Бездорожье

       Лес неприветливо скалился крючковатыми ветвями и шумел на все голоса сразу, по-совиному ухал в вышине, мышиным писком разбегался на стежки, по-волчьи манил за собой в темень, а день клонился к закату, и хорошо бы успеть до серых летних сумерек, но в такую удачу Альк уже давно не верил.       Ноги несли белокосого вперед, минуя лужицы вчерашнего дождя, перемахивая через коряги, раздвигая кусты, и уже не задумываясь направлением, сегодня он точно знал, куда надо свернуть, чтобы избежать встречи с лешими. В Пристани все было иначе. Альк поправил съезжающие клинки и позволил мысленному водовороту увлечь за собой.        Будущие путники и свечи в нерешительности топтались у кромки соснового леса, бывшего в Малых Лодках, казалось, от сотворения мира, видно, именно в этом самом лесу Хольга однажды обронила свою ленту. Наставники важно вышагивали перед учениками, в сотый раз за лучину повторяя страшное на взгляд сопливых сынков и жутко интересное на взгляд Алька занятие: с завязанными глазами отыскать дорогу из гущи леса. В учениках развивали не только и не столько умение пользовать дар, сколько учили распутывать самим Сашием путаные нити. Не всегда можно полагаться на одну только дорогу, порой умение замечать детали, вести переговоры, выпутываться из скользких дворцовых интриг и смягчать гнев государя значили гораздо больше цветных горошин в дырявом мешке.        Наставники для виду еще погрозили пальцем и дали ученикам напутственного пинка, развернув совсем в другую сторону, после чего поспешили развеять последние сомнения в кувшине ледяного вина, предусмотрительно купленного в лучшей кормильне, а ученики остались ощупывать деревья и отчаянно взывать к дару. Дар волком выл внутри и повиноваться не спешил. Альк потер связанные ладони друг о друга, чихнул и прислушался: пестрачи, местные полевые вредители, кормили пищащих птенцов, по рассказам из детства Альк помнил, что они вили гнезда на южной стороне. Он глубоко вздохнул и потерся носом о ближайшую крону, нащупал мох и совсем успокоился, - это была северная сторона, а значит – деревенька там. Можно дать пару щепок неудачливым ученикам и заставить наставника поволноваться, и можно идти обратно. Парень стал посреди леса и замер, слушая голоса лесных духов и не тревожа попусту собственный дар. А сосны пели во все голоса, отзываясь отголосками забытых сказок, тех, когда в доме пахло пирожками, бабушка отгоняла мокрой тряпкой тянущуюся к сливкам дедушкину «свечу», и дедушка обещал взять с собой на рыбалку, и не было Пристани, леса и дорог, пылью оседающих где-то в сердце. Альк не любил вспомнить прошлое, но порой оно не спрашивало разрешения войти.        Белокосый прислушался к лесу и уверенно свернул вправо: дар твердил, что с Рыской все в порядке, сердце полагало иначе, а ногам не было дела ни до первого, ни до второго, они отсчитывали шаги и спотыкались о корни: в темноте парень видел неважно и бессмысленно отвлекался на вечерние звуки.        В паре шагов, за вон тем черничным кустом развели костер, нам ним уже что-то шкварчало в котелке, неумелый, но явно жаждущий расправить крылья и отправиться в полет души, пьяный голос усердно выводил разбойничью песню времен позапрошлой войны. Альк нахмурился и поворошил листья, привлекая внимание. - Кого там Саший принес? - Божиня в помощь, добрый человек! – приветствовал белокосый и усердно прихромал к костру. Неумелый, а быть может, наоборот, чересчур старательный разбойник даже и не думал спрятать подальше заработанную горсть самоцветов. Ржавый топорик лежал рядом со свиной ногой, пара кинжалов была разбросана в разных местах полянки, а мужик, одетый в простую рубаху в горох был слишком пьян, чтобы вступать в перебранку с нежданным гостем. Альк передернул плечами, краем глаза замечая Рыскину корзинку, и резким движением пригвоздил к молодой сосенке край разбойничьей рубахи. Мужик засучил ногами и замычал что-то неодобрительное. Альк, поигрывая клинком, подошел ближе. - Ну, добрый молодец, победу празднуешь? - А ты кто такой, чтоб я отчет держал? – хорохорился мужик, пытаясь отцепиться от дерева, но Альков кулак, приставленный к горлу, мало помогал задуманному, - Сейчас Кривой придет, по траве тебя размажет. Альк покосился на корзинку и выразительно нажал на кинжал, разбойник поросенком завизжал на весь лес. - Я не знаю, не знаю, Саший тебя раздери! Косая Нута сказала, дело есть, легкое и прибыльное! Хочешь, забери самоцветы!       Альк поглаживал рукоять кинжала и размышлял: конечно, он и не думал, что темный и неумелый мужик выложит ему все как на духу, и уж точно, нанимающий был достаточно мудр, чтобы не раскрывать своего имени. Альк и так знал, с кем скоро пересекутся его тропки, Райлез, лишившийся свечи, всенепременно захочет вернуть ее обратно, но тогда бы…. - Оставь лешакам свои стекляшки, дурень! Где девка? - Дык, это…. - Что?! - Кривой велел мне уходить сюда, а сам….       Следующую мудрую мысль Альк уже не слышал: если обороту суждено случиться, то бесполезно откладывать. Меж лопаток кольнул вонзенный туда кинжал, а крыс неслышно юркнул в траву. Кривой недоуменно почесал разбитый нос.