Увязшие в паутине

      Мэтт считал, что в библиотеке должна царить атмосфера, полная спокойствия, тишины и таинственности. Этот читальный зал подходил по всем параметрам. Огромная, почти пустая комната тонула в полумраке. Одиноко горели тусклые лампы, освещая отполированные поверхности темных, наверняка, дорогих столов. Тишина висела под высокими потолками и, похоже, была постоянной спутницей этой идеальной библиотеки. Книги словно перешептывались между собой на своих полках в высоченных стеллажах, нетерпеливые до момента, когда кто-нибудь решится открыть одну из них и узнать все ее тайны.       Мэтт и Джулия черпали эти самые тайны из дряхлого, на вид безумно древнего фолианта. Чудище что-то выписывал в свою тетрадь, пока Липучка с восхищением рассматривала чернильные зарисовки необычных существ.       - О, да это же фея! Ну и уродина! - не сдержалась Джулия, разом нарушая всю тишину и очарование библиотеки.       - Тс-с-с-с, Здесь нельзя кричать, если ты еще не забыла, - шепотом отчитал ее Мэтт. Но Джулия пропустила все мимо своих очаровательных ушек, полностью погрузившись в разбор информации о феях. Как маленькая!       - Ух ты! - снова воскликнула девушка, но тут же наткнулась на рассерженный взгляд разных глаз, и понизила голос. - А феи круты. Только... только вот почему здесь нет ни слова об исполнении желаний?       - А феи и не исполняют желаний. Слишком уж они тщеславны для этого. Вот джины - другое дело. Зачем тебе?       И снова Джулия не услышала вопроса, с отчаянной быстротой переворачивая хрупкие страницы фолианта и поднимая в воздух облака пыли. Интерес придавал ее лицу необычную, светящуюся, манящую красоту. Глаза озорно блестели, щеки разрумянились, губы были чуть приоткрыты... Мэтт невольно залюбовался ею, но вовремя одернул себя, оборвал тягучую магию, напоминая себе о безумии, произошедшем с ним в госпитале.       После того случая еще целый месяц Мэтт держался от Джулии на почтительном расстоянии. Нельзя сказать, что он избегал ее, но старался встречаться, как можно, реже. Он учил Джулию контролировать, неожиданно появившуюся силу, и подробно описывал жителей другого мира, в который Липучка только что попала. Но даже дружеского общения Мэтт позволить себе не мог. Чары, чары, чары... Везде эта магия! Именно она травит всю его душу и жизнь. Теперь Чудище лишается возможности приобрести хорошего друга из-за магии! Как же сильно желание спрятаться от всего мира, от самого себя, от своей сущности. Эта мечта так же несбыточна, как и желанна. Если тебе с рождения дали роль монстра, то уж прояви уважение к тому, кто эти роли раздает, и сыграй настоящее чудовище, не столько страшное и уродливое, сколько одинокое. И Мэтт играл... Пока ему не захотелось стать человеком. Настоящим, живым человеком с мечтами и чувствами, с людьми, которых он ненавидит, и людьми, которых он безумно любит. Никакой магии, никаких монстров, только тихая, мирная, пусть даже иногда и скучная жизнь. Перед глазами встала картина, которую Мэтт очень хотел забыть, но она все равно постоянно всплывала в памяти всякий раз, когда где-нибудь, пусть даже на задворках Вселенной, хоть раз кто-то произносил слово "любовь". Ведь именно тогда, месяц назад Чудище узнало, что такое человеческие чувства... Или ему только показалось?       - Вау! Чудище, не знала, что ты так круто целуешься! Такая страсть! Где научился? - тараторила Джулия. Наверное, от большого смущения.       - Я... Не... Это... - Внутри что-то ворочалось. Что-то огромное, обжигающе горячее. Это жгло щеки, некрасивым красным пятнам отпечатывалось на мраморной коже. Мэтт готов был убить себя. Так поддаться магии! Попасть в лапы приворота! И это он, охотник на чудовищ! Как же не различил среди множества оберток и одежек великолепную и несравнимую по силе ведьму?! Но... До сих пор Джулия и в этом и в другом мире оставалась почти человеком. Ни девушка, ни монстр. Кто тогда? Почему так манит? Почему, словно кто-то канатом привязал к Липучке и оставил сходить с ума от близости?       - Да ладно тебе оправдываться. Я все понимаю. Я неотразима, и устоять невозможно, но зачем же так рьяно кидаться. - Джулия тихо рассмеялась. Сейчас она выглядела абсолютно довольной и даже счастливой. Мэтту захотелось накричать на нее за это. Но, будто прочитав это желание по его глазам, лицо Джулии резко переменилось. - Что? Мэтт? Ты чего?       - Это не я. Это был не я. Не я целовал твои губы... Это магия. От тебя идет что-такое, что заставляет меня сходить с ума. Прости. Я не хотел делать этого. Это все идиотская магия.       Джулия еле сдерживала всхлипы. Сейчас она ни капли не походила на боевую девчонку, какой была минуту раньше, теперь это была маленькая девочка, которую умудрились довести до слез. Но, не смотря на это, Джулия помнила кто она - несносная, гордая девица, поэтому вздернула подбородок повыше и почти выбежала из палаты. Лучше бы наорала. Лучше истерика, чем эти так и не пролившиеся слезы. Мэтт сел на кровать и закрыл лицо руками. Мысли поглотили его. Жалкий щит "Это все магия", трещавший по швам, был все еще цел, но Мэтт отлично понимал, что однажды и он размокнет под напором не пролитых слез Джулии.       Чудище передернуло от этого воспоминания. Сжечь его, развеять прах над землей, забыть, запечатать на тысячи замков. А ведь Мэтт даже обещал себе вернуть все слова, сказанные после этого идиотского поцелуя, но Джулия даже и не заговорила об этом. Единственное изменение было непривычная молчаливость. Хотелось разбить голову о стену, так изводило его молчание Джулии.       Тут оказалось, что перед глазами маячит девичья ладошка. Липучка.       - Что?       - Очнулся отмороженный! Говорю, что бы ты пожелал, поймав джина?       -Что? Джина? Не поймал бы. Они слишком хитры и изворотливы. Хотя думаю, все паровые скопления с крылышками неуловимы.       - Какой же ты реалист и зануда! Как еще не усох от собственной скуки? Ладно представь на минуту, что ты поймал джина. Какое желание ты бы загадал?       Мэтт замялся. Ну и что этой настырной сказать? Солгать или прямо все рассказать? А что будет от правды? А ладно, все равно ему уже давным-давно нечего терять.       - Я бы хотел стать человеком. Пусть хотя бы на один день. Избавиться от оков магии.       Джулия радостно улыбнулась, кивнула что-то записала в тетради. Все лицо ее сияло. Мэтт даже не силился понять из-за чего, он просто наслаждался ее улыбкой, стирая в памяти глаза Джулии, полные слез.       - Мне пора. Пока! - Липучка прямо вскочила со стула и выбежала из читального зала.       Мэтт проводил Джулию взглядом. Мысли переполняли его. Как все сложно. Никогда он не думал, что жизнь бывает настолько сложна.       Так. Никаких мыслей. Все, что нужно сейчас - это приятная музыка в наушниках и и правильная книга перед глазами.       Только вот от Липучки так просто не уйдешь.       Мэтт не хотел этого понимать. Не хотел понимать, что уже не верит в щит "Во всем виновна магия".       Он слаб, беззащитен, ищет новый щит и не понимает, что магию надо заменить любовью.

***

      Джулия захлебывалась ветром. Холодный ветер пронизывал все внутри, ледяными кольями прокалывая сердце. Бумажки, фантики, пакеты - все перемешалось в гонке по темно-серому асфальту. М-да. Наверняка, это жутко смотрится. Джулия с красным от холода лицом в вихре мусора. Куда там красивым девушкам из фильмов с шикарными, развивающимися на ветру волосами, в которых то и дело застревают не отходы, а оранжевые листья.       Вот он! Лондон во всей своей красе! Календари уже давно отсчитывают весенние дни, а на улицах - жуткая промозглая погода. Хотя, может быть где-нибудь и холоднее. В России, например, говорят в мае снег выпал. Может, и врут, но Джулия точно не хотела бы оказаться в этой далекой стране с таким суровым климатом.       Находиться на улице стало просто невыносимо, и Джулия нырнула в маленькую забегаловку, где в основном продавались хлебобулочные изделия. Уют окутал Джулию мягкими, теплыми руками, отгораживая от колючего, уличного холода. Запах свежего хлеба туманил разум, пробуждая жуткий голод. Прилавок доверху был набит самыми аппетитными на вид изделиями. Кожу чуть покалывало от долгого прибывание на морозе. А ведь это весна. В зале распивали горячий чай. Джулия с радостью приметила славное местечко около окошка. Слава всем известным ей Богам! В кармане пальто нашлись деньги. Купив пончик, обильно политый шоколадом, и чашку крепкого, черного чая, Джулия заняла приглянувшееся ей место и сделала крупный глоток обжигающего напитка, с удовольствием отмечая, как холод смывается потоками спасительной жидкости. Казалось, что с пальцев капает талая вода. Конечно, иллюзия. Забавно.       Джулия огляделась. Уют здесь прямо-таки сочился из каждой, даже самой маленькой вещи. Гобелены с весьма аппетитными натюрмортами были выполнены исключительно в теплых тонах. Лампы, сделанные в виде свечей, кидали призрачный свет на охристые стены. Плетеные корзины были украшены искусственными цветами и фруктами. Мило. То, что нужно в такой непогожий день. Такие места обычно уводят человека в закоулки его разума, заставляют думать, мечтать, строить планы. Джулия не стала исключением. Воспоминания поглотили ее.       Поцелуй с чудовищем принес ей только расстройство и смятение. Вся жизнь перевернулась с ног на голову, но все же шла своим чередом. Все сошло с ума, но как-то очень правильно и разумно. Будто жизнь изо всех сил притворялась, что все в порядке. Безумно и глупо. Она столько напридумывала себе, успела влюбится по уши, поверить в сказку. А он... А что ты ожидала, Липучка? Что Мэтт преобразится на ее глазах? Испытает чувство влюбленности, и с легкостью превратится в юношу, поверившего в любовь. Смешно! Да и зачем Джулии нужен такой? Чудище без своей неприступности перестанет быть Чудищем. Зачем ей какой-то смазливый принц, если все эмоции и мысли ведут именно к Мэтту и ни к кому больше. Глупость какая. Но когда это мешало Липучке?..       А может, она, Джулия, надумала себе все? Она давно ощущала себя другой, неправильной из-за того, что все девочки давно уже выбрали себе человека, по которому стоит сходить с ума. Почему все влюблены, а Липучка - нет? Потому что она влюблена. Жаль только, что не в человека, а в другой мир, мир за рамками реальной жизни. Монстры, магия, явления, неподдающиеся никаким законам физики - все это привлекало ее гораздо больше, чем какие-либо лица мужского пола. Джулия, конечно-же, могла все это выдумать. Ведь захотеть поцеловать - не обязательно влюбиться. Но такая палитра чувств, сводящая с ума, желание касаться кожи цвета мрамора не могут означать ничего другого... Нет. Определенно втрескалась в Мэтта. Да и как же не втрескаться, когда он такой загадочный, благородный, ранимый. Пусть Чудище старается скрыть все это за маской безразличия и злобы. Пусть. Ведь Джулия научилась видеть людей насквозь, хоть сейчас в психологи идти.       Джулия вздохнула.       И все-таки она дура. Самая настоящая идиотка.       Зачем лезть к тому, кто привык к одиночеству? Зачем влюбляться в того, кто отвергает даже мысль о том, что есть такая штука под названием "эмоции"?       Почему Джулия не выбрала кого попроще?       И вот тут ответ очевиден. Липучка не ищет легких путей. Она добьется всего сама, будь то взаимная любовь или же просто хорошая оценка за тест.       И уже очень скоро Джулия начнет добиваться Мэтта. Хотя вроде бы должно быть наоборот... Принц добивается принцессы. Хотя Чудище такой же принц, как и Липучка принцесса. К тому же, она не против исполнить роль парня, если этого потребуется для достижения цели.       Джулия вышла из кафе в полной уверенности в том, что приведет в порядок ум Мэтта в отношении любви и растопит сердце этого упрямца.       Остается только принести что-то в жертву. По-другому джина не вызовешь.       Джулия чувствовала себя феей. Нет, не такой страшной и противной, как рассказывал Мэтт, а такой, которая из детских сказок. Осталось только розовые крылышки прилепить, и Джулия может смело лететь исполнять желания любимого.       Чудище будет благодарен ей до конца жизни. Липучка просто уверена в этом.       Всего одно желание.       Быть человеком.