчиков были морщинистые, красные, покрытые слизью и кровью. — Вот твоя судьба, — мама опалила горячечным дыханием Мишину щеку. — Эта семья. Эти дети. Этого достаточно? Миша кивнул, смаргивая слезы. Мама облегченно выдохнула и обмякла. — Кровотечение усиливается, — Котов взял со столика шприц и ампулу. — Нужно ускорить отделение плаценты. Луиза унесла детей. Рука, которой мама придерживала мальчиков, безвольно повисла. Миша с ужасом осознал, что они её стремительно теряли. Пока Котов вводил ей лекарство, Миша пытался воззвать к своим силам, но те не откликались. Он злоупотребил ими, когда сумел вернуть Лену, и после того случая они его не слушались. Миша бессильно выругался. — Позови Луизу, пожалуйста, — напряженным голосом попросил Котов, и Миша еле заставил себя отойти от мамы. Он прошел мимо огромного зеркала и едва обратил внимание на свой вид — покрытый шрамами от ожогов и кровью. Кровь была везде в комнате. В крови был он весь. В гостиной он встал как вкопанный, увидев Алекса. Он только вошел, даже не разделся и не разулся. Ненависть на миг вспыхнула в груди Миши, но её загасила смертельная усталость и страх. Его лицо скривилось в попытке справиться с эмоциями. Алекс сразу же оказался рядом и, обхватив его руками, поднял, как маленького. — Шшш, все будет хорошо. Он усадил его на кресло, не заботясь о том, что на светлой обивке отпечаталась кровь. Алекс скрылся в спальне, а Миша сидел, почти позабыв, что ему нужно позвать Луизу. Если кто-то может поставить маму на ноги, то это Алекс. Они вдвоем всегда творили чудеса. Луиза с детьми была в детской, обтирала их мокрым полотенцем. Они были слишком окровавлены, чтобы одевать их чистую одежду. Появились на свет, разорвав свою мать. Миша внимательно разглядел близнецов. Их головы были покрыты черным пушком, лица — почти копия матери. Пока единственное, что им досталось от отца, это глаза. Зеленые с самого рождения, как и у Леночки. — Значит, вы — моя новая судьба? — тихо усмехнулся Миша, беря на руки старшего, уже чистого младенца. Мальчик недовольно закряхтел и заерзал, вызывая улыбку у Миши и Луизы. — Он не любит разлучаться с братом, — сказала Луиза, и Миша вернул его в люльку. К утру, когда дом более-менее затих, дядя Макс вернул Лену. Алекс принял душ, привел себя в приемлемое состояние, и их уже не такое маленькое семейство собралось в детской. Старший из близнецов, которого назвали Виктором в честь отца Алекса, жалобно и недовольно запищал, когда его младшего брата вытащили из общей кроватки. Алекс, смеясь, положил младшего на диванчик, чтобы Лене удобней было смотреть, и сразу же поместил рядом старшего. Лена, взобравшись к Мише на колени, нежно трогала крошечные ручки братьев, гладила черноволосые головки. Затем она прижалась к Мише, обхватив руками за шею, и он поцеловал её в макушку. На следующий день все в школе интересовались, как его мама и братья, потому что Мише пришлось прогулять школу и поделиться некоторыми подробностями с классной. Миша постарался обойти кровавые подробности, но скрывать трудностей не стал. Его классная удрученно заохала и осыпала его сочувственными фразами. Наверное, ей стало легче от осознания, что вампирши тоже рожают детей с болью и кровью — иногда даже большей, чем у людей. Участие людей оказалось неожиданно приятно, и еще год назад Миша фыркнул бы от этой мысли. Теперь он понял, что некоторые проблемы лучше переживать в окружении других и что они могут быть не только назойливыми дураками, но разделять радость или горе. Его мама скоро проснется, он в это был уверен. Его семья будет сильной, они обязательно справятся. И если его судьба — поддерживать их, то так тому и быть.