Любовь солнечного мальчика.

Ты можешь бегать и убегать изо всех сил, но фокус-то в том, что убежать от себя ещё никому не удавалось... Сесилия Ахерн, «Там, где заканчивается радуга»

- Привет, Мышонок, как ты добралась? Он был абсолютно спокоен, не смотря на то, что видел, как у меня от злости, только что искры из глаз не сыпались. Спокоен, как танк, хотя знает меня лучше, чем кто-либо; и прекрасно понимает, что у меня сейчас все бурлит внутри. Значит, поиграем в несознанку? Хорошо, как скажешь! Взяв себя в руки, процедила холодным тоном: - Без эксцессов, – и, обведя руками пространство комнаты, уточнила, - Не просветишь меня, что это такое? Он внимательно наблюдал за мной, не делая никаких попыток к сближению. Он, словно выжидал, как паук, просто наблюдая. Его дело малое - свить паутину, расставить декорации, а сунется ли глупая мушка, это только вопрос времени… но чего он ждет от меня, какой реакции, а если слов, то каких? - Тебе не нравится? – еще зачем-то уточнил он невинным тоном. Не нравится? Это очень мягко сказано. И ты, ведь, знаешь это Ян, знаешь! Тогда зачем? Зачем ты толкаешь меня на путь, с которого мы уже не свернем? Пройдя дальше в комнату, я присела на ближайшее место. Он сначала дернулся, чтобы выдвинуть стул и помочь мне сесть, но встретив мой взгляд, застыл, не двигаясь; только кадык нервно дернулся, сглатывая несуществующую слюну. Нервничаешь? Правильно делаешь! - Ты знаешь, что я не люблю подобного… тогда зачем? Его жадный взгляд шарил по моему лицу, словно искал там ответы, а потом, смирившись, он подошел к столу и стал открывать бутылку с шампанским. Заколыхалась занавеска, это официант хотел предложить свою помощь, но Ян отослал его взмахом руки. Сомневаюсь, что он хотел выпить, да и повода праздновать у нас нет… Просто, он хоть чем-то хотел занять себя, отвлечься, чтобы не стоять истуканом и ждать. Ждать, сам не зная чего… - Знаю, конечно, я знаю о тебе все, и это тоже. А вот на вопрос зачем, ты и сама знаешь ответ. – И на секунду отвлекшись от своих действий, посмотрел на меня, уточняя,- Ведь знаешь же, правильно? Я была вынуждена первой отвести взгляд, смотря куда угодно, только не на него. И это, словно, разочаровало Яна. Я поняла это по его горькому, тяжелому вздоху и… безрадостному смешку. Мои руки начали немного подрагивать от напряжения, пришлось крепко сжать пальцы и со всей силы прикусить губу, причиняя себе боль. На место злости пришел страх - холодный и липкий, который гигантской ледяной волной выплеснулся на мой затылок. Зажмурившись, я стала мысленно молить: - Не делай этого Ян, пожалуйста, не надо! Не делай этого с нами… - Трусиха. Робко посмотрев на него, сквозь волну своих волос, что падали на мое лицо, уточнила: - Что? Что ты сказал? - Ты слышала меня, Сандра. Прекрасно слышала. Меня. И мои слова, – и, словно, что-то для себя решив, он рубанул рукой в воздухе: - Хватит уходить в несознанку и прикидываться овощем! Поговори со мной, посмотри на меня, увидь меня настоящего, а не куклу-вуду, которую ты сама себе придумала. В очередной раз вздрогнув, не столько от его слов, сколько от смысла, заложенного в них, я изо всех сил обхватила себя руками, стараясь найти нужные слова, чтобы все объяснить и успокоить его. А успокаивать было необходимо - полным именем он называл меня только тогда, когда уровень злости зашкаливал. Но нужные, правильные слова все не шли. Тряхнув головой, попробовала снова. - Ты не понимаешь… - Чего? Чего, именно, я не понимаю? Своим нерешительным бормотанием, я не успокаивала его, а наоборот, драконила еще сильнее. Меня начала бить дрожь. Летний вечер повеял стужей, замораживая все пространство. Я не могла согреться, понимая на уровне подсознания, что это просто нервы, иллюзия, но не в силах избавиться от впечатления, что мое солнце заслонили тучи. Погружая в вечную ночь, промерзлую и темную в своем одиночестве. - Ты можешь мне ответить, чего ты так боишься? Меня? Себя? Того, что скажут окружающие? – я подняла на него глаза, и он уцепился за них, стараясь размотать клубок противоречий, - Какое тебе дело до окружающих? Они важнее нашего счастья? Я была уверена, что знаю о нем все. Тогда откуда столько горечи. Откуда эта боль, что надрывом слышна в его голосе? Может он прав, и мне просто так удобно? Я не хотела видеть реальное положение вещей, закрывала глаза на правду. Мир. Мой мир, придуманный и иллюзорный, выгодный и понятный только мне… Говорят – рано или поздно, все тайное становится явным. Говорят – шила в мешке не утаишь. Но мы так часто бываем слепы и глухи там, где нужно смотреть во все глаза и слушать в оба уха… Как далеко может увести нас мир иллюзий? И насколько крепки его объятия? Любая сила имеет столько власти над нами, сколько мы ей даем. Как долго длилась бы еще моя слепота? Я так искренне верила, что между нами лишь дружба. Верила? Или, все-таки, хотела верить? - Все не так Ян, не так … Он вскинул голову на мой лепет, процедив слова сквозь сжатые зубы. - Не так? Что именно я понял не так? Твое вечное закрывание глаз на правду? Или твое нежелание признавать её? Он повторял вслух мои мысли, делая положение вещей еще более тяжелым. Я, все так же, смотрела куда угодно, только не на него. Зачем я пришла сюда? Почему не смогла заранее предугадать его действий? - Ты молчишь? Снова ты молчишь! – встав, он подошел к окну, уставившись в темноту немигающим взглядом, продолжая говорить уже тише и не так зло. - Я очень стараюсь Сан, правда. Стараюсь изо всех сил не спугнуть тебя словами или действиями. Но, по-моему, ты просто не хочешь замечать всего этого. Крутится что-то рядом, ну и пусть крутится, когда нужно - притянем поближе, когда мешает - оттолкнем подальше … Он накручивал и накручивал и без того тугую пружину злости. Сколько всего, оказывается, у него внутри накопилось. Тембр его голоса не повышался, он не злился, уже не злился, и это было страшнее всего. Он просто ставил меня в известность, знакомил. Знакомил с тем миром, в котором живет. Миром, созданным для нас двоих… Это я своей фобией сделала его таким. Я, и только я, виновна в той боли, что тихим шорохом небытия сейчас слышна в его голосе. Нет ничего хуже равнодушия. Пусть злится, пусть ругается, но только пусть хоть что-то чувствует ко мне. Хуже всего пустота и чернота ненужности. - Зачем ты так? - А как? Я не знаю, как по-другому. Ты знаешь? Ну, так просвети меня, подскажи, как нам жить дальше. Вскинув голову, я посмотрела прямо на него, на напряженные плечи, окоченевшие от боли мышцы спины, и, облизнув пересохшие губы, стала быстро говорить, боясь, что он меня остановит: - Мы можем, можем просто быть друзьями, оставить все как прежде. - Нет! – он выкрикнул одно только слово, вложив в него все свои чувства, на эмоциях повернувшись ко мне, и позволив, наконец-то, увидеть его глаза. Его глаза, и то что за ними… Шутки кончились, больше не будет хорошего любящего мальчика, стоящего в сторонке, он все для себя решил… Не отводя взгляда, он повторил, смотря прямо в мою душу, и гораздо тише, добавил: - Нет Сан, больше я не отступлю. Я не буду рвать себя на части и дарить только половину. Не хочу днем быть твоим мальчиком, а ночью становиться тенью. Нет. Больше никогда. Ты или возьмешь все, или не получишь больше ничего. Это больно, мышонок, это так больно жить только частью себя… Я хочу все! Обнимать тебя не только, когда тебе плохо, потому что именно так положено вести себя друзьям. Хочу быть всем, быть частью тебя. Целовать, так крепко, чтобы тебе пришлось умолять о глотке воздуха, обнимать, до скрипа в костях, и ласкать, ласкать так сладко, как могут только возлюбленные. Хочу быть воздухом, которым ты дышишь, хочу, чтобы засыпая ночью, ты прижималась ко мне, а проснувшись утром, первой твоей мыслью был Я. Хочу иметь право называть тебя любимой и своей, только своей. Хочу этого, хочу больше всего на свете, больше чем всепрощения для своей души… и если ты не в силах мне это дать, значит не надо, не надо ничего! Я слушала его и думала, о том, как странно устроен этот мир. Ведь еще сегодня утром, я даже подумать не могла, что прожитый день будет стоить мне Яна. А я его теряла, теряла человека, который был для меня всем. Увлекшись своими сказками, сама поверила в их реальность, и стала заложницей. Как говорила девочка Алиса "Приходится бежать со всех ног, чтобы остаться на том же месте! Если хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать, по меньшей мере, вдвое быстрее!" Вот так и я, бегу со всех ног, не понимая, что продолжаю стоять на том же самом месте. Может попробовать объяснить ему, рассказать и поделиться, что за страхи сейчас стучат на бубнах в моей голове? Но если он, за столько лет что был рядом со мной, не понял основного, то услышит ли сейчас? Поймет ли? Любовь! Любовь – это так иллюзорно и не постоянно. Призрачный мираж, сказочный оазис в пустыне жизни. Где каждый из нас - уставший путник, ищущий несбыточное… умоляющий пересохшими губами о любви, как о глотке родниковой воды. В постоянном неустанном поиске мы сбиваем ноги о чужие пороги. И когда получаем желаемое, найдя такой желанный родник любви, уже не можем совладать с собой и остановиться. Припадая к источнику ты пьешь и пьешь, боясь пролить хоть одну капельку. Но время идет, и уже очень скоро ты не станешь с такой бережностью относиться к «подарку»: твой живот отяжелеет от жидкости, зубы начнут сводить от холода родниковой воды. Жизнь это не только праздник, это рутина, ежедневная рутина, что выматывает и высасывает радость. Вскорости ты перестанешь замечать, что все больше воды уходит в землю, ведь ты перестанешь с былой жадностью бороться за каждый глоток. Цель достигнута, все запреты сняты, все иллюзии канули в лету. И придет осознание того, что в тебя больше не поместится ни глотка. Зачем с былой жадностью и боем отвоевывать то, что и так твое? Стоит только руку протянуть… Как закончится это история, что будет дальше, зависит только от характера и воспитания. Полезешь ли ты в колодец с ногами, решив напоследок уже окончательно все загадить, или просто отвалишься, как сытая пиявка, буркнув слова благодарности, но итог будет один - ты пойдешь дальше. Все идут… Сегодня тебе еще клянутся в любви и целуют ноги, а завтра, ты уже никто и звать тебя никак. Ты просто пешка, разыгранная партия, пройденный барьер. И дело тут даже не в человеке, а в сути жизни, мы все такие, хорошие или плохие. Мы все - искатели, завоеватели и разведчики… Не все лгут о своих чувствах и потребностях, нет! Есть такие, которые действительно, всей душой, верят в искренность своих чувств и долгую жизнь, в «счастливо и на века», но… так не бывает! Нет этого красивого «навсегда». «Есть только миг …» Бывают исключения, кто же спорит, бывают, но знаешь, исключения лишь подчеркивают правило. Я верю только в дружбу. Дружба – это единственное, что длится, пусть не навсегда, но все же дольше, чем хваленая любовь, самый большой срок которой отмерян в три года. Я никогда не летала в облаках, предпочитая твердую почву под ногами. Иллюзия и мечты, это не для меня… Но сейчас я стаяла перед выбором – остаться верной себе и своим принципам и потерять или рискнуть, а там что будет, то будет?! Этот липкий страх мешает думать. Что бы такое сделать, чтобы избавиться от него? Думай девочка, думай … Потерять Яна: больше никогда не прижаться к нему, не услышать ласкового «котенок», не увидеть эту светлую улыбку, что он дарит только мне. Не будет больше ни долгих разговоров, ни прогулок на природе, не будет его спонтанных «собирайся, и поехали!», «Куда?» «Да, не все ли равно, главное вместе!» Не будет ничего! Все потерять, ради так называемой любви? А, может быть, не любви? Вспомнив нашу сегодняшнюю встречу в машине, я ухватилась за нужную мне ниточку мысли, осторожно потянув. Секса? Неужели, все-таки, последнее? Может быть, дело тут вовсе не в слове «любовь», так пугающем меня? Нащупав твердую почву под ногами, я вскинула голову с вопросом: - Ты точно хочешь любви, Ян? Той, где «вместе и на века»? Или той, где «страстно и наверняка»? Ты же хочешь этого? – Встав со своего места, подошла и встала за его спиной, еле слышно пробегая по сжатым мышцам спины пальцами и понижая голос, буквально выдыхая свои слова в его шею, - Огня, истомы, хриплых вскриков под влажными простынями, пересохших и искусанных губ, переплетенных рук и ног? Синяков и царапин, что остаются на коже от слишком жадных и хаотичных движений… Влажных и глубоких поцелуев, которые стоят и ценятся больше глотка воздуха… Хочешь… полного погружения в небытие… только не поодиночке, а вместе, вдвоем?! – я просто топила его в своих словах, ни на секунду не отрывая рук. Боясь даже самой себе признаться, что это сейчас нужно не только ему, но и мне. Он тут, он рядом, а значит, не все еще потеряно, все еще можно исправить. То ласкала его руками, зарываясь в волосы, гладя плечи, то прижималась лицом к теплой спине. Но он не реагировал. Кожа загоралась под моими пальцами, я чувствовала ее жар даже сквозь одежду. Дыхание вырывалось все тяжелее, хриплыми толчками, почти заглушая мои слова. Но он не двигался. Не отвечал. И никак не пытался мне помочь. А развернув его лицом к себе, я просто обалдела, когда увидела, что его глаза крепко зажмурены. Ну, это вообще ни в какие ворота… - Может ты посмотришь на меня, Ян! Перестань вести себя, как ребенок! Он тут же широко распахнул глаза, хватая меня за плечи и не разрешая отодвинуться. - Ребенок? Это я-то веду себя, как ребенок? Я столько времени ждал, пока ты обратишь на меня внимание. То брат! То друг! И я все терпел, прощал и молчал. Ждал… Хотя никак не мог понять, ты правда веришь в это или тебе так выгоднее? Проще? А теперь ты ведешь себя, как искусительница. Словно не было этих долгих лет, и ты, наконец-то, заметила меня. Увидела, что я не только друг тебе, потому что трудно просто дружить с человеком, от близости с которым заходится сердце и срывается дыхание. Ты соблазняешь меня, но, знаешь, я больше не верю тебе! Нет! Больше я на это не куплюсь. Он качал головой, смешно вздыхая, словно марафонец после забега… а меня уже несло, потому что я дожала его и услышала то, что хотела или нет? Ведь я злилась, злилась, без абсолютной на то логической причины. Ты же хотела этого; мечтала, чтобы дело было не в любви, которой ты так боишься, а в банальном физическом влечении. Так почему же так корежит и рвет на части боль напополам со злостью?! - Дыхание? Значит, все-таки, дыхание. Так вот в чем дело! Дело, как всегда, в бл..х гормонах. Чертова сексуальная жажда. Так вот, что тебе на самом деле надо! Секса? Острых впечатлений? Обнаженной натуры? Вот что, значит, ты подразумеваешь под любовью?! Злость придала мне силы, и, вырвавшись из захвата его рук, я отошла на несколько шагов. Продолжая говорить, срывая с себя и без того немногочисленную одежду. Тонкие лямочки легко соскользнули с плеч, платье мягкими волнами легло у моих ног. Переступив через него, зацепилась каблуком за ткань, раздраженно дернула ногой, отбрасывая его в сторону. Очень скоро на мне уже мало что осталось. Только кружево белья нежно зеленого цвета. - Посмотри, посмотри же на меня! Это то, что ты хочешь? То, к чему ты стремился? – обведя свое тело руками, повыше задрала подбородок, чтобы не было так заметно, как он дрожит. Было ли мне в тот момент стыдно? Я часто впоследствии задавалась этим вопросом. Ужасаясь своему безрассудству и откровенной глупости. А если бы кто-то зашел в тот момент, а если бы нас сфотографировали через огромные панорамные окна? Какая на утро было бы первая новость в просторах интернета: «Одна всем известная курица, пыталась соблазнить своими худосочными телесами царя и бога солнечного света по имени ТэЯн!». Хотя зачем ждать утра, можно и сейчас! Самое большее, пятнадцать минут- сделать фотки и слить их. А если бы? Как много этих «если бы», от которых в последствии у меня покрывались потом ладошки. Тогда я не думала об этом, честно говоря, вряд ли я вообще о чем-то думала, злость застилала глаза. Та злость, что питалась моими страхами и комплексами. Я никогда не считала себя красивой. Милой, симпатичной, если поставить в правильную позу и накрасить. Но красивой? Нет. И сейчас, я словно кричала Яну – Посмотри на меня! Рассмотри! Во мне нет ничего особенного! Нет пятого размера груди, нет плавного перехода от талии к бедрам. Я вся состою из углов. Тоненькие ручки и ножки, куриная грудка. Это я! Я настоящая, не прикрытая фальшью одежды. Это ли ты видел? Это ли так жаждал? Что во мне настоящей тебе нравится? Но ликовала я не долго, ровно до того момента, пока он не заговорил. - Думаешь, не возьму? Думаешь, совесть не позволит? Или я заберу свои слова обратно, и тут же кинусь прикрывать твою наготу полами плаща? Решила, что мне хватит твоих подачек? Но знаешь, дорогая, ты ошиблась! Недооценила ты животное начало в моей крови. Возьму! Все возьму, потому что устал любить тебя только в мечтах! Пусть это будет только один единственный раз, пусть. Но я все соберу, до самой последней крошки. Все выпью, до самой последней капельки. Даешь? Давай! Забираю! Шах. И мат… он сделал меня с первого раза, в моей же игре. Только в этот момент я, наконец, поняла размах своей игры на вылет. Что я делаю? Что и Кому хочу доказать? Это же не просто парень с улицы, это Ян! Ян, который был со мной не только во взлетах, но и в падениях. Тот, что готовит мне теплый чай с лимоном, когда у меня болит горло. Тот, кто покупает галлонами мороженое с шоколадной крошкой и сидит часами со мной на коленях, растирая спину и смотря слезливо-сопливые мелодрамы, когда меня накрывает депрессией. Тот единственный, кому можно позвонить, сидя в туалете и не имея возможности выйти, который бросив все, примчится с другого конца города с купленными в ближайшей аптеке тампонами. Тот… он тот… Он наступал, а я отходила, а-ля весталка в первую брачную ночь, прижимая рученьки к груди и немного скользя на шпильках по гладкому полу. Вот бы навернулась в тот момент! Растянув по паркету свою царственную задницу. Может быть, хоть это привело бы меня в чувство?! - Что не хочешь больше? – продолжал он, - Передумала? А что так? Рожей не вышел? Не такого ты ждала от своего доброго старого «друга»? А может ты хочешь, чтобы я на колени встал? Я могу, запросто! Одно движение, и он у моих ног, подрагивающие крылья носа, яркая краска румянца на всю щеку, крепко сжатые в кулаки руки по обе стороны от его коленей, глаза безумца, капельки пота на лбу. Казалось, он не доверяет самому себе, поэтому просто смотрит, вбирает в себя мою наготу, ласкает и изучает глазами. От моей злости не осталось и следа, только растерянность и недоверие продолжали кружить, и без того чумную, голову. - Встань, встань Ян, пожалуйста, а если кто-то увидит? - Увидит что? Меня на коленях пред твоей наготой? – короткий смешок и новый хрип пересохшего горла, - Если это будет мужчина, он даже не станет задавать вопросов, а встанет вместе со мной! Бросая обеспокоенные взгляды в сторону колышущейся ткани у входа, я опустилась на колени напротив, в безуспешных попытках поднять его и в тоже время спрятаться за ним. - Почему ты так недоверчива? Почему не замечаешь очевидного? Дотронься! - Что? - Ну же, дотронься, прикоснись ко мне! – одним движением он взял мою руку и прижал ладошку к своей груди и безумному ритму сердца. - Думаешь, оно стучит сейчас, как бешеное, только от возбуждения? Я хочу тебя, видит Бог как сильно я хочу тебя, но это не только жажда близости и секса, нет. Это горазда большее, то, что сильнее меня … Ты никому не веришь, не доверяешь. Мужчин ты с лету отбрасываешь на скамейку запасных. Тогда просто почувствуй! Хотя бы попробуй почувствовать то же, что и я, когда просто вижу тебя! Я не они… я не они… Шаря по его лицу глазами, я уже знала ответ, сдавая свои крепости и разрушая стены страха и недоверия. Они и Ян. Это ни кто-то иной, это Ян. Это не безликая толпа мужского пола от которых ты закрываешься, прячась в ракушку, ежесекундно ожидая удара в спину. Не верить ему, значит, не доверять самой себе. Все просто. Это основы, не прописные истины, как то, что солнце встает на востоке, а садится на западе. Он не предаст, он не изменит, он это просто ОН … Тот единственный, он именно тот… - Ян – руки такие не послушные и тяжелые, словно не мои, столько силы нужно, чтобы поднять их, и прижать к любимым изгибам щёк и скул. Большой палец задевает линию полных крепко сжатых губ. Он только резко втягивает воздух в свои легкие, настороженно наблюдая и боясь спугнуть. Склонив голову и взяв его лицо в плен своих рук, осторожно лизнула, пробуя на вкус. Горячий бархат губ приоткрылся, впуская меня в себя… Не удержавшись, юрким движением языка скользнула дальше, окунаясь в тугую и тесную жаркую бездну… На вкус он был как солнце и виноград, созревший и готовый к разливу по бутылкам. Хмель ударил в голову, извлекая из груди стон, и вот я уже падаю на него. Запутываясь в волосах, перебегая пальцами по границе выбритого и уложенного в прическу. Его руки на мне, сначала не уверенные, а потом сильные и крепкие, жадные. Прижимая меня к себе все сильнее и сильнее, он словно боялся, что меня оторвут от него, заберут. Казалось, на свете не осталось никого, кроме нас двоих. Я не помню, почему я так долго отталкивала его, не понимаю, почему он раньше не скрутил меня и не показал, как это – быть частичкой одного целого. Было так хорошо, как никогда! Перед крепко зажмуренными глазами горели яркие пятна, кожа плавилась под его руками. Если бы не одно НО. Что-то гудело и гудело, трелью звонка отскакивая от стен и теряясь в пространстве. Откинув голову назад, я наслаждалась цепочкой влажных поцелуев по шее, прижимая его голову к себе и сумев выдавить. - Звонят. - Что? - Звонят, Ян. – Он только отмахнулся, прижимая меня к себе удобнее и обвивая моими ногами свою талию. Телефон замолчал на несколько минут и зазвучал снова, еще громче и противнее. - Да чтоб тебя… Не спуская меня с рук, а только подхватив удобнее, придерживая под попу, он поднялся и подошел столу. Схватил телефон с желанием выключить, но увидев кто звонит, нахмурился и протянул зеленую трубку по экрану. Тишину комнаты наполнил быстрый и громкий тембр голоса Квон Чжи Ёна. Ян застыл, не двигаясь, только слушая и прижимая меня к себе сильнее. Его глаза бегали по залу, вслушиваясь в слова и переваривая информацию. Скользнув по его щеке губами, разжала захват ног, сползая с его тела. Он сделал движение удержать, но я только улыбнулась, еще раз целуя его, в попытке успокоить. Все хорошо, я тут, я рядом, я прекрасно понимаю, что ты занят. Оторвавшись от него, быстро оделась, постоянно посматривая на тихо говорившего Яна. Что-то случилось. Я видела это по крепко сжатым губам, по перекату желваков под кожей, по широко расставленным ногам, как в стойке перед дракой. Положив трубку он быстро нашел меня глазами, и, улыбаясь, подошел обнять, целуя макушку и запрокинутое к нему лицо. Но рассеяно, словно уже находясь за сотню миль от меня. Я уткнулась в его грудь, слушая дыхание и просто наслаждаясь его теплом и силой. Сегодня было так много всего, и я вымоталась, стараясь восстановить потраченную энергию. Ян кому-то звонил, договаривался о встрече, не забывая между делом, прикасаться ко мне, напоминая, что мы вместе. Положил трубку, тяжело вздохнул, и я уточнила. - Тебе нужно идти? - Угу. - Понятно. - Я не смогу тебя отвезти, вызвать такси? - Не надо, я сама. Еще раз, рассеянно поцеловав меня, он ушел быстрым широким шагом, словно опаздывая. А я осталась на месте, смотря ему вслед и стараясь осознать весь размах произошедшего сегодня.