Не для прессы

Когда в следующий раз я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь не в своей постели и не в своей кровати. Это не моя комната, но и не комната Максона. Я села в кровати, и тут на меня нахлынули воспоминания: Максон, его комната, Аспен, пожар, обморок. Приятного мало. Столько всего произошло за очень короткое время. Такое ощущение, что меня хорошенько помяли. Я должна была бы проснутся отдохнувшей, но какой там. Во всем теле чувствовалась слабость, я еле заставила себя встать и поплестись туда, где, по моему мнению, должна находится ванная комната. Приняв душ, я вернулась в комнату и села на кровать совсем растерянная, впервые в жизни я не знаю, что мне делать дальше. Кто-то хочет выжить меня из дворца как раз тогда, когда для меня это стало самым важным, когда я больше не представляю свою жизнь за пределами этих стен. Что мне делать? Уступить? Ну уж нет. Никто не заставит меня отказаться от Максона. Но какой будет исход этого всего? Если бы я вчера не вышла бы со своей комнаты и не пошла бы к Максону, возможно я была бы уже мертва. Мной одновременно овладели и страх и злость, от чего последняя еще более распалилась. - Миледи, Вы уже встали? Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? - в комнату тут же влетели все четверо моих служанок. Я подняла голову и столкнулась с участливыми и заботливыми лицами девушек. Как я к ним привыкла. Эрин, кажется, всего за один день хорошо адаптировалась и расположила к себе мою троицу. - Голова кружится, но не сильно. Не волнуйтесь, вполне могу выдержать перелет и уж тем более завтрак, - на лицах своих служанок я прочитала недоверие, но против они и слова не сказали. Вместо этого они стали расправлять принесенное ими платье, а Мэри занялась моими волосами. - Чья это комната? – спросила я сидя у трюмо, пока Мэри собирала волосы назад и закручивала их в прическу. - В этой комнате раньше жила леди Марли. Принц Максон сказал, что из всех комнат, Вы бы хотели быть тут, - я улыбнулась. Максон знает, как я привязалась к Марли, и предугадал мое желание раньше, чем я поняла, что мне нужно. Действительно, если в моей комнате был пожар то из всех остальных я предпочла бы комнату Марли, но я потеряла сознание. - А где сейчас принц? – спросила я у отражения Мэри в зеркале. - Перед рассветом он ушел к себе. - Он был тут? – удивленно спросила я. Почему это кажется мне таким странным? Может оттого, что я и предположить не могла, что он останется в моей комнате всю ночь, если об этом узнает весь дворец? - Да. Он сказал всем, что не оставит Вас одну, пока не убедится, что с Вами все хорошо и что Вам ничего не угрожает. Он отказался уходить от Вас, заявив, что если кто-то собирается навредить Вам, то этот человек сначала должен будет пройти мимо него, - мечтательно вздохнула Люси, самая романтичная из всех. - Вы же не хотите сказать, что он тут спал? – я попыталась серьезно посмотреть на девушек, но глупая улыбка уже расползалась по моему лицу. - Конечно хотим, как же он мог оставить Вас в таком состоянии, - даже всегда сдержанная Энн лукаво улыбнулась и я решила, что день начался не так уж и плохо. От Энн я узнала, что они спрятали мое кольцо и оно у них. Эрин сказала, что спрятала письма, как только я вышла из комнаты. Значит все в порядке. Странно, но я совершенно забыла про банку с монетой, но, как ни странно, мысль об этом не опечалила меня. Может оттого, что для меня история с Аспеном уже пройденный этап и эта банка уже не значит для меня так много? Когда девушки закончили, я выглядела достойно, даже более того. Когда я увидела себе в зеркале, я сначала удивилась, платье девушки пошили невероятное. В этот раз они постарались больше, чем обычно. В нем я выгляжу более торжественно, и как бы ни странно, я чувствую себя в нем куда соблазнительнее, чем в других платьях. И, в отличии от красного платья, оно значительно скромнее. - Это распоряжение короля. Он дал нам распоряжение для сегодняшнего дня пошить всем оставшимся девушкам платья в пастельных тонах, - отвечая на мой невысказанный вопрос, сказала Энни. Я внимательно осмотрела свое отражение в зеркале с головы до ног. Шея в этот раз открыта, а ткань платья едва затрагивает плечи, обхватывая сами края плеч, и затем спускается в глубокий лиф, выгодно подчеркивающий грудь, делая ее полнее, далее платье из плотной, но легкой, скользящей ткани спускается то телу до бедер, а дальше переходить в свободную юбку, чем привлекает внимание к тонкой талии и округлым бедрам. Платье выгодно подчеркивает мою фигуру, которая только округлилась со времен пребывания во дворце. Питание тут стабильное и сытное, поэтому и линии фигуры стали более плавными, а не островатыми как раньше. В последнее время кружева на платье стали моей визитной карточкой. Все началось с прикрывания шеи, а закончилось экспериментами девушек. Особенность этого платья состоит в том, что из кружева в нем сделана вся спина. Платье в одно и то же время и достаточно сдержанное и элегантное и соблазнительное. Девушки превзошли самих себя. Смотря на себя в зеркало я, пожалуй, впервые увидела в себе принцессу. Интересно, понравится ли оно Максону? - Зачем? - Как сказал Его Величество, вы должны напомнить всей стране, что одна из вас в скором времени станет принцессой Иллеа и женой принца Максона, - что же. Пожалуй, в этом есть смысл. Горячо поблагодарив девушек за работу, я пошла в своем удивительном платье на завтрак. Завитые и не поднятые наверх волосы отчего-то показались мне тяжелее, чем раньше и я с удивлением поняла, что сейчас они длиннее, чем когда я прибыла во дворец. Почти за полгода Отбора я ни разу не стригла и не подравнивала их. Если выровнять их сейчас, они уже будут доходить мне до пояса. Идя по коридору, я не удержалась и проверила кольцо. Девушки заверили, что с ним все хорошо, и они спрятали мне его в лиф, в небольшой карманчик, но я решила убедиться во всем сама. Кольцо было на месте и по-прежнему сверкало аквамаринами и бриллиантами, само оно выполнено из белого золота и в форме цветка. Прижав его к губам и улыбнувшись, я поспешила спрятать его обратно. Когда я вошла в столовую, все уже сидели. Я немного опоздала. При моем появлении все повернули ко мне лица. Все, кроме короля и Селесты мне улыбнулись, хотя последняя никогда не отличалась добродушием. Я сделала книксен и, когда королевская семья кивнула мне, я заняла свое место. - Вы сегодня очаровательно выглядите, леди Америка, - с теплотой в голосе поприветствовала меня королева. - Спасибо, Ваше Величество, - я улыбнулась ей в ответ. То, что она станет моей свекровью, еще один из множества плюсов касательно моего брака с Максоном. Но в этом столько минусов, что я порой теряюсь. Самый жирный, пожалуй, это король. Он меня ненавидит. Что произойдет когда/если я стану принцессой и буду постоянно, на законных правах жить во дворце? Чтобы не портить себе настроение мыслями о короле, я перевела взгляд на Максона. Мое сердце пробило еще два удара и замерло. Он улыбнулся мне тихой, спокойной, но такой интимной улыбкой, что у меня перехватило дыхание. Его темные глаза стали на несколько оттенков темнее. Когда я наклонилась за чудесным десертом, на этот раз с малиновой начинкой, я заметила, как принц нервно глотнул, отчего мне захотелось рассмеяться. Невероятно приятно, когда так на тебя смотрят и реагируют на твое присутствие. Чувствовать себя желанной необычайно приятно. Положив десерт себе на тарелку, я ответила Максону невинной улыбкой. - Америка, как же я рада, что с тобой все хорошо, - Крисс положила свою руку мне на предплечье, и в ее глазах я увидела и беспокойство и облегчение. Мы – соперницы. Мы должны ненавидеть друг друга, ведь боремся за одно и тоже. Для нас обеих это состязание переросло в нечто больше, имеющее очень важное значение. Но стоит ли это дружбы, если такая есть? Сегодня, впервые за прошедшую неделю, я усомнилась в том, что Крисс хотела бы мне навредить. Она выглядит искренне обеспокоенной моим состоянием. Может не стоит рушить все мосты? Выбор делает Максон, а значит одна из нас должна смирится. Можно ли в таких условиях сохранить дружбу? Я её знаю. - Нас всех так переполошила новость о пожаре. Ты не сильно пострадала? Ты сегодня очень бледная.- Возможно, Крисс права. Единственное, с чем ничего не могли поделать мои служанки – это моя бледность сегодня утром. Я долго пыталась понять, в чем дело, но ничего кроме как дыма, мне в голову не пришло. Но я ведь не столько вдохнула его чтобы потерять сознание. Меня тронула забота Крисс, и я с задумчивым видом посмотрела нее. На ней точно такого же кремового оттенка, как и у меня, платье. Правда оно такое же сдержанное и невинное, как и сама Крисс. Я никогда об этом не задумывалась, но мы с ней создаем неплохой контраст. Тихая и спокойная Крисс и импульсивная и эмоциональная я. Если сравнивать ее со стихией, то она скорее всего вода, причем из тихого ручья, в то время как я, скорее всего, огонь. Мы с ней так непохожи друг на друга. Интересно, что привлекло Максона в нас обеих? - Я сама очень испугалась. Моя бессонница в эту ночь спасла мне жизнь. Боюсь представить, чтобы со мной случилось, не реши я вчера прогуляться по коридору. - Бедная Америка. Надеюсь, ничего важного не сгорело? – ответила мне Крисс. Король, прислушавшись к нашему разговору, вопросительно поднял бровь, явно желая узнать, было ли что-то в моей комнате, заслуживающее мое внимание. - Самое ценное из всего сгоревшего – письма моей семьи. Я по ним очень скучаю, - невинно ответила я, король разозлился, меня вновь не было в чем упрекнуть. Если бы он только знал, что у меня было на руках, в том числе и то, что спрятано сейчас в лифе моего платья. Я осталась довольна своей маленькой внутренней победой над ним. Я не боюсь его. Не теперь, когда жизнь подле Максона кажется мне уже не только заманчивой, а единственно верным решением и такой необходимостью, что порой мне кажется, я начинаю сходить с ума. - Мне жаль. Единственное, что может обрадовать – что мы скоро увидим свои семьи, - Крисс улыбнулась и принялась за свой завтрак. Взяв чашку с ароматным горячим шоколадом, я блаженно закрыла глаза, вдыхая чудесный аромат. Как же я его полюбила во дворце. Дома мы не могли позволить себе такую роскошь. - Леди Америка, я вижу шоколад произвел на Вас неизгладимое впечатление, – я услышала мягкий смешок Максона и открыла глаза. Он решил со мной заигрывать? За столом и при его родителях? Что же, поиграем по его правилам. - Это волшебный напиток, Ваше Величество. Сколько бы я не провела во дворце времени, я никак не привыкну к чудесной еде. - Как жаль, наша кухарка не может поехать с нами. - О, не волнуйтесь, я уверена достойной едой Вы будете не обделены. Не такой великолепной, но все же, - я дразнящее улыбнулась принцу, когда мне пришла неожиданная заманчивая идея накормить его едой собственного приготовления. Мне вдруг захотелось сделать для него что-то простое и естественное в простых семьях и недоступное во дворце. Я бросила мимолетный взгляд на королеву. Ей явно доставляет удовольствие наш разговор с принцем. Как бы не было нам хорошо, но завтрак быстро закончился. Как раз когда я собиралась ответить Максону на очередной вопрос, в комнату вошла Сильвия. - Ваши Величества, - она сделала книксен. А потом обратилась к нам троим, - леди, извините, что перебиваю вас, но нам пора, все уже готово к вашему отбытию. Ваши вещи уже в самолете, служанки ждут вас в холле. Все дружно подымаются и направляются к выходу, а я немного задерживаюсь. Мне становится неожиданно грустно. Формально Отбор почти что закончен, дело осталось за малым. А дальше что? Если я вернусь во дворец, все уже будет по другому, уже ничего не будет как прежде. Ни здесь, ни тем более дома. Ничего не будет так, как было. - Постойте. Леди Америка, - обратился ко мне Максон. Он всегда так обращается ко мне в присутствии кого-то из его родителей. Да и не только ко мне, ко всем, - как вы себя чувствуете? Сможете перенести перелет? - Да, конечно, - оказывается, я задержалась не на несколько секунд, как я думала, а на несколько минут. Максон. Король, королева и девушки еще не вышли из столовой и даже не отошли еще от стола. Я кивнула в ответ на вопросительный и такой заботливый взгляд моего принца. Когда мы вышли в холл, нас там уже поджидали наши служанки и гвардейцы. За парадными дверьми слышен гул голосов. Чего же я ожидала? Отъезд принца и Элиты со дворца – события государственного масштаба, как же без этого. Я сразу подошла к своим горничным. Мэри - возбуждена, Энн – сосредоточенна, Люси – взволнована и немного растеряна, и только одна Эрин спокойна и расслаблена и когда я подхожу к ним, она подмигивает мне. - Принц не сводит с Вас взгляда, миледи. Он полностью Вами очарован, - я не успеваю ничего ответить на ее плутовскую улыбку, на меня надевают меховую накидку, полушубку, король берет под руку королеву, девушки тоже одеваются и горничные исчезают, затем открываются дубовые парадные двери и снежный ковер слепит глаза. Вот и все. Пора сказать прощай дворцу, насовсем или на месяц это уже другой вопрос. Король с королевой с царственным спокойствием выходят из дворца и их встречают бурными аплодисментами, следом за ними выходит и Максон, а я уже хочу убежать, но у меня нет на это времени, Сильвия дает нам знак и мы втроем появляемся в свете камер. Гавриил говорит какую-то дежурную фразу о том, какой это важный исторический момент, а я, растерявшись, вежливо улыбаюсь в камеру. Мне становится не по себе. Только через минуты три я понимаю причину, я вспоминаю как я чуть не замерзла насмерть у ворот дворца, на которые я сейчас смотрю. Стряхнув оцепенение, я понимаю, что Гавриил передает слово королеве. - Ваше Величество, Вы хотите пожелать что-то девушкам на последок? - Королева Эмберли берет у него микрофон и с нежностью смотрит на нас. - Одна из вас вернется во дворец невестой принца Максона. И кого бы не выбрал мой сын, я буду рада видеть каждую из вас своей дочерью. - А Вы что-то скажете, Ваше Величество? – обратился Гавриил к королю. - Что же, мне добавить к словам королевы нечего. Я приму выбор принца Максона с радостью, - говорит король, при этом смотрит на Крисс, давая мне и Селесте понять, кого выбрал бы он. Что ж, если он думал, что это как-то повлияет на мою решимость – он ошибается. - Куда отправятся девушки и принц, Ваше Величество? - В Каролину. Элита вместе с принцем отправляются в гости к леди Америке, - камеры тут же разделятся на две группы: одна выхватывает мое лицо, желая запечатлеть мою реакцию, вторая – к Максону. Я вижу, как его лицо светлеет и он преображается на глазах, при этом оставаясь серьезным. Неужели только я вижу, как он рад? Только я заметила блеск карих глаз и легкую улыбку, осветившую все лицо? Не может быть? Иначе камеры не были бы нацелены на его лицо. Я смотрю и понимаю, что его реакция вызвана отношением ко мне, и я в миллионный раз удивляюсь, как он может меня так любить. А что чувствую я? Я несказанно рада этому. Слова короля означают, что спустя 4 часа я буду дома. Дом. Три буквы, а столько тепла тут же образуется и устремляется прямо в сердце. Я буду дома. Я окажусь в своем небольшом, но по сравнению с дворцом, таком мизерном домике, в котором провела половину своей жизни, но уже как года пол там не была. Стоило этой мысли утвердится в моей голове, как я понимаю, как же я соскучилась по дому и своим родным. Наконец я смогу увидеть и Кенну с Джеймсом и Астрой, и малыша Джерарда. Я увижу вместе всю свою семью, без Коты. Кота, пожалуй, единственный, кого видеть я бы не хотела, но он придет, я в этом более, чем уверена. Кота не упустит свой шанс познакомится с принцем. Прежде чем я понимаю, широкая улыбка сама собой появляется на моем лице. Не одна из тех дежурных улыбочек, которые про запас приготовлены для камеры, а настоящая, теплая. - К кому мы поедем потом, узнаете через неделю, а сейчас встречай нас, Каролина. Мы уже едем, - Гавриил театрально хлопает в ладоши и камеры гаснут, нас снимут еще у самолета, а пока можно вздохнуть спокойно. Ко мне тут же подходит королева и тепло обнимает. - Спасибо, что делаешь моего сына таким счастливым, - я хотела бы ответить, но королева Эмберли уже отстранилась, подмигнула мне и ушла к девушкам. Все, что она им говорила это «Счастливого пути». Все закончилось быстрее, так же внезапно как и началось. Подобрав немного подол платья, который в прямом смысле волочился по полу, я стала спускаться по мраморным ступеням дворца, оставив его за спиной. Нога почти уже не болит, и я впервые смогла обуть что-то на каблуке. Несмотря на то, что я шла не медленно, все же к автомобилю подошла последней. Бросив еще один взгляд на дворец, надеюсь, не прощальный, я села в автомобиль. Так, как я оказалась не первой, место возле Максона уже заняла Селеста. Не подав ни малейшего виду, что это мне неприятно, а ведь неприятно, я села в стороне и стала смотреть перед собой, стараясь не замечать, как мной начинает одолевать ревность. Когда я успела стать собственницей? Как бы я не пыталась отводить глаза или смотреть в сторону, я тут же натыкалась на Максона и вцепившуюся в него Селесту. Она как клещ или пиявка, прицепилась к нему и чтобы ее оторвать, нужны титанические усилия. А Максон словно не замечая этого что-то говорил ей на ухо. Даже мысли о доме не помогли справится с ревностью. Что со мной происходит? Я ведь знаю, что он мой, знаю, как я ему дорога, но не могу ничего с собой поделать. Я не могу видеть его рядом с Селестой, не могу видеть его рядом с Крисс. Меня это начинает разъедать изнутри. Я подняла глаза на Крисс, сидевшую напротив меня, она так же была растеряна и подавлена поведением Селесты. Все, что успокаивает, это продлится недолго. Скоро она должна будет оставить его в покое, и Максон будет безраздельно мой. Мои мучения довольно быстро закончились, и автомобиль остановился. Вспышки фотокамер слепили глаза, даже когда я только ждала своей очереди выйти. Стоило моей, затянутой в атласную перчатку руке коснутся ладони Максона, как я почувствовала не то тепло, не то электрический заряд и вскинула на него глаза. От него исходит уверенность и теплота, сдержанность и скрытая чувственность, я замерла, боясь разрушить этот момент. Несмотря на бесчисленное количество свидетелей, мне показалось, что сейчас мы здесь одни. Интимность момента нарушил гвардеец. - Ваше Величество, нас ждут. Максон отпустил мою руку, и мы направились к самолету, с виду небольшому, но кто знает, какой он изнутри. Возле трапа нас ждали шестеро гвардейцев и Селеста с Крисс. Как оказалось, мы довольно таки задержались. - Они полетят с нами? - Да. Отец, сказал, что это для нашей защиты. Мы не можем пренебрегать безопасностью. - Ясно, - посторонних людей почти не было, а вот репортеров – хоть отбавляй. Около пяти минут ушло на позирование для самых именитых изданий страны, потом Максон, просто развернувшись, повел нас внутрь. Проходя мимо шеренги приставленных гвардейцев, я заметила знакомый блеск зеленых глаз, но даже не подала виду. Что он здесь делает? Успокаивает одно: при Максоне или девушках он ко мне не приблизится. Все еще ощущая боль от потери друга, я с гордой осанкой поднялась на борт частного самолета королевской семьи. Тот самолет, на котором мы прилетели сюда, по сравнению с этим - просто скромная каморка. Тут есть все, начиная с небольшого бара до двух комнат и гостиной. В этот раз, когда я, снова последняя зашла в что-то, напоминающие гостиную. Даже такое маленькое помещение обставлено с лоском и элегантностью, присущими дворцу. Кремового цвета стены и мягкая обивка диванчиков и кресел приятно контрастировала с золотой вышивкой и красной древесиной, из которого сделана мебель. Тут есть все, что душе угодно. И сладости и фрукты и напитки на любой вкус. Бери все, что хочешь. На журнальном столике уже стоит поднос с четырьмя фарфоровыми чашками и чайником с ароматным напитком темного цвета, то ли кофе, то ли горячий шоколад. Максон в этот раз никуда сел, а встал, облокотившись на деревянную панель. Вроде и в расслабленной позе, но я заметила, что он нервничает. - Дамы, думаю до того как мы приземлимся в Каролине, я должен много чего объяснить каждой из вас относительно того, как все будет происходить дальнейшие три недели. Тут есть книги, журналы, бумага для рисования. Думаю, вы найдете чем себя развлечь. Располагайтесь. Если что-то понадобится, обратитесь к одному из гвардейцев, -Америка, не составишь ли мне компанию? Обрадованная тем, что я оказалась первой, я молча поднялась и, взяв протянутую руку, направилась с Максоном к одной из комнатушек. Мы оказались в просторной, по меркам обычных людей, комнатушке. Она сплошь была заставлена стеллажами с книгами и документами. Посередине стоял стол, а возле него несколько кресел, чуть в стороне расположился небольшой диванчик, куда мы и направились. - Это кабинет. Мы тут с отцом обычно занимаемся документами во время полетов. Не волнуйся, у нас есть еще один, так что этот пока в нашем распоряжении, - Максон облегченно вздохнул, явно довольный тем, что весь цирк на время закончился и что рядом с ним сейчас я. Стоило нам сесть, как он тут же притянул меня к себе, а я положила голову ему на грудь. - Как же хорошо, - сказала я тихо, вдыхая его запах, не смешанный ни с каким парфюмом, с примесью запаха обычного мыла. - Ты о чем? - Как хорошо вот так сидеть с тобой и не думать о том, что скоро тебе придется забыть обо мне на неделю. Эту неделю ты – мой, - не поднимая головы я почувствовала, как он улыбнулся. Как же уютно сидеть вот так просто в его объятиях. - Ты рада, что скоро будешь дома? - Конечно. Я так скучаю по всему, начиная со своего дома и семьи заканчивая знакомыми и товарищами. - Мы там будем совсем скоро, спустя всего три часа, - Максон стал нежно водить по моим волосам, и я, кажется, и вовсе растаяла от простых движений, особенно когда он наклонился и поцеловал меня в макушку. - Ты готов к этому? Готов встретится с моим миром? Я ведь Пятая, моя жизнь далеко не так изыскана, как твоя. У меня нет личного шеф-повара. Я сама часто готовлю еду для семьи и весь мой дом едва ли поместился бы в твоих покоях, да и то, осталось бы еще место. Максон, я не богата, скорее наоборот. Ты готов все это увидеть? Увидеть меня без прекрасных нарядов, украшений и кучи служанок, ту меня, которой я была до Отбора? – тут я поняла, что как раз это и грызло меня всю дорогу до аэропорта, я не могла избавится, как я думала от беспочвенного страха и волнения. Я боюсь, он не захочет меня такой, какой я есть на самом деле, какая я без всей этой мишуры и прекрасных одежд. Что, если он разочаруется во мне. - Америка, милая, я полюбил не твой образ, а тебя саму. Ты никогда не скрывала от меня кто ты есть и не пряталась за масками воспитанности и безразличия. Я никогда не видел в тебе никого кроме тебя. Я люблю тебя. Я люблю Америку Сингер, простую девушку из простой семьи. Где бы ты ни была и что бы не было на тебе одето – ты остаешься собой, моей Америкой. Я с нетерпением жду знакомства с твоим миром. Я очень хочу узнать, чем ты жила все эти годы, узнать все, что тебе дорого. Мне дорого все, что связано с тобой. И я съел бы все, что ты дала бы мне. Мне всегда было интересно понять смысл таких простых вещей, как собственноручно приготовленный обед или обед приготовленный руками любимой. - Ты правда не боишься увидеть то, как я живу? - А почему я должен бояться? - Я – Пятая. - Ты – Америка и все, что я знаю, что я люблю тебя каждой частичкой души, - Максон наклонился и поцеловал меня, стараясь не растрепать волосы и не смять платье. Когда мы отстранились то оба тяжело дышали, - Ты решила меня с ума свести сегодня. Это платье... Кто вообще додумался тебе его пошить? - Что с ним не так? Как по мне, то оно прекрасное. Лиф немного смелый, но все вроде прилично, - я непонимающе посмотрела на него, в то время как он старался привести свое дыхание в порядок, но от моих слов он сдержанно глотнул. - Оно прекрасное. Ты хоть представляешь сколько теперь мужчин будут грезить о тебе? Ты в нем невероятно соблазнительная. Я чуть было голову не потерял при своей семье. Тебе стоить запретить так выглядеть. - Почему? – развеселившись спросила я, удивившись тому, как быстро изменилось мое настроение. - Я не смогу здраво мыслить, когда ты вот такая рядом находишься. Разве кто-то может не желать тебя? – Может. Еще как может. Можно пренебрегать мной, оскорблять, предавать. Все это уже проделал со мной Аспен. А ведь я когда-то хотела связать с ним свою жизнь. - Что случилось? Что произошло вчера между тобой и офицером Леджером? – Максон сразу распознал причину моей грусти. Неужели он меня так хорошо знает? Аспен даже за несколько лет не узнал меня. - Ты не хочешь этого знать. - Нет. Я хочу узнать, чем он причинил тебе столько боли, я видел вчера в твоих глазах это. Он тебя словно растоптал. Скажи, прошу тебя. Я хочу помочь тебе. Я же вижу, как тебя это ранит, - Максон убрал выбившуюся прядь мне за ухо, а я прижалась к его руке. - Что ж. Он вчера увидел, как я выхожу из твоей комнаты в таком виде, в котором я была. Сложно было не связать все вместе и не понять, что происходило за закрытой дверью, - голос мой дрогнул, а Максон напрягся, затем я совсем тихо добавила, - Он сказал, что никому не будет нужна подстилка принца, если ты отправишь домой меня. Словно я уличная девка. А я ведь когда-то любила его и хотела связать с ним свою жизнь, не дурой ли я была? Слезы уже готовы были вырваться наружу, но Максон не позволил им потечь по щекам. Он взял мое лицо в свои ладони и приблизил к себе. - Не плачь, милая моя, родная, он идиот. Я никогда не оставлю тебя. Никогда. Слышишь? Ты – мое все. Как я могу отказаться от части самого себя. Не стоит плакать, он явно недостоин тех слез, которые блестят в твоих глазах. Если бы это не затронуло тебя, он ответил бы за всю боль причиненную тебе – я так и не заплакала, растроганная заботой, любовью и нежностью Максона. - Почему он здесь? Что он делает рядом со мной? - Отец. Это он выбирал охрану для нас. Я ничего не смог поделать. Леджер – один из лучших гвардейцев. Я обещаю, он к тебе и пальцем не притронется, - затем, чтобы стереть грусть с моего лица, Максон снова поцеловал меня и я на самом деле забыла об Аспене, Крисс и Селесте. Да и о всем остальном мире, пожалуй тоже. Когда к Максону ушла Крисс, я достала с небольшой сумочки письма. Было довольно рискованно брать их с собой, хотя я всегда могу сказать, что это письма моей семьи и никто не станет проверять правда ли это, без разрешения принца, а спрашивать его никто не станет. Чтобы отвлечься от мысли, о чем он будет говорить с Крисс, я взяла второе письмо и стала читать. «Дорогой Генри, Я в отчаянии. Я не знаю, что мне делать дальше и порой меня одолевают мрачные мысли. Я прошу тебя, не приезжай пока. Я не переживу, если Винсент найдет тебя и тогда он убьет тебя. Он может. В этом человеке нет ни капли доброты. Несмотря на его возраст, он все еще силен и отличается особой жестокостью. Если я скажу хоть слово против, он начинает бить меня. Мне кажется, я долго так не выдержу, а отец словно не слышит меня. Он не отвечает на мои письма. Но я бы терпела все, если бы не узнала о ребенке. Я беременна, Генри. Не от этого старого тирана, за четыре года брака он так и не сумел сделать мне ребенка. Знал бы ты, как противны мне его прикосновения. Это твой ребенок, Генри. Твой и только твой. Помнишь, ты приезжал ненадолго к нам, пока Винсент был в Индии? Помнишь наши несколько счастливых недель? Я забеременела и больше всего на свете хочу сохранить ребенка. Самое ужасное, мне кажется он догадывается. Он не глупый, считать умеет. Что мне делать? Бежать? Но как же ребенок? Но с этим тираном я не могу больше. Он омерзителен. Прошу тебя, не приезжай. Он убьет тебя. Ему слуги проболтались. Он знает о наших отношениях. Прости, мне нужно бежать, а то он снова разозлится. Помни, я тебя очень люблю.

Вечно твоя, Катрин»

Письмо было небольшим и с пятнами от слез. Что же за изверг был Грегори Иллеа, заставляя дочь переживать такое. Бедная девушка. Что же с ней произошло? Кто этот Генри? Парень которого она любила и не смогла забыть. Что случилось с ребенком? Ведь если ее муж узнал, что ребенок не от него, то он мог избавится от него. В каком же аду побывала эта несчастная девушка. Послышались шаги и я поспешно спрятала письмо. Появились Максон и Селеста. Они о чем-то беседовали и Селеста немного хмурилась. Только сейчас я поняла, как долго сидела над письмом. Я даже не заметила, как самолет начал совершать посадку. Мою растерянность тут же заметил Максон и сразу подошел ко мне. - Ты себя как чувствуешь? С тобой все в порядке? – его лицо выражало столько заботы и обеспокоенности, что я тут же поспешила улыбнутся, чтобы успокоить его. - Все хорошо, - я правда умолчала, что меня слегка подташнивает. Очевидно или из-за того, что я ничего почти не ела или из-за того, что меня могло укачать в самолете. Максон взял меня под руку и мы спустились по трапу вниз. Возле аэропорта нас снова ждали камеры и мы всем улыбались и махали. Очень часто на плакатах я видела свое имя и почти не видела имен девушек, а люди кричали нам вслед «Америка – наша принцесса! Принц Максон, выбери нашу Америку». Постепенно радость от того, что я в родной Каролине стерла воспоминание о письме, и я отдалась охватившему меня восторгу. Тысячи людей пришли встретить нас и они меня любят, видят во мне принцессу. Я была счастлива не только от того, что вернулась домой, а еще и потому, что народ одобряет меня, видит во мне принцессу. Разве это не может вселить уверенность в себе? Пока автомобиль вез к моему маленькому городку, расположенному сразу за центром провинции, я настолько была поглощена чувством радости, облегчения, нежности и любви, что забыла даже о Крисс и Селесте. Я не заметила, как автомобиль остановился у моего дома. Только когда мы вышли из машины, я поняла, где нахожусь. Мой дом немного преобразился, но не сильно. Он все такой же скромный и неброский, для меня всегда такой большой, но теперь, после дворца такой маленький домик преобразился. Для постороннего взгляда он почти не изменился, но я то вижу все изменения. Крыша заново перекрыта и с панели сняла грязь и они покрыты новым слоем краски. Крыльцо отремонтировано и входная дверь не та. Того дома, который вот-вот рухнет уже нет, этот преобразовавшийся дом еще поживет. У меня на глаза выступили слезы счастья, когда я увидела, как из дома выскочили мама с Кенной, а за ними Джеймс, папа и Мэй. Я дома. Наконец, я дома, действительно дома. Я подняла глаза, желая узнать реакцию Максона на мой дом, но он в это время смотрел только на меня. Я, это уж стало таким привычным, утонула в его глазах, и у меня перехватило дыхание от вида снежинок в его волосах. Все отошло на второй план, и я думала лишь о том, чтобы его губы быстрее прикоснулись к моим. Но нам помешали. - Америка! – этот голос я узнала бы в толпе безошибочно. Так как он принадлежит моему младшему братишке, которого я не видела столько времени, полгода не меньше. Я повернулась на звук и увидела только сверкающие пятки моего братишки, который со всей скорости бросился бежать ко мне. Как мне его не хватало. Я подняла взгляд на Максона, он улыбнулся и вопросительно приподнял бровь, словно спрашивая, как я поступлю. Я рассмеялась, это слышали, наверное, все соседи, и подобрав юбку платья, бросилась бежать наперерез брату. Маленькие ладошки обвили мою шею, а сам он стиснул меня так, словно собирался задушить, но я не жалуюсь. - Джерард, милый, как мне тебя не хватало, - я заплакала. - Америка, я так скучал. Наконец ты приехала, - вокруг щелкали фотовспышки, ослепляя глаза и множество репортеров снимали нас. Нас сейчас видит вся страна, но мне все равно. Даже если они решат, что мое поведение неподобающее и что для принцессы это поведение неприличное, я не изменюсь и не перестану быть собой. Ведь как сказал Максон, «я полюбил не твой образ, а тебя саму». Ему нужна я, а я такая, какая есть. Неважно, нравится это королю или нет. К нам тут же присоединилась и Мэй, а за ней и мама с Кенной, потом нерешительно подошел отец и даже Максон не остался в стороне.