Не для прессы

«Тот, кто очень сильно любит, долго не замечает, что он-то уже не любим.» Франсуа де Ларошфуко.

Максон. - Милая, - я открыл дверь комнаты Америки, надеясь застать ее в ней, и, чтобы мне не пришлось возвращаться и идти в Женскую комнату. Хоть я оставил ее в оранжерее всего полтора часа назад, мне необходимо увидеть ее снова. Открыв дверь и шагнув в комнату, я увидел совсем не то, чего я ожидал. Комната повергнута в хаос, везде разбросаны изрезанные в клочья платья, кровать не застлана, а распушена, даже шторы сорваны. Я никогда не видел ничего подобного здесь, во дворце, да и за его пределами. Среди всего беспорядка на кровати, вытянувшись в струну, лежит Америка. Несколько мгновений она даже не реагирует на меня, только при моем приближении поднимает голову. - Милая, что случилось? – я заглянул в ее глаза и кроме растерянности ничего не увидел. Большие, родниковой воды глаза, словно в тумане, смотрели на меня. Спустя несколько секунд Америка осмысленно посмотрела на меня. - Я не знаю. Когда я пришла, все так и было, - Америка приподнялась и села на кровати. Ее красивое платье измялось, но она не обратила на это никакого внимания. Она никогда еще не выглядела такой беззащитной и хрупкой на широкой двуспальной кровати поверх всех этих лоскутков ткани. - Все хорошо, милая, все хорошо, - будучи искренне уверенным, что Америка напугана, я принялся ее успокаивать. - Максон, я не боюсь. Я просто расстроена, - Америка вновь удивила меня. Когда мне кажется, что я понял ее, все переворачивается с ног на голову, она тут же выдает что-то такое, после чего я теряюсь. - Любая на твоем месте расстроилась и испугалась бы, это нормально, - я рукой указал на хаос, царивший в комнате. - Меня не это расстроило. Я никогда особо и не была помешанной на одежде. Ты меня не так понял. - Что случилось, милая? - Они забрали твой подарок, - я не могу понять. Почему она так расстроена пропажей драгоценностей, а не беспорядком, учинённым неизвестным. Это всего лишь драгоценности, ничего больше. - Я подарю тебе другие. Они не стоят того, чтобы ты так расстраивалась. - Максон, они были одними из немногочисленных вещей, которые принадлежат мне. И что куда важнее, это ведь твой подарок. Кроме тех джинсов, эти украшения были тем, что связывало нас с тобой, - я понял, о чем говорит Америка. Девушки приехали с минимальным количеством личных вещей. Все, что у них было во дворце им не принадлежало. - Как думаешь: кто это мог быть? - Я не знаю. Кто угодно. Но это точно не повстанцы. Они утверждают, что за нас. - Кто бы это ни был, он ответит за это, - обнимая ее, я понял, что я хочу быть нужным ей, хочу защитить ее от всего, что может навредить ей. Несмотря на то, что она не напугана, как должно было бы быть, а лишь расстроена и рассержена, я все равно хочу быть сильнее ее. Хочу, чтобы она чувствовала себя защищенной. Америка. 1 января. Сильвия остановилась перед нами тремя. За ее спиной, склонив голову стояли горничные, пока еще простые служанки. Немного в стороне остановилась вся королевская семья. Это был уже второй раз, когда они наблюдают за нашим испытанием. Позавчера к нам приходили журналисты и брали у нас интервью для журналов, каждая из нас высказывала свое отношение к происходящему в стране. - Леди Америка, как вы думаете, к чему стремятся повстанцы? Так уж получилось, вы оказались больше всех нас знакомы с ними, - интервью оказалось еще одним напоминанием о моем похищении, и несмотря на то, что надо мной не издевались, как все в этом уверены, я не могу вспоминать о нем спокойно, без содрогания. Милая русоволосая девушка-интервьюер извиняющиеся улыбнулась. Я оглянулась и встретилась взглядом с королем, его взгляд был холодным, он поднял одну бровь. Значит, вопрос – его идея. - За те несколько дней, что я была у повстанцев, я ничего не узнала, я могла думать лишь о том, как вернутся во дворец. Какой бы ни была цель повстанцев, их действия говорят сами за себя. Они чем-то недовольны и у них явно есть претензии к обитателям дворца. Знать бы только, какие. - Вы поддерживаете повстанцев? – нерешительно спросила журналистка. Я бросила взгляд на Максона, он застыл на месте, натянулся как струна. - Странный вопрос, учитывая, что я еще не совсем оправилась от похищения. Я просто пытаюсь понять, что ими движет. Если бы ваша жизнь была бы под угрозой, вы непременно об этом задумались бы сами, - я вновь бросила взгляд на Максона и он немного расслабился. Значит, я ответила правильно. Девушка-журналистка задала еще несколько нейтральных вопросов и отпустила меня. Интервью вышло в еженедельных выпусках самых известных журналов и занимало около 3-х разворотов. Рейтинги голосования населения нам, как и прежде, не показали, но мне стало интересно, как относится ко мне народ Иллеа. Что, если у нас с Максоном все получится, а народ не полюбит меня? Новый год начался с нового испытания. Всю прошедшую неделю после Рождества я ходила встревоженная и все больше злилась на неизвестного врага. Максон сделал все что мог, но тем не менее у нас не получилось узнать кто это был. Тем не менее, неизвестный вредитель не оставил своих попыток напугать меня. Словно мне и без него головной боли мало. Почему я? Почему никто не трогает Селесту и Крис? Это не король, он угрожал семье и попытался бы скорее повлиять на меня через них. К тому же он не стал бы открыто действовать во дворце. Не его стиль. Повстанцы, если им верить, не хотят мне зла, и уж точно, не стали бы мне вредить. Остаются только слуги, Селеста или Крисс. Лучше пусть это будут слуги, но каждый день все яснее показывает, что это не они. В последний раз Люси обожгла руки, взяв мое платье, приготовленное заранее к обеду. - Итак, перейдем к основной цели нашей встречи. В распоряжении принцессы Иллеа будут находится 5 горничных. У королевы должно быть не менее 8 горничных и камеристка, это не считая фрейлин и компаньонок. Та из вас, которая станет принцессой Иллеа, должна уметь подбирать приближенных к ней людей и прислугу. Сейчас перед вами стоят 12 девушек и каждая из вас должна выбрать всего одну из них себе, как дополнительную четвертую горничную. У вас будет всего несколько минут на обдумывание своего решения. Способность быстро принимать решение - такая же отличительная черта характера принцессы и королевы, как и умение не терять самообладание в любой ситуации. Я сейчас представлю вам каждую из девушек, и тогда каждая из вас выберет всего одну, - Сильвия величественно зачитала краткие анкетные данные всех служанок. А тем временем, пока она продолжала свою бесконечную речь, я обвела взглядом всех девушек. Все они одеты в одну и ту же кремово-коричневую форму служанок-горничных. У всех собраны назад волосы, опущены головы и отведены назад руки. Дойдя до конца ряда, я заметила знакомую светлую косу. Но как она здесь оказалась? Она что, желает стать чьей-то горничной, но зачем ей это? - Леди Америка, прошу вас, - я подняла глаза и заметила, что Сильвия выжидательно смотрит на меня. Я первая? Я думала, спросят Крисс или Селесту, но никак не ожидала, что первой буду я. Я вышла вперед и остановилась перед девушками. У каждой весела белоснежная брошь с именем, совсем как у нас в начале Отбора. Как давно это было. Ошибиться будет сложно. Я медленно стала проходить перед служанками, всматриваясь в лица. Чувствуется подвох во всей этой затее. Словно придя мне на помощь, в голове всплыли урывки из длинной речи Сильвии: «…Алиса Милсон… Шестерка… Канзас… хромота..., …Карлотта Санчес … Семерка… Орлеан…родственники понижены до Восьмерок..., …Джейн Браун… Орегон… проблемы с речью…» Незначительные несоответствия положенному стандарту для меня не имеют особого значения. В то время как для обитателей дворца это имеет больше значение. У большинства девушек были блеклые русые волосы и неброская внешность. Когда я уже хотела на зло королю выбрать одну из «неправильных» горничных, я вспомнила про светлую косу в конце ряда. Эрин. Она, почувствовав мой взгляд, улыбнулась. Так вот, в чем состоит ее идея. Она хочет стать моей горничной? Зачем ей это? Что сказал мистер Прескот? Они хотят видеть меня королевой. Эрин тут, чтобы помочь мне или защитить от кого-то? Не долго думая, я медленно направилась к ней. - Как тебя зовут? – сдержанно спросила я, стараясь не выдать наше знакомство. - Эрин Милсон, леди, - Эрин присела в низком реверансе. - Эрин, хотела бы ты служить мне? - Да, миледи, - короткие ответы, покорность, как это не похоже на девушку-бунтарку, которую я встретила у повстанцев. Она хорошая актриса. - Я выбираю ее. Эрин Милсон, - я посмотрела на Сильвию. Она одобряюще улыбнулась. Сильвия перестала злиться на меня, когда я начала исправляться. У Эрин безупречная анкета и прекрасные манеры. Оглянувшись на Крисс и Селесту, я заметила, что они обе, словно по команде, поджали губы. В то время как Селеста никогда не скрывала своей враждебности по отношению ко мне, холодность и отчужденность Крисс все еще ранят. Мы все еще время от времени перекидываемся репликами, иногда мне кажется, что все по-прежнему, мы сможем с ней дружить, но вот в такие моменты я понимаю, что осталась совсем одна и кроме Максона, никто из участников Отбора не желает меня тут видеть. По взглядам соперниц я понимаю, что выбрала одну из лучших девушек. - Хороший выбор, леди Америка. Можете вернутся на свое место, - я вернулась на свое изначальное место. Эрин, умудрившись незаметно перехватить мой взгляд, подмигнула мне и встала за моей спиной. - Выбор Крисс, а затем и Селесты произошел куда менее удачно, чем мой. В то время как Крисс долго выбирала, Селеста остановилась на первой попавшейся. Я посмотрела на Максона, он улыбнулся и потянул себя за ухо. Я, обрадовавшись, сделала тоже самое. В последние несколько дней он был очень занят, да и свидания с остальными финалистками никто не отменял. Я скучаю по нему, находясь под одной крышей с ним. Иногда у нас хватало времени лишь на встречи после ужина или у меня в комнате, или в оранжерее, куда мы стали ходить вместо сада. - Дамы…, - Сильвия даже не успела начать свою речь, как в стекла полетели камни и они рассыпались. В Зал вбежали гвардейцы и сообщили о нападении. Королевскую семью вывели очень быстро. Я даже не успела перехватить взгляд. - В убежище для слуг, на кухне, - прошептала мне Эрин, а в следующую секунду я уже потерялась толпе. У дверей я ощутила резкий толчок и левым боком налетела на резную тумбу и упала, ощутив резкую боль в едва зажившем бедре. По моему, как обычно роскошному светло-голубому атласному платью пробежались, не заметив меня. Меня охватило чувство дежавю. Повстанцев я не боюсь, но кто знает, какие увечья я могу получить в этот раз. Если мне попадутся те самые громилы, стоит готовится к новым травмам. Я внутренне сжалась. Попытавшись подняться, я упала вновь на пол, боль пронзила бедро. Максон, наверное, уже в убежище. Хорошо, что он защищен и находиться в безопасности. Я верю повстанцам, но не до конца. - Америка, - я уже и не надеялась, что кто-то придет сюда за мной. Я подняла глаза на Максона. Он вернулся за мной. Не бросил меня одну. Хотя было бы и неудивительно, если бы он не вернулся. В таком хаосе очень легко потерять человека. Все спешат спасти себя. - Почему ты не в убежище? - Я хотел бы спросить у тебя тоже самое. Я обернулся и не увидел тебя. - Я столкнулась с тумбой бедром. Оно едва зажило, а я вновь его повредила, - послышался грохот и Максон с тревогой посмотрел на меня. - Идти сможешь? - с тревогой и заботой принц посмотрел мне в глаза. - Не уверена, - Максон тут же подхватил меня на руки, я попыталась подобрать юбку платья, чтобы оно не мешало ему то ли бежать, то ли идти. Когда мы спустились на первый этаж, с правого крыла поднялся дым. - Мы не успеем в главное убежище, - Максон встревоженно оглянулся по сторонам. - До убежища на кухне успеем? – то самое убежище, где мы с Максоном прятались, после того, как его побил король. - Да, оно ближе всего к нам, - Максон повернул налево, немного пробежав, повернул несколько раз налево и остановился у стены. Дыхание его сбилось, волосы на затылке слегка взмокли. Скрытая дверь открылась и мы вошли в темное помещение. Максон щелкнул выключателем и усадил меня на один из стульев. С того дня, как мы прятались с Максоном тут, комната изменилась, она теперь не такая пустынная. - Как видишь, живая, - я попыталась отшутиться и с облегчением заметила, как Максон улыбнулся. - Ты забыла добавить, что почти цела и невредима, - так же шутя ответил мне принц и, посерьезнев, добавил, - Ты в безопасности. Никто тебе теперь не навредит. Как твоя нога? - Болит, но я думаю, до завтра боль пройдет. Так что откладывать отъезд не придется. - Ты уверенна? Я поговорю с отцом и мы перенесем тур, - Максон внимательно посмотрел мне прямо в глаза, при этом поднимая юбку моего платья, - Нужно твою ногу осмотреть. - И растянем Отбор еще на неделю или больше? Ну уж нет, - принц рассмеялся, попутно осматривая мою ногу. Раньше бы я почувствовала неловкость, но сейчас между нами установился тот уровень близости, когда вся неловкость отошла на второй план, если не исчезла вовсе. Прикосновения Максона осторожные и нежные. Когда от его прикосновений боль усиливается, я лишь морщусь. Максон легко касается кожи и проводит по ноге ладонью. Несмотря на боль, эти прикосновения приводят меня в трепет. Вот он в последний раз проводит по моей ноге и сообщает. - Ты права. Нога цела. У тебя лишь легкий ушиб, до вечера все пройдет, если использовать мазь, - Максон улыбнувшись, смотрит на меня снизу вверх. Мой взгляд с его теплых темных глаз опускается на его губы и я тянусь поцеловать его. Только наши губы соприкасаются, как потайная дверь открывается. - Почему-то я ожидал нечто подобное, - в нашей небольшой комнатушке, совсем не предназначенной для большого количества человек вошел высокий темноволосый мужчина с короткой стрижкой. Мистер Прескотт. Он нагло улыбнулся, ни капельки не стесняясь того, что застал нас в такой момент, его наоборот это забавляет. - Мистер Прескотт, - выдохнула я одновременно и злясь и смущаясь от такого вторжения. Максон вышел из оцепенения и тут же сел рядом со мной, а я поправила платье. - Кто Вы? И что Вам от нас нужно? – настороженно спросил Максон, сосредоточенно смотря на предводителя повстанцев. - Разве леди Америка Вам не рассказала, Ваше Величество? – с ироничным недоумением посмотрел тот на принца. - Рассказывала. Это из-за Ваших людей она пострадала. Вы отдаете себе отчет, в каком состоянии Вы вернули леди Америку ко двору? – голос Максона стал твердым, как сталь, в нем сейчас отчетливо просматривается принц Иллеа. - Я уже принес леди Америке извинения за бестактность и грубость моих людей. Я их просил проводить леди Америку ко мне, но никак не вредить ее здоровью. Если это Вас успокоит, Ваше Величество, я могу принести свои извинения еще раз, - мистер Прескотт сделал жест рукой и потайная дверь захлопнулась. - В этом нет необходимости. Если Вы или кто-то из Ваших людей хоть пальцем прикоснется к леди Америке, будете отвечать передо мной. - Успокойтесь, Ваше Величество. Я понимаю вашу злость, но не в наших интересах вредить леди Америке. Мы хотели бы видеть ее на троне рядом с Вами, нам абсолютно ни к чему вредить Вам или ей. Ваше беспокойство и забота о ней лишь доказывают правдивость наших предположений и надежд. А теперь перейдем к делу, времени у нас очень мало. Леди Америка, - на этот раз мистер Прескотт обратился уже ко мне, - мне стало известно о попытках навредить Вам, в том числе и лишить Вас жизни. Я хотел Вам сказать, что Вы под нашей защитой и волноваться Вам не стоит. Мы обеспечим Вам безопасность. Вы, должно быть, уже виделись с Эрин? Она непременно будет находиться около Вас. - Так вот, почему она оказалась сегодня тут? Это вы ее отправили сюда? – по ухмылке мистера Прескотта можно было понять, что все так и было. А я тем временем не знала, радоваться или плакать. Эрин, пока единственный человек из повстанцев, которому я смогу довериться. Она ведь остановила тех головорезов там в лесу. - Кто такая Эрин? Это та горничная, которую ты выбрала сегодня? – Максон внимательно посмотрел на меня, я кивнула. - Но зачем? - Максон, она единственная, кто помогал мне там. Эрин остановила тех головорезов, когда они уже собирались прибить меня на месте и два дня ухаживала за мной, пока у меня был жар. Даже если она и хотела бы навредить мне, она это уже сделала бы. Ты так не думаешь? - Ты уверена? Кто-то пытается тебе навредить. Ты должна быть предельно осторожной. - Уверена. Повстанцы предлагают помощь, а кроме тебя во дворце я никому не доверяю. Из всех на кого я могу положится есть только ты и мои горничные, я не могу пренебрегать помощью. Вся эта ситуация с неизвестным врагом уже начинает раздражать меня. - Леди Америка, Ваше Величество, у нас нет времени. Я не все еще сказал, что хотел. - Я должна была догадаться, что Вы тут не ради Эрин. Зачем Вы тогда пришли? – я прямо посмотрела на мистера Прескотта, который ухмыльнулся, довольный чем-то, чего я не заметила. - Мы нашли очень интересные документы. Думаю, Вам интересно было бы их прочитать, - Мистер Прескотт достал из нагрудного кармана связку конвертов и протянул мне их. От времени конверты пожелтели и выглядят очень хрупкими. Словно в любое мгновение могут рассыпаться. Сразу стало ясно, что этим письмам не один десяток лет, а может и того больше. Взяв их в руки, я с удивлением посмотрела на повстанца. - Кому они принадлежали? - Королю. Мы нашли в его кабинете. Думаю, Вам будет очень любопытно узнать некоторые факты. Это будет полезно, по крайней мере, - почему мистер Прескотт всегда говорит загадками? Он не может говорить яснее? Принадлежали королю? Тогда, как оказались у него? И как это все связанно со мной? Но прежде, чем я успела что-то спросить, это сделал за меня Максон. - Королю? Как к Вам попали эти письма? И причем здесь леди Америка? - Да, Ваше Величество, эти письма были найдены среди личных вещей Вашего отца. Все остальное леди Америка поймет сама, когда прочтет. Вам бы тоже следовало ознакомится с документами. - Как Вы их получили? - У меня есть свои методы, - мистер Прескотт поднялся и направился к двери. - До встречи, леди Америка, Ваше Величество. Был рад Вас увидеть. - Куда Вы? - Мы еще должны устроить тут бардак, прежде чем уйти. Нужно немного напугать короля, - мистер Прескотт хитро ухмыльнулся, но все же остановился. - Почему оставили в покое меня? Я – наследник трона, - Максон решительно и сдержано посмотрел на повстанца, весь разговор он как бы прикрывал меня, защищая, все еще ожидая нападения. - Принц Максон, мы собираемся дать Вам шанс стать тем королем, которого все хотят видеть. А теперь извините, мне пора идти. - Мистер Прескотт, - остановила его я, прежде, чем он вышел в открывшуюся потайную дверь, - не трогайте королеву. - Королева Эмберли будет в целости и сохранности, как и все отобранные. А теперь можете отдохнуть несколько часов в обществе друг друга, - и с этими словами исчез, оставив нас с Максоном в подвале, в маленькой комнатке. 2 января 02:00 - Через пару часов мы будем за пределами дворца. Я так ждал этого момента. Ты не представляешь, насколько велико может быть желание вырваться на три недели за пределы дворца, - мы лежим в комнате принца на его кровати, прикрывшись одеялом. Как и в утро Рождества, мы лежим прижаты друг к другу, наши тела тесно и замысловато переплетены и моя голова покоится на груди Максона. Мы с принцем, честное слово, пытались сдерживать себя, но наши усилия не увенчались успехом. Моя потребность в Максоне только возросла. Мне хочется его постоянно видеть и слышать, знать, что он где-то есть поблизости. Мысль о том, что он в ту или иную минуту проводит свое время с Крисс или Селестой приносит все более ощутимую боль. Меня успокаивает лишь кольцо спрятанное в незаметном для посторонних глаз карманчике, который неизменно присутствует в каждом новом платье. Мои горничные согласились с тем, что так лучше всего спрятать его. То, что Максон сделал мне предложение – нарушение правил, потому, что это сделано тайно. Но сознание того, что Максон связан со мной обещанием, согревает сердце и помогает поверить в собственные силы. - Ты уже знаешь, к кому мы отправимся первым делом? – я лениво провела рукой по обнаженной груди Максона. Он остановил ее и, поднеся к губам, поцеловал тыльную ее сторону. - Нет. Отец скрывает от меня даже эту информацию, - с грустью ответил Максон. Их отношения с королем с каждой минутой ухудшаются. Король все больше злится от моего присутствия во дворце, но Максон не уступает, я все еще здесь. - Прости, это моя вина. - Америка, он должен понять, что я вырос и сам могу принимать решения. Он не может руководить мной всю мою жизнь. Я не намерен во всем подчинятся его воле. Я не позволю повлиять ему на выбор моей спутницы жизни. - Если бы твоим выбором была бы не я, а Крисс или Селеста, он бы с радостью принял его. - Он бы принял, если был бы уверен, что это его выбор. Он не хочет дать мне свободы. Но хватит о нем, я все равно от тебя не откажусь, - Максон провел рукой по моей оголенной спине, отчего пробежал электрический заряд по всему телу и вслед за ним разлилось желание. Максон потянулся и поцеловал меня. Когда я решила, что снова стала клубничным десертом, принц отстранился и с извиняющейся улыбкой сказал, - пора. Тебе еще перед вылетом нужно отдохнуть. Все предыдущие ночи Максон сам приходил ко мне, но сегодняшней ночью мне не захотелось оставаться у себя в комнате одной. После того, как повстанцы ушли, а это заняло весь день, все вернулись в свои комнаты. Максон ушел проверить, как там девушки и королева Эмберли, а я отправилась прямиком в свою комнату. Развязав тесемку, я стала читать первое письмо. В письме дочь Грегори Иллеа просила своего отца помощи, чтобы он приютил ее. Ее муж намного старше ее, издевался и избивал ее, она была очень напугана и просила защиты у отца. После прочтения письма я долго думала над его содержанием и пришла к выводу, что не хочу сегодня остаться одной. Накинув на себя пеньюар, я пошла к принцу. Максон был решительно настроен дать мне хорошо выспаться, но стоило мне появиться в одном из «шедевров» моих горничных, легком нежно голубом комплекте из пеньюара и ночной сорочки, он просто не устоял. Я нехотя поднялась и стала одеваться. Надев на себя ночную сорочку светло-голубого цвета, которая едва прикрывает бедра, я поднялась и направилась к креслу, на котором я оставила пеньюар. Когда я одела его, руки Максона обвили мою талию. - Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Я прошу тебя, потерпи немного. Несколько недель и все закончится, - я откинула голову ему на грудь, вдыхая его аромат и ощущая его тепло. - Я подожду. Что мне еще остается делать? – губы Максона коснулись невероятно чувствительной ямочки у основания шеи и я блаженно закрыла глаза, но вовремя вспомнив что нас ждет завтра, я нехотя отстранилась. - Думаю, мне действительно пора, - пока не передумала, я выскользнула из его рук и направилась к выходу. Максон остановил меня у самой двери и приложив палец к моим губам, отодвинул в сторону, сам выглянув в коридор. Через несколько секунд я увидела перед собой его глаза. - Никого нет, - я кивнула и решила проскочить сквозь проход, но Максон остановил меня в дверном проеме, - Прости. Скоро нам не нужно будет прятаться. - Я понимаю. - Я тебя провожу. - Не стоит. Если увидят меня одну – ничего страшного, а вот если увидят нас вместе, в таком виде, достанется обоим, - поцеловав его, прежде чем уйти, я повернулась, чувствуя себя невероятно счастливой. За моей спиной тихо закрылась дверь, а я направилась к лестнице, но не прошла и трех шагов. Меня схватили за руку, и я едва не закричала. Я бы так и поступила, если бы перед собой не увидела лицо Аспена. - Что ты тут делаешь? – жестоко спросил он, сжимая пальцы у меня на предплечье, причиняя мне боль. - Ты сам как думаешь? – вспылила я. Аспен никогда прежде умышленно не причинял мне физической боли. - Ты с ума сошла? - хоть Аспен и старается говорить тихо, голос его звучит угрожающе. На другую это бы подействовало, меня лишь еще больше разозлило. Ему то какое дело? – Что ты творишь со своей жизнью? - Это моя жизнь и мои решения, - я не стала отрицать очевидного и успокаивать Аспена говоря, что на самом деле была не у принца и между нами ничего нет, Аспен схватил меня за плечи и встряхнул, я слегка поморщилась от боли. - Ты не понимаешь, что делаешь. Что будет, если он выберет не тебя? Что тогда? - Это не твое дело, - я никогда не видела его таким злым, он отпустил меня, но его глаза, острые и чистые, как изумруды то ли просверливали во мне огромную дыру, то ли он хотел меня спалить на месте заживо. - Ты отдаешь себе отчет в том, что ты не найдешь себе мужа? Не после того, как позволила все принцу. - Что если я не хочу мужа, если им будет не Максон? Мне не нужен никто, кроме него. - Ты станешь изгоем, если кто-то узнает. Кому нужна подстилка принца? – не помня себя от злости, обиды, разочарования и боли, я размахнулась и влепила ему пощечину. А я этого человека любила, хотела провести с ним жизнь. Так вот, кто я для моего лучшего друга - подстилка принца, гулящая девка, дешевка? Я его совсем не знаю. Мне только казалось, что знала. - Так вот как? Для тебя я тоже – подстилка принца? – странно, как все еще не выбежали и не стали нас слушать. Сквозь затуманенное болью и яростью сознание, я поняла, что мы шума не подняли. Все сцена произошла на приглушенных тоннах. Нечто подобное здесь карается слишком строго. Я на миг закрыла глаза и открыла. Затем, не говоря ни слова, я решила обойти Аспена. Он поднял руку, то ли желая меня остановить, то ли ударить. Этого человека я не знаю. Я знала другого Аспена, не этого. - Не смей даже прикоснуться к ней, - я не обернулась, но сразу поняла, кто это. Максон. Его голос был тихим, лишенным всех эмоций. Я успела узнать его очень хорошо, и теперь я понимаю, что сейчас в нем полыхает буря. Чем больше им одолевает злость или гнев, тем он спокойнее и сдержаннее становиться. Не знаю, как он оказался тут, но я была только рада, что не по ту сторону двери. Аспен застыл на месте. Я не стала ждать или слушать, что произойдет дальше. Максон не допустит скандала. Я это точно знаю. Проскользнув мимо Аспена, я побежала к лестнице, пытаясь утихомирить себя, но тщетно. Еще на подходе к комнате, я заметила переполох. Что-то не то. Сейчас ведь середина ночи. Остановившись, я тихо прошлепала до комнаты. Страх с каждым шагов все рос и рос. Я была готова к многому, но не к тому, что я увидела завернув за угол. Слуги в панике метались у моей комнаты с водой и перепуганными лицами, что-то причитая, но не это поразило меня. Из моей комнаты шел дым и жар. Моя комната горит и, если бы я не пошла к принцу, я бы так и умерла, сгорела бы во сне. Незнакомец перешел к решительным действиям. Стоило мне увидеть языки пламени, как ноги тут же подкосились, и я во второй раз в жизни упала в обморок.