Бездорожье

      Альк быстрым шагом шел сквозь лес, он неважно видел в темноте, но заветная цель ниточкой тянула за собой, указывая направление. Рыска плаксиво вздыхала, но молчала, да и что можно сказать, когда совесть воет громче всяких слов? В укутанном жатневым теплом лесу о чем-то шептал ветер, путавшийся в кронах, о своем судачили мыши, грозила сова, небо плакало о несбывшемся, говорили, это Хольга вновь оплакивает своих с Сашием детей, что утратили сердце и забыли дорогу в Небесные Чертоги. - Не плачь, скоро придем, - прошептал Альк, вырвав Рыску из нелегких раздумий. - Альк, а как ты в Пристань ушел? - Да, как, взял холщовую сумку, свел корову и приехал, совсем как ты со своего хутора. - Ну, я ж не о том…. Не хочешь-молчи, просто ты совсем ничего о себе не рассказываешь! - Рыска, людям вряд ли есть дело до чужих проблем. - Во-первых, мы не чужие, а во-вторых…. Хватит вечно кусаться! Ты можешь нормально отвечать? - А ты можешь нормально спрашивать? - Отпусти меня! - И что? - И иди отсюда, я тут буду сидеть, пока нога не пройдет, - надулась Рыска, отворачиваясь. - К Новому кругу как раз и сможешь сама до вески дойти. - Это почему? - Потому что у тебя не просто ушиб, а кость срастается, по меньшей мере, месяц, - припечатал Альк, и добавил, - Дорогу надо менять, если не хочешь, чтоб твой огород вороны поклевали, ухаживать-то за ним некому будет. - Дорогу менять?! - Рыска, не я на чурбак полез! Сама виновата! Не реви, сказал, до вески пара лучин осталась!       И повисла тишина, прерываемая лишь всхлипываниями Рыски и песней дождя по листве. Скоро взойдет луна, застрекочут сверчки, нагоняя тоску по тем временам, когда все казалось простым и понятным, а трудности можно было разогнать одним лишь поворотом ворота, и не было крыс, не было Пристани, и можно было просто остаться дома. Только, к чему такая жизнь? Кому нужны ни разу не торные дороги, не обутые сапоги, не стоптанный посох, и вспомнить нечего, и становится горько от пустой, как чугунный горшок в сиротской хате, жизни, и нездешняя пыль горчит на губах…..        Весчанский журавель призывно маячил пустым ведром, поблескивающим в отблесках нарождающегося месяца. В новолуние хорошо начинать новые дела, а еще, в новолуние выпускники Пристани проходили свое последнее испытание, чтобы наутро либо праздновать обретение «свечи», либо висеть притороченным к сумке и желать смерти, причем и себе, и новому «хозяину». Альк осторожно опустил Рыску на землю и с грохотом опустил ведро в колодец. Менять дороги…. Почему-то именно в эту лучину ему было особенно тяжело это осознать. - Что ты видела? – резко начал он, с грохотом поставив рядом с Рыской ведро. - Воду, много воды. Муть, грязь, крики, очень больно. И…. ты….. утонул! Я….я не знаю. Очень много дорог, и мы все силимся выбрать нужную, и не можем, а затем нас накрывает вода, и ты уже не человек, ты снова крыса, а я…. а я иду в Небесные Чертоги…..       Альк присел рядом и перевел взгляд на луну. Видениям не всегда можно верить, порой картинки просто играют с видуном, путая и приглашая в свою запутанную вязь, но что-то внутри подсказывало, - не в этот раз. Не хотелось думать о будущем, но жить вот так, постоянно боясь, что крысий разум одолеет человека, с каждым днем становилось все сложнее. Альк не привык размениваться и не умел проигрывать, стоит попытаться, хотя бы в последний раз.