Глава 5 Первая неделя
Первое утро в Хогвартсе для Лили оказалось холодным и сырым. Капли дождя колотили по крыше башни с такой силой, что переполошили утром непривыкших к такому первокурсников. К счастью, от усталости все быстро уснули, но не Поттер. Лили потянулась, распахнула синий полог и оглядела спальню. Небольшая комната с четырьмя кроватями, резным белым шкафом и окном до пола, задернутым шелковыми шторами. Все казалось Лили слегка холодным и отталкивающим. Может виной тому был синий цвет, находившийся повсюду, или сквозняк, гулявший по башне. Вчера вечером Лили не успела познакомиться с однокурсницами и теперь чувствовала себя слегка неловко, распаковывая вещи и стараясь не разбудить девочек. Быстро разложив книги и принадлежности для письма в прикроватную тумбочку, девочка поставила на тумбочку семейную колдографию и волшебный радиоприемник. Со снимка ей улыбались родители, а Джеймс все норовил растрепать волосы брата. Лили снова почувствовала грусть, башня ей показалась еще более холодной и отчужденной. Дома она всегда была в окружении братьев, а теперь они втроем совершенно в разных концах замка. Закончив с разбором вещей, девочка убедилась, что до занятий еще целый час, и решила осмотреть гостиную Когтеврана. Она постаралась уйти так, чтобы окончательно пробуждающиеся однокурсницы не успели ее остановить. Почему-то сейчас ей совсем не хотелось знакомиться с новыми людьми. Спустившись в гостиную, Лили увидела Розу, сидевшую под статуей Каниды Когтевран и быстро строчившую что-то на метровом пергаменте. — Доброе утро, Лили, я могу тебя кое о чем попросить? — не отрываясь от пергамента, спросила Уизли. — Привет, да, конечно, — Лили заглянула в пергамент из-за плеча Розы, — это что, твоя домашняя на лето по трансфигурации? — Ага, она самая. Вот, решила написать, осталось всего ничего, — не смотря в учебник, Роза начисто без единой ошибки исписала больше трех четвертей пергамента, — так вот, ты не могла бы, возвращаясь с завтрака, захватить мне чего-нибудь перекусить и забрать мое расписание? А то я даже не знаю, за какую домашнюю хвататься в первую очередь. Хорошо, что вчера профессор Фрипп проговорился, что наш урок у него первый в этом семестре. Роза тяжело вздохнула, убрав длинную челку с глаз, и продолжила писать. — А ты не могла сделать ее летом? — осуждающе встряла в разговор Танси, сидевшая у окна и делавшая карандашом наброски озера в альбоме,— на то оно и задание на лето, чтобы сделать его на каникулах. — Конечно не могла, летом столько всего интересного! Как я могла тратить драгоценные летние часы на скучную писанину, — фыркнула Роза. Танси хотела вставить еще что-то, но её опередила Лили: —Девочки, не ссорьтесь, я принесу завтрак, как раз собиралась спуститься в большой зал. Может, успею перехватить Альбуса или Джеймса. Танси отложила альбом на тумбочку. Встала с голубого кресла и, пригладив школьную мантию, сказала: — Мы и не ссоримся, и если хочешь застать ребят в Большом зале, то самое время спуститься туда, завтрак только начинается. Я провожу тебя. — Спасибо, Танси! Я так боялась спускаться одна по незнакомому замку, — восторженно пискнула Лили, и, подбежав к Дурсль, обняла девочку. — Какая же ты шумная, — пробурчала себе под нос Танси. Лили в ответ лишь показала ей язык и, схватив за руку, потащила к выходу из гостиной. Танси показала Поттер самый короткий путь до Большого зала, который только знала. По дороге кратко рассказав, как пройти в больничное крыло, библиотеку, совятню и другие важные локации замка. Лили старалась внимательно слушать её, но мысли о том, что сейчас её проводником мог быть один из братьев, не давала сосредоточиться. Она так и не запомнила толком то, что говорила Дурсль. — Лили, ты меня слушаешь? — обратила на себя внимание Танси. — Прости, я стараюсь, только не могу сосредоточиться, — виновато улыбнулась девочка, — слушай, а тебе разве не грустно, что твой брат не будет учиться с тобой? — Нет, не грустно, просто слегка разочарована, — Дурсль поджала губы, так как это часто любила делать Петунья, говоря о противных ей вещах, — думаю, так даже лучше, не будет мешаться под ногами. Он еще более безалаберный, чем Роза, и могу поспорить, что сегодняшний завтрак он тоже пропустит. — Почему ты так уверена? — удивилась Лили. Она никогда не считала Гарольда безалаберным, по сравнению с Джеймсом он казался ей вполне ответственным мальчиком. — Он будет спать, хорошо, если его кто-то к занятиям разбудит, — Танси улыбнулась кривой, насмешливой улыбкой, — вот мы и пришли. Завтрак только начался, и в большом зале было еще малолюдно. Ученики спешили занять лучшие места за обеденными столами и обменяться новостями, накопившимися за лето. Небо над залом было пасмурным, дождь хоть и прошел, но он явно собирался вернуться. — Танси, садись со мной, — крикнула из-за когтевранского стола низенькая девочка с крупными кудряшками на русых волосах. — Лили, я пойду к Флоре. Если что понадобится, обращайся, чем смогу, тем помогу, — Танси улыбнулась и побежала к подруге. Лили слегка замешкалась у входа в зал, и ученикам пришлось обходить ее. Парочка старшекурсниц пустили язвительные замечание насчет малявок первокурсников в адрес девочки. Но Лили не слышала их, она выискивала взглядом братьев. Четыре больших стола еще были пустынны, лишь пара десятков учеников пришли завтракать. Зато за преподавательским столом было многолюдно, ведь учитель должен еще успеть приготовиться к уроку. Лили так и не нашла братьев, но зато заметила стопку с расписанием, она подбежала к ней и схватила расписание для себя и для Розы. Девочка с предвкушением посмотрела на пергамент и увидела, что первым уроком стояли Заклинания. От радости она даже подпрыгнула. Она слышала столько хороших отзывов по этому предмету от Альбуса, что ей тоже захотелось непременно научится колдовать. Наконец-то её палочка сможет выпустить не сноп искр, а что-то действительно стоящее. Все еще выискивая братье взглядом, она быстро позавтракала и завернула в салфетку немного сэндвичей для Розы. До занятий еще было полчаса, но опаздывать в первый свой день девочка не хотела, да и она обещала принести кузене еды. Поэтому не стала дожидаться, пока придут братья, хотя ей очень хотелось их увидеть. Когда прозвенел звонок на большую перемену, Лили радостно сорвалась с места и побежала в большой зал, желая рассказать о своих успехах на первых занятиях братьям. Ведь сегодня ей удалось заработать пятнадцать баллов за правильные ответы. На первом занятии она сумела повторить движения палочкой, что показал профессор Флитвик, за что в награду получила пять баллов. Потом было сдвоенное зельеварение, где профессор Слизнорт похвалил её за первое сваренное ею зелье. Хотя этот предмет показался Лили слегка скучным, ведь там не нужно было колдовать, а лишь следовать инструкциям и точно измерять весами количество ингредиентов. Но по приходу в Большой зал хорошее настроение Лили вмиг испарилось. Коротко стриженная однокурсница Джеймса, довольно улыбаясь, сообщила ей, что Поттер наконец получил по заслугам и его оставили в кабинете трансфигурации превращать цепи обратно в ужей. Потом Лили, слегка боясь, подошла к столу слизерина и, услышав улюлюканье мальчишек, уже собралась бежать обратно за свой стол. Но её остановила рука Скорпиуса. Девочка видела его летом, когда брат гулял с другом в косом переулке, и сразу узнала этот слегка отрешенный холодный и решительный взгляд. Она тут же перестала бояться, ведь если с ним дружил её брат, то сомнений быть не может, он хороший человек. — Прости, ты не брата ищешь? — убрав руку, спросил мальчишка. — Да, ты не знаешь, где он, я столько должна ему рассказать! — звонко пропищала девочка. — Он в библиотеке, он всегда там в обед, а теперь лучше бы тебе уйти отсюда, — Малфой знал, как многие слизеринцы относятся к Поттерам, и хоть при преподавателях они бы не стали в открытую обижать девочку, но могли сказать что-то обидное. А Альбус потом не простил бы ему, если бы Лили кто-то обидел. — Спасибо, — девочка улыбнулась и побежала из-за зала. Но только пробежав несколько коридоров, поняла, что не знает, где библиотека. И не знает, как вернуться в большой зал. Она не на шутку перепугалась, ведь коридор был безлюдным, и не у кого было спросить дорогу. На глаза девочки навернулись слезы, она попыталась открыть двери, стоящие по обе стороны коридора, но за ними были либо пустые кабинеты, либо стены, за одной из них только был чулан с ведрами, а еще за одной огромный бассейн, наполненный кристально чистой водой, но там тоже было безлюдно. С каждой дверью слезы сдерживать было все сложнее. Закрыв дверь, ведущую в комнату с бассейном, она пробежала в другой конец коридора, но нашла там только тупик. Колокол на занятия прозвенел уже пять минут назад, но девочка так и не смогла выбраться из коридора. Она села на пол и разрыдалась, не сдерживая слез. Ей хотелось, чтобы Альбус пришел на помощь, как всегда это делал, пока они были маленькие. Чтобы он снова спас её и вывел из этого мрачного коридора без окон. Но Альбус был далеко и не мог помочь. От этого ей стало еще грустнее, и она разразилась еще более громкими рыданиями. Вдруг мимо Лили прошмыгнуло нечто белое, из-за слез девочка сначала не смогла разобрать, что это, и от испуга визгнула. Нечто белое остановилось, обернулось и, встав на задние лапки, удивленно посмотрело красными глазками-бусинками на мисс Поттер. Девочка, наконец, поняла, что это всего лишь крыса, и снова разразилась рыданиями. Крыса посмотрела на нее еще более удивленно, но не стала задерживаться и прошмыгнула за угол. Как только крыса скрылась из виду, послышались тяжелые шаги. Лили шмыгнула носом, пытаясь унять рыдания, ей не хотелось, чтобы ее кто-то видел в таком состоянии, и побежала на звук. Завернув из тупика, она влетела прямиком в профессора Фриппа, чуть не сбив того с ног. Сама же она отлетела назад и больно плюхнулась на каменный пол. От удара слезы вновь навернулись у нее на глаза. — Мисс, позвольте узнать, что вы делаете здесь во время занятий? — профессор удивленно поднял белую бровь. Сегодня он был облачен в изумрудную мантию, расписанную под драконью чешую. Профессор был явно неравнодушен к этим прелестным созданиям. — Я… я… я заблудилась, — слезы и голос не поддавались девочке. — Мисс, к сожалению, не знаю вашего имени, — доброжелательно начал Фрипп, но его перебила Лили. — Я Поттер, Лили Поттер. Простите меня, профессор, но я не могу остановиться, — вытирая текущие слезы рукавом, пробурчала девочка. — А я Профессор Фрипп, Логан Фрипп, — учитель протянул руку Лили, — Мисс Поттер не стоит сидеть на холодном полу и ходить одной по коридорам, пока не знаете замок. Иначе вы можете вновь заблудиться или наткнуться на неприятность. Давайте я провожу вас до больничного крыла, мадам Помфри даст вам успокаивающую настойку. Девочка взялась за руку и при помощи профессора смогла подняться на дрожащие ноги. Услышав о больничном крыле, она разволновалась еще больше. — Нет не надо к мадам Помфри, со мной все в порядке. Я не хочу пропускать занятия. Я просто искала брата, он должен был быть в библиотеке, и заблудилась, — забыв о слезах, запротестовала девочка. Логан внимательно осмотрел девочку изучающим взглядом серых глаз. Достал из-под мантии палочку и, наколдовав носовой платок, протянул девочке. — Тогда приведите себя в порядок, и я провожу вас до теплиц. Если не ошибаюсь, то после обеда там собираются первокурсники на занятиях у Лонгботтома. Лили благодарно кивнула и взяла платок. — И еще, не стоит плакать каждый раз, когда встречаешь на пути трудности. Не думаю, что ваш брат обрадовался бы, узнав, что вы, не дойдя до него, сели в углу и разрыдались. Думаю, он бы стал считать вас никчемной сестрой. Остановка на пути ради самоутешения выглядит жалко и никогда не приносит результата. Только люди, готовые идти до конца, несмотря ни на что, достойны уважения. А выход все это время был рядом, думаю, вы разрыдались, так и не проверив последнюю дверь, — слова профессора звучали слегка грубо и презрительно. Но они мгновенно подействовали на Лили. Она успокоилась и больше не проронила ни слезинки. Ведь ей не хотелось, чтобы братья её презирали.***
Гарри сидел в своем кабинете и перебирал какие-то бумаги. За последнее время работы скопилось немало. Увеличились случаи нападения оборотней, с тех пор как в Англию из Испании приехала крупная стая. И уже больше полугода не удавалось их изловить. Плюс недавнее происшествие с контрабандным драконом, который спалил торговый центр маглов. Тогда удалось списать все на замыкание проводки, но жертв не удалось избежать. Дракона с трудом удалось отловить. Хоть дракон и не был работой авроров, но это происшествие задело всех в министерстве. Еще два случая с практикой некромантии заставили попотеть весь отдел. Исчезновения магов все еще продолжались, но, слава Мерлину, две семьи были найдены в полном порядке. Несколько плохо организованных групп пожирателей смерти были ликвидированы. Даже удалось поймать трех участников в битве за Хогвартс, которым удавалось скрываться столько лет. Хоть война давно была закончена, её эхо все еще разносилось по разным концам света. При этом многим пожирателям смерти удалось укрыться за границей, где они находили даже защиту, что осложняло их поиск. Все это наваливалось на Гарри, и он безумно устал за последние месяцы. — Дорогой, хватит сидеть в своем душном кабинете. Дети уехали, мог бы и в гостиной поработать, — в комнату вошла Джинни, неся поднос с едой. Мистер Поттер отвлекся от бумаг и карт: — Нет, слишком много бумажной работы, я лучше за столом, — Гарри снял очки и протер уставшие глаза. Джинни поставила на стол поднос, пододвинула поближе к мужу чашку с кофе. Потом она взяла несколько бумаг и, посмотрев на них, недовольно скривилась. — Накопилось, — заключила она, — кстати, Гарри, когда планируем переезд? Гарри поперхнулся кофе, он совсем забыл съездить в Годриковую впадину и уладить все дела с домом. С годами площадь Гриммо все больше давила своей мрачной атмосферой, которую, как ни старалась исправить их семья, так и не удалось окончательно искоренить. И вот снова он срывал переезд из-за своей работы. Ему стало стыдно перед женой. — Прости, я совсем забыл о переезде. — Неудивительно, — внезапно прыснула Джинни, — ты же здесь почти не бываешь, в этом мрачном здании, где мне приходилось детям объяснять, почему у нас висят головы мертвых эльфов, и отбирать у мальчиков предметы, наполненные темной магией, постоянно всплывающие из ниоткуда. Кажется, ими весь дом пропитан. Не удивлюсь, что в поместьях любого из пожирателей смерти куда меньше темных предметов, чем у нас дома. Я уже множество раз избавлялась от них. Но Альбус с Джеймсом все равно находят новые. А мой муж-аврор не может зачистить свой собственный дом от темной магии, потому что слишком занят на работе. Гарри виновато опустил голову. Ему нечего было сказать в свое оправдание. Да и если начать пререкаться, то мало того что можно расстроить любимую еще больше, так и летучемышиный сглаз получить. — Но, слава богу, вчера уехали дети, я наконец смогла выбраться и уладить все с домом сама. Можно переезжать туда со следующей недели. Ты согласен? Джинни улыбнулась и ободряюще потрепала мужа по волосам. — Ты золотая жена! — Гарри улыбнулся, и, схватив миссис Поттер, затащил ее к себе в кресло, усадив на колени. — Ты не представляешь, как я тебя обожаю, давай на следующей неделе и переедем. — Отлично, — Джинни захихикала, как молоденькая девушка, — ты не представляешь, как я рада, что больше не надо сутками следить за детьми. Думаю, моя мама так же облегченно вздохнула, когда я отправилась в Хогвартс. —Ты еще заскучаешь по ним. Гарри стал перебирать рыжие волосы Джинни, и, выхватив одну из прядок, решил заплести маленькую косичку. — Не исключено, но пока я впервые отдыхаю за последние пятнадцать лет и тебе советую попробовать. Ты с окончания войны так ни разу не расслабился. Даже в наш медовый месяц, — снова легкий упрек послышался в голосе Джинни. Гарри доплел косичку, тяжело вздохнул и отхлебнул от кофе. Он и сам бы не прочь был отдохнуть. Но кому, если не избранному, разбирать весь хлам, что остался от руин войны. Первые несколько лет он почти не спал. Всем нужен был великий Гарри Поттер. И если бы тогда Рон и Гермиона не взяли бы на себя часть ответственности. Особенно выручала Гермиона, она всегда знала, что делать. Потом стало не легче. Первые последствия удалось сгладить, но восстановление - долгий процесс. И даже сейчас, когда, казалось бы, весь магический мир вздохнул спокойно, Гарри никак не мог это сделать. Он все продолжал работать ради того, чтобы его семья была в безопасности, и ради безопасности сотни других семей. Ведь быть героями войны с одной стороны почетно, но с другой было очень опасно. Случаи нападения на семьи героев все еще происходили. И Поттеры были первыми в списках бывших пожирателей смерти. — Я попробую взять отпуск к Рождеству, — обдумав все, заключил Гарри. — Хорошо, я буду ждать, — Джинни чмокнула мужа в щеку, — а с переездом я справлюсь сама. Кстати, пока дети были дома, я не хотела спрашивать, но ведь что-то творится? Срочные вызовы стали чаще, снова какая-то недобитая шайка бывших пожирателей? — Если бы, — нахмурился Гарри, — пропадают чистокровные семьи волшебников, и это странно. У всех пострадавших стерта память, и они не помнят даже, что были волшебниками. Обычно их находят в магловских городах. И они совершенно не могут колдовать. Мы еще не знаем, что это. Но думаю, это неспроста. Хотя, возможно, это просто моя паранойя. Узнай об этом волшебный мир, и начнется паника. — Гарри?! И вы молчите об этом? Ты разве не помнишь, что случилось, когда министерство утаило возрождение того-кого-нельзя-называть? — завозмущалась миссис Поттер. — Я их начинаю понимать. Пока у меня нет фактов, подтверждающих догадки, нельзя поднимать панику. Из десяти пропавших волшебников мы нашли четверых в таком состоянии, о судьбе пятерых неизвестно, а двадцать всего лишь снялись с места по своим делам. Я не могу объявить об угрозе, которой может и не быть на самом деле. Тем более, мы не знаем, что это, — рассудительно заключил Гарри. — Я не узнаю тебя, — Джинни не на шутку разозлилась и вскочила с колен Гарри, случайно опрокинув кружку с кофе на ковер. Гарри слегка удивился такой внезапной смене настроения жены. Тем более, Джинни никогда не лезла в его работу с упреками или замечаниями. Он не понимал, почему она так резко разозлилась. А миссис Поттер это известие действительно взволновало, у нее появилось нехорошее предчувствие. Да и в последнее время ощущение небезопасности стало преследовать её. Особенно после разговора с Гермионой, которая, по её мнению, явно что-то умалчивала. Да и это чувство, что от нее утаивают что-то важное, не давало женщине покоя. — Я тоже не узнаю себя, давай не будем об этом, я устал, и мне надо закончить много дел, — решил пойти на компромисс Гарри. — Отлично, спать будешь на диване, пока не вернешь мне моего мужа, который стремился защищать магический мир, а не утаивать опасность! Ты мог сказать об этом хотя бы мне раньше! Дверь звонко хлопнула. —Но ведь ты же не спрашивала! — крикнул вдогонку Гарри. Он все еще не понимал её злости за то, что он не сказал ей. Она же сама не спрашивала. Спроси Джинни раньше, Гарри бы все давно выложил на чистоту. А теперь она злится из-за своей нерасторопности.***
В гостиной Хаффлпаффа царил уютный ламповый свет. Огромные улыбающиеся косточками подсолнухи направили свои мордочки к круглым окнам, пытаясь впитать в себя как можно больше лучей осеннего солнца. Первые выходные осени выдались теплыми, и ученики предпочли выбраться из замка. Старшекурсники с утра вереницей направились в Хогсмид, пока была возможность не имея аврала домашнего задания провести там целый день, а младшие курсы уютно расположились вдоль озера. Первокурсники слушали от второкурсников истории о подводном городе и Гигантском кальмаре, что жил в озере, и удивленно разевали рты. И лишь одна Эмма Чейз сидела в желтом кресле, придвинувшись поближе к огню. Она любила тепло, но ей не нравилось находиться на солнце, так как белая, непривыкшая к лучам солнечного света кожа быстро сгорала. Еще с детства она не слишком часто выходила на улицу, поэтому когда однокурсницы утром предложили её сделать уроки у озера, она вежливо отказалась. Тем более, домашнюю работу она выполнила еще накануне. Правда, было и много сложностей. Когда она пыталась отработать движения палочкой, что давал на уроках профессор Флитвик, её палочка постоянно норовила выскользнуть или обжечь хозяйку. А когда девочка попыталась произнести заклинание, то палочка задымилась и выпустила сноп красных искр. Зато на тех предметах, где не нужно было использовать палочку, девочка проводила время с удовольствием. Ей нравилось писать конспекты, слушать то, что говорят преподаватели о магическом мире, ухаживать за странными, но веселыми растениями и варить зелья. Хоть не все получалось, и было тяжело привыкнуть к знакомому, но все же чужому миру. Хотя ей было хорошо в Хогвартсе, тем более, здесь у нее появились друзья. Особенно она подружилась со слегка неуклюжим соней Гарольдом. На первое занятие по зельеварению ребят опоздали, Эмма из-за плохого самочувствия, Гарольд просто проспал. Профессор Слизнорт уже разбил всех на пары, поэтому им пришлось работать вместе. Сварив зелье, пахнущее, как выразился профессор «как носки тролля», ребята сдружились. Гарольд тоже был из семьи маглов, и хоть и наслушался о волшебном мире от сестры и кузенов, все равно чувствовал себя слегка неловко. Это делало детей очень похожими, а в таком возрасте дети имеющее нечто общее быстро находят общий язык. Да и заклинаниями он совсем не ладил, так что ребята быстро поладили. Девочки, что жили с Эммой в комнате, тоже были очень милыми и дружелюбными. Милица была из семьи маглов, да еще и иностранкой, приехавшей в Англию по работе родителей всего на полгода. И для нее большой неожиданностью было получить письмо в школу волшебства. Говорила она с сильным акцентом, зато запоминала заклинания куда быстрее остальных, говоря, что это все равно, что изучать второй язык. А вот Шерон была чистокровной волшебницей, она говорила, что в их доме даже живет призрак прапрапрабабушки, поэтому она была одной из немногих, кто спокойно реагировал, когда приведения проходили через нее. А вот у Донны случались первые дни истерики при виде призраков, её мама была волшебницей, а папа нет, и хоть она и росла в двух мирах, но такие вещи, как приведения, были для нее в новинку. Эмма же не так боялась самих приведений, как интересовалась их природой, но стеснялась спрашивать у них. Сейчас Эмма кормила свою любимицу. Белая гладкошерстная крыса, получившая кличку Джила, с удовольствием жевала орешки и слегка попискивала от удовольствия. Девочка закинула пару горстей арахиса себе в рот, когда в гостиную вошел Гарольд. Вид у мальчика был заспанный, а на щеке отпечатался след от подушки. Он подошел к Эмме и удивленно спросил: — А ты чего не на улице? Я думал, все ушли. — Я не очень люблю солнце, — ответила девочка, — а ты все спишь, уже скоро обед. — Если бы не он, я бы не вставал, — Гарольд устало зевнул. Девочка протянула пачку арахиса мальчику, и тот с удовольствием зашвырнул парочку орешков себе в рот. — Пошли вместе в зал, а то не люблю ходить по коридорам одна, кот Филча меня преследует. Хотя я ни разу не нарушила правила, — Эмма нахмурилась. — Наверное, все потому, что ты все время таскаешь свою крысу с собой. — Это не просто крыса, это Джила, и она мой друг, — сказала девочка, посадив крысу в передний карман рубашки, та же высунула оттуда мордочку, удобно наблюдая за происходящим. — Но на уроки профессора Фрипа, думаю, не стоит ее больше приносить, а то снова подумает, что она раньше была чашкой, — Гарольд улыбнулся. — Пожалуй, ты прав, — засмеялась девочка, вспомнив, как профессор чуть не превратил Джиллу в часть сервиза. Ребята вылезли из большой бочки, служившей входом в гостиную Пуффендуя. И Гарольд невольно сжался, проходя мимо них. Он еще помнил, как его облило уксусом, когда он неправильно постучал по бочке. В музыке он никогда не был силен, и чувство ритма отсутствовало полностью, да и слух был ужасен. Как сказал Луи, имеющий абсолютный слух и незаслуженно облитый уксусом по вине Дурсля: «Да ему тролль на ухо наступил, а потом еще и дубиной стукнул». Ребята прошмыгнули вверх по лестнице и почти сразу оказались рядом с Большим Залом. На потолке отражалось ясное небо, что, как и количество оставшихся старшекурсников в Хогсмиде на обед, говорило о хорошей погоде. Несмотря на небольшое количество волшебников за столами, царил шум и гам. За тяжелую неделю впервые не нужно было обедать в спешке, дописывая часть домашней работы или спешить в библиотеку, чтобы прочитать краткую информацию к следующему уроку. Сегодня ребята непринужденно болтали, обсуждая прошедшую неделю. — Гарольд, дружище, здорово,— поприветствовал кузена, вошедший в зал Джеймс, — о-о-о, уже и подружку завел, шустер. Вид Джеймса оставлял желать лучшего, даже растрепанность Гарольда по сравнению с его сейчашним видом казалась вполне приличной. Грязная спортивная мантия, запутавшиеся черные волосы, очки, съехавшие на бок, лицо, измазанное смесью травы и земли. Но казалось, мальчик совершенно не замечал этого. — А чего ты такой грязный? — робко спросила Эмма, боясь потревожить своим вопросом незнакомого старшекурсника. — У всех факультетов капитаны как капитаны, дали отдохнуть первые выходные командам и погулять в Хогсмиде. А у нас Фред, и этим все сказано. Устроил отборочные сегодня с самого утра, будь у него девушка, не тренировались бы в такую хорошую погоду. — Отборочные куда? — не понимая, спросила девочка. — В команду гриффиндора по квиддичу, или постой, ты, наверно, маглорожденная. Не знаешь ничего о нашем спорте? Неужели за неделю обучения в Хогвартсе тебе никто не рассказал? — удивился мальчишка. — Не приставай к ней, я бы тоже не знал, не протрещи мне мой кузен все уши о квиддиче. За те три года, когда я узнал о магии и тебе, наконец, разрешили говорить с нами о мире волшебников, — заступился за подругу Гарольд. — А что мне еще было делать, если Альбус, зануда, меня не слушал, а потом и вовсе стал играть за слизерин, а Лили я рассказал все что мог. Один ты был готов выслушать и поддержать друга в трудные летние дни без тренировок. Но теперь придется и от тебя держать все в секрете, вдруг выболтаешь пуффендую наши тактики, а то еще и за вратаря играть будешь, тобой ворота-то закрывать, поди, удобно, — Джеймс дружески ущипнул Гарольда за бок. — Вряд ли, оказалось, я совсем не дружу с метлами, они от меня как прокаженные укатываются, — засмеялся шутке Дурсль. — Наверное, боятся сломаться под твоим весом, — выпустил еще один смешок Джеймс. —Не смешно, — встряла в разговор Эмма, — нельзя смеяться над недостатками других, к тому же я вешу мало, а метлы ведут со мной ничуть не лучше. — Да ладно, Гарольд же не обиделся? — удивился такой реакции Джеймс. — Конечно нет, ладно, пора бы мне восполнить жирок, что ушел, пока я бегал всю неделю по лестницам и просыпал завтрак, — Дурсль, улыбаясь, погладил себя по животу. — Честно, я не понимаю, зачем ты вообще поднимаешься в Зал. Вы же живете рядом с кухней. — Кухней? — удивился Гарольд. — Ну да, ты не знал? Пошли, покажу тебе, теперь твой желудок не будет сожалеть до обеда о пропущенных завтраках. Здешние домовики откормят так, что родная мама не узнает. — Эмма, пошли с нами, — позвал Гарольд. — Воздержусь, я лучше позавтракаю в компании меньших хамов, чем твой кузен, — обиженно сказала девочка.***
Гигантский кальмар вытащил свои щупальца из воды, чтобы понежиться под лучами яркого солнца, и иногда лениво передвигал ими, чтобы спугнуть некоторых шумных и любопытных первокурсников, норовящих ткнуть в щупальца своей палочкой. Альбус сидел под тенью одного из деревьев в стороне от общего галдежа и перелистывал свои записи, помогая Лили с домашней работой. Девочка внимательно следила за каждым взмахом палочки брата и только и успевала удивленно раскрывать рот. —Ал, а ничего, что ты сегодня не пошел в Хогсмид, ведь это первый поход третьего курса туда. И твои друзья сейчас наверняка там. Разве ты не хотел бы сходить? — наконец научившись превращать спичку в иголку, спросила Лили. —Сегодня там большой ажиотаж, представь, сколько народу там. Я лучше потом схожу. Да и как я могу променять приятное времяпровождение со своей сестричкой на какой-то Хогсмид,— улыбнувшись, ответил мальчик. — Альбус, спасибо, ты чудесный брат, — Лили засияла от таких слов. Всю неделю ей толком не удавалось пообщаться с братьями и теперь, готовя домашнее задание с Алом, она была просто счастлива. Ей очень не хватало этой семейной атмосферы, и она сожалела, что Джеймс не сидел сейчас с ними, а после обеда снова отправился на тренировку по Квиддичу. Лили хотела пойти посмотреть на то, как проходят настоящие тренировки. Но Альбус сказал, что на стадион его точно никто не пустит, так как он играл за слизерин, и ее, возможно, тоже, потому что она с другого факультета. Это безумно огорчило Лили. Проведя неделю в школе, она искренне не понимала, к чему происходит такое разделение факультетов. Зачем в большом зале разные столы? Почему общие гостиные только для факультетов, а межфакультетской общей гостиной просто не существует? К чему эта борьба между домами за баллы и такое неугомонное соперничество в квиддиче? Ей хотелось быть все время с братьями, а факультеты ограничивали это желание. Лили казалось, что факультеты призваны настроить учеников друг против друга, образовать вечное соперничество. И это не могло не раздражать. — И все-таки, Ал, сходи завтра в Хогсмид и купи мне перечных чертиков и котелки с кексами, только с малиновым джемом, если будет, — понимая, что Альбус ограничивает себя в удовольствии, девочка пошла на хитрость. — Но я хотел поработать в библиотеке, пока выходной, — попытался возразить мальчик. — Ничего не знаю, твоя любимая сестра хочет кексов, и ты должен подчиниться её воле! Лили угрожающе направила палочку на Альбуса, делая вид, что подчиняет его сознание. Мальчик закатил глаза и холодным, безэмоциональным голосом выдал: — Да, моя госпожа. Ребята дружно засмеялись. — Слушай, а интересно, есть ли такое заклинание, способное подчинить другого человека твоей воле? — задумчиво спросила Лили. — Тебе зачем? — нахмурился Альбус, — неужели ты и так не понимаешь, что твои чары захватили меня и заставляют трепетно исправлять приказы. — Да ты-то ладно, — девочка махнула на брата рукой, — но вот, например, заколдовать бы Лао и заставить перестать её умничать и язвить, — Лили недовольно пошевелила кончиком своего маленького носа, — начинает она язвить, а ты раз, и заклинание к ней, и все, она теперь милая, добрая и послушная. Наверняка есть что-то такое. Ты же знаешь, Ал? Альбусу не понравился ход рассуждений сестры. Он был удивлен такому внезапному изменению её характера из-за смены окружения. Ведь дома она никогда не сталкивалась с особенными трудностями в общении или ситуациями, когда её в чем-то ограничивали правила или условности, и никто не знал, как она поведет себя в такой ситуации. А тут стало ясно, что его сестра выросла довольно эгоистичной и избалованной девочкой. И перед мальчиком встал вопрос о том, как бы наиболее мягко и доступно объяснить ей, что ограничивать чужую волю совсем не хорошо. — Да, такое заклятие есть, — начал было Альбус, но его перебила сестра. — Правда? Ты же его знаешь? Научишь и меня тоже им пользоваться? — воодушевилась девочка. — Эй, эй, не торопись. Во-первых, ты его не сможешь использовать, так как еще и простые заклинания у тебя не получаются, ты всего неделю в школе, и тебе еще многому надо научиться. А во-вторых, оно запрещено министерством. Во время войны оно принесло немало бед, и наш папа борется с теми, кто использует это заклятие в своих корыстных целях. А ты же не хочешь, чтобы он тебя арестовал? — Конечно, не хочу, — на лице Лили было написано сожаление, уж очень она успела воодушевиться мыслью о том, что кто-то может слушать её во всем, как эльф-домовик, — эх, жаль, что оно запрещено, иначе бы было куда веселее. Девочка легла на траву и стала смотреть на облака, думая о своем. А Альбус решил все же поменьше потакать желаниям сестры.