От ненависти до спектакля - один шаг?

      Все уроки прошли спокойно. Лица Юнхо и Джеджуна выглядели весьма живописно с начинающими темнеть синяками и кровоподтёками. Больше, конечно, «светился» Чон. У Кима только немного свезена была кожа на скуле и распухла нижняя губа. Так обычно выглядят губы ребёнка, который обижен на весь мир из-за того, что не досталось конфет, подарка, игрушки — да мало ли причин у мелких представителей человечества, чтобы считать свою обиду вселенским горем. Именно такая ассоциация пришла в голову Юнхо, поэтому он прыснул, глядя на своего соперника. Тот, поняв, что смеются именно над ним, придал своему лицу зверское выражение, по его мнению, означавшее «Закопаю!». Смотрелось это ещё более уморительно, с этим согласны были даже друзья Джеджуна. Поэтому ржали все, кроме самого виновника этого веселья. Конечно же, пострадал за всех тот, кто был на данный момент ближе к парню, а именно Ючон, который получил крепкую затрещину от друга, дабы неповадно было над друзьями зубоскалить. Но тот продолжал гоготать, пытаясь прикрываться руками от ударов, что сыпались на него. В конце концов Джеджуну это надоело и, бросив злобное «придурки», он решил ретироваться из класса.       Над попавшим под жернова Мельпомены классом потешалась вся школа, правда, за глаза. Иначе можно было нарваться на нехилую трёпку, ибо оба главных драчуна сейчас были практически в одной лодке. Но всё же через подставных лиц, коими на данный момент являлись классный руководитель проштрафившихся и директор школы, пытались укусить. Например, Хичоль из параллельного класса предложил свои услуги в качестве «добывающего» костюмера, роль которого заключалась в том, чтобы достать сценические костюмы, а уж, как и, главное, кто будет надевать их на «актёров» и сколько получит за это тумаков или лестных слов, уже было не его заботой.       Надо всё-таки отдать должное парню, костюмы он добыл просто замечательные, настоящие. Помог ему с этим отец, что был постоянным спонсором одного небольшого театра. Но наличие небольшой труппы вовсе не говорило о том, что спектакли в этом храме искусств были плохи, напротив, актёры играли с душой, каждый раз срывая шквал аплодисментов. Но расширяться худрук не собирался, несмотря на то, что финансирование позволяло. Для него главным было не количество проданных мест в партере, а отклик истинного зрителя и критика, что по достоинству может оценить труд всей труппы. Ибо кормить бездарную и продажную клаку он не собирался. И, конечно же, лишь стоило Киму-старшему заикнуться о том, что сыну в школу требуются костюмы, он тут же получил желаемое.       Хичоль разглядывал великолепные наряды и ехидно ухмылялся, пытаясь представить, кому же достанутся женские роли. Хотя, по большому счёту, это было не столь важно, ибо само ожидание спектакля уже являлось развлечением. Благодаря Чону и Киму, вся жизнь стала здесь одним сплошным представлением, нужно лишь умело нажать на ту или иную слабость одного из парней, и вуаля — смотрите и наслаждайтесь.       Когда костюмы были доставлены в школу, Ким Хичоль, постучавшись, прошёл в кабинет директора.       — Господин Чхве, надеюсь, Вы понимаете, благодаря кому у Вас есть этот великолепный гардероб для актёров?       — Догадываюсь, что Вашему отцу это нужно было в последнюю очередь, учащийся Ким. И я подозреваю, что сейчас Вы хотите выдвинуть какие-то определённые условия, или я ошибаюсь?       — Вы весьма проницательны. А по поводу условий… да, есть, но пока только одно: главные роли должны исполнять Чон Юнхо и Ким Джеджун.       Директор прищурился:       — Вы действительно хотите, чтобы от школы камня на камне не осталось? Да кто же из этих драчунов добровольно согласится исполнять женскую роль?       — Я выдвинул условие, это не настолько большая уступка, согласитесь. А добровольно… Вы же директор, кто ж посмеет Вас ослушаться? О, простите, звонок. Мне пора, я так люблю уроки биологии, поэтому не стоит опаздывать. Надеюсь, Вы выполните моё маленькое условие? — с этими словами Хичоль вышел из кабинета.       — Вот же засранец, — в сердцах вырвалось у господина Чхве.       Тем временем в классе тех самых «драчунов» шло горячее обсуждение предстоящего выступления. Классный руководитель так и стрелял глазами, переводя взгляд с одного ученика на другого. Все немного оторопели, ибо ещё никогда не видели своего учителя в такой ярости.       — Ну что, доигрались?! Я вас предупреждал, не доводите до греха. Теперь из-за вас мне две недели придётся практически жить в этой школе. Но не думайте, что это так просто сойдёт вам с рук. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спектакль был как минимум смотрибельным, иначе положительных оценок в четверти по моему предмету вам не видать. Завтра после уроков чтобы все были на месте — будем распределять роли. Пусть только кто-нибудь попробует не явиться — вы даже не представляете, что я с вами сделаю! Всё ясно?!       Ученики закивали, но тут Ючон задал вопрос, ответ на который всех заинтересовал:       — Простите, учитель, а Вы уже решили, кто будет исполнять женские роли?       — Значит, всё-таки представляете, — ехидно улыбнулся тот, отвечая на вопрос. — Жду всех завтра после уроков, — рявкнул он так, что всех учеников как ветром сдуло.       Через полчаса классного руководителя второго «С» класса, Ю Дже Сока, вызвали к директору.       — Господин Ю, — произнёс тот, едва Дже Сок вошёл в кабинет, — нам любезно предоставили костюмы к предстоящему спектаклю, через час их принесут в актовый зал, там и будут проходить ваши репетиции, а также демонстрироваться сам спектакль. А вызвал я вас по вопросу распределения ролей. Вы уже решили, кто будет исполнять женские роли?       «Надо же, — подумал Дже Сок, — практически слово в слово повторил вопрос Пака. Ну, того я понимаю, ибо по хитрой жизненной лотерее не лишено случайности, что Ючону может достаться одна из этих бабских ролей. Но директору-то зачем это знать? Праздное любопытство?»       От раздумий его отвлёк голос господина Чхве:       — Вы меня слышите? Я, кажется, задал вопрос и жду ответа, — в голосе послышались стальные нотки.       — Простите, я пытался представить, кто бы мог исполнить их на самом деле, но ничего совершенно не получается.       — Хорошо, — улыбнулся директор, — давайте сделаем так: раз Чон Юнхо и Ким Джеджун постоянно нарушают дисциплину, не должны ли мы наказать их соответственно? Ведь учатся они прилежно, здесь не подкопаешься, а вот с поведением… — директор сделал многозначительную театральную паузу, — давайте поручим им главные роли, это и будет самым страшным наказанием для них, ведь им придётся почти весь спектакль быть вместе, причём одному из них исполнить женскую партию.       — Но ведь они поубивают друг друга! — воскликнул учитель.       — Либо спектакль удастся, и нас похвалят, что тоже немаловажно, либо они его сорвут, и у нас будет серьёзная причина отчислить их. В первом случае мы будем на хорошем счету у начальства, во втором — избавимся от головной боли в лице Чона и Кима.       На следующий день после уроков в классе 2С собрались все ученики и классный руководитель.       — Джеджуна, Джунсу, Юнхо, Ючона, Чанмина и Хёнджуна я попрошу остаться, а остальные — марш по домам, — строгим голосом произнёс Дже Сок.       Названные парни переглянулись между собой, и Джеджун решил озвучить вопрос, который на данный момент волновал всех шестерых:       — Позвольте узнать, учитель, а почему только мы удостоились чести обратить на себя Ваше внимание?       — Ёрничаешь? — мгновенно парировал Дже Сок. — Я бы на твоём месте сейчас молчал. Ведь именно из-за вас с Чоном и ваши друзья будут главными действующими лицами в предстоящем спектакле, это даже не обсуждается, если только вы сумеете переубедить директора. Именно вас товарищи по несчастью должны благодарить за подобную «честь».       Юнхо и Джеджун сразу же опустили головы и сгорбились, будто вся тяжесть вины мгновенно легла на их плечи. Они боялись, что если сейчас поднимут глаза, увидят только укоризненные взгляды тех, кто попал в эту глупую ситуацию из-за их противостояния.       — Да ладно, не переживай, — крепкая рука легла на плечо Дже, — прорвёмся как-нибудь.       Тот благодарно посмотрел на Хёнджуна, который улыбнулся в ответ.       Костюмы уже висели на импровизированной вешалке, коей на данный момент служили брусья, принесённые кем-то из спортзала. Все зависли, разглядывая роскошество. Ведь это были настоящие сценические костюмы. Все застыли напротив четырех женских нарядов. Казалось, ребята только сейчас серьёзно осознали, насколько попали. Тут голос подал Чанмин:       — А почему четыре платья? Насколько я помню, в трагедии всего две главных героини?       Все дружно посмотрели на Дже Сока, ожидая ответа на вполне логичный вопрос. Тот только пожал плечами:       — Ну, не могут же женщины на протяжении всего времени повествования ходить в одном и том же? — то ли спросил, то ли ответил учитель.       Парни согласились, облегчённо вздохнув: две женские роли или четыре — в данном случае весьма большая разница. Теперь всех интересовал главный вопрос: кому они достанутся, ибо никто не хотел выставлять себя на всеобщее посмешище. Вопрос озвучил Ючон:       — И кому ж настолько повезёт, позвольте спросить? — иронично спросил он.       — Если не заткнёшься — тебе, — рявкнул учитель Ю, ибо эта мелочь его уже доставать начала. Мало того, что из-за них теперь надо париться со спектаклем, так они ещё и вякать пытаются.       Пак быстренько захлопнул рот и попытался спрятаться за спину Хёнджуна, хлопая глазками из-за его плеча.       Юнхо обратился к преподавателю:       — Господин Ю, Вы, вероятно, уже набросали, кому какие роли достанутся, не могли бы Вы озвучить?       — Конечно, могу, — улыбка Дже Сока больше напоминала оскал, Джунсу даже испуганно пискнул: «Ой!»       Ю Дже Сок начал читать набросанное дома распределение ролей.       — Яго будет исполнять Чанмин, — тот попытался было возмутиться, но вовремя вспомнил, что ещё две женские роли висят, поэтому согласился, что лучше быть на сцене негодяем, чем бабой, пусть и в роскошном платье. А учитель продолжил: — Кассио — Хёнджун, — возражать никто не посмел, ибо тот сразу же хмуро окинул всех изучающим взглядом, будто пытался определить недовольных данным фактом. Все по-прежнему молчали. — Брабанцио — Ючон.       Пак тут же решил возмутиться:       — А почему именно мне досталась роль этого противного старикашки?       — Не волнуйся, можешь взять роль молодой главной героини, я возражать не буду, мне старика изобразить несложно, — мрачно произнёс Джеджун. Он уже понял, чем всё кончится, поэтому ухватился за последнюю возможность избежать позора.       Ючон сразу пришёл в себя:       — Нет-нет, раз мне её поручили, так и быть, не буду возражать, постараюсь сыграть очень убедительно, — произнёс он скороговоркой, боясь, что ещё кому-нибудь придёт в голову поменяться ролями.       Джунсик пискнул ещё раз, понимая, что его шансы получить мужскую партию сводятся сейчас практически к нулю.       — Да, Джунсу, ты прав, тебе достаётся Эмилия.       В глазах Кима стояли слёзы, готовые вот-вот выплеснуться, тут к нему подошёл Чанмин:       — Не боись, жёнушка, я буду любить тебя крепко, — все услышали звук крепкой затрещины, это Юнхо попытался охладить своего немного переигрывающего друга.       — Ты что, не видишь, в каком он состоянии? Заткнись уже, — закончил он.       Чанмин, насупившись, отошёл подальше, бубня себе под нос что-то о слабонервных плаксах и тупоголовых защитника, которым не мешало бы прочистить мозги, дабы неповадно было руки распускать, обижая друзей. Зато Джунсу одарил друга благодарным взглядом.       — Ну-с, из главных остались только партии Отелло и Дездемоны. Есть предложения? — все переглянулись.       Ючон шепнул на ухо Джеджуну:       — Ну, паря, думаю, ты попал, — в ответ тот одарил его таким взглядом, что Пак невольно закашлялся.       — Раз предложений нет, тогда тяните жребий, господа, — иронично улыбаясь, произнёс учитель.       Тут активизировался Шим:       — А чего сразу жребий-то, гляньте, Ким Джеджун — просто куколка, пусть роль красавицы и исполняет, — подмигнул он остальным. Всё посмотрели на него, как на умалишённого, и лишь Ючон, слегка улыбнувшись, покрутил пальцем у виска.       — Тебе что, зубы жмут? Хочешь, помогу проредить?! — бешено сверкая глазищами, глухо спросил Джуджун.       Шим тут же спрятался за спину Юнхо, до сих пор молчавшего, словно его это всё вообще не касается:       — Ну что ты так кипятишься, это просто было предложение, а следовать ему или нет — ваше дело, — раскрыв как можно шире глаза, Мин сделал вид, что очень напуган, однако, тут же показал Киму язык:       — Обижать младших нельзя, правда, Юнхо? — спросил он у друга.       — Замолчи уже, вундеркинд, по поводу зубов — не знаю, а задницу тебе надрать помогу.       Парни удивлённо посмотрели на капитана. Вот уж от кого Дже ждал поддержки в последнюю очередь, хотя, если честно, вообще не ждал.       Чанмин надул губы:       — Какой ты после этого друг? А, может, ты сам хочешь Дездемоной побыть?       — Замолчи уже, хватит трепаться, — устало произнёс Чон, отвешивая Шиму очередную звонкую оплеуху.       — Вот погодите, хёны, вырасту — всем от меня достанется, — обиженно буркнул мелкий.       — Ну, что, клоуны, все в остроумии поупражнялись? И чего вы в школе учитесь, вам в цирке выступать нужно, — саркастично произнёс Дже Сок, — причём всем коллективом, публика в восторге будет. А теперь всё же скажу я. Ким Джеджун и Чон Юнхо будут тянуть жребий, кому какую роль исполнять. Итак, две спички, длинная и короткая, тяните. Кому достанется короткая, играет Дездемону. Ну, чего застыли? Шевелитесь!       Юнхо посмотрел на Джеджуна:       — Ты или я?       — Однофигственно, — ответил тот, поэтому Чон шагнул к учителю и дёрнул за головку спичку, что была справа.       — Короткая! — пронеслось по залу эхом нескольких голосов, ибо в руках парня действительно оказался обломок спички.       — Ну, ребята, я так даже у доски не нервничал, вспотел аж, — почему-то восхищённо произнёс Ючон.       И только Юнхо стоял в полной прострации. Наверное, он всё же надеялся, что участь играть Дездемону его минует, везло же по жизни до этого…       — Вот и ладушки, решили, наконец, а теперь…       — Подождите, — снова раздался голос неугомонного Чанмина, который ещё не мог смириться с тем, что его брутальный друг будет исполнять женскую роль, — Юнхо, примерь-ка платье, — он пытался что-то объяснить Чону, бешено вращая глазами и хаотично жестикулируя.       — Тебе что, жить надоело?! — взревел Юнхо, мало того, что ему досталась Дездемона, так ещё и мелкий решил нервы потрепать.       Но Мин не испугался, а с вызовом глядя в глаза оппонента, чётко произнёс:       — Я сказал, примерь, вдруг платье тебе мало, как ты его натягивать будешь? — выдал он, наконец, удивляясь, насколько тупым порой может быть хён.       — Мало? — в глазах парня мелькнула надежда, авось удастся отмазаться.       — Ну, да. Костюмы-то настоящие, не дай бог порвётся что-то, как компенсировать будем? — этот вопрос Шим уже адресовал учителю.       Тому подобная мысль в голову не приходила, но сейчас он понял, насколько прав был ученик. Платить немалую сумму за нанесённый ущерб не хотелось, поэтому Дже Сок молча кивнул, разрешая примерить одно из платьев, предназначенных исполнителю роли Дездемоны.       Как и следовало ожидать, едва попытались натянуть наряд на Чона, как тот начал буквально трещать по швам, юбки и подъюбники не сходились на талии. Учитель тут же всё остановил и заставил примерить платье Кима. Тот, обречённо вздохнув, позволил надеть на себя весь арсенал, который, кстати, пришёлся впору, даже на талии пришлось немного подтянуть шнуровку. Единственное, что мешало, так это широкие плечи парня, которые трудно было скрыть, поэтому было решено, что поверх платья на сцене он будет носить накидку из пышных кружев, что прилагалась к костюму Эмилии. Джунсу только рад был избавиться хотя бы от этого кружевного облака, раз уж его возражения по поводу нежелания исполнять роль жены Яго никто не слушал.       Джеджун же в этом платье напоминал сейчас невесту, которую насильно выдают замуж за противного жалкого стрикашку, и спастись от этой участи не было никакой возможности. Он выглядел настолько потерянным, что даже Чанмин не рискнул ничего сказать. А когда всё же попытался, Юнхо тут же закрыл его рот ладонью.       — Ким Джеджун, я полагаю, ты уже понял, что вторая женская роль всё же достанется тебе, несмотря на результаты жеребьёвки. Поэтому сейчас просто пробежимся по произведению и решим, какие сцены возьмём, так как ставить всю трагедию, не сокращая, невозможно — слишком большой объём, да от нас этого никто и не ждёт.       Они ещё часа три спорили по поводу сцен, что-то сокращая, что-то вообще выкидывая. Начать решили с первой сцены первого акта, выкинув оттуда реплики Родриго и, по возможности, максимально сократив текст. Вторую сцену тоже сократили, в третьей оставили разговор Брабанцио с дожем, Отелло, Дездемоной и Яго, хотя тоже в весьма сокращённом варианте. Подобному «обрезанию» подверглись и остальные сцены в оставшихся трёх актах.       — Хорошо, главные роли распределили, второстепенные постарались выкинуть, а кто же будет играть дожа? — задал резонный вопрос Ючон.       — В классе двадцать пять человек, неужели не найдём одного? Хотя можно взять и твоего брата, Джунсу, не думаю, что Джунхо откажет, — Су поднял голову и посмотрел на учителя огромными глазами, не думал он, что ещё и брата заставят участвовать в лицедействе. Но его опять никто не спрашивал, просто констатировали факт. — А остальные при необходимости будут изображать массовку, рисовать и строить декорации — в общем, на подхвате и на побегушках.       — Ну, хоть какое-то удовлетворение, — опять встрял Чанмин, он уже представлял, как будет гонять одноклассников в буфет за едой.       Когда с самим текстом всё было решено, Дже Сок обратил внимание, что они просидели в актовом зале практически до вечера, за спорами не заметив, как пролетело время. Поэтому он обратился к парням:       — С этим вроде разобрались. Сегодня я набросаю примерный сценарий, распределю реплики и, распечатав, завтра принесу. Будем проводить читку.       — Но, господин Ю, завтра же выходной, Вы решили лишить нас законного отдыха? — не стоило обольщаться, что эти парни так быстро успокоятся.       — Свои законные выходные вы потеряли, когда потакали этим двум забиякам, поэтому нечего тут сопли жевать! — рявкнул Дже Сок. — Повторяю, жду вас здесь завтра, — сказав это, учитель покинул помещение.