От ненависти до спектакля - один шаг?

      Итак, Юнхо бежал со всех ног, потому что знал, что Ким уже пришёл в себя, а так как физическая подготовка у него нисколько не хуже, то опасения, что догонит, были не беспочвенны.       Джеджун, едва ему удалось вскочить с пола, тут же ринулся за обидчиком. Пока бежал, он лихорадочно пытался сообразить, что сделать с придурком, у которого вместо головы на плечах котелок с кашей. Ярость придавала сил. Конечно, гнев никогда не был хорошим советчиком, но сейчас парню было не до того, чтобы трезво оценивать ситуацию — пылающие губы требовали отмщения. Вот впереди замаячила спина беглеца, тот, оглянувшись и заметив преследователя, попытался прибавить скорость. Но куда там, расстояние медленно, но неумолимо сокращалось. «И откуда в этом парне столько сил?» — мысль не давала покоя и буквально билась в мозгу. Мальчишки в пылу погони не замечали ничего вокруг себя. Они на спринтерской скорости пробежали мимо Ючона и Хёнджуна, сидящих во дворе школы. Те всё же решили дождаться товарища, ибо не знали, в каком состоянии он закончит «разговор» с извечным недругом. Когда эти двое оказывались рядом, никто не мог предсказать исход встречи — у обоих словно клапаны срывало. Вот и сейчас оба неслись на второй скорости, ничего и никого не видя. Чанмин, тоже не собиравшийся идти домой, пока не узнает исход битвы, расположился немного в стороне и подавился пирожком, когда его хён пролетел мимо.       А Чон решил пробежаться до парка, надеясь, что при большом скоплении народа Ким немного остынет, и, может, благодаря этому, удастся избежать кровопролития. А в том, что будет литься именно его кровь, Юнхо не сомневался — слишком взбешён был красавчик. Но, как назло, в парке было очень малолюдно. И почему именно сейчас, когда люди так нужны? Где их пресловутое «помоги ближнему своему»? Вот сейчас этот самый «ближний» загнётся — никто и глазом не моргнёт. Добежав, наконец, до скамейки, на которой мирно сидела пожилая женщина с пятилетним ребёнком, вероятно, внучкой, шатен резко затормозил и сделал вид, что именно сюда и стремился.       — Бабушка, смотри, спортсмены! — восторженно завопила девочка, показав пальчиком на запыхавшегося парня и его преследователя.       Женщина согласилась с ребёнком:       — Да, Джинни, мальчики тренируются.       «Ни фига себе тренировка…», — только и успел подумать Юнхо, как Джеджун, быстро приблизившись к нему, прошипел почти в самое ухо, обдавая его горячим дыханием:       — Мы ещё не закончили разговор, Чон Юнхо, — по телу парня пробежались мурашки — брюнет просто издевался над ним, продолжая рвано дышать в ухо, а потом ещё неслабо прикусил ушную раковину, заставив пострадавшего издать вопль раненого носорога, из-за чего невольные свидетели подпрыгнули от неожиданности.       Джинни, как назвала пожилая дама девочку, вдруг завопила:       — Больше двух — говорим вслух! — парни вздрогнули, и каждый сделал шаг в противоположную от соперника сторону.       «Вот оно, моё спасение!» — Юнхо вдруг так сильно захотелось поговорить с ребёнком «за жизнь», будто он только что вышел из одиночного заточения.       — Я слышал, тебя Джинни зовут. А почему именно так? — вопрос прозвучал так, будто это единственное, что интересовало парня.       Ребёнок бесхитростно принялся объяснять:       — Потому что меня зовут Джин И, но Джинни — намного красивее, разве не так? — резонный вопрос.       — Согласен. А что вы с бабушкой тут делаете? — ничего тупее уже придумать нельзя.       — Мы гуляли, а сейчас просто присели отдохнуть, потому что бабушка устала.       — И… — собрался продолжить разговор Чон, но Ким перебил его:       — Не видишь, люди отдыхают, чего привязался. Пошли, мы теряем время, — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, произнёс брюнет.       — Ой, Вы такой красивый! — восхищённо произнесла девочка, глядя на Джеджуна широко распахнутыми глазами.       Тот растерялся, услышав настолько откровенно-наивное заявление.       — Спасибо, но ты тоже весьма привлекательная особа, — улыбнувшись, ответил на комплимент Ким.       — Я бы хотела, чтобы у меня муж был таким же красивым! — продолжало щебетать это чудо, не сводя восторженного взгляда с красивого парня, а тот уже заметно покраснел — его смущали слова девочки. — А может, Вы подождёте, пока я вырасту и выйду за Вас замуж? — окончательно добил ребёнок.       Джеджун закашлялся, Юнхо просто наслаждался этой сценой. Нечасто можно увидеть самоуверенного холодного принца в такой растерянности. И кто же в этом виноват? Ребёнок!       — Джинни, как ты можешь такое говорить мальчику, который намного старше тебя? Это же нескромно, — улыбаясь, задала вопрос женщина, до сих пор молчавшая и, подобно Юнхо, с интересом наблюдавшая за диалогом внучки и весьма привлекательного молодого человека.       — Но, бабушка, — парировала девочка, она была в том возрасте, когда ещё не стыдно говорить то, что думаешь, и не пытаешься предугадать последствия своего поведения, — я же ничего плохого не сказала. А вдруг я тоже ему нравлюсь, он же сказал, что я привлекательная, — почти по слогам повторила она знакомое, но немного сложное для произношения слово. — Правда же? — этот вопрос уже был адресован Джеджуну, лицо которого стало пунцовым. Тот только и смог, что кивнуть.       — Вот видишь, — победно блеснуло глазёнками чудо.       — Да, Джинни, понятно. Однако же мы с тобой засиделись, пора домой. Попрощайся с мальчиками, — улыбаясь, произнесла женщина.       — До свидания, мой принц, — с достоинством королевы произнесла девочка и протянула крохотную ладошку, которую тот машинально пожал, — я думаю, мы еще встретимся.       — Эй, — воскликнул Юнхо, — кто же так прощается с будущей невестой? — с этими словами он схватил ручку Джинни и поцеловал, опустившись на одно колено, как делали это рыцари в исторических западных фильмах, затем, подмигнув ошарашенной «невесте», повернулся к брюнету. — Понял, как надо? — и, вновь обращаясь к девочке, с улыбкой произнёс: — Счастливого пути, маленькая леди. Надеюсь, ещё увидеть Вас.       Та только и смогла что кивнуть, а женщина, быстро схватив внучку за руку, решила поскорее удалиться — мало ли что ещё взбредёт в голову этому странному парню. Уже семеня за бабушкой, Джинни на ходу обернулась и крикнула:       — А как вас звать?       — Меня — Юнхо, а этого красавчика — Джеджун, — ответил Чон, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос.       Джеджун же, застыв соляным столбом, молча смотрел вслед уходящим.       Насмеявшись вдоволь, шатен решил привести в чувства Кима. Щелкая пальцами перед его глазами, произнёс:       — Принц, отомри, невеста уже удалилась, пора возвращаться в реальность.       — Да, кто бы мог подумать, что такая маленькая козявка может настолько выбить меня из колеи, — улыбаясь, проговорил Джеджун, затем нахмурился, будто что-то вспомнил и, повернувшись к Чону, прищурившись, заорал: — А ты чего расслабился, придурок?!       «Как, опять?!», — Юнхо несколько прифигел от такого резкого перехода от милого, смущающегося Кима к Киму озверевшему и снова принялся петлять между деревьев, лихорадочно соображая, как прекратить эту смертельную гонку и сойти с дистанции живым и желательно здоровым, или, на худой конец, минимально пострадавшим.       — Послушай, Ким, — кричал он куда-то через плечо, не сбавляя скорости, — давай остановимся и поговорим. Мне надоело играть с тобой в догонялки.       — А мне, значит, это нравится — так, по-твоему? Я тебя давно просил остановиться.       — Ага, чтобы ты меня прибил к чёртовой матери?       — Зато это случится быстро, недолго будешь мучиться.       — Ну что такого произошло? Ну, подумаешь, поцеловал разочек, с тебя же не убыло.       — Ага, взасос! Как девчонку! Чон, ты вообще охренел?! Ты сам понимаешь, что говоришь?       — А что, если бы не как девчонку, то можно было бы? А в чём разница, объясни.       — Я те щас популярно на кулаках объясню, — раздалось за спиной рычание.       — Ой, — почему-то фальцетом пискнул Юно и попытался прибавить скорости. — Ну, слишком вошёл в роль, прости.       — Ты чего, Станиславскому экзамен по сценическому мастерству сдавал?       — Кому?!       — Да был такой режиссёр, — устало проговорил Ким, остановившись. Чон тут же последовал примеру парня, радуясь возможности немного отдышаться. И сделал вид, что его очень-очень заинтересовал этот самый режиссёр с такой заковыристой фамилией.       — Ким, ну расскажи, кто это, ну пожалуйста, — тут же заканючил он, заметив, что преследователь дал слабину, и пытаясь воспользоваться ситуацией в свою пользу, при этом надув по-детски нижнюю губу и сложив брови домиком.       Джеджун тут же захохотал, увидев эту умильную рожицу. Гнев потихоньку отпускал, сопернику всё же удалось несколько разрядить обстановку. Он и сам устал, передышка действительно не помешала бы.       — Хорошо, — ответил Ким, отсмеявшись. — В России был такой режиссёр по фамилии Станиславский. Так вот, если его не устраивала игра актёров, то он кричал: «Не верю!», — это должно было означать, что играют они недостаточно хорошо или что-то в этом роде, я точно не знаю, просто слышал где-то — вот в голову и пришло сравнение.       — Понятно, — протянул Юнхо. — Ну, правда, Ким, прости меня, я сам не понимаю, как так получилось. Я с первого дня завис на твоих губах, не могу ничего поделать. Мне, как и тебе, нравятся девчонки, но твои губы… это нечто.       — Чон, тебе сейчас лучше заткнуться, — глаза брюнета прищурились.       — Понял, молчу, — тут же подхватил Юнхо, шлёпнув себя пару раз ладошкой по губам.       — Хорошо, будем считать, что на сегодня инцидент исчерпан. Твоё счастье, что свидетелей не было, иначе ты так легко не отделался бы.       — Ни фига се, легко! — воскликнул шатен. — Пробежать почти пять километров без остановки — это, по-твоему, легко?       — Конечно, в более тяжёлом случае, бежать ты бы не смог, — ухмыльнулся Джеджун, — ибо лишился бы ног. — Юнхо только и смог, что вытаращить глаза, не веря, что брюнет действительно мог так поступить. — Но учти, в будущем я не буду настолько снисходительным, я тебе это обещаю.       — Оʼкей, — Чон действительно был счастлив.       — Ладно, пошли по домам.       И они двинулись к выходу из парка, направляясь в школу, где оставили свои сумки.       Через час все, кто ещё находился в школе, наблюдали небывалое доселе зрелище: самые ярые соперники шли чуть ли не рука об руку, совершенно не обращая внимания на других, да и друг на друга тоже.       Хёнджун и Ючон встретили Кима во дворе, помахав тому рукой и показывая на сумку друга, которую держал в руках Пак.       — Дже, что случилось? Чего ты как подорванный ломанулся за этим Чоном? — поинтересовался Ючон. — Он что, опять «наступил» на какой-либо из твоих излюбленных комплексов, что ты так лелеешь, и с которыми не хочешь ни за что расставаться?       — Кончай балаболить, я и так уже выдохся, пойдём домой.       Друзья обняли Джеджуна за плечи с обеих сторон, и троица направилась в сторону дома. Ючон и Хёнджун, не сговариваясь, решили проводить Дже, а потом уже разойтись по своим домам.       Юнхо с непонятной ему самому завистью смотрел на это. Как бы он хотел оказаться там, рядом с ними. Вот у него тоже есть друзья, но так ли много он для них значит? Оберегать всегда приходилось ему, а так хотелось иногда, чтобы позаботились о тебе. Товарищи Кима давали тому прочувствовать это в полной мере, было видно, что готовы за него в огонь и в воду, а вот у Чона всё немного по-другому: Мин и Джунсу принимали заботу старшего, как само собой разумеещееся, не задумываясь над тем, что хён сам порою в этом нуждался. От мыслительного процесса его отвлёк голос Чанмина:       — Хён, твоя сумка у меня. А где вы были? Что случилось? Почему вы неслись как угорелые? — вопросы сыпались на Юнхо, а тот не знал, что ответить. — Ты же никогда не уступал этому красавчику, почему же сегодня так позорно убегал?       — Слишком долго объяснять. Сегодня я провинился перед Кимом, поэтому и убегал. Драться с ним не хотел, так как он был прав, но и умирать раньше времени тоже не собирался, оттого и выбрал, казалось бы, самый оптимальный вариант.       — Я совсем ничего не понял.       — Да ладно, не важно. В конце концов, всё закончилось.       — Но мне всё же любопытно…       — Минни, я слишком устал, — не дал закончить фразу Юнхо. — Давай, по домам.       Тому ничего не оставалось делать, как отдать сумку другу и расстаться с ним. Шим решил, что попытается разузнать обо всём завтра. На том и разошлись.       Это был первый раз за четыре года, когда Юнхо изменил своей привычке. Он не вышел на вечернюю пробежку, посчитав, что сегодня перевыполнил план по километрам. Чон долго не мог уснуть, перебирая в памяти все события, которыми был насыщен прошедший день. И что его дёрнуло поцеловать этого задиру с завышенной самооценкой. Хотя по поводу самооценки можно и поспорить, достаточно было увидеть, как смущается Ким. Теперь Юнхо лучше понимал парня. Сегодня он сам не смог устоять перед обаянием, вернее, сексуальностью Джеджуна, что говорить об остальных. Как должно быть тот устал от подобного повышенного внимания к своей персоне. Скорее всего, именно в этом и крылась причина холодности и ершистости парня. Но как же приятно было целовать брюнета, вероятно, тот сам не догадывался, насколько манящими выглядели его губы, особенно после того, как по ним пробегал шустрый язычок, увлажняя и заставляя ярче блестеть. Только теперь Чон не знал, как себя вести: сделать вид, что ничего не было, продолжая это бессмысленное противостояние, или попытаться подружиться с колючим мальчишкой. Юнхо перевернулся на живот, накрыв голову подушкой. И в пограничном состоянии между явью и сном он видел миндалевидные глаза, что меняли свой цвет в зависимости от того, смотрели они яростно, растерянно или же заинтересованно, оценивающе; пухлые, алые искусанные губы приоткрывались, выпуская юркий дразнящий язычок…       Друзья проводили Джеджуна до дома и напросились в гости. Ючон, как говорится, по горячим следам решил узнать, что же случилось на самом деле между непримиримыми соперниками, и почему они вернулись вместе, причём абсолютно целыми, ибо такого практически мирного исхода никак нельзя было предположить, учитывая, с какой скоростью они бежали. Обычно их «беседы» никогда не оканчивались настолько бескровно, как случилось сегодня. Поэтому друг повис на Джеджуне со спины и затараторил, пока тот не успел опомниться и послать товарищей куда подальше.       — Дже, колись, что между вами произошло? Мы с Хёном все глаза проглядели, ожидая, когда ты вернёшься, так как догнать тебя было нереально. А ты хочешь оставить нас без сладкого, — Пак постарался сдержать улыбку и сквасил суперобиженную моську. — Хён, чего молчишь, заставь этого упрямца рассказать нам всё.       — Джеджун, в самом деле, тебе придётся выложить нам всё, иначе этот паяц не даст спокойной жизни ни мне, ни тебе. Признаться, мне самому очень любопытно узнать, что же случилось на этот раз. Первый раз видел, чтобы Чон убегал, это так на него не похоже. Он что, увидел, как ты превращаешься в дракона?! По крайней мере, выражение лица у него было именно таким.       — Вполне возможно, — улыбнулся Ким, вспоминая детали погони. А ведь действительно, со стороны наверняка смотрелось довольно смешно. — Однако говорить об этом я не хочу, слишком личная тема.       — Вау!!! Тем более. Ты просто обязан всё выложить! — Ючон закусил удила, и остановить его уже не представлялось возможным.       — Ну, хорошо, — смирился Джеджун, — только пообещайте, что ржать не будете, — потребовал юноша от друзей.       — Крест на пузе, зуб даю, — тут же дал самую страшную клятву Пак.       Хёнджун ограничился коротким кивком, ибо словесного подтверждения от него и не требовалось, на него всегда можно было положиться, впрочем, как и на Ючона, который, несмотря на кажущуюся легкомысленность, был верен друзьям и умел держать язык за зубами, если требовалось.       — Знаешь, паря, мы с Хёном останемся сегодня у тебя, — решил за всех Пак, Хёнджун с ним согласился, а Джеджуну только и осталось, что закатить глаза от безысходности: уж если друг решил — фиг его остановишь, нужно просто смириться.       Парни позвонили домой, сообщив, что будут ночевать у Кимов, тут же получив согласие, ибо эта троица частенько зависала у кого-то дома. После чего поднялись в квартиру на третьем этаже, где проживала семья Ким.       — Мам, пап, парни сегодня ночуют у меня, — с порога заявил Джеджун.       Абсолютно не удивившись, старшие представители семейства вышли в прихожую, чтобы поздороваться с шалопаями, как любил называть мальчишек мистер Ким. А мама пригласила их к столу. Сметя со стола всё, чем потчевала госпожа Ким, парни быстро ушли в «детскую», как по старой привычке называли комнату Джеджуна родители.       — Ну, выкладывай! — нетерпеливо заёрзал Ючон. — Почему ты гнался за Чоном, а главное, почему тот предпочёл убегать, когда мог просто подраться с тобой. Как обычно и делал, — последнюю фразу Пак выделил, давая понять, что нынешняя ситуация выходила далеко за рамки «обычной».       Джеджун вздохнул:       — Хорошо, я расскажу. Но, учтите, я убью вас, если будете ржать.       — Как? Обоих сразу или по одному? — не удержался от того, чтобы поёрничать Ючон, за что получил оплеуху от Хёна, который произнёс:       — Ладно, Дже, в самом деле, хватит тянуть резину, говори уже.       — Дело в том, что всё происходило по обычному сценарию. Я врезал Чону под дых, он скрючился, но потом так резко дёрнул меня за ноги, что я упал на него. Верите, я сам не понял, как оказался под ним, а этот гад меня поцеловал. Понимаете? Поцеловал! — воскликнул Джеджун, но, вспомнив, что родители дома, продолжил тише: — Теперь понимаете, почему я так взбесился. Думал, что просто убью его, если догоню. Но тот бегает достаточно быстро…       — Да, дружище, — даже у Ючона не было слов, настолько неожиданной оказалась новость, но он быстро пришёл в себя. — Слушай, а тебе понравилось? Как он целуется? Ну, чего ты молчишь, отвечай, не томи.       — Ючона, — ласково заговорил Джеджун, что ничего хорошего не предвещало, — я тебя сейчас убью, раз с Чоном не получилось — хоть какое-то удовлетворение получу.       — Не, ну что за несправедливость, — возмутился тот, — целовал тебя Юнхо, а убивать ты будешь меня! Давай тогда и я тебя поцелую, чтобы не зря страдать, — он, сложив губы трубочкой, потянулся к губам друга, за что снова получил от Хёнджуна.       — Не паясничай.       — А чего?! Почему другим можно, а мне нельзя? Я его, между прочим, больше знаю, чем кто-либо из вас. Почему я не могу поцеловать друга? Может, я об этом всю свою сознательную жизнь мечтал? — возмущался юноша.       — Хорошо, — неожиданно согласился Джеджун, — целуй.       — Ась?! — только и смог произнести Ючон, Хёнджун тоже глянул на друга — всё ли у того в порядке с головой.       — Ты же мечтал о том, чтобы поцеловать меня, вот и целуй, — повторил Ким, смеясь и радуясь, что удалось смутить болтуна. — А я заодно проверю, насколько хорошо ты это делаешь. Учти, если мне не понравится — расскажу девчонкам, чьи номера телефонов записаны у тебя в книжке, — ситуация его забавляла.       Но вот то, что произойдёт дальше, предположить не мог никто, даже Ючон не ожидал от себя подобного. Он вдруг резко шагнул к другу, схватил одной рукой того за подбородок, заставляя невольно приоткрыть рот, второй зафиксировал затылок и впился в губы парня с такой силой, что через несколько секунд голова закружилась. Джеджун только и успел, что задушенно пискнуть. Хёнджун сел там, где стоял, ударившись копчиком об пол. Через несколько секунд Пак прервал поцелуй и благоразумно решил отойти подальше, на длину вытянутой ноги, своей, чтобы товарищ не дотянулся, когда в себя придёт. Он уже ожидал очередного всплеска ярости, но Джеджун продолжал стоять, на лице его отражался тяжёлый мыслительный процесс. Затем раздался спокойный голос, который не обвинял, просто констатировал факт:       — Так, с поцелуями, пожалуй, пора завязывать — так извращенцем недолго заделаться…       — Не, ну ни фига себе! — пришёл в себя второй Ким, Хёнджун. — Значит, ты уже всех перецеловал, а я что, рылом не вышел? Я, может, тоже хочу комиссарского тела, — заметив, каким взглядом его одарили, продолжил: — Не тела, конечно, успокойся. А губы — да, губы хочу, — стушевавшись, совсем тихо закончил он.       — Чего ты хочешь? — ехидно решил поинтересоваться Дже.       — Да ладно тебе, Дже. Давай устроим аттракцион невиданной щедрости, — весело защебетал Ючон и, уже обращаясь к Хёну: — Хочешь, я его подержу?       — Парни, вы чего, окончательно сбрендили?! — испуганно попятился Джеджун. — И вообще, почему аттракцион должен проходить именно за мой счёт?       — А кто тут у нас самый-самый? Мы тебя, значит, охраняем, хвостом за тобой мотаемся, а ты всяких Чонов целуешь! — воспрял духом Хён.       — Стоп, я, кажется, уже говорил вам, что это он меня поцеловал, и если бы я был с этим согласен, то забега сегодня вы не увидели бы. И напомни мне, пожалуйста, когда это вам пришлось меня защищать? А то на моей памяти только я морду капитану и бил.       — Ну, я это… мы морально всегда с тобой были, — запал снова угас.       — Ага, понятно, а поцеловать «морально», значит, уже не катит?       — Не, конечно, можно, но реально-то — гораздо круче будет. И вообще, ты же остальных по-настоящему… я тоже хочу, вот.       — Именно поэтому вы решили из меня поцелуйный тренажёр сделать?       — Ну, почему обязательно тренажёр, — пожал плечами Ючон. — Мы же только ради чистоты эксперимента. Хотя мы, конечно, не против, если ты предлагаешь ввести это на постоянной основе, правда, Хён?       Тот кивнул, и на Джеджуна посмотрели глаза, в которых отразилась вся вселенская скорбь. Дже показалось, что что-то внутри реально заскребло. Поэтому он решил согласиться с идиотами, что сейчас стояли и ожидали ответа.       — Хорошо, но предупреждаю, что сегодняшним днём эксперимент ограничится, — он ещё раз вздохнул. — Иди уже, Кассио недоделанный.       — О, ролевые? Это по мне, — расплылась на моське Ючона улыбка Чеширского кота.       — А по тебе давно кулак плачет.       — С чего бы то? — на всякий случай Пак отошёл от друга, вдруг его кулак перестанет плакать и всё-таки решит прилететь, а тут его не ждали, как говорится.       — С того, что с тебя всё и началось, тебе захотелось узнать все подробности сегодняшнего дня, — Джеджун представил, как бы всё было просто, не выпытай Ючон у него всего, что произошло между ним и Чоном. — Хён, может ты передумал? — с надеждой Ким посмотрел на друга.       Тот только помотал головой. Он тоже хотел попробовать, Пак уже успел шепнуть ему, что было офигенно, ничуть не хуже, чем с девчонкой.       — Ни фига не передумал. Только по-настоящему, с языком, — добавил он.       — Ладно, — закатив глаза и ещё раз вздохнув, проговорил Джеджун, решив, что становится слишком сентиментальным, — иди сюда.       Как только Хёнджун подошёл к другу, Ким взял его лицо в свои ладони и слегка прижался своими губами к чужим. Почувствовав прикосновение, второй Ким решил взять инициативу в свои руки, притянув друга ближе, обняв обеими руками за талию таким образом, чтобы тот не смог отстраниться. Поцелуй был углублен, парни стояли так уже больше десяти секунд.       — Эй-эй, я начинаю ревновать, почему Хёнчику достаётся больше! — возмущённо запричитал Ючон.       Кимы, оторвавшись, наконец, друг от друга, ошалелыми глазами смотрели на парня, пока до затуманенного мозга доходил смысл сказанных слов.       — Ну, как, понравилось? Я же говорил, что это обалденно! — продолжал вопить Ючон.       Ответил Джеджун:       — Теперь, я надеюсь, закончили с этим, экспериментаторы? С вами не просто поголубеешь, а ярко-синим заделаешься.       — Да ладно, тебе же самому понравилось, — это не было вопросом.       — Поэтому и говорю, что пора завязывать, — неожиданно захохотав, произнёс Ким и стукнул Ючона подушкой.       Тот, отняв орудие мести, швырнул в Хёнджуна. Уже через две минуты клубок из троих товарищей, гогоча и изредка попискивая, перекатывался по комнате из одного угла в другой.       Как быстро в юности разрешаются любые проблемы…