Married to Jonas.

Селена резко подскочила на кровати и тут же посмотрела на мужа, который мирно спал, повернувшись к ней спиной. Живот очень неприятно болел, что ее, несомненно, сразу же насторожило. Дышать было слишком трудно, а на лбу виднелись и блестели при холодном лунном свете бисеринки пота. Голова ужасно болела, ее словно сковали тиски, она просто не могла двигаться. Лишь тяжело дышала, подавливая в себе мучительные крики. - Ник, - едва слышно позвала Селена, призывая к себе на помощь всю свою волю и мужество. Сил говорить громче не было. Руки лежали на животе, словно это могло успокоить боль, которая будто разрывала все внизу нее. Она прижимала к себе эти руки, будто бы они были спасительной соломинкой, будто бы они могли утихомирить ее боль. Николас продолжал мирно сопеть, и Селене казалось, что она никогда не дозовется его. – Ник, - чуть громче позвала она, уже не смея сдерживать слезы, режущие сонные глаза. С трудом оторвав правую руку от живота, она толкнула мужа в бок, отчего тот неприятно зарделся, но все же не проснулся. – Ник, - она сильнее потрясла его, надеясь, что Ник все же сможет услышать ее, что он сможет помочь ей сейчас, когда она так нуждается в нем. - Ну, что? – сонно протянул парень, нехотя присаживаясь на кровати рядом с женой, глаза его были все еще закрыты, словно все, что его сейчас интересовало – сон. Он едва ли смог разлепить веки и все еще сидел и тер ладонями закрытые глаза. Так хотелось спать, день был таким трудным, а теперь ему приходиться просыпаться посреди ночи. - Ник, мне плохо, - тут же выдохнула она, морщась от боли, и снова прижала к своему животу ладони. - Отнести тебя в туалет? - он, сощурившись, посмотрел на жену, что уже была побелевшей. Ее болезненную белизну можно было различить при этом тусклом освещении. Ему совсем не нравилось происходящее. - Нет, у меня болит живот, - слезы сразу стали падать с глаз на щеки и медленно скатываться по щекам на футболку. Эта фраза буквально заставила его проснуться. Он больше ни о чем не думал, кроме как о жене, которой нужна была немедленная помощь. Ник тут же отбросил одеяло в сторону и ужаснулся: на простыне была небольшая лужица крови. Сердце бешено забилось, желание снова закрыть глаза исчезло мгновенно, и единственное, что вертелось в голове: ей нужно в больницу. - Все будет хорошо, малыш, не переживай, - говорил он, быстро натягивая джинсы и обычный кардиган на голое тело. Руки дрожали, но от этого ничего из его рук не валилось, как обычно бывало, наоборот. – Сейчас мы поедем в больницу, все будет хорошо, детка, все будет хорошо, - говорил он, заворачивая дрожащую, заплаканную жену в теплое одеяло. Взяв ее на руки, он вышел быстрым шагом из комнаты, крепко прижимая ее к себе, желая сделать все возможное, чтобы она не потеряла малыша, чтобы они не потеряли малыша. Он спускался по лестнице, а затем вышел из дома, уложил девушку на заднее сидение, сел за руль, завел машину и, что есть силы, надавил на газ. Сердце бешено билось в груди, нервы были на пределе, не хотелось думать о том, что может произойти позже, ей нужно как можно быстрее в больницу. Все, что было потом, он не смог запомнить. Помнил только, что было чертовски холодно, а сердце в груди стучало так, словно птица, желавшая выбраться из клетки. Он помнил, ее ледяную руку, что так крепко вцепилась в его плечо, а затем, когда врачи забрали ее в операционную, еле отпустила его. Он помнил ее дрожь. Дрожь, которая била ее все это время, помнил ее бледную кожу, полный боли взгляд карих, опухших и красных от слез глаз. И сейчас, когда она тихо сопела в одиночной палате, а к ее левой руке была проведена капельница, все казалось ему простым сном. Она спит и не знает, что с ней и с ребенком все хорошо, не знает, что весь этот ужас закончился, что все это, наконец, закончилось. Ник сидел на стуле рядом с больничной кроватью и держал ее маленькую ручку в своей руке. Он не моргал, не шевелился, лишь смотрел на нее, на то, как она дышит, слушал, как она сопит. Но страх, страх за то, что оба дорогих ему человека могли уйти из жизни, все еще сидел в его сердце, сковывал его, мешал прийти в себя. Отдаленно Николас понимал, что ему нужно быть сильным, нужно быть решительным, сейчас, когда она была так испуганна и встревожена, но в данный момент, эти мысли просто съедали его, он не мог представить себе, что бы случилось, если бы он проспал еще пару минут, а Селена бы так и не дозвалась его, или если бы они попали в пробку на дорогах, или если бы медсестра в холле больницы помедлила на одно мгновение… Он не мог избавиться от этих мыслей, съедавших его мозг в данный момент. *** За окном начало светать, когда Селена наконец смогла открыть глаза. Она, прищуриваясь, огляделась по сторонам: больничная палата дала вспомнить всю прошедшую ночь, Ник, положив голову на краешек кровати, крепко спал, его рука все еще держала ее руку. Она перевела взгляд на свой живот, и глаза тут же начали наполняться горячими слезами: она потеряла ребенка. Слезы стали течь по щекам, всхлипы с каждым разом становились все сильнее, истерика приближалась. Селена знала, что если не успокоится, то своими рыданиями сможет разбудить мужа, который итак устал. Она прокусила губу, стараясь сдержать очередной всхлип, но ничего не получилось, отчего она стала плакать еще сильнее, крепко зажмурившись и тяжело дыша. Отчаяние стало укрывать ее, она не могла спихнуть его с себя, не могла остановиться. Через пару минут Джонас подскочил на стуле и недоуменно посмотрел на жену, мигом проснувшись. - Эй, малыш, все хорошо, - тут же произнес парень, присаживаясь рядом с шатенкой и крепко обнимая ее. – Все в порядке, слышишь? – он прижал ее к себе, ощущая ее дрожь и слезы, на своем плече. Нет, она не должна сейчас переживать и нервничать, только не сейчас, когда было снова так рискованно. - Я потеряла ребенка, - наконец произнесла девушка дрожащим голосом, а после уткнулась в его плечо, заскулив, крепко поджимая губы, не в силах остановить слезы, так безжалостно скатывавшиеся по ее щекам, так безжалостно ударявшие его в самое сердце. - Нет, и ты, и малыш в порядке, все хорошо, не переживай, детка, - он осторожно поцеловал ее в макушку, поглаживая по спутанным волосам. Нет, она не должна сейчас переживать. – Я рядом, Сел, все хорошо, все хорошо, - неустанно повторял парень, все так же обнимая ее. - Правда? – на какое-то мгновение в комнате возникла тишина, которая казалась сейчас огромной роскошью, среди этой боли, резавшей слух своими стонами. Он смотрел в ее карие глаза и вытирал с ее лица слезы, что продолжали капать вниз. - Да, малыш, - Джонас тепло улыбнулся, крепко обнимая заплаканную жену. - Сколько времени? – всхлипнув, спросила Селена, спустя длительный промежуток времени. - Почти шесть утра, - он улыбнулся, глядя на взволнованную девушку, что так же обнимала его за пояс. - Врач не сказал, когда меня выпишут? – Гомез с облегчением стала протирать глаза от слез, тяжело дыша. - Сказал, что полежишь в больнице пару дней, а затем тебя выпишут, - Ник погладил жену по плечу, нежно целуя в макушку. – Поедем в Нью-Йорк? – с надеждой спросил Николас, следя за каждым движением обеспокоенной девушки. - Когда? - Когда тебя выпишут, я куплю билеты, ты только скажи мне, я обещаю, я сделаю все, что ты хочешь. Ты готова вернуться? – он серьезно посмотрел на нее, встречаясь с растерянным карим взглядом. И сейчас, он бы все отдал за то, чтобы не видеть этот неуверенный взор, эти отчаянные глаза, которые были важнее для него всего мира. - Я соскучилась по дому, я готова, Ник, - она прикрыла глаза, надеясь снова уснуть: голова ужасно гудела. *** - Да, Деми, - девушка с радостью ответила на входящий звонок, стоя в конце очереди к стойке регистрации. Ее выписали из больницы два дня назад, но лететь сразу в Нью-Йорк она не решилась. Обговорив все детали с Ником, они решили вылететь через пару дней. За эту неделю, половину которой она провела в больнице, ее навестили Тейлор с Гарри, мама с Брайаном и Грейси. Ник все время провел в ее палате, выполняя любую ее просьбу. Они старались не ссориться и не затрагивать те темы, которые были крайне неприятны, такие как Оливия, шоу у Эленн и чуть не случившийся выкидыш. Наверное, если бы Ник вовремя не привез ее в больницу, все было бы намного хуже, исход был бы летальным. Но сейчас, как сказал врач, направляя ее документы в нью-йоркскую клинику, малышу ничего не угрожает. - Как дела, сладкая? – голос подруги заставил Деметрию тепло улыбнуться в телефонную трубку. Зная все, что происходило с ней не понаслышке, а из первых уст, девушка сильно переживала за Селену. Навестить ее в больнице у нее не было возможности, находясь в Австралии в очередном турне, ей с трудом удавалось дозваниваться до подруги, когда выпадала та самая редкая свободная минутка. - Я хорошо, сейчас стоим с Ником в аэропорту. Летим в Нью-Йорк. Домой. – Селена вздохнула. В аэропорту Лос-Анджелеса было так душно… Она прям чувствовала, как вспотела ее спина. - Помирились? - Я не хочу говорить об этом, когда вокруг меня так много ушей, Демс. Ты же сейчас в Нью-Йорке, давай встретимся на днях и все обсудим, хорошо? – Селена, ссутулившись, опустила голову. Благо обычная шляпка закрывала ее глаза. Сегодня она была не накрашена, а папарацци почему-то решили именно в этот день выскользнуть из своих нор и окружить бедную жертву своими камерами с раздражающими вспышками. Даже сейчас, стоя в очереди к регистрации, она чувствовала на себе сотни фото и видеокамер. Это немного выводило ее из себя. - Без обид. Я рада, что с тобой все в порядке. Мне на днях Уилмер такое устроил, что я просто в шоке была! – девушка засмеялась, заставляя Гомез улыбнуться. Селена все разговаривала с девушкой, как рядом стоящий Ник попросил подержать его телефон и сумку с ноутбуком, а сам отошел за бутылкой воды, как он выразился «на всякий случай». Селена бы и не обратила внимания на телефон мужа в своих руках, но тот неприятно завибрировал между пальцами, и девушка невольно взглянула на экран. Оливия. Сердце сразу же оборвалось. Селена подумала, что сейчас упадет в обморок прямо на этом месте. Еле держа себя в руках, она быстро распрощалась с подругой под предлогом того, что подошла их очередь, и спрятала свой телефон в заднем кармане джинс, как в этот момент к ней подошел Ник. - Малыш, ты какая-то бледная, тебя тошнит? – спросил он так, чтобы услышала только шатенка. Ее взволнованный взгляд, уставленный на нее одну, ее совсем не трогал и не заставлял что-то чувствовать внутри. Он отталкивал. Помотав отрицательно головой, она сглотнула, а потом произнесла: - У тебя телефон что-то вибрировал, то ли звонили, то ли смска пришла, не знаю, - девушка резко пожала плечами и протянула ему телефон. Он тут же нахмурился, а затем, видимо позвонил ей, так как снова отошел в сторону, словно боясь, что Селена сможет услышать его разговор с Оливией. Но какой был ему смысл уходить, если она итак все поняла. Все, что делал Джонас – наглая ложь, которая была сделана для публики. Которая была сделана для кого угодно, но только не для нее, не ради нее. Сколько времени они общаются? Когда они возобновили отношения? И прерывали ли они их вообще? Вопросы вертелись в ее голове, и ей казалось, что они совсем скоро сведут ее с ума. Но Ник вернулся спустя минуту, обнаружив жену расстроенной. Он хотел было спросить ее в чем дело, но девушка в этот самый момент подняла на него голову и тепло улыбнулась, словно бы ничего не произошло. Ей просто не хотелось думать об этом, ей не хотелось снова чувствовать боль, которую она испытывала весь сентябрь и половину октября. - Кто был? – она все так же искренне улыбалась, впиваясь в него блестящими карими глазами. - Да из студии звонили, сказали, что завтра должен обязательно прийти и решить все вопросы, откладывать релиз больше нет смысла, - он приобнял Селену за плечи. К этому моменту уже подошла их очередь, и они вдвоем протянули девушке за высокой стойкой паспорта. *** В доме чувствовался тот самый родной уют, который был свойственен только их квартире. Было очень чисто и тепло, что после холодного проливного нью-йоркского дождя было весьма кстати. Сняв свою черную кожаную куртку, девушка повесила ее в прихожей, а после, стянув с себя привычные удобные кеды, направилась в гостиную, где сразу же села на диван. - Так непривычно сидеть здесь снова. Прошел месяц, как меня здесь не было, даже не вериться, - тихим голосом произнесла Селена, посмотрев на мужа, который тут же прошел в гостиную, держа в правой руке пару тапочек. - Давай не будем об этом, - он тепло улыбнулся, а затем присел на корточки напротив и прижался лбом ко лбу своей жены. – И впредь, малыш, я запрещаю тебе ходить босиком, - он строго посмотрел на Селену, а потом опять улыбнулся, вызывая тем самым улыбку у своей жены. Джонас на секунду прижался к губам шатенки, а после быстро отстранился. – Знаешь, я уже проверил, в холодильнике свежий торт со сливками и вишней, будешь? – Ник нацепил тапочки Гомез на ноги. - Только после того, как приму душ, - выдохнула девушка и, нехотя поднимаясь с дивана, направилась в спальню, откуда выудила из шкафа оставшееся нижнее белье и привычную футболку Джонаса. Уже потом, лежа на диване и дожидаясь, когда муж выйдет из ванной, Селена почувствовала себя не очень хорошо. Было неприятное ощущение дискомфорта, какой-то холодной апатии и несвойственного для этой квартирки одиночества. Она устало прикрыла свои глаза, надеясь хоть чуточку поспать, так как перелет сильно ее утомил, но жуткая вибрация, исходящая от телефона Ника на столе, резала уши и не давала провалиться в царство Морфея. - Да! – раздраженно произнесла девушка, отвечая на звонок мужа, не взглянув на экран. Просто слушать эту вибрацию уже не осталось никаких сил. Хотелось просто повеситься оттого, как ужасен был для слуха этот надоедливый ржавый звук. - Ник, я лишь хотела сказать в завершении нашего разговора, что ты самый последний мудак! Будь ты человеком, ты бы никогда так не поступил с Селеной, а чтобы облапошить тебя, мне не потребовалось больших усилий. Ты сам себя же и надул, - послышалось на другом конце трубки. Голос ее собеседницы она сразу же узнала. Это не составило никакого труда. - Это Селена вообще-то, но если ты хочешь, я могу передать ему все дословно, один в один, - девушка чуть нахмурилась, устав слушать тираду Оливии. - Господи, прости меня, Селена. Никого я не хотела облапошить, просто Ник мне слишком надоел. Я хотела узнать у него твой номер, чтобы извиниться, а он не давал, вот я и разозлилась, вспылила, сорвалась… - девушка на другом конце телефона устало выдохнула. - Оливия, мне не нужны твои извинения, - тихо проговорила Селена и бросила взгляд на дверь, ведущую в ванную комнату, словно опасаясь, что сейчас из-за нее выйдет Ник, и они поругаются от того, что Гомез не стоило отвечать на его телефонные звонки, - но я буду тебе очень благодарна, если ты забудешь этот номер, и оставишь нас с Ником в покое. Я очень надеюсь, что ты больше никогда не появишься в нашей жизни, потому что из-за тебя все пошло не так. Восстановить те мосты, что ты так безжалостно сожгла крайне трудно, и сейчас мы занимаемся строительством. Не надо, просто не звони и не появляйся – это все, что ты можешь сделать, - Селена устало прикрыла глаза, надеясь на скорейшее окончание разговора. Говорить с этой девушкой совсем не хотелось. Она лишь желала скорее положить телефон, дождаться Ника из душа и съесть тот чертов торт в холодильнике. - Поздравляю с пополнением! – лишь ответила девушка, и Селена, ничего не сказав, повесила трубку, а после снова вернулась в исходное положение на диване. *** Она не отходила от унитаза целую ночь. Ее ужасно тошнило. Ник все время носил ей полные стаканы с водой, так как Селене хотелось пить, а после с нежностью укладывал в постель, из которой она, спустя полчаса или в лучшем случае час, выскакивала и снова бежала в уборную. Наконец, уснуть удалось лишь под утро, когда начало светать, когда светлая полоска на горизонте, только-только начала прорезать кромешную темень неба. Селена открыла глаза только около четырех часов вечера. Нервно чертыхнувшись, она поспешила направиться в ванную комнату: в семь была встреча с Деми. Выйдя из душа, Селена выпрямила свои короткие волосы и слегка подвела глаза черным карандашом. Достав из шкафа теплые серые спортивные штаны, по крою напоминавшие мужские, черные кожаные ботинки и широкий белый свитер, Селена взглянула на себя в отражение и тяжело вздохнула – она увидится с Деми. Наконец-то. Быстро переодевшись, девушка посмотрела на часы и тут же пришла в ужас: половина седьмого. Ехать ей нужно было в совсем другой конец города, а если на дороге не будет пробок, то это минимум сорок минут. Девушка как можно скорее выскочила в прихожую, по пути закидывая в свою большую черную сумку телефон, наушники и кое-какие документы. Начинало подташнивать, но девушка не обратила на это внимания. Наскоро обмотавшись большим черным вязаным шарфом, она выбежала на улицу, где папарацци встретили ее с очередными порциями вспышек и глупых вопросов. Не обращая на это внимания, она заскочила в свою машину и тут же ее завела, при этом нажимая на газ. Наверное, Селена побила рекорд по скорости: доехала в другой конец города за тридцать пять минут. Конечно, она слегка опоздала на встречу с подругой и была этим немного расстроена, но как только она вошла в уютную кофейню, ее сразу же накрыло облегчение. Деми, заметив ее у выхода, тут же набросилась на нее с объятиями и вопросами. - Моя малышка, - та крепко схватила ее за руку и не отпускала, пока Селена не села на свое место за дальним столиком в самом уголке ресторана, который привлекал меньше всего внимания. – Как дела? – заботливо спросила Ловато, с таким же теплым, словно материнским, взглядом, смотря за подругой. - Деми, - Селена широко улыбнулась, - я беременна, - тихо произнесла шатенка. Да, Деметрия была в курсе, что Гомез была в больнице, но не знала из-за чего, не знала, что случилось, и как там девушка оказалась. Селена рассказала ей все, и без слез не обошлось. Она говорила о том, как себя чувствовала, когда улетала из Нью-Йорка, что испытывала, когда Ник звонил ей, постоянно сбивая с ног своими грубыми словами. Она рассказала об угрозе выкидыша, о больнице, и о том, как трудно сейчас приходить в себя. -Да уж… И какой срок? - нахмурившись, произнесла Ловато, с толикой растерянности и даже некого недоумения. - Уже шесть недель, - девушка прикусила нижнюю губу, с ожиданием смотря на реакцию подруги, слегка улыбаясь и заливаясь слабым румянцем. – Ник так обрадовался. У меня просто от сердца все отлегло. Мы же тогда не общались, я не хотела его слышать, эта курица Оливия ему все рассказала, фиг знает, каким способом все пронюхала. Но я тогда была в полной растерянности, а тут он мне звонит и спрашивает меня об этом, а я готова была под землю провалиться в тот момент, Деми! – вспоминать этот день Селене было крайне неприятно. Она снова начинала чувствовать ту дрожь в коленках, тот испуг, когда услышала его голос. – Я не говорила, хотела лично сказать, Тейлор и Гарри в курсе, они были в ЛА, когда я уехала, так что без поддержки я не оставалась. - Ну и дела, - Деми помотала головой, поджав губы - Так что скажешь? - Я в шоке, Сел… - недоверчиво произнесла розоволосая. - Если честно, то меня сейчас жутко тошнит, и я готова блевануть прямо в эту тарелку. – Селена поморщилась, тяжело вздохнув, бросив при этом взгляд на тарелку с «цезарем». Телефон в сумке зазвонил навязчивой мелодией, от чего Гомез широко улыбнулась и начала слегка пританцовывать. – Смотри, заботиться, - Гомез показала подруге экран, на котором высвечивалась фотография Ника. – Да, - ответила шатенка, продолжая улыбаться. - Ты как, в порядке? – взволнованный голос мужа заставил ее прикусить губу. Она всегда любила его заботу, и то, как он к ней относился… Не удивительно, что то, что случилось, подорвало их отношения, но даже сейчас, после всего того, что он сделал, она продолжала испытывать тех бабочек, при его голосе, полном заботы. - Да, все отлично. Сижу сейчас с Деми в ресторанчике, ну помнишь, я тебе говорила вчера, но меня жутко тошнит, - девушка поморщилась, посмотрев на подругу, которая тепло улыбалась, наблюдая за эмоциями Гомез. - Хочешь, я приеду за тобой, как только ты освободишься, или лучше приеду сейчас? – спросил он, заставляя Гомез прикрыть глаза от удовольствия. - Лучше встреть меня, я позвоню… - Нет, скажи, чтобы приезжал, сейчас Уилмер подъедет, - перебила ее подруга, с твердым намерением сегодня увидеть чету Джонасов вновь вместе. - Деми говорит, чтобы ты приехал, - Селена пожала плечами, глядя на подругу, при этом продолжая глупо улыбаться от удовольствия. - А ты сама этого хочешь? - Ник, давай не будем? – грудную клетку неприятно сдавило. Николас тупанул, здесь больше говорить нечего. Учитывая то, что они решили не говорить о прошлом, Джонас просто чуть не разорвал зашитые раны. - Прости, малыш. Я буду через пару минут, уже выехал, - на другом конце телефона муж глубоко вздохнул. - Давай, - она тепло улыбнулась и повесила трубку. – Вот видишь, я же тебе говорила! – Селена показала девушке язык и захохотала. Деми заметила, как сильно заблестели от радости глаза подруги. - Ну, я поздравляю тебя! Ииии! У тебя будет ребенок! Боже, Селена! – Ловато крепко обняла девушку, которая продолжала широко улыбаться. Селена беременна. Боже… Это было так неожиданно, так неправильно, но в тоже время просто идеально. Все было так… Розоволосая просто растерялась… – Кого ты хочешь? Мальчика или девочку? - Боже, Деми, ты как Тейлор! – рассмеялась шатенка, глядя на подругу. – Она тоже спрашивала об этом! Прошло, наверное, минут пятнадцать с того момента, как Ник звонил Селене. Все это время подружки сидели в кафе и разговаривали о ее беременности, обсуждали все, начиная от пола малыша до цвета его кроватки. - Привет, девчонки, – одновременно произнесли Ник и Уилмер. Они встретились на парковке недалеко от ресторана, в котором находились их девушки. Ник тут же обнял Ловато, а после поцеловал Селену в щечку в знак приветствия. Уилмер проделал тоже самое. - Я скучала, - ответила Деметрия, когда Уилмер сел рядом с ней и крепко обнял ее. - У нас для вас есть новость, - произнес Вальдеррама, целуя розоволосую в макушку и оглядывая присутствующих. Селена в предвкушении наклонилась к столу еще ближе и прикусила нижнюю губу, а Джонас подозрительно поглядел на парочку, слегка сощурившись. – Мы решили пожениться, - сказал Вальдеррама и, соединяя свою ладонь в крепкий замок с ладонью Деметрии, показал его Нику и Селене. - Ничего себе! – одновременно воскликнули муж и жена, глядя удивленными глазами на Ловато и Уилмера, которые широко улыбались. Шок буквально ударил в голову, девушка ничего не соображала, в то время как Николас уже целовал Ловато в щечку, и крепко жал руку Уилмеру. - Боже, это так неожиданно, - щебетала Селена, по очереди обнимая подругу и Уилмера. – Поздравляю! Это так прекрасно! – ее глаза наполнились слезами радости, которые она тут же смахнула. Ник все время стоял рядом с ней и посмеивался с другими ребятами над ее эмоциями. Хотя, если вспомнить тот день, когда ребята сказали друзьям что они собираются пожениться… Было тоже самое. – Когда будет церемония? - Мы еще не решили… - Так вот, что ты хотела мне вчера сказать, когда я стояла в аэропорту… А я тебе не дала договорить… Боже, прости меня, Деми! Это так прекрасно! – Гомез сжала руку подруги, смотря на нее извиняющимся взглядом. - Все хорошо, о чем ты, Селена, - Ловато широко улыбнулась. Они, наверное, еще два часа сидели и говорили обо всем, но даже этого было мало для того, чтобы наговориться для полного счастья. Единственной причиной, почему им пришлось разойтись та, что Селене совсем стало плохо, она вся буквально позеленела. Поэтому, выходя из кафе, Ник крепко держал ее за руку, стараясь показать этим жестом, что он с ней рядом. Но на выходе, Джонас резко остановился и недоуменно посмотрел на жену. - Где твоя куртка? - Я без куртки, - девушка пожала плечами, раздраженно поджав губы. Она знала, что сейчас начнется очередная ссора. Он всегда ругал ее, когда она одевалась не достаточно тепло. - Да, Селена, почему ты такая? Я тебе двести раз сказал, чтобы ты тепло одевалась! А на тебе всего лишь жалкий свитер! Зачем ты так делаешь? – он разозлился. Сильно разозлился. Сняв с себя свое черное драповое пальто, он накинул ее на девушку, а затем снова крепко взял за руку. Они направлялись к его машине, что была в нескольких шагах от здания. Чертовы папарацци следовали за каждым их шагом. Они что-то говорили, но Селена не слушала их, ее просто тошнило, и единственное, что ей сейчас хотелось – склониться над унитазом. В машине было тепло, даже душно, дышать было нечем, слизистая носа в одно мгновение высохла. - Открой окно, пожалуйста, - попросила Селена, как только они отъехали от ресторана. Голова кружилась. Почему-то подумалось о том, что Оливия тоже сидела на этом месте. Сколько раз это было? Сколько раз он с ней были вместе? Может, они до сих пор скрываются, и Ник с ней просто из жалости, или от того, что она беременна? Сколько раз Джонас держал Калпо за руку? Сколько раз целовал или обнимал? Сколько раз они были близки? Сколько? Селена почувствовала, что в носу начинает щипать от обиды, а слезы все ближе и ближе подступали к глазам. Она старалась изо всех сил держать себя в руках, но просто не могла… Поэтому она отвернулась и незаметно вытерла глаза тыльной стороной ладони. - Тебя продует, малыш, - отрезал Ник и бросил на нее мимолетный взгляд карих глаз. - Ник, меня тошнит, открой окно, - тяжело выдохнула шатенка и, взглянув на него, отвернулась от мужа, пытаясь не заплакать изо всех сил. Сердце защемило. Она так устала от всего того, что происходило за последние полтора месяца. Был такой сильный стресс, его так хотелось сбросить со своих плеч. Селена не помнила, когда она в последний раз чувствовала себя спокойно и ни о чем не тревожилась. Жажда свободы мучила ее. - Сел, прости меня из-за этой куртки, - проговорил он, открывая окно. Они остановились на светофоре, и он хотел было взять ее за руку, но та не дала этого сделать, сложив руки на груди, она прикрыла глаза. – Я не должен был сердиться. - Все нормально, Ник. – Ответила Селена, бросив на него отчаянный взгляд. – Я просто опаздывала и не стала тратить время на куртку, тем более что большую часть времени я бы провела в помещении, а в машине тепло, - выдохнула Гомез, вдыхая прохладный воздух Нью-Йорка. Дождя не было и это, несомненно, радовало. - Все равно, прости, - он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Селена отстранилась. - Не надо, не трогай меня сейчас, - поморщилась девушка. Мысли о муже и Оливии вытеснили все хорошее настроение, которое присутствовало в ней с самого начала вечера. Селена знала, что слишком глупо думать об этом сейчас, когда он здесь, рядом, заботиться о ней и заставляет надевать теплые куртки, чтобы не простудилась. Она знала, что это, несомненно, жалко и неправильно - отстраняться от него, когда единственное, что хочется почувствовать его сильные руки на себе, которые так крепко прижимают ее к его телу, когда единственное, что хотелось – почувствовать себя в безопасности. И эту безопасность мог обеспечить только он. Но было так страшно снова дать ему свое сердце. Ник бросал на нее взволнованные взгляды до тех пор, пока машина не остановилась у дома. Он больше ничего ей не говорил, видимо, думал, что из-за токсикоза она стала такой раздражительной. Лишь открыл ей дверь машины, а затем, крепко взяв за холодную руку, направился к подъезду, ведущему к квартире. Было начало двенадцатого, когда они перешагнули порог дома, и теплота обволокла каждый миллиметр их тел. Устало вздохнув, Селена прошла в спальню, снимая на ходу пальто мужа. - Малыш, мне не нравится твое настроение. Я прямо чувствую, что что-то не так, - произнес Ник, проходя сразу же следом за женой. - Сказать честно? – она посмотрела на него взволнованным карим взглядом, прикусывая при этом нижнюю губу, усталость брала свое, но она бы не смогла уснуть, если бы не сказала ему все, что думает. - Конечно, малыш! – Николас подошел к ней и взял ее ладони в свои руки. Она была такой маленькой и беззащитной сейчас, доставая ему едва ли до плеча, она смотрела на него, приподняв голову. Карие глаза молили о пощаде и были переполнены таким безжалостным отчаянием, от которого он просто пьянел. - Я не могу перестать думать о тебе и Оливии. Ник, я постоянно думаю о том, сколько раз ты подвозил ее до дома, о том, сколько раз она сидела на моем месте в машине, о том, сколько раз ты обнимал ее, или сколько раз она была твоей… И может это до сих пор продолжается, но я не могу перестать думать о том, что ты сейчас рядом со мной только из-за того, что я беременна, Ник… Эти мысли… Они убивают меня. Прости, что я сейчас говорю об этом, но мне так сложно молчать, так сложно сдерживаться, когда… - она вздохнула и опустила голову, прикусив губу, чувствуя как слезы скатываются по щекам и падают на руки мужа, что так сильно держал ее дрожащие ладони. - Сел, - позвал он. Девушка подняла на него глаза, наполненные слезами. – Не плачь, я прошу тебя, - он придвинулся к ней на один шаг и крепко обнял, вдыхая виноградный запах ее волос. – Я просто хочу, чтобы ты поверила мне сейчас. Хорошо? – спросил он и почувствовал, как жена утвердительно закивала головой. – Это было один раз. Один чертов раз, который я никогда в жизни себе не прощу, родная. Один чертов раз, за который я себя ненавижу. – Он прикрыл глаза, крепко прижимая ее к себе. Это сутулое, дрожащее, маленькое тело. – Все наладиться малыш, скоро все обязательно наладиться… - Ник присел на кровать, усаживая к себе на колени девушку. – Все будет хорошо, я обещаю тебе, только, пожалуйста, не волнуйся, не переживай. Верь мне, хоть это и трудно, - шептал Джонас ей на ухо, целуя ее висок, тяжело дыша, дрожащим голосом. - Я верю, - выдохнула она и посмотрела на мужа заплаканными глазами. Он слегка поцеловал ее в пухлые губы, налившиеся кровью, а после помог ей переодеться в теплую пижаму. Укутав Селену в одеяло, Ник сразу же лег рядом и крепко обнял ее за талию, сложив руки в замок на ее животе. - Я люблю тебя. - И я тебя люблю, Ник.