Раз, два, три, четыре, пять... Стой, я не хочу тебя терять.

Только сейчас я понял, какой ничтожной была моя жизнь. В ней нет и не было места настоящим, горячим чувствам. Да и вряд ли когда-то уже будет. Никто не будет долго горевать обо мне. Родители найдут утешение в Тори, возможно, им даже хватит ума воспитать из него НАСТОЯЩЕГО бойца и, когда придёт время, он сможет перехетрить Капитолий и спасти себя с Голодных игр. Нет, не победить, а просто уйти с арены живым. Мне это не светит. Каждый год из первого, второго, третьего и четвертого дистриктов вызываются добровольцы. Люди, готовые погибнуть за славу и зеленые бумажки. Убив при этом других и уничтожить часть себя. Я тоже готов на убийство, но не из пустого тщеславия, а потому, что есть люди, больше меня заслуживающие вернуться. После того, как четвертым трибутом объявили Уилла, произошло невозможное по меркам нашего дистрикта - появился доброволец. Лайан Эвердин - младший брат парня. Ему всего четырнадцать, а он уже готов пожертвовать собой ради спасения чужой жизни. Все знают, что Уилл охотник, что именно он кормит семью, и что без него его родители погибнут. Жаль, что я не такой самоотверженный, а Лайану вскоре предстоит отправиться к праотцам. Надеюсь, что помочь ему придётся не мне. Весёлая в этом году у нас выдалась компания трибутов - больная барышня, которая не протянет и пары часов вне хорошо отапливаемого помещения, божий одуванчик, не способный даже паука прихлопнуть, самопожертвенный идиот(герой?) и я, человек, который просто хочет спасти свою шкуру. Ну, возможно ещё парочку. Дверь открывается и входят мои родители с Тори на руках у папы под присмотром четверых миротворцев. У матери в глазах стоят слезы и опух нос, отец напряженно кусает губы, а Тори по очереди непонимающе смотрит на каждого из нас. Сейчас главное - самому не разрыдаться. - Хеймитч... -всхлипывает мать и протягивает ко мне руки. Я, словно во сне, подхожу ближе, сначала сжимаю её холодные ладони в своих потных, а затем придвигаюсь ближе и кладу голову ей на плечо. Я не хочу думать об этом, но мне страшно. Поглаживая меня по голове, мама ведёт меня к дивану. Когда мы садимся, она кладёт мою голову к себе на колени и начинает перебирать волосы. Совсем как в детстве, когда я, пугаясь грозы, забирался к ним с папой на кровать. Она поёт старую кельскую песню про парня, который во сне видит прекрасную девушку, которая погибает. Затем, уже не во сне, он видит тонущую девушку, но не может её спасти. Потом оказывается, что это была та самая девушка из сна. Странная песня, и однажды я спросил маму, что она значит. - Всегда слушай своё сердце, - после этого ответа я запутался ещё больше. По моим щекам текут слёзы, но я вовсе не стесняюсь этого. Когда мама допела, несколько мгновений мы сидели в такой тишине, что хоть топор вешай. - Хеймитч... Я поднимаю глаза и вижу отца и Тори, сидящих на стуле. - Хеймитч, я не верю в твою победу. Я верю в тебя. Я верю, что ты вернешься. Просто постарайся не высовываться и дотянуть до конца, хорошо? - Что? Как я могу вернуться не победив? - ПОБЕДИТЕЛЕМ Голодных игр можно стать только убив других игроков. Я не хочу, что бы на твоих руках была чья-то кровь. Просто выживи и вернись. Я верю, что ты сможешь достойно прожить эту жизнь. Я смотрю на отца и не могу поверить, что это он. Всегда сдержанный и собранный, сейчас он такой же, как я - растерянный, растрёпанный и грустный. Я чувствую его боль. Он никогда не говорил мне о нежных чувствах, но сейчас я чувствую его любовь. Зря я говорил, что никто не будет горевать по мне. Будут. И мама, и отец. Я не хочу их терять. За что нам это? - Обещаю. Я сажусь и обнимаю маму, она обнимает меня, и нас обоих обнимает папа. Тори своими маленькими ручонками обхватывает меня сзади за шею и прижимается щекой к затылку. Я не хочу никуда уходить. - Я люблю вас. - А мы тебя. Ради тебя мы готовы на всё, помни об этом. - Ваше время вышло, - хрипло говорит миротворец. Я смотрю ему в глаза и вижу, что он мне сочувствует. - Вам пора, - я по очереди целую маму и Тори. Я долго, кажется, целую вечность смотрю отцу в глаза. Затем просто крепко его обнимаю. - Я вернусь.