Бездорожье

«Согревать уснувшие сказки Пеплом прежних черновиков. Петь за пригоршню медяков, Укрывая память под маской» Тэм – Равноденствие

       Высушенные цветы лежали на полатях, завернутые в вощеную бумагу, и в Рось-День еще шибче хотелось попрыгать через костер, погадать, кто же найдет оставленную с утра на венке у главного колодца ленту, а потом с замиранием сердца вглядеться в венок из разнотравья, и, возможно, увидеть того, с кем сама Хольга связала нитями судьбы. Рыска охнула и кинулась снимать с печи сырники. «Пироги пошли по хате», - мелькнуло в мыслях, но видунья тут же поспешила прогнать совсем чужие сейчас воспоминания. Какая нужда вспоминать прошлое, когда настоящее вполне устраивает? Маленький домик с обряженными занавесями окнами, пара-тройка деревьев во дворе, аромат цветов в палисаднике, в сарае мычит Милка, в печке печется хлеб, а трехцветная кошка с мурлыканьем выпрашивает творожную серединку из ватрушки. Все прекрасно, а что озера нет, так это поправимо – есть речка, будут венки, костры и заклятья с заходом солнца, и возможно, будет и суженый. А коль не будет, так у нее целых два мужа вечерами есть просят, а что не мужья они, так о том никому знать не надобно.        Рыска вздохнула и улыбнулась, вынимая из печи горшок с кашей и ставя взамен ватрушки. Жар вновь пропадал в молельне: сегодня с рассвета идет исповедь, с нее так просто не сбежишь, не молец, так весчане засудят, укорами замучают – Божинин человек, как можно! Дивно сплелись узоры на полотне судеб, и, как знать, возможно, вору однажды полюбится ходить на исповеди? Покуда же он весело отвечал, что Хольга ждет там лишь стариков, а молодежь с замиранием сердца предвкушает вечер, рано им еще готовить посох на небесные дороги. Альк, ушедший лучин семь назад за водой, угодил, верно, к Сашию в руки, в колодец провалился или еще куда. Рыска заправила кашу вкусно пахнущими шкварками с луком и вытерла руки, о том, что саврянин в любую щепку может обернуться крысой, ей думать не хотелось. Всё было спокойно. Где-то над яблоней, так полюбившейся тучам за минувшую седмицу, вновь кутенком заворчало ненастье. Солнце, поджав хвост, скрылось за лесом, поднялся ветер и яркий свет, еще лучину назад ласкавшийся в окно, сменился серым маревом, заволокшим все вокруг.        Рыска уныло посмотрела на собирающуюся в любую щепку разразиться непогоду и вздохнула. Не угодила она чем-то Хольге, ой, не угодила! Всё идет не так и не туда. С утра палец порезала, в недовязанных носках по недосмотру десяток петель спустила, сырники чудом не подгорели, кошка поцарапала да еще мужчины куда-то запропастились. Хорошо бы еще в баньку забежать, да, видно, не судьба. Пока дела не доделаешь, Божиня не велит отлучаться. Прощавайте, пирожки с грибами. - Как же там моя лента? – вслух подумала девушка, припоминая, как вчера предусмотрительно повязала ее на обрядовом венке у колодезного журавля. Могла ли она подумать, что меньше, чем за полгода все вот так обернется? Останься она на родном хуторе, была бы сейчас, верно, женкой хозяйского сына, нянчила бы чужих детей и рассказывала бы вечерами сказки, мечтая о том, как однажды она уйдет в дальнюю дорогу, как повстречает в перепутье того, кому будет женой, подругой, спутницей, ведь все одно не смогла бы жить весковой жизнью, прясть полотно и полоть сорняки, может, и к лучшему всё, а что обратилась ее дорога путеводною тропой, так то одной Хольге ведомо. Одного жаль, что здесь ее сказки никому не надобны.        Хлопнула входная дверь, прогрохотали стоявшие в углу грабли, протяжно завыл соседский Серко, завизжала кошка, имеющая дурную привычку бросаться под ноги, заплескала по полу вода, ухнули об пол ведра да послышалась забористая ругань. - Жар, ты, что ль? – Рыска выглянула в сени и с удивлением обнаружила там помощника мольца и пропавшие с утра ведра. - Как видишь, дщерь моя, - привычно отозвался друг и тут же выругался вновь. - Ты мне еще грехи отпусти, - проворчала Рыска и наклонилась за ведрами, - А где Альк? - Дык, Сашиев саврянин к реке убежал, купаться собрался, как только меня завидел, так и смылся. - Ох, ну что ты будешь делать, а? – вплеснула руками девушка, - Ладно, пойдем, горе мое, накормлю тебя. Ты чего весь мокрый, кстати? - Поспорили немного, да и дождь через лучину начнется, уже всё заволокло. Не видам нам с Оськой сегодня костров, - понурился Жар. - Оська – это кормильца дочь? - Она самая, - подбоченился дружок. - Ты аккуратнее с ней, дядька Сём строгий шибко, да и Альк у него работает, сам знаешь. - Ой, Рысь, - Жар, спохватившись, похлопал себя по карманам, - Я ленту твою нашел, одна висела на колодце, вот. - Жар! – воскликнула Рыска, - Дурень ты эдакий! - А чего сразу Жар? - То ж обрядовая….        Трапезничать отправились молча. Не быть ей, видно, ни женой, ни женкой, не хочет того Саший да отводит долю Хольга. По крайней мере, на этот год. - Ну, прости меня, забыл я с теми исповедями. У тебя все ж еще два обряда осталось.