Что ж, не любишь, так не надо, Приворотом привяжу, В расписной полюбу-ладу Красный терем посажу. Алексей Толстой, "Приворот"
***
Так и вышло, что теперь Геральт стойко дежурил у постели мечущегося в бреду менестреля, Золтан, пыхтя, приводил в порядок кухню друидессы, а Йорвет – везучий сукин сын! – с этой самой друидессой упоенно ругался. Сидеть у кровати Лютика было делом одновременно скучным и хлопотным, поэтому охотник на монстров развлекал себя, как мог: подслушивал перепалку рыженькой девицы и разозленного эльфа. - Bloede beanna! – приглушенно доносилось до ведьмака сквозь приоткрытую дверь. – Приворотное зелье? На крови суккуба!? Признавайся, ты эту отраву подмешала и мне! Иначе я б с тобой никогда!.. - Да больно ты мне нужен, - раздавалось в ответ злобное шипение, - такой продукт на тебя переводить! Другие кандидаты найдутся! - Это какие же? – несколько непоследовательно порыкивал Йорвет, предположительно без памяти влюбленный в деву Саскию. – Всех убью! - Разбежался! – отвечала трепетная Лютикова невеста. – Так я тебе и сказала! Ты мне кто? Сомнительное проходное знакомство, мимо поскакал – и дальше намылился! В ответ скоя'таэля Геральт уже не вникал - там было слишком много изощренного эльфийского мата, за которым последовала тихая возня и звуки поцелуев. Кроме того, ненадолго очнулся менестрель – несчастная жертва магии повертелась, путаясь в простынях, пробормотала что-то неразборчивое о женских междуножиях и междупопиях и полезла к ведьмаку миловаться. В очередной раз успокоив любвеобильного друга, охотник на монстров вздохнул. Целый пузырек неразбавленного приворотного зелья, настоянного на крови суккуба. Залпом. На пустой желудок, без закуси. Лютика надо было спасать.***
За вызволение менестреля из лап нежеланной любви все взялись с редкостным энтузиазмом. Золтан вспомнил старую краснолюдскую пословицу, гласившую, что клин клином вышибают, и предложил барду выпить какого-нибудь другого любовного напитка. От стороннего, так сказать, изготовителя. Мол, зелья друг друга нейтрализуют, и все сразу станет хорошо. - Лютик умрет, - предрек конец этого эксперимента Геральт, и все, повздыхав, решили оставить такой заманчивый вариант на самый крайний случай. Затем друидесса, взъерошенная и раскрасневшаяся после ссоры с эльфом, решила, что надо позвать к пациенту врача. На резонное возражение Йорвета, вкратце сводившееся к вопросу «а ты тут на что, дура?», женщина фыркнула и напомнила присутствующим, что она практикует больше по флоре и фауне: птичкам, гадам, рыбкам, цветам. - И кто же это у нас Лютик? – вкрадчиво поинтересовалась рыженькая под конец своей прочувствованной речи и улыбнулась с предвкушением. – Вы только скажите, что мне лечить: плавники, крылья или, быть может, хвост? Мужчины переглянулись и единогласно решили, что Лютик, конечно, животное, но профессиональный врач в сложившейся ситуации всяко не помешает. За доктором послали Геральта, и уже через час толстенький суетливый низушек, морща спросонья круглые глаза, склонился над постелью больного, оттянул веко менестреля в сторону и многозначительно поцокал языком. - Он выживет? – трепетно спросил Золтан и громко высморкался себе в рукав. – А, эскулап? Он должен! Мне ж не с кем будет пить! - Прогнозы неблагоприятны, - важно ответствовал лекарь, сложив руки на брюшке. – Общая интоксикация организма, сломанная носовая перегородка, учащенное сердцебиение, одышка, расстройство мышления, в просторечии именуемое бредом, перманентная эрекция... я бы готовился к худшему! Все скорбно замолчали над кроватью Лютика, проникнувшись трагичностью момента, а потом краснолюд, рыгнув, простодушно поинтересовался, что именно доктор подразумевает под худшим – гроб? пожизненную импотенцию? Сей вопрос остался без ответа – низушок лишь неопределенно опустил очи долу, видимо, намекая на то, куда вскоре отправится менестрель. Ведьмак тоже глянул на пол: там в беспорядке валялись цветные мячики, книжки с картинками и кубики, принадлежавшие детям друидессы. В дальнем углу печально косила приклеенным пуговичным глазом лошадка-качалка. Такой судьбы для друга охотник на монстров не хотел. - А делать-то что? – спросил Геральт, не желая смириться со страшным диагнозом. - Ставьте клизмы! Иногда помогает, – зевнув, посоветовал лекарь и выкатился за дверь, зажимая в лапке плату за оказание скорой и бесполезной врачебной помощи. Ведьмак поджал губы. Йорвет, скрестив на груди руки, мерзко выругался на Старшем Наречии. Все понимали, что выхода у них не осталось, - надо было звать Филиппу Эйльхарт.***
Магичка изволила прибыть сразу после завтрака, когда компания уже порядком измучилась от ожидания. Утреннее солнце отсвечивало в ее темных волосах, подчеркивало высокие скулы и тонкую ровную кожу. Контраст с помятыми, сонными и опухшими лицами ночных дебоширов был разительный. Филиппа Эйльхарт оглядела жилье друидессы, перешагнула через детские игрушки, брезгливо приподняв юбку, и наконец остановилась перед умирающим от переизбытка похоти Лютиком. Состояние барда было стабильно возбужденным – он пытался вылезти из кровати, пел песенки откровенно порнографического содержания, проклинал эльфов-разлучников и периодически терял сознание. - Допрыгался, - не без удовлетворения констатировала очевидное магичка и одним движением руки сначала вправила, а потом и вылечила страдальцу сломанный нос. - Клизмы не помогают, - бестрепетно сообщил ей никогда не гнувший спины перед авторитетами Золтан. - От любовного настроения, я имею в виду. Милсдарыня Эйльхарт смерила краснолюда взглядом, не обещающим последнему совсем ничего хорошего. - Попробуйте минет, - с каменным выражением лица предложила она наконец. Золтан попятился – были пределы и у его возможностей. - Это совет специалиста? – мерзко ухмыляясь, поинтересовался Йорвет, и все невольно пригнули головы, ожидая беды. Магичка, впрочем, не стала творить над нахалом расправу – просто холодно улыбнулась, приподняла подбородок и потребовала показать ей пузырек, в котором содержалось зелье. Несколько томительных минут все наблюдали за тем, как над злополучной склянкой всполохами перемигиваются магические огоньки. Закончив колдовать, Филиппа Эйльхарт покачала головой. - Очень сильная смесь, - вынесла она вердикт. – Профессиональная работа. Золтан заковыристо выругался, вспомнив не только матерей, но и бабушек всех тех сил судьбы, что привели менестреля к сегодняшнему краху. Лютик, не приходя в сознание, жалобно застонал и засучил ногами. - Неужели все-таки нет никакой надежды? – спросила, прикусив губу, друидесса: она явно чувствовала свою вину за происходящее. - Если ты не хочешь, чтобы виконт де Леттенхоф сделал тебя честной женщиной, - язвительно отозвалась магичка, и все встрепенулись, - то мое предложение таково – расколдовывай своего виршеплета, и побыстрее. - Как?! – дружно взревела сонная, грязная и крайне раздраженная компания. Это был звездный час Филиппы Эйльхарт – она дернула плечиком и задумалась, мастерски выдерживая паузу. Все замерли в надежде услышать что-то мудрое и спасительное. Потянулось мучительное ожидание. Наконец магичка расправила плечи, выпрямилась и открыла рот: - Откуда мне знать? - хмыкнула она ядовито, и собратья по несчастью с раздражением выдохнули. - Я не ведьма, которая трясет обвисшим выменем над котлом со своим варевом. Скажу только одно: приворот вылечить нельзя. Его можно только снять, и как это сделать, знает обычно лишь мастер, изготовивший любовное зелье. Так ищите - и обрящете. Хотя я бы на вашем месте подумала - лично мне его светлость Юлиан Альфред Панкрац в таком виде нравится куда как больше. Имеющий уши да услышит. И на этом Филиппа Эйльхарт, самая могущественная чародейка Севера, покинула спальню, не снизойдя до прощальных слов. Вслед ей полетели безмолвные проклятия и полные ненависти взгляды, но, как выразился Золтан чуть позже, «курва и не почесалась». Зато почесался Геральт – и очень активно. Своей закаленной в боях задницей ведьмак чуял - с суккубом, которая так кстати одарила друидессу приворотным зельем, придется разговаривать именно ему. Примечание bloede beanna - чертова баба И снова я не закруглилась, что же такое-то. Но следующая глава точно должна быть последней, зуб даю!