Отрывной календарь

Осень пришла в этом году внезапно. Мир уже был покрыт золотом, хотя было лишь первое сентября. Маленькая семья пробивалась сквозь толпу через огромный задымленный вокзал. Совы в клетках возмущенно ухали. Маленькая рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади своих братьев. Она крепко держалась за мамину юбку. – Осталось недолго, скоро и ты поедешь, – спокойно сказал малышке Гарри. – Целых два года, – всхлипнула Лили, – Я хочу сейчас! Люди удивленно смотрели на необычное семейство. До Гарри донесся спор его сыновей, начавшийся еще в машине. – Я не буду в Слизерине! – Джеймс, прекрати! – строго сказала Джиневра старшему из мальчиков. – Да я только сказал, что он может попасть в Слизерин, – Джеймс улыбнулся младшему брату. – Что тут такого то? Он ведь действительно может … Мать одарила его грозным взглядом. Джеймс замолчал и, взяв у матери тележку, быстро побежал вперед. – Вы мне будете писать? – спросил Альбус родителей. – Каждый день – хочешь? – спросила Джинни. – Нет, каждый не надо, – покачал головой мальчик, – Джеймс сказал, что обычно всем пишут раз в неделю. – В прошлом году мы писали Джеймсу три раза в неделю, – сказала мама. – Ты, пожалуйста, не верь всему, что он говорит, – добавил Гарри. – Он ведь любитель шуток. Семья прошла сквозь проход в стене, и перед их взором оказался ярко-красный «Хогвартс-экспресс». – Где же они? – с тревогой спросил Альбус. В дыму от поезда было сложно разглядеть кого-то четко. – Ал, вот они, по-моему, – вдруг сказала Джинни. Из тумана возникла группа людей. Двое взрослых и двое детей. – Привет! – сказал Альбус и подошел к девочке. Роза уже была в форме и вся светилась. – Ну что, нормально припарковался? – спросил Рон Гарри. – Я – да. Гермиона не верила, что мне это все же удастся. – Неправда, – сказала Гермиона. Рон лишь улыбнулся. Лили, Роза и ее младший брат Хьюго весело спорили, кто же на какой факультет поступит. – Если ты попадешь не в Гриффиндор, то мы лишим тебя наследства, – сказал Рон, – Так что делай свой выбор. – Рон! – Он просто шутит, – сказала Джинни. Гарри заметил, что Ал крепко взялся за край его рубашки. – А если меня распределят в Слизерин? – тихо спросил он, чтобы только папа мог его услышать. Гарри присел на корточки, лицо Альбуса оказалось выше его головы. – Альбус Северус, – сказал Гарри тихо, – тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал. – Но если… – Значит, факультет Слизерина приобретет отличного ученика, правда? Помни, Распределяющая Шляпа всегда учтет твое желание. – Правда? – с надеждой спросил Ал. – Мое она учла, – сказал Гарри. Альбус крепко обнял отца. Послышался свисток, захлопали вагонные двери алого поезда. – Пора, – сказала Джинни. Дети обняли своих родителей. Рон и Гарри помогли занести им чемоданы в вагон. Поезд тронулся, и Рон, Джинни, Гарри и Гермиона, а так же младшие Хьюго и Лили стали махать вслед окошку, из которого торчали мордашки двух ребят, полных счастья, предвкушения и нетерпения. – С ними все будет в порядке, – тихо сказала Джинни. Рон, Джиневра и дети сделали небольшой шаг вперед. Дым от паровоза так и валил, покрывая все пространство вокзальной площади и скрывая провожающих. Гарри осторожно протянул руку и коснулся ладони Гермионы. Та раскрыла ее и их пальцы переплелись между собой. Теплый взгляд карих глаз – как же давно Гарри ждал его. С того самого момента, как приехал на вокзал. Мечтал увидеть его. Зеленые глаза ярко блестели, но чуть смущенно, боясь, что их блеск заметят. Сердце Гермионы громко стучало. Она просила его биться по тише, боясь, что его неистовый стук услышат. Она так ждала взгляда этих зеленых глаз, тепла его руки. Дым от паровоза стал таять и руки двоих неохотно, продолжая цепляться друг за дружку, рассоединились. – Ну что, малыши, нам пора уже идти, – сказал Рон. – Эй, а кто хочет посидеть в кафе и съесть пиццу? – Я! Я! Я! – тут же голосили Лили и Хьюго. – Идет, но ты платишь, – весело сказала Джинни и взяла Лили за руку. – Ох, так и быть, – улыбнулся Рон. Четверо взрослых и двое детей зашагали прочь по платформе. На улице во всю витал запах осени. Листья шуршали под их ногами. Две счастливые семьи и два разбитых сердца, бившиеся в унисон.