ДБР в Средиземье

«Бен, это Данила. I need help!» Сергей Бодров, к/ф. «Брат-2». __________________ Маленькая уютная комната на втором этаже. Четыре тяжёлых кресла, обтянутых багровым бархатом. Маленький столик, изукрашенный невероятной жутковато-прекрасной резьбой. В камине красного кирпича весело пылает огонь. В кресле напротив – величественный седой человек в чёрном, руки скрыты перчатками. Будто и нет никакой войны. Юность Людмилы прошла в казарме, мимо пронеслись ролевые игры и тусовки толкиенистов, но она много раз представляла себе эту картину. Как жаль, что она не могла прийти в этот замок тогда, когда треснула непоколебимая дотоле кирпичная кладка её мира, искорёжив взрывной волной несгибаемый внутренний стержень веры и опалив душу, срывая погоны, знаки различия и розовые очки заодно. Как тогда хотелось куда-нибудь спрятаться…Но, ничего не поделаешь, и внутренний голос, картавя бальцеровскими интонациями, напоминает о том, что «всему своё время, всему свой срок…». - Нам нужна ваша помощь. – глухо уронил Изначальный. Ребята вздрогнули. Мелькор пригласил на эту беседу лишь двоих: Людмилу и Марата. Это уже само по себе означало очень серьёзный разговор, но что же такого должно произойти, чтобы Вала(!) просил помощи у Младших, да ещё и у тех, кто вне закона, у тех, кто во многих делах может предложить лишь сочувствие? - Вы ошибаетесь. В этом мире вы гораздо сильнее меня. Одна, как говорится в книгах вашего мира – «Вершитель», другой – обладает силой абсолютного убеждения, умением заставить кого угодно поверить в то, во что искренне верит сам. Разумеется, Вала легко мог видеть их мысли. Удивлял не ответ на невысказанный вопрос, а неожиданное заявление о каких-то там сверхспособностях. Марат поёрзал в кресле, нащупывая твёрдую почву под… ногами. Потёр виски: - Насчёт Вершителей и тому подобной фантастики не знаю, а что касается помощи… - он замялся, размышляя, как лучше обратиться к собеседнику, - …М-Мелькор Илуватарович, то… постараюсь… Постараемся, - он бросил взгляд в сторону напарницы. И тут сквозь нелепую попытку держаться официально прорвалось неистовое желание поучаствовать в какой-нибудь очередной Дагор Браголлах на стороне Тьмы. А уж за Мелькора Илуватаровича лично, да ещё и после прочтения «ЧКА» вовсе хотелось кое-кому глотку порвать. Пальцы Валы сплелись на подлокотнике кресла, на морде резного дракончика. Марат видел, с какой осторожностью был сделан этот простой жест и представлял примерно, какой боли в обожжённых руках будет стоить любое неверное движение. «Сегодня же попробую добиться, чтоб перчатки снял» - подумал молодой хирург, неотрывно сверля взглядом толстую непрозрачную ткань. - «Посмотрим, может и выйдет что-нибудь, хотя…Больно много времени прошло. Ага, именно – больно и много». Вслух он всего этого, разумеется, говорить не стал. Да и не нужно было. Даже мысли читать и то необязательно – Людка проследила за его взглядом, а уж предполагаемый пациент и подавно. - Я уже говорил, что сила искреннего желания огромна. И присутствие здесь меня и моего таирни – прямое тому доказательство. Мы были призваны сюда этой силой, у которой есть лишь одно ограничение: реальность, созданная таким (простите великодушно за плагиат) «Вершителем» не должна противоречить творению предыдущего. На этом сыграла та, что освободила мой дух за пределами Арты, и ты, Къелла, вернувшая мне моего таирни, не Саурона, но Гортхауэра, избавив его от проклятия Силы, которой он никогда бы не смог должно распорядиться. Марат заинтересованно подался вперёд, Людмила встряхнула головой, оставляя размышления о том, с чего это её вдруг обозвали «аиром» и тоже обратилась в слух. А Вала продолжил свою речь: - Но то, что было создано раньше, не исчезает, не уходит в никуда. Нельзя сказать «Не будь!» первому из творений. По-настоящему изменить возможно только то, что ещё не было создано, и даже на Вершителя действует тот же за-кон. И лишь только мы обрели новый дом, произошло то, что должно было произойти. - ВАЛАР? – выдохнула Людка, боясь своей догадки. Изначальный кивнул. - Это вечное противостояние, и оно должно было закончиться или в момент моего заточения за пределы Арты, или в тот момент, когда я окончательно ушёл из этого Мира, предоставив им возможность писать историю победите-лей Зла. Но они, как оказалось, не смогли существовать в мире, очищенном от моей скверны, - он усмехнулся, и шрамы опять сделали усмешку печальной, - им обязательно нужен Враг. - Я подозреваю, если бы они не нашли вас, то быстренько назначили бы нового Врага, - Марат просто не мог удержаться от едкого комментария, - Ну, или в лучшем случае жребий бы кинули. Может, подкинуть им совет? Тулкас Астальдо подошёл бы идеально. - Подожди-ка, Марыч. Однажды в какой-то книге мне попалась интересная идея о том, что боги живы лишь до тех пор, пока в них хотя бы кто-то верит. Чем сильнее вера, тем больше сил у этого самого создания. Но Валар здесь чужие, о них знают по книге, но всерьёз в них никто не верит! Тогда… - Это верно, - прервал философствующую фронтовую молодёжь Мелькор, проводя перчаткой по длинным седым прядям, - но в этом мире много своих Воплощений Силы, потерявших своих адептов и потому очень слабых. И их сущности вполне достаточно для этих четырнадцати, чтобы, прорвавшись в этот мир, удержаться в нём. Правда, конечно, в новом обличье. - Мать! – с чувством сказал бывший скалолаз, с теплотой вспоминая Лангу-тайский перевал по колено в снегу. – Тоже мне, сатиры и дриады! «Семь Валар – безмозглым эльфам для легенд посредственных», охуеть можно! Огонь в камине отбрасывал рваные отсветы на лица сидящих. Он метался, будто мечтая вырваться из тесного плена кирпичей и чугунной решётки. И, конечно, в тёмной комнате его царство казалось пещерой Барлога. - Ллах… - неслышно шепнула Людка, щурясь на языки пламени. Услышал ли её кто-нибудь – неизвестно, веки Мелькора были опущены, а в глазах Ма-рыча огонь отражался жёлтыми бликами, придавая им жуткое сходство с вол-чьими. Ах, с каким же трудом верилось во всё, происходящее здесь. Замок Мелькора Чёрного Валы, Владыки Севера (хотя правильнее было бы – Северного Кавказа), тишина, пламя потрескивает в камине. Вот сейчас распахнётся дверь и войдёт кто-нибудь из Эллери Ахэ… Да, точно – Элхэ! Наверное, она. Хм, «Учитель, да у тебя звёзды в волосах!», именно так. А потом Тано возьмет лютню… Как хотелось бы послушать его песни! А ещё – чтобы всё было именно так. И всё же… - Эти четырнадцать опасны для вас? - Строго говоря, их вообще-то девять. Тех, кто захотел покинуть мир своей Песни ради глупого желания. С ними вместе пришли Майя, верные той же идее. Но на собственных силах далеко не уйдёшь, и им пришлось набрать адептов, слепые послушные орудия. Пятнадцать одержимых, они даже не знают, кому служат. Они могут считать, что поклоняются Зевсу, Митре, Кецалькоатлю, или ещё проще – свято верить в какую-нибудь фанатичную идею. Как раз последнее в этих горах наиболее реально. Вам не кажется иногда, что для довольно небольшого населения здесь слишком много фанатиков? Подумайте сами, откуда вдруг появилось столько шахидов-смертников, уверенных, что они гибнут во имя создания Священного исламского государства? - Ну и что же нам теперь делать? Отстреливать головы всем уродам, попа-дающим под подозрение? – идея показалась бы абсурдной даже безбашенному Флаю, а повидавший виды Марат за такие соображения просто набил бы мор-ду. В воспитательных целях. Но Вала был серьёзен и терпелив. - Становясь на одну из сторон, «за», вы точно так же становитесь для кого-то «против». Эти стороны обречены сталкиваться, и судьба всегда будет сводить их лицом к лицу. Иными словами, они найдут вас, если вы не найдёте их. Да и потом – одного из пятнадцати вы уже повстречали. Это был Хасан. Так что теперь их четырнадцать. - Что? – задохнулся Марат. – Этот мерзавец? Но Мелькор пожал плечами. - Он ничем не хуже остальных. Просто он причинил вред вам лично. Вам кажется, что у вас больше нет таких личных врагов. Будьте спокойны, теперь есть. – Изначальный вздохнул. - Ничего себе успокоение! – Норди поджала губы в гримасе, означающей «угостите товарища прапорщика сигаретой», взъерошила волосы, внезапно оборвав незаконченное движение. – А кстати: почему Высшие не могут сразиться напрямую? Кто сильнее, на чьей стороне сейчас преимущество? Тонкие пальцы Валы потёрли лоб. Он невесело усмехнулся. - Если численное – то на их. Если по Силе – то, в худшем случае, мы равны. Но дело не в этом. Битва Высших Сил разрушит мир. И девять здесь не при чём, им-то как раз это безразлично, чужого не жаль - я не могу себе этого позволить. - Что-то совсем невесёлый расклад получается, - заметил Марат, закуривая и передавая ещё одну сигарету Людмиле, - девять против одного, сколько-то ещё – снова против одного, и пятнадцать против двоих. Самоубийство – это уже не война.. - А весёлого, как ты выражаешься, вообще будет мало, - глаза Мелькора заледенели. Он поднялся и подошел к камину, в упор глядя на Марата. – Ты ещё можешь уйти… Марат покачал головой. Но его ответ опередила Людка, не желавшая слушать пререкания, вновь переводя разговор в первоначальное русло: - Тано, но почему именно мы двое? Ну, или четверо? Не проще ли было на-брать команду толкиенистов, играющих на стороне Тьмы и давно мечтающих взять реванш у светлых? Уж эти-то свято будут верить всему, не этого ли они всю жизнь хотели; того, чтобы всё было по-настоящему? Так и вам выгода, и им – приключения на кольчужную юбку. А? Это казалось шокирующим, но лицо у Владыки Севера перекосило так, что даже шрамы стали не так заметны. После подобных гримас положено не про-сто сплюнуть и грязно выругаться, а извергнуть из уст стаю саранчи и помянуть её насекомью родню до 15*106 колена. Правда, надо сказать, что Мелькор ни того, ни другого не сделал, и морщины вернулись на прежнее место. - Пробовали уже, - брезгливо отмахнулся Изначальный. – Мы сначала тоже радовались, а потом поняли: у этих людей каким-то образом повреждён разум. Они могут лишь играть. В светлых, в тёмных – неважно, важно то, что даже если небо упадёт на землю, они не воспримут этого всерьёз. Представьте себе, если в настоящей схватке такой «боец» начнёт считать касания, требуя, чтобы противник считал себя мёртвым после третьего! Общение с ними, надо сказать, нам дорогого тогда стоило, ибо в тот момент Гортхауэр полагал дело сделанным и…принял вызов. - Боже мой! – ахнула Макарона. - Да, – жёстко согласился Мелькор. – И беспечность обернулась тогда не-большим… хм, катаклизмом… - он оглядел явно непонимающих ребят, хмыкнул и пояснил: - Помните, я говорил о недопустимости прямого противостояния старших фигур, пока не разыграны младшие? Тогда я ответил на ваш вопрос касательно «действия чужими руками». Надеюсь, что понят был правильно. А теперь сравните качество: пятнадцать опасных фанатиков, обладающих реальной силой против десятка небритых и поддатых молодых людей в игровых доспехах с алюминиевыми мечами и тупыми стрелами! Если честно, эта идея общения с толкиенистами изначально принадлежала Гортхауэру – много нового, говорит, о себе узнал. Особенно его веселили некие краткие остроумные истории, которые в вашем мире принято рассказывать для забавы. Он утверждает, что среди героев этих историй встречал себя, меня, многих Перворожденных и Майяр, и даже четырнадцать Могуществ Арты во главе.. ну, вы поняли – с кем… Но помимо рассказов и песен у костра его влекла к ним ещё одна цель: он надеялся среди этих людей найти тебя… Бедная Норди поперхнулась дымом, когда палец в чёрной перчатке ткнул в её сторону. - …ибо он считал своим долгом приобрести такого союзника. Я говорю: «он решил…, он считал…», поскольку твоё желание призвало сюда именно его, а я просто составил ему компанию. Слишком давно мы с ним не виделись, - саркастически усмехнулся Мелькор. – Вот и не хотелось снова расставаться. Но всё же, с твоим участием или без оного стычка с двумя из тех пятнадцати состоялась. Именно тогда я увидел, насколько слаб игрушечный меч против автомата: оба адепта Девяти оказались местными криминальными авторитетами. Строго говоря, мои …гм, защитники отказались от «стрелки» ещё раньше, когда узнали, с кем им предстоит сразиться. Не могу обвинить их в трусости, ибо это была всего лишь разумная предосторожность с их стороны. В самом деле: меч, пусть даже «похожий на настоящий», возможно и сладит с монтировкой или битой, но против огнестрельного оружия – сами понимаете… Но меня насторожило не это. Я понял, что произнося велеречивые слова во славу победы Тьмы и готовности мстить до последней капли крови, они считали всё происходящее очередной… Игрой! А любая игра подразумевает правила, которых здесь, представьте себе, не оказалось. И тогда мы с Гортхауэром поняли, что не вправе рисковать жизнями ребят, так убедительно играющих в нас… И Гортхауэр принял удар на себя. Слава Тьме, что это сделал именно он, а не я, что это был Майя, а не Вала…землетрясение получилось небольшим. Но уничтожить их он не смог, ибо это означало бы, что мы первыми нарушили Правила и грядёт… как бы это поточнее выразиться… «ответный беспредел», о примерных результатах которого вы теперь имеете представление. А этим Девяти никогда не доводилось воевать на своей территории, поэтому разрушение вашего Мира их не остановит. Ведь на то он и Дагор Дагоррат, чтобы быть единственным и последним… - «Это есть наш последний и решительный бой…» - невесело мурлыкнула Макарона, осеклась, сплюнула и виновато огляделась по сторонам. Задумчиво щёлкнула костяшками пальцев, посмотрела на Марыча - вот если честно, кого-то они мне здорово напоминают из ныне действующих политических сил на мировой арене, а? Лохматый «реаниматор-экстремал» издевательски сказал «Хе!», явно соглашаясь. - Ага. «Запад знает, Запад пожил, Запад член на нас положил!». Надо же, какое совпадение амплуа, прямо какой-то провинциальный театр. Я бы даже сказал – Дворец и.о. Культуры Мухосранского района. – ирония била из каждого слова Марата, точно взвод снайперов – из окон многоэтажки. – Все эти окололитературные критики, из тех, что выискивают в творчестве Профессора скрытые параллели (в этом месте даже сам Чёрный Вала не удержался от улыбки), удавились бы от зависти! - Но вы-то знаете, что такое настоящий бой, - выпрямился Изначальный во весь рост, и его бездонные нечеловеческие глаза сверкнули. Эти глаза видели рождение Мира. Ребята замерли, не в силах оторвать взгляда от величествен-ной фигуры, и им на миг показалось, что разворачиваются за её спиной тёмные крылья, а в непроницаемо-чёрных зрачках отражается Пламя Творения, огненный смерч, пробудивший Арту. Перед ними стояла Сила, древняя сила творения. И прежде чем прозвучал вопрос, пришёл ответ: - Я с тобой, Тано! – Норди/(Ириалонна?)/Къелла стала на одно колено, и вслед за этим Марат медленно опустил свою вихрастую, ни перед кем не склонявшуюся голову. - Я с тобой, Изначальный, - глухо произнёс он, чуть изменив формулировку. Руки Мелькора легли им на плечи. Так государь посвящает в рыцари, так бое-вой командир вручает ордена. Взметнулись просторные чёрные рукава и, вто-ря движению, пламя в камине прянуло ввысь и встало стеной, отражаясь в зрачках широко распахнутых глаз. - Да будет так. – произнес Вала. А потом ребята не сговариваясь, неожидан-но заговорили вместе, медленно и торжественно на древнем забытом языке, никогда не звучавшем в этом мире, под этим солнцем: - Мэй антъе къэлла, Тано! Кор-эмэ о анти-этэ! Изначальный вздрогнул – как? откуда? – но взял себя в руки: - Кор-эмэ о анти-нэйе, - неуверенно начал он, вспоминая будто разворачивая истлевшую ткань, что хранит в себе древний клад. На этом языке говорили его боль и его жизнь, принявшие мир-в-ладонях, разделившие судьбу. Сколько ни прошло веков – не простить себе… Но, растворяясь в потоке забытых чувств, голос Мелькора окреп и зазвучал, набирая силу, сурово роняя слова: – Перед звёздами Эа и всей землёй принимаю вашу просьбу и клятву. – И ещё раз негромко повторил: - Да будет так…