***
На следующее утро в Большом Зале царило всеобщее оживление, ученики воодушевленно обменивались планами на предстоящие каникулы, младшие курсы от возбуждения не могли усидеть на месте и то и дело вскакивали, припоминая ту или иную забавную историю и спеша поделиться ею с друзьями. Даже за столом Слизерина кто-то иногда несдержанно хохотал и подтрунивал над однокурсниками. В это утро даже овсянка казалась Драко Малфою куда вкуснее, чем обычно, и он, с удовольствием доев её, наслаждался вкусом горячего какао с корицей. Над головами учеников начал раздаваться привычный шелест крыльев: настало время утренней почты. То перед одним учеником, то перед другим совы опускали на стол свертки и письма, довольно поухивая, если кто-то угощал их. На стол перед Драко упал сверток, к которому было прикреплено письмо. Малфой удивленно посмотрел на посылку: обычно все родные обменивались подарками дома, поэтому он не мог предположить, кто это послал. — Колись, Драко, подарок от воздыхательницы? — Забини вытянул шею, чтобы рассмотреть сверток и по возможности прочитать имя отправителя. — Забини, ты что же — завидуешь? — Малфой ухмыльнулся и, открепив письмо, раскрыл его. Но стоило ему увидеть знакомые округлые буквы с завитушками, улыбка пропала. Он нахмурился и, сунув конверт в карман мантии, встал из-за стола, прихватив сверток, он уже знал, что там. — Эй, ты так и не откроешь? — С любопытством и ноткой разочарования в голосе спросил Забини, провожая взглядом Драко, который направлялся на выход. — Просто не хочу травмировать лишний раз твоё самолюбие, мне, в отличие от тебя, девушки подарки посылают, а тебе, как я вижу, пока только родственники. — Скорчив невинное лицо, Драко развел руками и вышел из Зала. — Вот же гаденыш. — Беззлобно бросил Блейз и хмыкнул. Он поднял глаза наверх и проводил взглядом запоздалую сову, которая плавно спланировала к столу гриффиндорцев и аккуратно опустила небольшую коробочку перед Джинни Уизли. Улыбка появилась на лице Забини, и он стал следить за реакцией младшей Уизли. Когда сова опустила перед Джинни небольшую коробочку бордового цвета, она могла лишь недоуменно хлопать глазами, ища человека, которому это предназначалось, но по ошибке попало к ней. Но, не встретив ничего, кроме любопытных взглядов, она насторожено посмотрела на коробку, перевязанную золотой лентой, и заметила небольшую приписку: „Для Джиневры Молли Уизли“. — Ого, сестренка, это от кого же такой подарок? — Присвистнул Джордж. — Фордж, а наша Джинни не промах! — Поддакнул брату Фред. — Согласен, Дред. Ну же, открой! — И для пущей убедительности Джордж пододвинул коробку ближе. Все еще недоумевая, Джинни взяла коробочку и, развязав ленту, открыла её. Внутри на бархатной подкладке лежала серебренная узорчатая заколка для волос, отделанная малахитом, переливающимся всеми гранями. Джинни изумленно выдохнула и с трепетом взяла заколку в руку, та приятно легла в ладонь. Близнецы присвистнули и, бормоча шуточки на тему, что, если бы они родились девушками, то непременно тоже получали бы такие подарки от тайных воздыхателей, удалились из зала собирать чемоданы. Любопытные все еще пытливо смотрели на Джинни, но, зная её характер, не решались задавать вопросы. Рон что-то удивленно и недовольно бурчал, повторяя, что нужно вернуть такой подарок. Но сестра не слушала его, все еще рассматривая подарок. Такая вещь безусловно дорого стоила, но работа мастера была такой искусной, что заколку хотелось тут же примерить на волосах, и уж точно не хотелось возвращать. Но Джинни все еще не могла понять: кто мог прислать ей такой подарок. — Джинни, смотри, а это разве не записка? — Парвати указывала пальчиком на сложенный листок пергамента, который лежал в коробке, видимо, под заколкой. Уизли кивнула и, аккуратно положив заколку обратно на бархат, развернула пергамент. „Эта заколка будет изумительна на твоих огненных волосах.“ Перечитав еще раз, она почувствовала, как заливаются румянцем смущения её щеки, уши и даже шея. Это была безумная догадка, но Джинни посмотрела в сторону стола факультета Слизерин и наткнулась на внимательный взгляд черных глаз. Обладателем которых был не кто иной как Блейз Забини, улыбавшийся и следивший за каждым её движением. Смущение и гнев овладели ею, но не могла же Джинни подойти к нему и при всех обратно вручить подарок! Обзывая про себя слизеринца всеми известными выражениями, Джинни торопливо взяла коробочку, ленту и записку и поспешила уйти подальше от этих внимательных черных глаз.***
Драко придирчиво осматривал свою мантию, но, убедившись что она цела и невредима и почищена, сложил её в чемодан. Вернувшись к столу, он взял в руки непонятный предмет треугольной формы, который лежал в одном свертке с мантией, но при этом был упакован в оберточную бумагу с елочками и снежинками. Повертев в руках предмет и не сумев дать ему название, Малфой все же взял в руки письмо, которое пообещал выбросить не читая, дабы лишний раз не видеть/слышать очередной бред от сумасшедшей с Когтеврана. Как он и предполагал, после слов: „…спасибо за мантию. Уверена, что благодаря ей не заболела.“ следовало скопление букв, складывавшихся в абсолютно бессмысленный текст — своеобразную инструкцию. Так он узнал, что неопознанный предмет был подарком для него на Рождество, а так же, что назывался: » Колпак от размягчения мозгов“. Полумна Лавгуд давала советы когда, где и сколько носить колпак. В конце она приписывала, что он поможет Драко Малфою отогнать всех многочисленных мозгошмыгов, которые собрались вокруг него, если он будет регулярно носить колпак. Удивившись тому, как такое можно было написать в здравом уме (хоть и был уверен, что здравый ум и Полумна Лавгуд несовместимые понятия), Драко все же взялся за перо и написал на чистом пергаменте ответ: "Очень мило было с твоей стороны послать этот „прекрасный“ и „очень нужный“ подарок. Обязательно им воспользуюсь, как только выпадет возможность! Д. М." С пергамента разве что яд не капал, но Драко Малфой был доволен. Это было сложно, но он представил, как на лице полоумной появляется обида, и как, возможно, эти огромные глаза непонимающе перечитывают раз за разом эти несколько строчек. Улыбнувшись этим непонятным мыслям, Драко сложил пергамент птичкой и заколдовал, чтобы тот полетел к полоумной. Он почти закончил укладывать вещи, когда на подоконник прилетела точно такая же „птичка“. Малфой развернул пергамент и чуть не подавился, прочитав: "Очень рада, что тебе понравился мой подарок! Но не затягивай с его применением: в каникулы нарглы особенно опасны! П.Л" — Нет, она правда ненормальная! — Взяв еще один пергамент, он написал: „Знаешь, Лавгуд, если я буду неподалёку от Мунго, то обязательно зайду туда и покажу целителям твои письма про нарглов и колпак. Д. М“ Отослав ответ, он, наконец, закончил сборы. Окинул комнату еще раз: не осталось ли чего на виду из того, что не следует быть увиденным, и посмотрел на часы: до отправления оставался еще час. Можно спуститься в гостиную и посидеть там, прежде чем нужно будет всех собирать и выдвигаться. Обязанности старосты никто не отменял. Бумажная „птичка“ плавно опустилась на его стол. Удивленный, что полоумная что-то ответила, он прочитал: „Мой папа тоже говорит, что пора предложить ввести колпак от размягчения мозгов в колдомедицину. Счастливого Рождества! П.Л“ „Она непробиваема." — Подумал Драко Малфой, убирая эту записку и предыдущие в письменный ящик, где уже лежали колпак и письмо.